Спустя 15 лет

Рейнольд был третьим сыном мелкого дворянина, чьи скудные и неплодородные земли приютились в каменистом плоскогорье и годились разве что для выпаса овец да добычи камня для мощения улиц, который, увы, никому не был нужен в том малолюдном краю. Истомившись в родном поместье, парень уехал в город, где пытался заработать на веселую жизнь игрой в кости и карты, в чем преуспел не без помощи шулерства, но навлек на себя гнев оставшихся в проигрыше и был вынужден бежать.

Никто не посвящал его в рыцари, но Рейнольду удалось купить коня и старый меч на выигранные деньги — мечом он владел мастерски, проведя тысячи часов за тренировками еще в родном доме — а потому, скрывшись подальше от города, он сам назвал себя рыцарем и отправился в странствия. Разочаровавшись в прошлой жизни, Рейнольд пообещал отказаться от греховных деяний и посвятить себя защите слабых и несчастных — всех, кто попадется на его пути.

Не безвозмездно, разумеется.

И хотя в странствиях ему, как и в городе, иногда приходилось голодать и прятаться, Рейнольд не жалел, что встал на праведный путь — он чувствовал воодушевление при виде благодарных глаз крестьян и торговцев, к кому нанимался разобраться с соседями или сопроводить обоз, а золото, иногда позвякивающее в его мошне, делало лжерыцаря поистине счастливым. Жизнь вошла в свою колею, у Рейнольда даже появились постоянные клиенты из числа оставшихся довольными его мечом и доблестью, голодных дней становилось все меньше, а монет в кошеле — все больше. Но однажды спокойствию рыцаря пришел конец.

Остановившись на ночь у зажиточной старухи, которой не раз помогал подкараулить и напугать воров, Рейнольд выпивал с хозяйкой. Захмелевшая женщина, рассказав парню все сплетни о своих многочисленных нелюбимых родственниках, опрокинула еще одну стопку бормотухи, вдруг прищурила глаза и пригнулась к самому его уху. Рейнольд подался вперед и обомлел от услышанного. А едва рассвело, он помчал прочь сквозь сырой утренний туман туда…

***

— Туда, куда ходить не следует! — вспомнил он, как гаркнула пьяная хозяйка, ударив кулаком по столу перед изумленным Рейнольдом накануне, прежде чем упала спать мертвецким сном.

После долгой скачки на восход к середине дня он остановился в скалистой местности. То тут, то там виделись поросшие травой и рододендронами наваленные друг на друга каменные глыбы с выступающими острыми гранями. Пришлось спешиться и осторожно ступать по набитой пастухами тропе, рискуя поранить лошадь. С трудом преодолев этот участок пути, Рейнольд решил передохнуть в ближайшем лесу. Направляясь к сосняку через травянистый луг, он заметил, что сбился с тропы, но слишком вымотался, чтобы снова подниматься на каменные завалы и искать путь под высоко поднявшимся слепящим весенним солнцем. Махнув рукой, он пошел напрямую, приминая девственные травы и запинаясь о невидимые под растительностью камни, ведя под уздцы коня, который упирался, желая попастись на свежей траве.

Дойдя до кромки редкого леса, Рейнольд привязал коня к крайней сосне так, чтобы тот мог свободно ходить по лугу, а сам зашел в тень густых крон, выбрал ровный участок и принялся раскладывать на сухой хвойной подстилке свою экипировку, осматривая ее. Он так резко сорвался в поход, что даже не озаботился припасами, о чем сейчас пожалел. Впрочем, странствующий рыцарь должен быть легок на подъем и в любую минуту иметь под рукой все необходимое. Рейнольд удовлетворенно оглядел лежащие перед ним короткий меч в ножнах из грубой кожи, кинжал с деревянной рукоятью, покрытой изящной резьбой, легкий лук для охоты, полтора десятка стрел в колчане, нож с ладонь, два огнива, две фляги для воды и для выпивки (вторая была, к сожалению, пуста), закопченный котелок, ржавый вертел, помятую железную кружку с остатком росписи синей краской, полотняный мешочек сухарей, пригоршню соли, завязанную в выцветший носовой платок, шерстяное потертое одеяло, застиранную простыню и полный набор сменной одежды.

Все это добро, не считая оружия, парень возил в большом бауле, который можно было повесить на спину лошади, а можно было накинуть лямки на спину и нести как заплечный мешок. Ножны меча и кинжала он закреплял на поясе, там же болтался и кошель с деньгами. Что ж, он был неплохо подготовлен для долгого пути, к тому же время года способствовало ему — весна полностью вступила в свои права, дни становились все теплее, а холодные ночи — короче.

