— Стало быть, между нами тогда… ничего не было? — Лева хмурил брови. — Вы шутите?
Он поёжился, но отнюдь не от страха — от оного за разговорами не осталось и следа — в номере стало совсем зябко.
— Нет, мальчик мой. Шутил я тогда с господами полицейскими, сейчас я совершенно серьёзен! — Фыркнул Бес. — Я ведь от чистого порыва сердца к вам ринулся, а вы черт знает что подумали. — Нравоучительно проворчал он.
— Что я должен был думать?..
— Думайте, что хотите, не обязательно было потом вести себя как свинья! Не желаете припомнить, что потом творили в нашу следующую встречу?
*
Все шторы в квартире были плотно закрыты. Свет больно резал Лёве глаза, когда становилось совсем плохо. Лева сидел на кухне в компании пустых бутылок, немытой посуды и спутанных мыслей. Женя снова куда-то укатила, на этот раз почему-то оставив ему Пифочку, который тихо сидел в комнате. Но все это проходило мимо запойного ученыша. Было мерзко и душе, и телу.
— Черт, помыться бы… — Прохрипел он пересохшим горлом.
Затем уставился на стоящую неподалеку чашку с чаем. Чай он зачем-то заваривал, кажется, целую вечность назад. По крайней мере, на черной поверхности уже начинало цвести бледное облачко плесени. Сколько он так пялился на плесень без единой мысли, он бы вряд ли смог сказать.
Последние дни были странными. После визита он проснулся на диване без одежды, а вспомнить, что же было после неожиданного поцелуя так и не смог. Сам собою напрашивался очевидный вывод о том, что могло произойти. Все тело страшно болело, в особенности почему-то шея и зубы. Неужто так бурно они развлекались? Перед Левой сразу встал колоссальной важности вопрос — он или его? Будучи медикусом, проверить это не составляло большого труда. Собственноручно удостоверившись, что никакие щекотливые места не были растянуто свыше нормы, он задумался. Стало быть, он, а не его. Весьма занятная личность этот Карл Иванович…
Бес оказался удивительно легок на помине, стоило Леве в очередной раз задуматься об их последнем свидании, как тот вошёл вдруг к нему на кухню. Каким образом он попал в квартиру, озаботило Леву не более, чем на мгновение. Не в том он был состоянии, чтобы отдавать себе отчёт хоть а чем-то. Слишком долго курсировал алкоголь по его венам, слишком плохо и слишком все равно было, для того, чтобы отдавать себе отчёт в чем-либо.
— Ну, и как вы мне это объясните? — Лицо у Беса было страшно недовольное, он смотрел на Леву так, словно тот был частью мусора вокруг. — В кого вы превратились?
— Какой гость! Карл Иванович, я догадываюсь, зачем вы пришли! — С упрямой твердостью, запинаясь через слово и проглатываю половину согласных, сказал Лева и ухватил Карла Ивановича за его упругий зад.
Руку его вдруг свело судорогой, он схватился за предплечье, не понимая, в чем дело.
— Оскотинились вы совсем. — Бес покачал головой.
С жалобами на свою нелегкую долю и мудрёными упреками в адрес Левы, Бес подхватил его под руки и потащил его в ванную, так как сам идти ученыш был не в силах. Карл Иванович усердно кряхтел и вздыхал, хотя на самом деле ему было совсем нетрудно, он бы и десять штук таких, как Лёва, поднял.
Ванная комната была на удивление чистая. Впрочем, уж сюда Лева наверняка не заходил. Теперь же этого высоченного оболтуса требовалось поднять, поместить в ванну и раздеть. Трудности возникли сразу — Лева, кое-как стоя на коленях, ухватился за шею Беса и полез и пьяными ласками:
— Ну чего вы ломаетесь? Уж я ли вас не знаю?
— Вы отвратительны. — Бес поморщился. — А ещё от вас пасет хуже, чем от помойной крысы, даже не думайте меня касаться, пока не будете чистым с головы до ног.
С тем Лева и был не слишком бережно брошен в ванну. Ванна было небольших размеров, несчастный ученыш не мог поместиться там целиком. Не давая ему времени опомниться, Бес избавил его от одежды, тоже не первой свежести.
Смотреть и дальше как Лева своими глупыми глазами глупо смотрит в никуда, у Карла Ивановича сил не было. С ядовитым предвкушением он снял лейку душа, направил её прямо в личико Левы и с удовольствием крутанул вентиль с холодной водой.
Хлынула вода, и глаза Левы вмиг поумнели, он уставился на Беса со смесью удивления и обиды.
— Это вам для бодрости. — Умиротворенно ответил Карл Иванович на немой вопрос «за что?». — А теперь, будьте так добры, залезьте в ванну как следует и постарайтесь хотя бы не мешать.
Лева покорно перекинул ноги внутрь, прижал к груди и положил подбородок на колени. Бес великодушно приоткрыл и второй вентиль, так что вода стала вполне терпимой по температуре. Обмылок, который нашелся на тронутом ржавчиной крае ванны, его совершенно не устроил, поэтому он достал из кармана совершенно новенький брусок душистого розового мыла. Из того же волшебного кармана появилась и приемлемого качества мочалка.
