♪ↄ♫

- Ты действительно это имеешь в виду, Альбус? - Минерва понимала, что повысила голос, так как они стояли перед студентами, но в такой день она надеялась, что никто не попросит ее понизить голос. Это было слишком шокирующе, как легкая версия боли, которую она испытала, когда ее родственная душа Эльфинстоун умерла. - Лили и Джеймс Поттеры действительно будут помилованы?

- Да. - Сам Альбус был бледен, когда разложил газету перед собой на учительском столе, чтобы все могли взглянуть. С другой стороны, он варил все эти целебные зелья, подумала Минерва, и, возможно, проблема, из-за которой он их принимал, стала еще хуже. — Я ... смотри сама.

Минерва наклонилась над плечом Альбуса, чтобы прочитать статью, которая была серьёзной и мрачной, как это часто бывало, когда министр Риддл договаривался (брал вверх или давал прямой приказ) с главой Визенгамота. Минерва не одобряла культ личности, который этот человек создал вокруг себя, но она должна была признать, что видеть, как он подавляет некоторые претензии чистокровных, было хорошим развлечением.

На фотографии, помещенной на первой странице газеты, Риддл стоял перед зданием Министерства, высоко держа в руке официальное помилование. Под ним была старая фотография Лили и Джеймса Поттеров, сделанная вскоре после окончания Хогвартса.

А под ними была та самая недавняя фотография Гарри Поттера, которая украсила первую полосу "Ежедневного Пророка" после того, как он спас министра Тома Риддла и его свиту от смерти при падении строительного материала. Минерва фыркнула. - Вы думаете, он сделал это в знак благодарности молодому мистеру Поттеру?

- Может быть да, - сказал Альбус и понизил голос. - Или в качестве взятки.

- Взятки? - Минерва переводила взгляд с слегка нахмуренного лица Гарри на Альбуса. - О чем ты говоришь? Кому?

- Мистеру Поттеру, - сказал Альбус, но покачал головой, когда Минерва начала поворачиваться к нему. - Пожалуйста, моя дорогая, давай не будем говорить об этом на людях.

Минерва прекратила разговор, но знала, что снова заведет его наедине. Она была обеспокоена, и даже ужасно обеспокоена идеей Альбуса, что Гарри будет подкуплен Риддлом, поощряющим Визенгамот помиловать его родителей. Для чего можно было подкупить Гарри? И если он действительно вернет своих родителей и они снова будут свободны, что именно произойдет тогда? О чем беспокоился Альбус?

Ничего из этого не имело смысла, но это имело смысл так, что у Минервы сдавило грудь.

♪ↄ♫

Гарри ошеломленно шёл по коридорам министерства к Атриуму. Официальное объявление о помиловании его родителей уже было сделано, и он сказал Риддлу, что этого достаточно, но теперь по какой-то причине должно было состояться еще одно интервью. Интервью, которое сопровождалось публичным приглашением его родителей приехать и поговорить с ним.

Гарри знал, что это не так. Спрятанные в этом портале в другой мир, они, возможно, даже не читали "Ежедневного Пророка" и еще не слышали о помиловании. Но более того, у них все еще была незамысловатая преданность Ордену и незамысловатое недоверие к Министру.

Гарри больше не мог утверждать, что это относится к нему.

- Не мог бы ты взбодриться? - тихо сказал Риддл ему на ухо, когда они прошли через двери в лифт, который должен был доставить их в Атриум. К явному огорчению авроров Риддла, они были в нем одни. Неделю назад Гарри счел бы это забавным. Теперь у него внутри всё переворачивалось. - Это должен быть радостный день для тебя.

- Радостный день, который вы устроили по своим собственным причинам. Я тебе ничего не должен.

Риддл попытался взять его за запястье, но Гарри отодвинулся от него настолько, насколько позволяли границы лифта. Он не хотел, чтобы его трогали или держали взаперти прямо сейчас. Он должен был признать, что было бы забавно, если бы его вырвало на дорогие туфли Риддла, но у него не было достаточно уверенности, чтобы не прицелиться в них.

- Ты в ужасе.

Гарри впился взглядом в Риддла, который, как обычно, не обращал внимания на притворство, которое тот пытался выставить самым раздражающим образом.

- Что ты хочешь, печенье? За то, что угадал правильно?

