Рассказ

Иллария подлетает к широкой балконной двери, ведущей в кабинет матери, и еще издали пытается заглянуть внутрь. Вроде бы она одна. Хорошо. За это утро Иллария подлетала сюда уже десяток раз, но никак не могла застать мать в одиночестве. А говорить, когда в комнате есть кто-то еще, пусть даже слуги, не хочется. Иллария и так не уверена, что хочет обсудить все в ближайшее время, хотя и тянуть уже некуда. 

Она опускается на балкон и тихо, неуверенно стучит по деревянной раме. Мать отрывает взгляд от бумаг и поднимает голову. 

— Заходи, — коротко произносит она. 

— Добрый день, матушка, — Иллария приседает в быстром вежливом реверансе и, не оставляя себе возможности передумать, продолжает: — я лишь хотела узнать, найдется ли у вас в ближайшее время пара свободных часов. Я все же хочу поговорить о своих приключениях, — она касается узора на левой руке, надеясь, что мать все правильно поймет. 

— Поскольку разговор может затянуться, — пару мгновений спустя произносит Эйлис, — давай поговорим сегодня после ужина. Тебя это устроит?

Уже сегодня? Иллария не ожидала, что все будет так быстро. В глубине души она надеялась, что будет еще пара-тройка дней, но отступать уже поздно.

— Да, конечно, — улыбка, должно быть, выглядит натянуто. — Спасибо. Тогда не буду больше вас отвлекать. Увидимся вечером. 

Она дожидается короткого кивка со стороны матери и выходит из кабинета, тут же поднимаясь в воздух. Неплохо, наверное. Есть еще несколько часов, чтобы все обдумать. Только мысли опять начинают путаться. Чем больше Иллария думает, тем сильнее сомневается в своих действиях. Она не любит продумывать наперед, предпочитая действовать по обстоятельствам, но сейчас это едва ли сработает. Уж точно не так, как ей хочется. Так что поговорить и рассказать обо всем — лучший вариант, который она видит. Тем более мать ничего не имеет против этих отношений. Остается лишь дождаться вечера. 


Время до ужина тянется нервно и медленно. Иллария никак не может хоть немного отвлечься, не спасают книги, тренировки, прогулка в парке и другие привычные дела. Мысли постоянно возвращаются к грядущему разговору. Самое первое и сложное признание давно уже позади, но Иллария все равно не находит себе места от волнения. Вдруг мать передумает? Или обстоятельства изменились? Или то была просто шутка. Или еще что. Все же стоило еще немного подождать с вопросом, задать его ближе к вечеру, не пришлось бы так мучаться и ждать.

За ужином Иллария почти ничего не ест, лишь ждет, когда все закончится, и то и дело поглядывает на абсолютно спокойную мать. По ее лицу, как всегда, невозможно хоть что-то понять, а вот от внимания отца интерес Илларии не скрылся. Хорошо хоть он пока что не задает вопросов. Иллария не уверена, что хочет рассказывать и ему. Хватит и того, что брат заметил истинный цвет узора, пусть и поклялся не рассказывать. Чем меньше альвиндов знает, тем лучше. 

Мать выходит из-за стола, и Иллария тут же направляется за ней. 

Они поднимаются в кабинет Эйлис, залитый светом заходящего солнца, и садятся за стол. Спросив разрешения, Иллария скрывает их разговор заклинанием, хоть и знает, что никто не побеспокоит, и снимает иллюзию с узора. Наконец-то можно передохнуть. Все же постоянная поддержка этих чар требует сил. Стоит подумать, может, можно сделать проще. 

— Прежде, чем ты начнешь рассказывать, — мать неожиданно начинает разговор, — позволь я скажу, как вижу наше взаимодействие по этому вопросу, чтобы избежать непонимания и вопросов в дальнейшем, — Иллария настороженно кивает. — Ты можешь рассказать мне все, что захочешь или посчитаешь нужным об этой девушке или своих планах. Я выслушаю, исходя из услышанного предположу возможные последствия, объясню, почему именно так. Со мной не обязательно соглашаться, некоторые моменты ты знаешь лучше, так что я могу и ошибиться, главное уметь объяснить причину несогласия и держаться уверенно. Если не хочешь рассказывать о чем-то, так и скажи, больше об этом спрашивать не буду. И да, в своих рассуждениях я буду придерживаться логики и фактов, без какого-либо оценивания, какой выбор сделала бы я сама говорить не буду, и в целом постараюсь не навязывать свои взгляды и варианты. 

