♪ↄ♫

Гарри медленно просыпался. Все его тело ощущалось как после очень долгого запоя. Он сморщил нос и потянулся, остановившись, когда услышал шуршание простыней. Он ожидал, что окажется в тюремной камере Министерства, а не в спальне.

Он открыл глаза и посмотрел на пустой белый потолок палаты, которая должна была быть в больнице Святого Мунго. Гарри слегка фыркнул. Риддл использовал свою мнимую доброту, чтобы заставить Гарри работать на него, не так ли? Неужели ему больше нечем заняться?

Никто не отреагировал на его шум, поэтому Гарри решил, что он один, пока не сел и не сумел повернуть голову. Потом он замер. Рядом с кроватью стоял стул с деревянными подлокотниками и мягкой спинкой, и Риддл, развалившись на нем, положив ноги на один подлокотник, а голову на другой, спал.

Гарри автоматически поморщился, но потом решил, что мужчина, должно быть, наложил какие-то Смягчающие Чары. Он был слишком декадентским человеком, чтобы спать на деревянном стуле.

Но эти ехидные мысли разлетелись в клочья, когда взгляд Гарри задержался на Риддле. Боже, он был красив, когда не насмехался, не спорил и не пытался снести Гарри башку. Даже серебро на висках только подчеркивало его темные волосы, как серебряная окантовка на действительно дорогих одеждах или что-то в этом роде.

Гарри знал, что он пялится, но ему было все равно. Возможно, это был единственный шанс, который у него когда-либо был, понаблюдать за своей второй половинкой и немного помечтать, не скрывая тайны и не чувствуя себя виноватым из этого.

Его родители на самом деле поощряли его заводить отношения в Хогвартсе, зная, что у него никогда не будет шанса быть со своей второй половинкой, но Гарри сдержался. Пока он не найдет вдовца—мальчика или мужчину, чья вторая половинка умерла,—он не будет чувствовать себя вправе отнимать у кого-то шанс на счастье. А вдовцы, за исключением тех редких, кто рождался с черными отметинами, указывающими на то, что их родственная душа умерла до того, как они появились на свет, как правило, оплакивали её всю оставшуюся жизнь. Гарри тоже не хотел встречаться с кем-то, кто это делал.

Он никогда не позволял своим глазам пробежаться по кому-то подобным образом, задержаться на морщинках в уголках глаз или пялиться на плоский живот и мышцы, выглядывающие из-под поднимающейся рубашки. Он задумался, стоит ли делать это сейчас.

С другой стороны, Риддл, вероятно, привык к подобному вниманию. Если бы он проснулся и увидел, что Гарри пялится на него, он бы не подумал, что Гарри его вторая половинка. Он подумает, что Гарри поддался его чарам, как и все остальные.

Но, в конце концов, некрасивое лицо Риддла заставило Гарри откинуться назад и наблюдать за ним. Это было его тихое дыхание, его свисающая левая рука и слабая влага в уголке рта. То, как он выглядел человеком, и уязвимым, и решил заснуть в присутствии Гарри, когда у него, вероятно, были все основания быть параноиком по отношению к нему.

Затем Гарри резко оторвал взгляд от Риддла и тихо выругался. Пытался ли он доказать свою нелояльность? Сказать, что в его теле не осталось ни одной кости, которая принадлежала бы Ордену, и что он пытался получить то, что, как он знал, не мог получить?

Он намеренно закрыл глаза и напомнил себе о том, как Риддл запихнул его в новую квартиру, безжалостно расспрашивал о вещах, которые его не касались, боролся с ним, принимал законы, которые стерли бы разум магглов, изгнал его крестного отца и родителей.…

Через несколько минут дыхание Гарри выровнялось, и он свернулся калачиком, отвернувшись от Риддла. Если он должен был сделать это, чтобы контролировать свою слабость, то он это сделает. Он не открывал глаз. Наверное, ему все равно нужно было поспать.

И, может быть, его сны тоже будут о Риддле, как и сейчас, но если это так, он справится с этим.

♪ↄ♫

- Хм..., Гарри.