- Ты боишься того, что они тебе скажут? - Риддл медленно покачал головой. - Ты не должен бояться. За несколько недель ты достиг большего, чем они за годы бегства.

- Ты понятия не имеешь, чего они добивались.

- Да, знаю. Орден Феникса хочет, чтобы я смягчил или изменил свою политику по ряду вопросов. И вот вам это удалось, вынудив меня помиловать двух преступников, хотя я никогда этого не делал, после того как они стали беглецами. Поздравляю, Гарри. Если у них есть хоть капля здравого смысла, они выйдут вперед и скажут вам те же самые слова.

- Нет, они будут думать обо мне как о предателе, - подумал Гарри, когда лифт остановился и выпустил их в Атриум. - И они будут правы.

Риддл следовал за ним по пятам, пока он шел к центральному фонтану, где его ждала целая толпа репортеров. Гарри замер. Конечно, он знал, что у него возьмут интервью, но почему-то думал, что это будет один человек и фотограф.

- Привыкай к этому, - посоветовал ему Риддл, положив руку на спину Гарри и погнав его вперед, как маггл гонит скот. - Я предполагаю, что с этого момента ты будешь часто попадаться на глаза публике.

- Из-за тебя и твоего жалкого фарса сделать меня своим телохранителем, - прошипел Гарри, не шевеля губами, когда они приблизились к женщине, в которой он узнал Риту Скитер из ”Ежедневного Пророка". Он думал о ней как о преданной стороннице режима Риддла, но сейчас она улыбалась ему, почти подпрыгивая на каблуках, подняв руку, чтобы погладить свои светлые волосы и убедиться, что они на месте. Он полагал, что ее настоящая любовь была на первых полосах важных историй.

- Почему ты так нервничаешь, Гарри? Я понимаю, что ты талантливый актер.

Ты даже не представляешь. Гарри с трудом подавил испуганный смех, который хотел вырваться из его горла.

Да, он был искусен в актерстве и вранье, но только в одном: в том, что не позволяло Риддлу смотреть на него. Он точно знал, как ему следует себя вести задолго до Хогвартса. Даже большинство других членов Ордена, за исключением Сириуса, который любил его, потому что он был крестным отцом Гарри, отвергли его как неуклюжего идиота, который не мог помочь в их борьбе.

Будь маленьким. Будьте достаточно умны, чтобы не привлекать внимания заинтересованных профессоров, которые хотят помочь вам сдать экзамены. Быть неважным. Быть ничем не примечательным. Быть невидимым. Быть скрытным. Говорить о своей второй половинке, если это необходимо, как о женщине, чтобы ни у кого не возникло неправильного представления.

Ему нужно было, чтобы никто не смотрел на него слишком пристально, потому что другие члены Ордена, возможно, захотели бы обращаться с ним как с оружием, если бы поняли, что на их стороне родственная душа Риддла. Его родители и Дамблдор никогда не хотели этого, но кровавое имя на его запястье отдаляло даже их от Гарри.

Гарри не думал, что они осознают, как иногда смотрят на него, с темнотой в глубине глаз. Как дрожала рука матери, когда она прикасалась к нему. Жалость глубоко вплетенная с подозрением в сердце его отца, и он не знал об этом подозрении.

Часть из них задается вопросом: почему моя душа настолько похожа на душу Тома Риддла, чтобы сделать нас потенциально связанными друг с другом? А как насчет этих черных перьев, смешанных с белыми на фениксе Тома Риддла?

Гарри грубо встряхнулся, прогоняя глупые, тупые мысли из своей головы и руки Риддла одновременно. Да, он мог жалеть себя весь день напролет, и в конце концов это никак не помогло бы Ордену. Единственное, что он мог сделать, - это идти вперед и быть уверенным, что Риддл никогда не узнает эту последнюю грязную тайну.

Убедившись, что улыбается, он протянул руку и пожал ее Скитер. - Мисс Скитер, верно? Я так много о вас слышал.

♪ↄ♫

Что нужно сделать, чтобы завоевать его расположение? Правда?

За исключением некоторых вопросов, которые неизбежно приходили ему в голову, Том отошел на задний план и наблюдал, как Гарри умело обращается с репортерами: шутит, серьезно отвечает, даже немного флиртует, как будто не замечает, что делает. Возможно, он всю жизнь учился обращаться с ними.