Встревоженное ржанье коня в очередной раз отвлекло Рейнольда от занятия, которое успокаивало его и настраивало на дорогу, помогая привести мысли в порядок. Когда конь заржал снова, парень не выдержал и раздраженно направился к животному.

— Ну чего ты, Черныш? — он похлопал коня по холке.

Дурацкая кличка, больше подходящая дворовому псу, нежели рыцарскому коню, была дана прежним хозяином лошади. Рейнольд же, как ни силился, не смог придумать ничего лучше, так и называя верного спутника Чернышом. Конь бил копытом и встревоженно фыркал.

— Попасись еще, а я пока соберу пожитки, — мягко проговорил Рейнольд, пытаясь успокоить животное.

Парень посмотрел в небо, что было совершенно чистым, пока они шли по скалам — сейчас же оно от края до края было затянуто низкими темными тучами, отчего день посерел настолько, что казалось, будто уже смеркалось. Поднялся ветер, он гонял волны по луговой траве и трепал кроны сосен. «Наверное, приближается гроза, оттого и конь беспокоится», — подумал Рейнольд, прогоняя закрадывающуюся в сердце тревогу. Он пережил немало гроз под открытым небом, а под сенью леса, который был редким с краю, но заметно сгущался дальше, переждать дождь было и вовсе пустяком. Кроны сосен и елей порой такие плотные, что можно даже развести костер под их лапами, не замечая, что снаружи хлещет ливень. Улыбнувшись этой мысли, Рейнольд быстро собрал вещи, пристегнул оружие, закинул баул на Черныша и поспешил вглубь леса, уже мечтая об уютном треске костра и кружке кипятка с горстью сухарей — на большее он пока не мог рассчитывать.

Он углубился в сумрачный лес настолько, что стало сложно идти через поваленные замшелые стволы и сплетения выступающих корней. Если так пойдет и дальше, скоро конь не сможет продраться сквозь чащу. Рейнольд остановился, озираясь в поисках более разреженного пути — ели, ели кругом, темно, неясные тени. Сердце застучало чаще. Так недолго и заблудиться. Старуха сказала ему следовать прямо на восток, но поди разбери, где он тут. Парень задрал голову — ничего, ни неба, ни солнца. Он снова осмотрелся, и тогда ему показалось, что справа меж деревьями светлее, словно за ними скрывается поляна. Обнадеженный, Рейнольд направился туда, таща упирающегося коня сквозь чащу.

Что ж, глаза его не обманули, вскоре стволы расступились, и он вышел на сухую, слегка спускающуюся под склон поляну. Решив тут и остановиться, Рейнольд стал привязывать коня к стволу, когда тот внезапно дернулся так сильно, что едва не опрокинул хозяина, потянув в сторону и заржав.

— Да чтоб тебя! — парень выругался, потирая ушибленный о дерево при рывке локоть.

Сладив все-таки с конем, он присел на корточки собрать с земли хворост, когда увидел буквально в десятке шагов сквозь просвет под еловыми лапами белое тело. Сердце замерло на мгновение, но Рейнольд не боялся трупов. Он выдохнул, вытащил на всякий случай кинжал, осторожно прошел в сторону тела и, отодвигая еловые ветки, выглянул на соседнюю поляну.

На земле, скрючившись на правом боку, лежал обнаженный мужчина. Рейнольд почуял, что тот жив, еще до того, как мужчина резко приподнялся, усаживаясь, неловко прижимая левой рукой правое плечо к груди. Вся правая сторона его тела была ободрана, по руке медленно струилась кровь, на ссадины налипла сухая хвоя. Человек был молод, может, даже моложе Рейнольда, которому было двадцать шесть лет. Он молчал и настороженно смотрел на рыцаря чуть исподлобья, темные в сумрачном свете глаза прятались под длинными прядями темно-русых волос, упавших на лицо.

— Ты ранен? — спросил Рейнольд, осторожно выходя на поляну, не убирая кинжала.

Парень не смотрел на клинок, словно он его не беспокоил. Он едва заметно качнул головой и ответил с натянутой улыбкой:

— Ушибся, — в голосе его звучала боль, он невольно повел плечом и плотнее прижал руку к груди.

