Группа добровольцев с шумом расходилась. Они наперебой рассказывали друг другу свои впечатления, вынесенные из ментальной картины. Алиса, проводившая исследования вместе со мной, провожала галдящих студентов, участливо посмеиваясь с ними о чем-то. Я тем временем ставила галочки в бланке практических работ, чтобы отчитаться, что все участники выполнили задания успешно, и никто не пострадал.

— Пока, Сашенька! — Игриво сказала Алиса кому-то вслед. — Завтра вечером не придешь – голову откушу.

Она закрыла за ними дверь, и в кабинете стало ощутимо больше пространства. Нам оставалось написать отчеты об очередном эксперименте с нейровизуализатором, и на сегодня моя работа заканчивалась.

— В этот раз меня снова кинут. — Алиса села напротив меня, угрюмо уставилась на бумаги, которые я заполняла. От улыбки, сверкавшей на ее лице минуту назад не осталось и следа.

— Почему?

Сегодня Алиса была похожа на продавщицу в ларьке из 90-х – яркие тени, бордовая помада, сиреневая подводка. Впрочем, шло все это к ее чертам лица и эксцентричному поведению до то8го, что казалось, по-другому она выглядеть и не может. Но завтра она наверняка нарисует на себе что-то новое, и снова это будет смотреться, как ее естественное амплуа. В макияже Алиса была редкой мастерицей, в отличие от меня – я привыкла ограничиваться тушью, и то, когда было настроение.

— Я не знаю, почему! — Пожаловалась она. — Но так всегда! Все идет нормально, все соглашаются на первое свидание, а потом исчезают. Никто не воспринимает меня всерьез.

Приступы отчаяния и разочарования в себе случались у нее регулярно: до намечающегося свидания и непосредственно после, если оно прошло неудачно. Обычно я просто давала ей выговориться, но сегодня уже знакомая, хотя еще далеко не привычная неугомонность заставила меня задуматься.

— Ты думаешь, дело в тебе? — Спросила я.

— Ну а в ком! — Раздраженно ответила Алиса. — Они все сливаются, это на совпадение, это чертова закономерность. — Она говорила с такой горькой обидой на весь мир, что я поежилась, будто лично была виновата во всех ее неудачах.

Я не могла дать ей какой-то совет: во-первых, не то чтобы я имела большой опыт в отношениях, а во-вторых, судя по настрою Алисы ей были нужны отнюдь не советы, а твердое решение всех проблем, причем немедленное.

— Ты пыталась понять, в какой момент твои партнеры начинают… уходить?

— Пыталась. Но все они лицемерные и лживые. Они улыбаются и делают вид, что все нормально, даже когда видеть меня уже не хотят, неужели они правда думают, что так мне будет не обидно? Или это жалость ко мне как к уродцу, которому и в лицо правду сказать стыдно, и рядом находиться неприятно?

— Не преувеличивай. — Я расправила спину. Идея, диковатая и по-своему коварная, вертелась на задворках сознания и должна была вот-вот сформулироваться. — Слушай, любые проблемы надо начинать решать с анализа. — Медленно проговорила я, тщательно подбирая слова.

— И что ты предлагаешь? Разослать всем моим несостоявшимся половинкам анкеты, чтобы они написали, когда и почему решили меня кинуть?!

— Н-нет, я хотела предложить тебе сходить на свидание с нейросетью, а потом посмотреть отчет. Поскольку она училась на реальных людях, ее «мнение» будет очень похоже на человеческое.

— Ты сейчас серьезно? — Алиса совсем хмуро посмотрела на меня. — Хотя, давай, терять мне все равно нечего. А что за нейросеть такая?

— Да ее давно еще сделали, а название так и не дали, — я вернулась к нашему отчету, — я перешлю тебе ссылку, придется сначала немного пообщаться с ней, чтобы она подстроилась под твои предпочтения, а уже потом…

— Ну что, девочки, как дела? — Шум распахивающейся двери сопровождался неторопливым перестукиванием каблуков,

— Здравствуйте, Людмила Степановна! — Лицо Алисы стало почти таким же радостным, как пару минут назад. — А вы почти не опоздали, испытуемые ушли всего пять минут назад.

Людмила Степановна была женщиной высокого роста и внушительных размеров и без каблуков, а сейчас, в сравнении с ней я и вовсе почувствовала себя пятиклассницей, пришедшей в какой-то новый странный кружок. Людмила Степановна не стеснялась ни своих седых волос, ни пристрастия к цветочным принтам на кофточках, она уважала себя ровно настолько, чтобы ни у кого при виде ее уверенности не возникло сомнений, что ее попросту нужно уважать.

Сейчас уважение к ней переполняло меня, конечно, до краев. Проще говоря, я боялась, что Людмила Степановна вызовет меня на особый разговор, который можно будет считать заодно последним разговором в моей жизни.

— Не язви, — отмахнулась Людмила Степановна, склоняясь над местом Алисы, заглядывая в ее бланки, — что я, не видела этих бездельников? Ты мне лучше покажи, как оформлять данные будешь. У нас есть две шкалы, и обе обязательно нужно использовать…

Я бесшумно выдохнула с блаженным облегчением. Судя по тому, как буднично она обделила меня вниманием, ей все-таки было неизвестно о нашей с Владленом ночной вылазке в мозг Гришеньки. С одной стороны, бояться изначально было нечего: никакх следов мы не оставили и вернули всю аппаратуру на место, разве что Владлен в Морге за чашечкой чая сам бы рассказал Людмиле Степановне обо всем, что мы делали. Но с детства при попытках обмана от меня всегда ускользала какая-то мелочь, выдававшая все с головой, поэтому даже сейчас я чувствовала будто вся правда обо мне давно известна в мельчайших деталях.

— Людмила Степановна, я могу идти? — Я неловко вклинилась в их разговор.

— Ты все сделала? Конечно, иди, Зиночка.

Поскольку Людмила Степановна специализировалась исключительно на биологии, по рабочим вопросам мы пересекались редко. Зато она была научной руководительницей Алисы, а еще с недавних пор взяла шефство над Владленом. Раньше я не понимала, какую научную деятельность можно развернуть в полицейском морге, но после своего последнего визита я сама убедилась, что загадок там гораздо больше, чем хотелось.

Так и получилось, что я все время невольно сталкивалась с этой удивительной женщиной и, более того, смогла ей понравиться. Она почти с первой нашей встречи решила называть меня не иначе как «Зиночка» и ставить всем в пример. Чувствуя себя подлой предательницей, я быстро собрала вещи и незаметно направилась к выходу. К этому времени их с Алисой обсуждение было уже в самом разгаре.