Чему, черт возьми, Орден научил его?

Том знал, откуда взялись его собственные навыки — навыки, такие как уход на задний план, даже если он был там — его детство в проклятом приюте и отчаянная, цепкая потребность выжить, которая помогла ему пережить первые несколько лет в качестве грязнокровки в Слизерине. Но Гарри Поттер был воспитан как ребенок любящих родителей, и хотя даже тогда они были активными мятежниками, это было не так, как если бы они были...

Да. Его навыки могли быть приобретены в результате тренировок.

Но тогда, назначив Гарри Поттера на второстепенную должность в министерстве и даже не позволив ему попытаться убить Тома, он все равно наткнулся на скалу здравого смысла.

Скитер, наконец, закончила свое интервью, ее глаза горели так, что Том понял, что она действительно впечатлена. Она закончила разговор и подошла к Тому, наклонив голову, как любопытная птица. - Где вы его нашли, министр Риддл?

Том улыбнулся ей. - Прямо здесь, в Министерстве, мисс Скитер. Вы, должно быть, слышали, что он занимал должность в Отделе Магических Игр и Спорта до того, как получил столь неожиданную известность.

- Конечно, сэр, я сама напечатала об этом. Но я не могу не удивляться. - Скитер на мгновение замолчала, чтобы облизать губы языком. - Может быть, вы держали его в резерве, в качестве своего собственного протеже, пока не показали его нашим жителям и не удивили всех нас? Я спрашиваю только потому, что для вас так необычно прощать преступников, понимаете?

И вдохновение пришло к Тому, как вспышка солнечного огня.

Не о том, как завоевать Гарри. Чтобы сделать это, потребуется время и учеба. Но как сделать так, чтобы ему было гораздо труднее прятаться от него?

Том наклонился вперед. - Ну, вы должны знать, что он пошел по стопам своих родителей гораздо сильнее, чем я признался публике. Он верит в их идеалы. Я бы не стал рассказывать об этом кому попало, но я знаю ваше мастерство владения пером, мадам Скитер.

Скитер, конечно, ухватилась за него, как лягушка за стрекозу, и глаза ее расширились от жадности. - Тогда зачем оказывать ему такую милость, министр?

- Потому что, - сказал Том и немного понизил голос, чему он научился, наблюдая за Горацием Слагхорном, - он больше, чем это. Более чем ошибочный выбор, который он сделал, когда был моложе. Вы понимаете, что все, кто был там, когда он остановил падение крыши, включая меня, теперь обязаны ему жизнью? И все же мистер Поттер избегает привлекать к себе внимание и даже не говорит о долгах жизни, на которые он имеет полное право. Я считаю, что он гораздо менее высокомерен и более скромен, чем его родители.

- Так вы думаете, что сможете ему искупить его вину?

- Возможно, я мог бы использовать слова “вернуть его”, - сказал Том, слегка наклонив голову. - В конце концов, мистер Поттер, конечно, будет утверждать, что он не причинил никакого вреда, когда следовал убеждениям своих родителей, не больше, чем когда он остановил падение крыши. Но он даже не думает, что я потрачу на него столько времени. Он не ждет награды, мадам Скитер. Вообще никакой. Он ожидает презрения и ярости. Вот и всё.

Скитер выглядела совершенно сбитой с толку. Том должен был признать, что иногда ему нравилось разговаривать с ней; никто вокруг него не обладал более интуитивным пониманием того, как работает власть. Скитер взглянула на Гарри, потом на него. - Значит, он не будет искать меня для интервью?

Том покачал головой.

—Он ... он не попытается превратить долги жизни во что-нибудь интересное? - В голосе Скитер послышались испуганные нотки.

- Ему бы это даже в голову не придет.

- Он, по крайней мере, не воспользуется шансом поднять свой авторитет в глазах общественности?

- Конечно, нет, - сказал Том мягко, как ветер по весне. - Посмотрите, как он натянуто улыбается людям. Ему не нравится, когда на него смотрят. Он не закоренелый преступник, мадам Скитер. Он молодой и влиятельный человек, которому всю жизнь говорили, что он должен преуменьшать свой талант. Вот почему я думаю, что смогу вернуть его.