Гарри оторвал взгляд от подноса с колбасой и яйцами, стоявшего перед ним, и одарил Тома улыбкой, которая была не менее свирепой из-за того, что в данный момент он не показывал зубов. Затем он неторопливо вернулся к завтраку.

Том сел в кресло, в котором провел много времени за последние восемнадцать часов, именно столько времени потребовалось Гарри, чтобы бороться с ядом и Целителями, чтобы быть уверенным, что у него не будет рецидива.

- Ты просто чудо.

- Хммм.

- Я задолжал тебе два Долга Жизни, а ты не хочешь стребовать ни один. Ты ведешь себя так, как будто готов на все ради своих родителей и крестного, и все же ты проявляешь такую же преданность ко мне. - Гарри резко обернулся, свирепо глядя на это. Том улыбнулся и поднял руки, наслаждаясь тем, как Гарри посмотрел на них, чтобы убедиться, что он не держит палочку. - А как еще я могу отнестись к тому, что ты дважды спас мне жизнь?

Гарри сглотнул, но ничего не сказал.

- А теперь вот это. - Том понизил голос. - Я хочу, чтобы ты рассказал мне, как ты избавился от яда.

- Тогда у тебя есть такая же мощная магия, как у меня...

Веселье Тома улетучилось. Это была другая сторона того, что Гарри так отличался от большинства людей, которые его окружали: он думал, что ему сойдет с рук обращение с Томом, как с глупцом. - Я очень хорошо знаю, что мощная магия - это не защита, иначе яд не свалил бы меня с ног в первую очередь.

- Ты не был к этому готов. Я был.

- Даже это не ответ. - Том велел целителям собрать образцы жидкости, капающей с кожи Гарри. Это была невероятно мощная смесь яда кобры и тайпана, добавленная с магией, пока она не приобрела густую белую консистенцию. Том знал, что ему больше повезло бы победить его, если бы он знал об этом, когда он ударил, но он все равно оказался бы корчащимся на земле и без сознания почти так же долго, как Гарри.

Что оставляло одну возможность.

- ~Как давно ты стал Змееустом?~

Гарри застыл с вилкой в воздухе. Затем он обернулся, прищурив глаза. - Я не один из вас.

- ~Ну же, Гарри, не упрямься.~ - Том наклонился вперед, надеясь, что Гарри не заметит легкой дрожи в его руках. Он сочтет это слабостью, а Тому сейчас нужна честность, а не вызов. На самом деле он испытывал такое сильное наслаждение, что оно опаляло его, как пламя. - ~Никто, кроме другого Змееуста, не смог бы победить яд, и ты, очевидно, понимаешь меня.~

- Я не один из вас. Я могу вас понять, но не могу говорить. - Гарри сейчас мог согнуть вилку, если продолжит сжимать ее так. — Я ... когда мне было тринадцать, я обнаружил, что у меня есть потенциал для анимагической формы бумсланга.

Том моргнул. Затем он сказал: - ~Ты знаешь, что я почитаю тех, у кого змеевидные формы. Почему ты его спрятал?~

Гарри полностью повернулся и посмотрел на него в первый раз с тех пор, как Том вошел в комнату. На этот раз его зубы действительно показались, и он сказал: - О, так интересно.

Раздражение пронеслось вместе с восторгом и пронзило его, как второй разгорающийся пожар. Том встал, но продолжал говорить на Парселтанге, подходя к больничной койке Гарри, его рука метнулась вперед и вцепилась в волосы Гарри. В зеленых глазах, смотревших на него, не было ничего, кроме вызова, когда Том сказал: - ~Ты должен забыть о своих попытках лишить меня того, чего я хочу.~

- Пока это касается и меня, я буду делать все, что захочу.