— Но почему? — вопрос вырывается прежде, чем Иллария успевает его обдумать. 

— Во-первых, я хочу, чтобы ты научилась самостоятельно оценивать, анализировать ситуацию, принимать решения и их последствия, это — достаточно полезный навык. А, во-вторых, полагаю у нас разный взгляд на отношения: то, что ты мне рассказала, предполагая, какую реакцию могут вызвать эти слова, уже говорит о многом, — с легкой улыбкой поясняет мать в ответ на недоуменный взгляд Илларии. — Я ценю это доверие и не думаю, что мой стиль решения задач здесь будет уместен. 

— А с отцом вы так же обсуждаете? — любопытствует Иллария. 

— Зависит от ситуации и вопроса, — Эйлис чуть пожимает плечами. — Мы с Тристаном давно договорились не вмешиваться в дела друг друга больше необходимого, так что обычно прежде, чем посоветоваться четко формулируем, чего именно хотим: совет, просчет последствий, пояснение какого-то момента, альтернативный вариант и так далее. Подобный подход тоже встречается время от времени. 

— Ну, хорошо, — неуверенно выдыхает Иллария. — А если я все же ошибусь? Предложу что-то, что сильно испортит репутацию семьи или даже приведет к чему-то хуже? 

— Мы разберемся, — спокойно произносит мать, — ошибки и просчеты встречаются у всех, а предсказать некоторые вещи вообще невозможно. Здесь можно либо иметь запасной вариант или даже несколько, либо же принимать последствия и строить новые планы исходя из них. Но в любом случае я помогу разобрать, что пошло не так и по какой причине, чтобы ни произошло, без поддержки я тебя не оставлю, обещаю, — она вновь улыбается привычной вежливой улыбкой. Илларии вспоминается вечер ее возвращения и та непривычная искренность в эмоциях. Сейчас разве что тон чуть мягче, чем обычно. Или же ей просто кажется. 

— Спасибо, — Иллария вновь начинает чувствовать себя спокойнее.

— Хочешь уточнить что-нибудь еще?

— Нет, пока что нет, — Иллария качает головой. — Я ведь смогу потом еще спросить? 

— Разумеется. 

— Тогда отложим это на потом, а сейчас, — Иллария собирается с мыслями, — я все же хотела бы рассказать вам о Сэлте, так ее зовут. И, наверное, начну со знакомства…

Иллария неуверенно рассказывает о первой встрече, своей реакции, мыслях и опасениях. В первые минуты она не отрывает взгляда от деревянной поверхности стола, хоть и понимает, что так неправильно. Несмотря на все слова матери, Иллария все еще не уверена, что не увидит в ее взгляде осуждение или неприязнь. Она запинается и замолкает, подходящие слова никак не приходят в голову. Молчание затягивается. 

Несколько минут спустя раздается тихий шелест: Эйлис кончиками перьев касается лица Илларии, которая быстро поднимает голову. Так непривычно. На лице матери все то же спокойное выражение, что и всегда. Но этот жест… В детстве мать часто обнимала ее в первую очередь крыльями, касалась подобным образом, чтобы подбодрить, да и просто позволяла сидеть, прижавшись вплотную, и накрывала бежевым крылом. Потом подобные жесты практически исчезли, сменившись более формальным, соответствующим этикету общением. Но мать, похоже, все еще про них помнит и понимает, когда они подойдут. 

— Простите, — тихо произносит Иллария, — я думала, рассказать будет легче. 

— Тебе не стоит извинятся, — мягко улыбается Эйлис. — Я едва ли представляю, что ты чувствуешь и о чем думаешь, но, полагаю, это требует определенной смелости. И, если тебе нужно время, чтобы все обдумать, это нормально, спешить вовсе не обязательно. 