Скитер медленно кивнула. Жадность в ее глазах теперь была более сильной, так она выглядела, когда у нее была история, которая привлекала ее лично, а также то, что люди хотели бы прочитать. - Вы думаете, он может снова скрыться, если кто-нибудь не попытается вывести его на чистую воду?

- Я думаю, что это вполне возможно, мисс, - сказал Том.

- Значит, кто-то должен, - сказала Скитер и направилась к Гарри, как акула, движущаяся по кровавой воде.

Том не отступил назад и не отдал честь, хотя ему очень хотелось. Он встретился взглядом с Гарри, и ему захотелось рассмеяться над подозрением в его глазах. Нападение произойдет с той стороны, с которой он не ожидает. Это было хорошо в пылкой вере Гарри в то, что Том был источником всего зла.

Единственная хорошая вещь.

Но Том выиграл ход в игре, и он не собирался сейчас размышлять о ненависти Гарри к нему и о своей собственной странной сосредоточенности на преодолении этой ненависти. Другие репортеры ждали, чтобы взять интервью у министра, который предпринял такой беспрецедентный шаг, как помилование беглецов. Он повернулся, чтобы насладиться видом своего преосвященства.

♪ↄ♫

- У тебя есть какие-нибудь идеи, почему Риддл сделал это, Альбус?

Лили сидела в тихом уголке кабинета Альбуса и позволяла Джеймсу задавать вопросы. Она была слишком занята, наслаждаясь в ностальгическом ощущении возвращения в Хогвартс. Они с Джеймсом не возвращались сюда уже девять лет, с момента своего изгнания. Она смотрела на Фоукса, сидящего на своем насесте, на яркий огонь в углу, на сверкающие золотом обложки книг на полках Альбуса.

У нее перехватило дыхание от чего-то похожего на голод. Она могла бы способно выходить и читать новые книги, не те немногие, что пришли с ними, и даже более редкие, которые некоторые люди осмеливались тайком пронести или украсть для них. Она могла впитывать новые знания и позволять своим пальцам нежно пробегать по страницам, которые не чувствовали на себе прикосновения на протяжении ста лет.

- Он хочет контролировать Гарри.

Пульс Лили подскочил, и она снова сосредоточилась на Альбусе. Да, она могла бы читать новые книги, если бы Риддл искренне простил ее и действительно хотел, чтобы они вышли из изгнания. Конечно, ни Альбус, ни Джеймс не верили в это обещание.

- Он знает, кто такой Гарри? - Джеймс был так напряжен, что Лили почувствовала, как связь между ними вибрирует. Она протянула руку, чтобы погладить его по плечу. Джеймс слегка наклонился к ней, но не расслабился и не отвел взгляда от Директора.

- Нет, - сказал Альбус, задумчиво качая головой. - Очень в этом сомневаюсь. Он не позволил бы делу зайти так далеко, не предприняв немедленных действий, чтобы обезопасить Гарри. И я верю, что он объявил бы об этом.

- Он бы так и сделал, - сказала Лили. - Более того, Гарри дал бы нам знать.

Ответный кивок Альбуса был таким медленным, что Лили захотелось вскочить и закричать: "ЧТО?” Она знала, что ее голос звучал громче, более расстроенным, чем следовало бы, но Альбус иногда заставлял ее говорить именно так.

- Гарри дал бы нам знать. Если он все еще верен нам.

Лили высоко подняла голову. - Я доверяю своему сыну. До сих пор он терпел огромные искушения. И теперь его прикрытие почти исчезло, он больше не может быть эффективным шпионом, но он все еще не сказал Риддлу самую важную новость.

Альбус слегка вздохнул. - Он также не связался с нами, моя дорогая...

- Я уверен, что его сообщение перехватили. И его охраняют авроры, даже когда он не с Риддлом, - сказал Сириус. - Значит, и Патронуса он послать не может.

- Я хочу верить, что он предан нам, - сказал Альбус, каждое слово падало в тишину, как кусок металла в воду. - Так сильно, так сильно. Ты даже не представляешь, как я жажду этого. Но я должен учитывать непредвиденные обстоятельства, когда строю планы. И принятие Гарри этой близости к Риддлу заставляет меня думать... заставляет меня бояться...

- Он знает, что Риддл-ублюдок, - вмешался Джеймс, упершись кулаками в колени. - Ты же не думаешь, что он перейдет к нему!