Том отпустил Гарри, но сел на край кровати, гораздо ближе, чем обычно. Это практически зажгло огонь в глазах Гарри, но Том проигнорировал его попытку уйти. - ~Ты играешь в игру, которая не имеет под собой никаких оснований. Я уже знаю, кто ты и на что способен. Когда ты выйдешь из больницы, я позабочусь о том, чтобы ты принял участие в программе обучения анимагов, так как я уверен, что ты никогда не проходил через трудности, чтобы овладеть своей формой.~

Лицо Гарри приняло удивительно скучное выражение, такое же было на нем на торжестве министерства, где был Том перед тем, как Дамблдор попытался обрушить крышу, и Гарри спас их всех. - Тренировка анимагов? А? Ты же знаешь, что бладжеры давно вышибли у меня из головы все мозги.

Том уставился на него. - ~Ты провалишь занятие.~

- Поразительная догадка, Темный Лорд.

Тому показалось, что кто-то ударил его хлыстом по лицу. Он перешел на английский. - Я не Темный Лорд. Я не выбирал этот путь. И я никогда не делал ничего такого, что ты мог бы бросить мне в лицо.

- Я уже сказал вам, что думаю о вашей политике в отношении магглов и магглорожденных.

- И я должен был сказать тебе достаточно, чтобы ты понял, что я не буду совершать геноцид магглорожденных или какое-то нелепое оправдание, придуманное Дамблдором, чтобы сделать меня похожим на Темного Лорда! Это игра...

- Потакание людям, одержимым геноцидом, - это такая игра, которая означает, что вам наплевать на всех остальных. - Гарри снова прятался за стеной праведности, его магия взволновалась до такой степени, что окружила его маленькими сверкающими белыми вспышками, похожими на фейерверк. - Вы позволите им говорить, и вы позволите дискуссии в Британии все больше и больше поворачиваться против магглорожденных, и вам будет все равно, потому что все, что имеет значение для вас, - это быть тем, кто в центре, кто определяет мелодию.

- И все, что имеет для тебя значение, - это бесполезное упрямство само по себе.

- Ты не можешь сделать меня одним из своих слуг. Думаю, этого достаточно.

Том наложил на себя ту сдержанность, с которой ему приходилось иметь дело с ПСами, и сумел слабо улыбнуться. - Ты не видел сегодняшней газеты?

- О, они называют меня одним из ваших слуг? Это не имеет значения. Мы оба знаем правду, и мы знаем, как страстно я буду сопротивляться, если... или это мои родители? Что ты сделал с моими родителями?

Страстно. Том хотел этой страсти, да, но он хотел, чтобы он добровольно подчинился и показал её. Он мог представить Гарри под собой, с открытым ртом, с руками, тянущимися вверх и жаждующими, когда они прижимались к вискам Тома, его лицо покраснело, когда он понял ласковые слова, сказанные на парселтанге Томом, что было больше, чем кто-либо другой когда-либо делал...

Том хотел его так сильно, что ему пришлось сделать усилие, чтобы отступить, но он сумел покачать головой. - Ничего о твоих родителях. Их держали за пределами больницы Святого Мунго, потому что они были настолько поглощены попытками что-то сделать с ядом, что встали на пути Целителей. Но они увидят тебя теперь, когда ты в сознании. Эта статья - одна из разработок мисс Скитер.

- Тогда я не понимаю, почему я действительно должен хотеть это читать, если все равно это будет сплошной ложью.

- Итак, Гарри, я думал, ты понимаешь, как действует сила.

- Я прекрасно это понимаю. Это не говорит мне, почему я должен практиковать это.

Том помолчал. Он задавался вопросом, Дамблдор ли обучил Гарри действовать так, или это было что-то, что Гарри делал сам. В самом деле, если Гарри мог быть кем угодно, почему он выбрал именно это?

- Я буду иметь это в виду, - сказал он и развернул номер "Ежедневного пророка", который держал рядом с собой до пробуждения Гарри. - А теперь, если ты взглянешь на эту статью, а потом попытаешься снова обвинить меня в том, что я причинил тебе боль, это сделает мой день законченным.

Гарри бросил на него прищуренный взгляд, а затем посмотрел на газету. Его глаза расширились. - Ты ублюдок.

- Мои родители были так же женаты, как и твои.

- Или настолько женаты, насколько могут быть женаты маггл и ведьма, которая использовала на нем любовное зелье.