— Как ты так ушибся? — Рейнольд с сомнением прищурился, — У тебя, поди, ребра отбиты. — он качнул подбородком в сторону незнакомца, заметив, как тот поверхностно дышит, стараясь пощадить ушибленную грудь.

— Упал! — парень старался придать легкости своему голосу, но было очевидно, что это удается ему с трудом.

— Упал? — Рейнольд, озираясь, не увидел ни единой возможности упасть, да еще и с такими последствиями.

Парень чуть заметно приподнял глаза наверх, и тогда Рейнольд задрал голову и увидел несколько сломанных веток на большой высоте у стоящих рядом сосен.

— С дерева, что ли, упал?! — осенило его. — На кой ты туда полез… — Все это было очень странно, особенно улыбка, которую пытался натянуть раненый незнакомец.

В этот момент неподалеку опять тревожно заржал Черныш.

— Это твоя лошадь ржёт на весь лес? — ухмыльнулся парень и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я услышал ее голос давно. Не думал, что ты выйдешь прямо на меня.

Посматривая на парня, чтобы понять, рад он их встрече или напротив, Рейнольд заговорил, убирая кинжал:

— Я странствующий рыцарь, помогаю всем, кто попал в беду! — при этих словах глаза парня распахнулись удивленно. — Не знаю, что с тобой случилось, и почему ты раздет, но позволь мне помочь тебе! — с этими словами Рейнольд протянул руку. — Я могу довезти тебя на лошади до твоего селения.

Ему совершенно не хотелось этого делать, странный незнакомец не вызывал у него доверия, но долг обязывал. На удивление, парень не принял поданную руку, а отмахнулся, не сводя тревожных глаз с Рейнольда.

— Нет, спасибо, сам доберусь.

— Ну как знаешь. — Рыцарь пожал плечами.

Если сказать честно, он и не знал в округе никаких селений — эта гористая местность была необитаема, если верить картам и местным жителям, которые избегали захаживать в эти горы. Сам Рейнольд скакал во весь опор несколько часов, прежде чем добрался сюда из ближайшего городка. Откуда тут мог взяться пеший человек, раздетый, безоружный, и зачем он влез на сосну — эти вопросы вызывали у рыцаря все больше беспокойства. Не желая настаивать, он поспешил поскорее оставить незнакомца.

Пятясь, стараясь дольше не терять из вида парня, теперь сидевшего, согнувшись и все так же держа свою руку, Рейнольд вернулся на поляну, где оставил коня, отвязал его и быстро пошел сквозь лес туда, где, по его мнению, был восток. Он шел скорым шагом еще не меньше часа, совсем позабыв о желании развести костер и отдохнуть. Встреча в лесу вывела его из равновесия, парень никак не шел из головы, тревога заставляла то и дело невольно оглядываться назад.

Становилось все темнее, гроза не начиналась, но ветер усиливался, если судить по зловещему шуму крон над головой. Наконец, Рейнольд увидел удобную полянку, на которой решил сделать привал. Он развел костер и присел, борясь с чувством смутного беспокойства, которое никак не проходило. Рыцарь ковырял палочкой в углях, размышляя о том, стоило ли ему вот так срываться туда, куда ходить не следует, готов ли он к такому приключению, когда Черныш заржал так резко, что Рейнольд вздрогнул всем телом и вскочил на ноги.

Из темнеющего леса на поляну бесшумно вышел тот же незнакомец. Лицо парня побледнело, он тяжело дышал — было видно, что преследование Рейнольда далось ему нелегко. Изумленный рыцарь вопросительно развел руками.

— Я хотел отправиться своей дорогой, — переводя дыхание, словно извиняясь, ответил парень, — но у меня что-то с рукой, — он указал головой на правое плечо, — Не вышло.

«Чего не вышло?» — хотел было спросить Рейнольд, но решил промолчать и присмотреться к парню получше. Он жестом пригласил его присесть к костру, а сам направился к коню со словами:

— Что если я предложу тебе одежду? Свою ты, видно, потерял? — он ухмыльнулся, не ожидая получить ответ.

Вернувшись к костру с баулом, Рейнольд спросил, ковыряясь в сумке в поисках простыни.

— Как твое имя?

Он нащупал простынь, вытащил ее и поднял вопросительно глаза на молчащего парня.

— Так как? Не скажешь? — в голосе Рейнольда появились угрожающие нотки.

— Мое имя слишком длинное, — отозвался парень, поднимая глаза от костра, — Я думаю, как назваться покороче. Может, Кир, — он вымученно улыбнулся. — Зови меня так.