Альбус откинулся на спинку стула. - Ты знаешь, почему я согласился на просьбу Гарри быть в министерстве, несмотря на то, что для всех нас было бы гораздо безопаснее, если бы он отправился в изгнание вместе с вами?

- Я знаю, - сказала Лили. Она вспомнила решимость на лице четырнадцатилетнего Гарри, когда он пришел к ним, всего за несколько дней до того, как они должны были уехать, и сказал им, что не хочет, чтобы его всю жизнь держали в неведении, подальше от глаз Риддла. - Он должен был чувствовать, что делает что-то. Он хотел помочь, и он знал, что никогда не сможет быть со своей второй половинкой, так что...

- Да, я дал ему возможность внести свой вклад в военные усилия. Я бы никогда этого не сделал, если бы знал, что есть риск, что он привлечет внимание Риддла.

Лили посмотрела на Альбуса, и ей показалось, что она отделилась от своего тела, что она плывет. Конечно, это должен быть кто-то другой или что-то еще, что открыло ее рот и использовало её голос, чтобы спросить: - Или если бы вы думали, что есть риск, что он спасет жизнь Риддла?

Напряжение в кабинете повисло, застыв на бесконечные мгновения. Глаза Джеймса широко раскрылись. Альбус смотрел на нее и не двигался. Лили ждала, что напряжение спадет, но когда оно спало, она почувствовала, что ее руки ледяные.

- Я не ожидал, что Гарри будет там, - сказал Альбус, его голос сам по себе был тронут морозом. - Ты хочешь сказать, если бы...

- Я не говорю, что ты хотел его убить, - сказала Лили, и, как ни странно, казалось, что человек, контролирующий ее рот и тело, был ею, и она, в конце концов, сказала это. - Я хочу сказать, что ты разочарован тем, что Риддл не умер. И часть вас, вероятно, думает, что Гарри вмешался, чтобы спасти свою вторую половинку, а не свою собственную жизнь или жизни всех других невинных, которые были там...

- Они не были невинными, Лили. Они были военными преступниками...

- Риддл и его дружки могли бы сказать то же самое о нас, - перебила Лили. - Альбус, я хочу знать, где идет война. Я хочу знать, почему стоило убивать репортеров, авроров и других вместе с Риддлом, чтобы убить его. Я понимаю, что он принял или собирается принять законы, которые оказывают огромное влияние на маглов и магглорожденных. Разве мы не можем сосредоточиться на них, вместо того чтобы рассматривать это как войну? Я устала сражаться с тем, у кого даже нет солдат на другой стороне.

- Но у нас нет выбора, Лили-Белл, - Джеймс серьезно наклонился вперед в своем кресле, протянув руку, в то время как Альбус молча наблюдал за ними. - Мы беглецы, мы в бегах...

- Я больше не думаю, что мы беглецы.

Это заставило Джеймса замолчать, но и хорошо, зато Лили не смогла сдержать слабый укол удовлетворения, который прошел по узам, чтобы встряхнуть его. Джеймс нахмурился и покачал головой, но не так, будто сомневался в ней, но Альбус прервал его.

- Как только вы подумаете об этом, - пробормотал Альбус, - я уверен, что вы увидите, что намерения, стоящие за помилованием, которое Риддл издал для вас, не искренни. В конце концов, он мог сделать это только для того, чтобы снискать расположение Гарри. Не в качестве подарка для ухаживания, - поспешно добавил он, вероятно, потому, что увидел, как они оба раскрыли рты, - а чтобы удержать его, заставить Гарри быть благодарным и идти рядом с ним. И чтобы переманить его на свою сторону с моей стороны.

- Знаешь, ничто не говорит о том, что мы не сможем работать против Риддла легально, если вернемся в волшебный мир, - сказал Джеймс, и его лицо исказилось от той же тоски, которую Лили чувствовала в своем сердце. - Мы просто должны быть уверены, что наша связь с "Орденом Феникса" останется в тайне.

- И Риддл пытается завоевать расположение Гарри? Ты же знаешь, насколько силен Гарри. Для нас было бы катастрофой, если бы он присоединился к Риддлу! Это уже было!

Лили медленно села. - Уж не хочешь ли ты сказать, Альбус, что жизнь нашего сына была катастрофой?

- Это катастрофа, что Риддл жив!