Тому пришлось напрячь мышцы, чтобы не ударить Гарри. - Ты мог бы сделать все опасным и утомительным для себя, Гарри, или ты мог бы пойти со мной, - мягко предложил он. - Почему бы тебе не пойти со мной?

- Потому что то, что вы хотите от меня, - это моë служение. И у меня уже есть дело, которому я предан.

Том сделал шаг назад.

- Дело, которое мало что дало тебе, поскольку из-за него ты скрывал, кто ты есть, и убедило тебя, что ты никогда не сможешь приблизиться к своей второй половинке, и лишило тебя твоих родителей и крестного. По крайней мере, подумай над моим предложением, Гарри, вместо того чтобы слепо отвергать его.

Гарри с трудом оторвал взгляд от первой страницы газеты, которая была хороша и в соответствии с замыслом Тома, но он все же повернулся к нему с прищуренными блестящими глазами. - Я думал о том, что хочу получить в уплату за свой второй долг жизни.

- Что это?

- Держись от меня подальше.

- Нет.

Гарри уставился на него, прекрасный даже в своем отчаянии. Том постарался, чтобы на его лице не отразилось ни малейшего желания. - Что? Я обращаюсь с просьбой. Ты даже не можешь притвориться, что чтишь то, что не так давно уговаривал меня сделать?

- Прошло больше суток, - любезно сказал Том, с удовольствием наблюдая, как Гарри зарычал еще сильнее. - И ты не знаешь правил, связанных с Долгами Жизни, так хорошо, как думаешь, Гарри, иначе ты бы знал это, чем обращаться с такой просьбой. Предполагается, что человек, спасший жизнь другого, имеет определенный интерес к тому, кого он спас. Это означает, что им нужно провести некоторое время вместе, и спасатель не может просто отослать должника прочь. Это равносильно желанию, чтобы ты вообще никогда не спасал мне жизнь.

- Лучше бы я никогда этого не делал!

Том рассмеялся. - И я знаю, что если бы кто-то сумел отравить меня прямо сейчас, ты бы вскочил, чтобы спасти меня. Ты не умеешь дурачить людей, Гарри. Лучше бы ты не пытался. Если бы ты знал, что я могу тебе дать, что я так хочу тебе дать...

Гарри открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же отвернулся, яростно тряхнув головой. - Я хочу увидеть своих родителей.

- Ну конечно. Пока ты вне опасности. - Том сделал паузу, чтобы посмотреть, как Гарри снова уставился в газету, его рот сжался в мрачную линию, а затем улыбнулся. - ~Увидимся позже, мой дорогой, и мы поговорим более подробно.~

Гарри никак не отреагировал на парселтанг, но Том все равно вышел из комнаты довольный. Статья Скитер принесла ему некоторую месть, предполагая, что он когда-либо нуждался в ней, но, по правде говоря, он хотел придумать какой-то способ завоевать преданность Гарри.

Возможно, ему стоит еще раз взглянуть на дело его крестного.

♪ↄ♫

ВУНДЕРКИНД МИНИСТРА БОИТСЯ ПРИБЛИЗИТЬСЯ К РОДСТВЕННОЙ ДУШЕ!

Гарри сглотнул и покачал головой. Заголовок был сокрушительным, и не из-за того, что за ним последовала предательская статья с подробностями, которые Гарри рассказал Риддлу, а тот передал Рите Скитер. Статья гласила, что родственная душа Гарри была кем-то важным в Министерстве, кем-то, кто ценил чистоту крови и имел политические убеждения, противоположные убеждениям Гарри, и заканчивалась “трогательным призывом” Риддла, как выразилась Скитер, к неизвестной родственной душе приблизиться к Гарри.

- Я точно знаю, насколько ценен наш мистер Поттер, - сказал министр Риддл, глядя мне в глаза с искренностью, столь характерной для его политики. - Мне бы не хотелось, чтобы кто-то упустил шанс узнать его из-за ошибочной веры в чистоту крови.

Пальцы Гарри сжали край газеты, и она помялась в том месте, где он ее сжал. Затем он сглотнул и склонил голову.