Рейнольд усмехнулся:

— Тогда ты зови меня Рей. У меня тоже длинное имя, между прочим! — Рейнольд вспомнил, что был дворянином, и хоть ему и не светило ни акра земли в наследство, благородное имя он все же получил.

— Как ты оказался здесь, Рей? — парень испытующе посмотрел в лицо Рейнольда.

— Могу я спросить о том же? — Рейнольд опешил от такого вопроса от человека, который упал с сосны голышом в глухом лесу.

— Нет, — тихо, но твердо ответил Кир и опустил глаза.

— Ну что ж, вот и поговорили, — Рейнольд всплеснул руками и залил остатки воды из фляги в котелок. — Ты, похоже, местный. Не знаешь, где добыть воды?

— Я не местный. Я оказался тут случайно, — парень снова поднял глаза, — Но я знаю эти места. Дальше по склону будет река. Ты идешь на восток? — он пытался скрыть напряжение в голосе, но Рейнольд слышал его.

Что ж, это было очевидно — парень шел за ним час и мог отследить направление.

— Да, на восток, — Рейнольд ответил нехотя и замер в ожидании реакции.

Повисло тяжелое молчание. Кир сверлил рыцаря взглядом, нервно сжимая губы, пока, наконец, не вымолвил:

— Не следует туда ходить.

— Вот как? — Рейнольд почувствовал зарождающийся злой азарт. Проклятье, кто он такой? Он оттуда?

Внезапно парень подался вперед, приблизившись к лицу Рейнольду.

— Зачем ты идешь туда?

— Не твое дело! — Рейнольд недовольно отпрянул и бросил в парня скомканную простыню. — Перевяжи рану.

Тот опустил глаза на ткань, упавшую ему на колени, и кивнул. Он неловко пытался разорвать простыню одной рукой, второй, травмированной, лишь придерживая конец. Посмотрев на его мучения, Рейнольд цокнул языком и подошел помочь. Зачерпнув ладонью пока еще теплую воду в котелке, он обмыл ободранное плечо парня, шипящего сквозь сжатые зубы, а потом перетянул рану обрывком простыни.

— Спасибо! — почти беззвучно сказал Кир.

Внезапно в глазах парня, до того наполненных какой-то темной печалью, сверкнули озорные искорки любопытства:

— Если скажешь мне, зачем идешь туда, я покажу тебе путь. Сам ты не пройдешь.

— Это сделка? — усмехнулся Рей.

Меньше всего ему хотелось рассказывать о своих тщеславных планах первому встречному, да еще и такому странному, но старуха тоже говорила о том, что в долину так просто не пройти простому смертному, и если этот парень знает дорогу… Смертный ли он? На мгновение холодок пробежал по спине Рейнольда.

— Обещаю! — жарко ответил Кир.

— Ну хорошо. Смотри, я спрошу за твое обещание! — Рейнольд постучал пальцами по рукояти меча, выступающей из ножен.

Это должно было напугать безоружного парня. Тот лишь безразлично посмотрел на его руку и снова поднял глаза. Еще немного помедлив, Рейнольд решился — в конце концов, это была никакая не тайна, об этом грезил не один рыцарь королевства, но, может, то, что именно ему, Рейнольду, повезло встретить провожатого в этот предгрозовой час, было перстом судьбы и его шансом.

— Я иду туда на поиски дракона! — торжественно объявил он. — Я хочу сокрушить чудовище и добыть его сокровища! — а увидев, как расширяются глаза его собеседника, добавил уже менее уверенно. — Ну или просто добыть сокровища, если убить дракона не удастся.

На лице собеседника отразилась целая гамма чувств, последним из которых было разочарование.

— Ну что ж, — с трудом выдавил он, — я обещал, — Кир мотнул головой отрицательно, словно хотел отказаться от своих слов, но не смел, — и я отведу. Могу я узнать, о каком драконе идет речь?

— А что, их там несколько? — Рейнольд засмеялся, с опаской глядя на расстроенного парня. — Не знаю, о каком, — он пожал плечами, — о каком-то легендарном!

— Тогда нам лучше поспешить! — внезапно Кир вскочил с места со всей прытью, на которую только был способен человек с отбитыми ребрами.

— Эй, да я только чай поставил кипятить! — возмутился Рейнольд.

— Нужно добраться до реки засветло, иначе я не увижу проход. Дай мне одежду, — потребовал Кир и тут же смутился. — Ты хотел мне дать.