Лили закрыла глаза. Она чувствовала, как старые и новые чувства борются в ней, и не знала, как принять решение. Оно не должно быть принято из чувства вины или любви, подумала она. Оно должно быть сделано из бескорыстного принципа.

Но Альбус уже вышел за рамки этого, не так ли? Отчаяние, светившееся в его глазах, говорило о том, насколько это личное. И отношение к этому, как и к войне, начало утомлять Лили задолго до этого, хотя до сих пор она не знала, насколько сильно.

Она сглотнула, посмотрела на Альбуса и сказала: - Я собираюсь вернуться к своему сыну. Я не была рядом с ним девять лет. Я не хочу пропустить больше. И я собираюсь узнать, как помочь ему жить в мире, где его родственная душа жива, но Гарри никогда не сможет быть с ним.

Альбус сидел неподвижно. Затем он сказал: - Значит, ты все еще считаешь, что Риддл и Гарри не должны быть вместе. - Его голос был побежденным, слабым.

- Да, - Лили не изменила своего мнения на этот счет. Риддл, возможно, и не был в разгаре войны, люди, которые были с ним в том здании, когда рухнула крыша, возможно, не заслуживали смерти, но Риддл все еще был бессердечным ублюдком, который никогда не сможет смириться с тем, что его родственная душа была полукровкой. Или даже то, что он так долго скрывал. Последнее, что Лили хотела для Гарри, - это клетка. Он уже был в одной из них.

- Да будет так, - вздохнул Альбус. - Вряд ли я смогу заставить тебя остаться. Но свяжись с аврорами в защищенном месте, хорошо? И далеко от портала, который ведет туда, где прячется Орден.

- Конечно. - У Лили никогда не было другого намерения. По крайней мере, Сириуса еще не помилован, и она не хотела, чтобы его схватили.

Джеймс улыбнулся ей, и они встали, выходя из кабинета. Лили потянулась, чтобы взять его за руку. В тот момент, когда они соприкоснулись, звенящая, поющая связь между ними ожила, и Лили увидела всю глубину тоски Джеймса к...

- Иди домой, - прошептал он, поворачиваясь и наклоняясь, чтобы поцеловать ее. - Быть где-то, где мы сможем ежедневно видеть нашего сына и помогать ему. Я не знаю, знает ли даже Гарри, что будет дальше. Мы должны помочь ему понять это.

Лили закрыла глаза от восторга и повела свою вторую половинку прочь от кабинета директора, по тихим коридорам Хогвартса.

♪ↄ♫

Альбус уставился на густую белую жидкость во флаконе, и ему показалось, что кто-то запустил в него руку и вытащил все внутренности. Его желудок свело судорогой, голова закружилась, и он закрыл глаза, борясь с подступающей рвотой.

У него был яд. Он знал, что этот человек преодолеет все защитные барьеры, которыми Риддл мог обладать как говорящий на Парселтанге. И у него был кто-то еще в министерстве, кто-то, о ком Гарри никогда не знал, достаточно близкий, чтобы дать яд Риддлу. Его нельзя было ни есть, ни пить; его нужно было нанести на кожу Риддла.

Но он чувствовал себя так, словно дошел до крайних, отчаянных мер. Его люди уходили от него. "Войны не было", сказала Лили, и Альбус задался вопросом, сколько других людей начнут верить в это или даже откажутся от своих обязательств просто потому, что Риддл простил слишком много людей, и они будут задаваться вопросом, могут ли они быть следующими.

Затем Альбус открыл глаза и резко покачал головой. Он начал этот крестовый поход не потому, что хотел командовать другими. Он начал его из-за опасности, которую Том Риддл представлял и продолжает представлять для их мира. Сумасшедший был бы не так опасен, но харизматичный, умный, политический фанатик? Да, у каждого были причины для страха, независимо от того, понимали они это или нет.

И если Гарри собирается помочь Риддлу…

Что ж, чувство вины, которое долгое время удерживало Альбуса, чувство вины за то, что случится с одной родственной душой, когда она потеряет другую, больше не удерживало его.

♪ↄ♫

- Твои родители сказали, что встретят нас здесь.

Гарри с беспокойством оглядел мокрую поляну посреди Запретного леса. Честно говоря, он поверил посланию. Оба Патронусы его родителей пришли к нему и подтвердили это, и его надежда взлетела высоко в небо, прежде чем они аппарировали сюда.