— Я уже думала, что готова, — выдыхает Иллария, — оказалось, что не совсем. Возможно, надо просто разговориться и начать с чего-то другого. Так ведь можно? — мать кивает и убирает крыло в прорезь кресла. Жаль. Хотелось бы еще так посидеть. 

Иллария прикрывает глаза, вновь раздумывая, с чего бы начать. Нужно что-то близкое, но одновременно не совсем, чтобы вновь не сбиться из-за сомнений и эмоций. Пожалуй, сейчас бы она не отказалась от какого-нибудь наводящего вопроса, любого, какой только придет в голову, но едва ли его дождется: мать гораздо чаще ждет, когда Иллария сама решит сказать, и почти никогда не задает вопросов. 

— Когда я путешествовала, — пару минут спустя все же начинает Иллария, открывая глаза, — я иногда прислушивалась к тому, что говорят другие альвинды и люди, особенно если слышала знакомые имена. Как оказалось, чем дальше от крупных городов или просто ближайших к замкам членов Совета, тем меньше меня узнавали, по крайней мере, пока родовой артефакт лежал в сумке, — Иллария улыбается и смотрит на мать, на лице которой видна легкая, спокойная заинтересованность и больше ничего. — И иногда их трактовка каких-нибудь распоряжений так отличалась от изначального смысла, что я просто не понимала, как вообще возможно так исказить, и пару раз встревала в споры, которые, чаще всего, заканчивались, стоило упомянуть наш род или достать артефакт Правда, как оказалось, так бывает далеко не всегда, в некоторых случаях народ это не останавливало, но даже так пара заклинаний позволяла освободить себе путь или успокоить особо настойчивых. Разве что Сэлту это однажды испугало, мы тогда были… — Иллария продолжает говорить, вдаваясь в детали и вспоминая разные случаи из совместных путешествий. 

Она сама не замечает, как увлекается и уже не думает, не следит за каждым словом и возможной реакцией. Она просто говорит, то улыбаясь, то становясь серьезнее. Порой она замолкает на несколько мгновений, обдумывая какую-то ситуацию, а потом добавляет, что можно было, а иногда и стоило бы, поступить по-другому, и продолжает рассказ, перескакивая к следующему моменту. Она не заботится хоть о какой-то связности и логичности. 

Эйлис слушает внимательно, не перебивая и почти не меняя выражения лица. Лишь изредка на нем проскальзывает легкая задумчивость, но больше ничего. Пару раз Иллария даже задумывается, не погрузилась ли мать в какие-то свои мысли и рассуждения, но отгоняет от себя саму эту идею. Она бы не стала так делать. Уж точно не сейчас. 

 На весь рассказ у Илларии уходит не меньше часа, а может, даже и двух. В горле окончательно пересыхает, но даже на это Иллария не обращает внимания, лишь чаще делает паузы, чтобы перевести дыхание. 

— Пожалуй, это все, что я смогла вспомнить, — поняв, что очередное затянувшееся молчание тоже можно связать с тем, что она раздумывает, чтобы сказать дальше, дополняет Иллария. — Думаю, потом окажется, что я еще чего-то забыла, но пока что это все. 

— Хорошо, — коротко кивает Эйлис. — Ты думала, чего хочешь добиться и как это можно устроить? 

— Да. Я бы хотела, чтобы наше с Сэлтой общение было примерно на равных не только с моей точки зрения, но и для всех остальных, чтобы не нужно было скрываться, опасаясь реакции и сплетен, чтобы мы могли вместе появиться на каком-нибудь приеме, даже не обязательно у нас в замке. Ну и все такое, — вновь заметив в глазах матери легкую задумчивость, Иллария сбивается с мысли. — Я что-то не то сказала? 

— Нет, вовсе нет. Почему ты так решила? 

— Просто… то, как изменился ваш взгляд меня слегка насторожило. 