После недолгих сборов спутники двинулись через лес, уходящий вниз по пологому склону. Конь чувствовал себя очень беспокойно в присутствии Кира, что не могло не тревожить Рейнольда. Он старался держать парня в поле зрения, постоянно оглядывая его и пытаясь распознать по его лицу, о чем тот думает. Симпатичное лицо Кира, погруженного в собственные мысли, не выражало ничего, кроме глубокой тоски, он безразлично смотрел себе под ноги, баюкая перемотанную руку, но, казалось, его печаль не была связана с ранением.

Через час парень стал замедляться и спотыкаться, поверхностного дыхания не хватало, он то и дело останавливался перевести дух. Посмотрев на это, Рейнольд предложил ему сесть на коня, отчего Кир облегченно вздохнул. Однако Чернышу эта идея не понравилась — он стал брыкаться и стараться встать на дыбы, правда, в лесу это не удавалось. Кир, с трудом удерживаясь на беспокойной лошади, обнял шею Черныша и что-то зашептал коню в ухо. Рейнольд приоткрыл рот от удивления, когда до того готовый сбросить седока конь затих и опустил голову. Рыцарь хотел спросить, что это значит, ведь это точно было колдовство — от одной мысли о волшбе у Рейнольда дрожь побежала по телу, но в этом момент сосны расступились, и Кир довольно указал пальцем вниз, туда, где под склоном протекала серебрящаяся на порогах шумная горная река:

— Туда!

Когда они спустились с горы и подошли к берегу, парень, спешившись, стал прохаживаться вдоль русла, озабоченно глядя в небо. Рейнольд смотрел на него в полном недоумении, которое перешло в ошеломление, стоило ему подвести коня к воде — он словно уперся в нечто густое, похожее на трясину, он пытался пройти к реке, но не мог. В ужасе Рейнольд отскочил назад, озираясь, снова приблизился к воде и вновь испытал то же чувство. Черныш и вовсе взбесился и подскакивал, закусывая удила, с тревожным ржаньем стараясь отойти от берега. Занятый усмирением коня, пораженный происходящим Рейнольд услышал издалека:

— Вот, здесь прореха!

Он оглянулся на голос и увидел Кира в полусотне шагов от себя, который призывно махал рукой. Он побежал к нему, таща за собой коня, но встал, как вкопанный, преодолев расстояние наполовину. С этого места он отчетливо увидел стеклянную стену высотой до неба, которая отделяла реку от остального мира. Ничего подобного Рейнольд в своей жизни не видел. Он приблизился к стене, прикоснулся — и рука его провалилась в нее, застревая в глубине, как в густом киселе. Он в ужасе выдернул руку и посмотрел изумленно на спутника.

— Это незримая преграда. Она отделяет Долину от вашего мира.

«Вашего?» — мелькнула мысль в голове Рейнольда.

— Мы сможем пройти здесь! — Кир указал рукой на стену возле себя, где рыцарь явственно увидел истончение стеклянной стены.

С этими словами парень, недолго думая, вошел в толщу преграды, и Рейнольд увидел, как он с усилием продирается сквозь нее, помогая себе здоровой рукой, словно муха, застрявшая в меде. Прошло несколько минут, когда Кир оказался на середине реки, и движения его стали легкими и свободными. Он помахал рыцарю рукой и крикнул что-то, но река заглушила звук его голоса.

Вздохнув, Рейнольд подошел к прорехе и втиснулся в странное прозрачное вещество. Ему потребовалось немало усилий, чтобы преодолеть вязкую стену, но еще больше сил пришлось потратить на вытягивание упирающегося коня. В конце концов, это удалось лишь при помощи подоспевшего Кира. Взмокшие и обессиленные, с окоченевшими от ледяной воды ногами они упали на противоположном берегу реки на низкую траву.

Внезапно Кир вскочил так резко, что застонал, схватившись за бок, и прошипел сквозь боль:

— Скорее сюда!

Он показал Рейнольду на высокий камень на берегу, нависающий над водой. Рыцарь повиновался, забежав под камень, лишь потом задавшись вопросом, чем было вызвано внезапное бегство в укрытие. Ответ не заставил себя ждать: по траве, где они только что отдыхали, пронеслась огромная крылатая тень. Рейнольд в ужасе поднял глаза к небу и увидел на фоне желтого предзакатного диска солнца черный силуэт исполинского дракона.