Но по какой-то причине он просто не чувствовал себя здесь легко. Может быть, дело было в том, как деревья нависали над ними и закрывали вид на небо. Может быть, это был постоянный тихий стук дождя. Он отскочил от Импервиуса, пролетевшего над его головой, конечно, но это не имело значения.

- Гарри.

Гарри подпрыгнул и обернулся, чтобы посмотреть на Риддла, краем глаза заметив хмурый взгляд Уипвуд. - Да, мне тоже не очень нравится, что он называет меня по имени, - подумал Гарри и сосредоточился на Риддле. - Да, сэр?

-А ты не думал о том, что можешь потребовать в уплату долга жизни, который я тебе должен?

- Я думал, что прощение моих родителей было платой, в качестве долга жизни, сэр.

Глаза Риддла слегка расширились. Гарри ненавидел себя за то, что больше не мог отличить искренность от лжи на лице этого человека. - Что? Конечно, нет. Я пересмотрел дела и согласился с Визенгамотом в том, что они были наказаны несправедливо.

Гарри фыркнул и снова повернулся лицом к мокрому лесу. Его родители должны были прибыть с востока. Он надеялся, что они просто появятся, и он обнимет их, а потом они отправятся домой. Надеюсь, не в шикарную новую квартиру, в которую Риддл настоял заселится ему.

- Невежливо оставлять человека, который задал тебе вопрос, без ответа, Гарри.

Гарри полузакрыл глаза и выдохнул в молчаливом разочаровании. Затем он повернулся, резко покачал головой и сказал так ясно, как только мог: - Я не собираюсь требовать Долг Жизни.

Настала тишина, если не считать шлепков дождя по ветвям. Тогда Риддл сделал небрежный шаг ближе к нему и сказал:

- Ты не можешь этого сделать.

- В самом деле? Любой, кто не хочет претендовать на него, может отказаться от Долга Жизни, - Гарри почувствовал, как дикое удовольствие захлестывает его, когда лицо Риддла потемнело. - Я знаю родословную так же хорошо, как и вы, министр, учитывая, что профессора, которых вы наняли в Хогвартс преподают этому. От Долгов Жизни отказываются, потому что человек не хочет проводить столько времени рядом с тем, чью жизнь он спас, или потому, что спаситель богат и не нуждается в какой-либо форме погашения, или потому, что спаситель считает, что долг уже погашен. И, конечно, никто не может требовать Долг Жизни, который спасает кого-то из каких-то скрытых мотивов.

- Ты хочешь сказать, что спас меня из каких-то скрытых побуждений, Гарри?

- О нет, господин министр. Конечно, нет. Моя мотивация чиста.

- Напомни мне, Гарри, кто из них в твоем списке был первым.

Глаза Риддла горели тем убийственным огнем, который говорил, что он не нуждается в напоминании. Гарри улыбнулся ему такой же сладкой улыбкой, как вишневые пироги, которые пекла его мать. - Я тебя терпеть не могу.

- Приветствуем, сэр, - торопливо произнес аврор из-за спины Риддла. - Поттеры.

Гарри даже не успел отвернуться, как Риддл внезапно рухнул, вцепившись себе в горло.

Черт! Они будут винить моих родителей, они будут винить меня.…

Гарри опустился на колени рядом с Риддлом, не обращая внимания на то, что Уипвуд и еще какой-то аврор пытались оттащить его. Быстрое движение его магии гарантировало, что между ним и ними возник барьер, который оттолкнул их всех от него, и Гарри смог сосредоточиться на Риддле.

То, как его горло распухло, а глаза остекленели, говорило о яде. Но большинство людей знали, что Риддл был невосприимчив почти ко всем формам яда, как Парселмаг, так зачем кому-то пытаться...

Дамблдор. Так и должно быть. Конечно, он попробует еще раз.

Гарри закрыл глаза. У него был момент для обсуждения, и все мысли пронеслись в голове: он должен позволить Риддлу умереть; он уже предал всех; последнее, что он хотел, это попасть в Азкабан сейчас, когда у него был бы шанс на нормальную жизнь со своими родителями; они будут обвинять родителей за это, когда они появятся только так яд вступит в силу; Дамблдор подумал бы, что Гарри спас Риддла просто потому, что они родственные души.

Черт.