Со вздохом Карл Иванович приступил к своей нелегкой работе. Намылив его жёсткие волосы, он не сдержался и принялся болтать:
— Лева, вы когда-нибудь входили в контакт с мертвыми?
— Да, однажды было. — Вдруг отозвался он.
— Правда? Вы общались с духами? — Удивился Бес.
— Общался? Нет, что за вздор, они же мертвые.
— Ну и что с того? Поверьте, многие разговорчивее живых, по крайней мере, вас! Знаете, я на своем веку повидал столько забавных шарлатанов… — Бес оценил взглядом свое детище и прикинул, что уже довольно мылить и мять его волосы. Он взял мочалку, стал растирать тощие бледные плечи и спину. — Как они только духов не «призывали»: и по портретам, и по платочкам умерших, а иногда и просто так, без всего, представляете? Умора, ей-дьяволу! Я вам по секрету расскажу, что для того, чтобы с покойником связаться нужна, ни много, ни мало — часть его тела! А это все потому, что когда тело истлевает совсем, дух уже не вернуть, время, понимаете ли, на разговорчики ограничено.
— Глупость… — Печально ответил Лева.
— Как же! — Рассмеялся Бес. — Вы ведь у нас самый умный, все про жизнь и смерть знаете. — Почти нежно проговорил он, не скрывая, впрочем, насмешки. — А знаете, Лева, кто ни в ад, ни в рай не попадает?
— Папа, папа!
В ванную, размахивая листом бумаги, вдруг забежал кучерявый мальчик лет пяти-шести, однако, застав с отцом незнакомого человека, застыл на пороге, неуверенно глядя на них обоих.
— Добрый день, молодой человек. — Добродушно поздоровался Бес.
— Чего тебе, Пифагор? — Глухо спросил Лева.
— Я… — Пифа попытался сказать что-то, но все смотрел на Беса, выпучив глаза, и потихоньку пятясь к выходу.
В руке он сжимал рисунок с кривой злобной рожицей, который, очевидно, хотел показать Леве, но сейчас и думать уже забыл про свою недавнюю гордость. Он видел нечто, что могло бы напугать любого взрослого, но не знал, что с этим делать. Бес усмехнулся, прекрасно видя, что происходит в душе ребенка. Он отвлекся от мытья непутёвого отца, вытер руки и достал из кармана леденец.
— Ты, наверное, голодный? — Он протянул леденец в его сторону, улыбаясь. — Вот, возьми. Там, на кухне, стоит каша и компот для тебя, папа обо всем позаботился. — Он бросил ироничный взгляд на Леву.
Пифа осторожно, словно ступая по тонкому льду, подошёл к Бесу, взял леденец и поспешил уйти, чуть ли не бегом.
— Это вы меня перед сыном выгораживаете? — Угрюмо спросил Лева.
— Ничуть. Просто подумал, что малютка бы не стал есть еду от незнакомца, вот и сказал, что это вы приготовили.
— М-м. — Неопределенно промычал Лева.
Бес продолжил растирать его тело мочалкой. Его забавляло, что Леву ничуть не смущает сей процесс, даже, когда тот уже, вроде как, протрезвел. Аристократичные пальчики Карла Ивановича оказались поразительно сильными и умелыми, Лева даже расслабился и закрыл глаза. Но вот на него снова полилась вода. Мыло стекло вместе с ней, и Бес прошёлся по Левиным волосам полотенцем.
— Вот ваша вещи. Одеться без посторонней помощи хоть сможете?
— Смогу.
Лева выбрался из ванны и взял одежду.
— Вы это купили? — Спросил он, надевая удивительно приятную атласную рубашку.
— Украл! — Огрызнулся Бес. — Буду я ещё тратиться. У вас в шкафу нашел.
Лева кивнул, вспоминая, да, наверное, Женя когда-то купила…
— Садитесь! — Приказал Бес, подвигая ему табурет.
Спрашивать, зачем, Лева не стал, просто исполнил. У Карла Ивановича появилась к руках баночка, и он стал обеливать щеки и подбородок Левы лосьоном. Лицо его мелькало очень близко, то с одной, то с другой стороны, и Лева отвёл глаза, глядя в пол. Спустя минуту заблестела бритва. Брил Бес поразительно аккуратно и даже бережно, Лева почти не чувствовал прикосновений металла к своему лицу.
— Ну вот и славно! — Довольно заключил Бес, взяв Леву за подбородок, повертев так и сяк. — Хоть на человека стали похожи!
Он отошёл к раковине, отмыть руки от лосьона.
— Карл Иванович, а с какой милости вы решили прийти и вымыть меня? — Вдруг спросил Лева.
Тот, стоя к нему спиной поморщился, вспомнив, что совсем никакого строку по этому поводу не навёл — вначале Лева был не в состоянии думать, а потом просто позабылось.
— По дружбе. — Ответил Бес. — По искренней дружбе.