— Я всего лишь анализирую, что ты сказала, — на губах матери появляется легкая улыбка, — чтобы понимать, к чему ты стремишься, и смотреть на ситуацию еще и с этой стороны. Разные взгляды позволяют увидеть и учесть больше вариантов развития событий и последствий. 

— Я не совсем понимаю, — качает головой Иллария. — Как это может помочь? Я пробовала что-то придумать, но не знаю даже, с чего начать. А что вы обычно делаете в каких-нибудь подобных случаях? 

Эйлис ненадолго задумывается. 

— Обычно, когда я совершенно не уверена, что необходимо сделать, я сосредотачиваюсь на цели и записываю все пришедшие в голову варианты того, что может помочь ее достичь, потом перечитываю список и вычеркиваю то, что по каким-либо причинам невозможно, переписываю оставшееся отдельно и заодно стараюсь примерно прикинуть, чего это может стоить в плане усилий, денег, времени, связей. Так обычно отсеиваются слишком затратные варианты или же те, в которых слишком много неизвестного. Оставшиеся варианты я начинаю продумывать и записывать подробнее, шаг за шагом до тех пор, пока однозначно не пойму, что лучше, и чаще всего это оказывается некая смесь из разных вариантов, да и, даже если основной план выбран, полезно иметь два-три запасных варианта на случай, если что-то пойдет не так. — Иллария с трудом представляет, сколько всего нужно знать и держать в голове, чтобы все это составить и придерживаться впоследствии. — Все это приходит с опытом и практикой, я не за один день научилась, — мать, как всегда, с легкостью считывает ее мысли, — да и тебе не обязательно поступать так же, хотя план, даже примерный, весьма полезен. Подумай, что могло бы тебе помочь, поищи в библиотеке, может, что-то натолкнет на мысли, а, как будешь готова, мы можем все обсудить. 

— Хорошо, — кивает Иллария. У нее в голове есть пара идей, но говорить о них сейчас совершенно не хочется, стоит подготовиться получше. — И, знаете, я бы хотела понаблюдать за тем, как вы разбираетесь с какими-нибудь ситуациями, может, так мне будет легче понять, как действовать самой. 

— Послезавтра будут проходить традиционные еженедельные аудиенции со знатью, — пару мгновений спустя отвечает Эйлис, чуть наклонив голову. — От них не стоит ждать чего-то интересного, но для общего понимания вполне подойдет. Так что можешь прийти и посмотреть, главное не вмешивайся, все возникшие вопросы обсудим после аудиенций. Заодно, если появится необходимость, поможешь мне разобраться с парой вещей. 

Иллария чуть удивленно смотрит на мать. Помочь разобраться? Интересно, как и с чем? Впрочем, пару мгновений спустя в голове появляется догадка. Магия. Вопросы и просьбы ведь могут быть связаны с ней, а в магии мать не разбирается совершенно. Вот только Иллария не уверена, что ее советы будут к месту. 

— А разве вы не обсуждаете подобные вещи с отцом? — решает она уточнить. 

— Обычно, да, — кивает Эйлис, — но, если я скажу, что тебе необходимо научиться разбираться в подобных вопросах, Тристан не будет возражать. 

— Хорошо, — после короткой паузы неуверенно протягивает Иллария, — я приду на аудиенции, буду наблюдать и копить вопросы. А сейчас, — она поднимается из-за стола, — я могу идти? 

— Конечно, — отвечает Эйлис с легкой улыбкой. — Доброй ночи.

— Доброй, — Иллария приседает в вежливом реверансе. — И спасибо, что помогаете мне. 

Она идет в сторону балконной двери. 

— Что бы ни происходило вокруг, я всегда готова помочь тебе, — тепло произносит Эйлис. — И, Иллария, будь внимательней с узором. 

Иллария опускает взгляд на левое предплечье: она чуть не забыла замаскировать его цвет. Если бы кто-то заметил, тут же бы появились вопросы. Действительно, стоит быть внимательней. Мать второй раз повторять не станет, оставит разбираться с возможными последствиями, как не раз бывало в детстве.

— Спасибо, — неловко улыбается Иллария и, прошептав короткое заклинание, поднимается в воздух.