Гарри положил руки по обе стороны от горла Риддла и погрузил в него свою магию. Риддл выгнул спину и замер. Уипвуд и другие авроры теперь кричали и колотили по барьеру.

Гарри погружался все глубже и глубже своей магией, воздействуя на яд, вытягивая его. Единственная причина, по которой он мог это сделать, заключалась в том, что его Анимагическая форма была ядовитой змеей — ну, это и его родственная связь с Риддлом. Но если кто-нибудь спросит, как ему это удалось, он просто положится на историю о могущественной магии.

Яд хлынул в Гарри, и он содрогнулся. Он чувствовал, как его собственное горло сжимается, голова поникла, когда пот выступил на лбу, и его организм вступил с ним в тотальную борьбу. Он знал, что победит. Риддл, вероятно, поддался этому в первую очередь только потому, что был застигнут врасплох. Магия и тело Гарри знали, что произойдет, и даже имели возможность немного изучить яд, пока он поглощал его.

Но это все равно была бы борьба. Гарри отпустил горло Риддла, когда румянец и опухоль спали, и человек начал нормально дышать, и последним усилием воли сломал барьер, сдерживающий авроров.

Кто-то кричал на него и держал под прицелом волшебной палочки. Гарри полностью проигнорировал это, обратив свое внимание на яд. Прямо сейчас ему нужна была вся его концентрация, чтобы убедиться, что он выжил.

Он сделает это, пообещал он себе. Он будет жить с родителями. Он позаботится о том, чтобы, продвигаясь вперед, они каким-то образом сумели сразиться с Риддлом, но остаться в мире и не использовать экстремальную тактику Ордена.

И...

Гарри улыбнулся, когда темнота накрыла его. После этого Риддл будет обязан ему еще одним Долгом Жизни, не так ли?

Свобода от присутствия Риддла звучала как лучший подарок, о котором Гарри мог только мечтать.

♪ↄ♫

- В последний раз говорю, Джалена, со мной все в порядке.

Аврор Уипвуд вздохнула и отступила назад, когда Том поднялся на ноги. - Простите, сэр. Когда я увидела, как у вас распухло горло, и этот барьер, который Поттер воздвиг вокруг вас двоих, я подумала наверняка....

- Понятно. Не могли бы вы послать двоих своих, чтобы сопроводить Поттеров? Я собираюсь сопровождать мистера Гарри Поттера в больницу "Святого Мунго".

- Вы уверены, что это хорошая идея, сэр? Они могли иметь к этому какое-то отношение.

- И мы проведем расследование и посмотрим, правда это или нет. - Том одарил Уипвуд снисходительной улыбкой. - Иди.

Громко вздохнув, Уипвуд повернулась и зашагала прочь. Том тем временем подошел и посмотрел на Гарри, который то краснел, то бледнел, пока его организм справлялся с ядом. Густые белые капли стекали по его коже, смешиваясь с потом, пока борьба продолжалось.

- Он не должен валяться в грязи, - тихо сказал Том, не сводя глаз с Гарри. - Поднимите его.

Авроры и медперсонал бросились выполнять его приказ. Том шагал рядом с Гарри, пока они быстро приближались к пределам действия заклинаний против аппарации, после чего их доставят в больницу "Святого Мунго".

Более подозрительная часть его разума задавалась вопросом, не подстроил ли все это Гарри. В конце концов, спасти жизнь Тома дважды и заставить его доверять ему? Мастерская уловка для приближения шпиона Ордена к ниму.

Но два Долга Жизни не создали бы большей связи, чем один. И Том был абсолютно уверен, что презрение на лице Гарри, когда он сказал, что не будет требовать первый долг, было настоящим. На самом деле антагонистический подход был совершенно неправильным для того, чтобы заставить Тома доверять кому-то в первую очередь. Он не мирился с грубостью. Его тянуло к Гарри, несмотря на это, а не из-за этого.

Том был уверен, что больше всего на свете Гарри хотелось, чтобы Том оставил его в покое.

Конечно, это оставляло открытыми вопросы о том, почему он вел себя так, и почему он, казалось, так жаждал простой жизни.

И как он боролся с этим ядом в первую очередь, когда он не был Змееустом и не мог противостоять ядам.

Том приятно улыбнулся. Он снова поймал себя на том, что с нетерпением ждет разговора с Гарри в ближайшем будущем.