Это звучало так, будто он рассказал Риддлу о том, кто его родственная душа, или намекнул по краям. Сможет ли Дамблдор простить его за это? А его родители?

Затем Гарри яростно отбросил мысль о том, что Дамблдор простит его. Конечно, Он не мог, ведь Гарри уже дважды вмешивался в его попытки положить конец войне. Нет, он просто воспримет это как подтверждение того, что ему тоже нужно убить Гарри. Сейчас его беспокоила реакция родителей.

Затем дверь палаты открылась, и его мать воскликнула: - О, Гарри, ты в порядке?

Гарри отшвырнул газету и повернулся к ним. Глаза родителей горели тревогой, и Гарри почувствовал, как у него сжимается сердце. Они были здесь, они были реальны, они были живы, и Риддл не сказал ни слова о том, чтобы обвинить их в отравлении. Он протянул к ней руки, и мать, пробежав через комнату, бросилась в объятия сына.

Отец вошел чуть медленнее, но все же крепко обнял его. Он прошептал: - Какую цену потребовал Риддл за наше прощение?

- Ничего. Он пытается использовать это как взятку. - Гарри пожалел, что у него нет рук побольше. Было трудно обнимать родителей так, как ему хотелось бы, и его мать, тихонько всхлипывая и прижимаясь ближе, не помогала в этом.

- Что ж, теперь, когда мы вернулись, мы можем помочь тебе держаться подальше от ситуаций, когда тебе нужно будет спасти жизнь Риддла. Джеймс, казалось понял, что это прозвучало, не очень, поэтому прочистил горло. - Ты... рассказал Риддлу о своей второй половинке?

Гарри фыркнул. - Скорее нет, чем да. Я сказал ему, что моя родственная душа-это кто-то, кто не захочет меня из-за убеждений о чистоте крови и своих политических убеждений, и он сделал свои собственные выводы.

- О. - Джеймс наклонился ближе и обнял его, когда Лили, наконец, отошла, вытирая глаза и улыбаясь. - Гарри, я должен тебе сказать…

Гарри кивнул и позволил отцу произнести заклинание, которое могло проецировать мысли так же, как это делал Сириус, хотя никто не мог ответить безмолвному голосу. Это был самый безопасный способ общения в больнице, которая, вероятно, кишила шпионами и людьми Риддла.

Альбус был недоволен тем, что мы покинули Орден. Мы даже подумали, не планировал ли он отравление, когда мы прибудем на место встречи. Но не все потеряно, пока ты не скажешь Риддлу имя своей второй половинки.

- Не беспокойся об этом, - сказал Гарри и улыбнулся Джеймсу. Лили взяла его за руку, и Гарри сжал ее в ответ, а затем снова обнял ее, когда она села на край его кровати. Она была куда более желанной гостьей, чем Риддл.

- Мне очень жаль, - сказал Джеймс вслух. - Мы просили от тебя стольких жертв, а теперь будем продолжать просить больше.

Гарри вздохнул. - Я знал, когда был маленький, что у меня не будет моей второй половинки, папа.

- И все же ты никогда ни с кем не встречался.

- Как я могу отнять у них их счастье?...

Его перебила Лили. - Это становится грустным. Давай поговорим о более приятных вещах, например, о том, что у тебя есть новая квартира, которая может вместить нас всех, Гарри. Боюсь, Министерство не сочло нужным ослабить запрет на наш дом.…

Гарри позволил себе счастливо вернуться в мир “нормального” разговора, все еще наполовину не веря, что его родители вернулись.

♪ↄ♫

- И это все, что они сказали?

- Это все, что они сказали о его родственной душе, сэр. Остальная часть разговора была о том, где они будут жить и сколько денег они могли бы использовать со счетов, которые были разморожены, чтобы купить мебель.

Том кивнул и отпустил Лекаря Энксона, который был ему сильно обязан, чтобы без колебаний сообщать о любых разговорах. Энксон поклонился и выбежал из комнаты. Том откинулся на спинку стула и уставился в потолок.

- Кто был родственной душой Гарри? И как он мог знать об этом с самого детства, учитывая, что он носил на руке изображение феникса, а изображения, как известно, были трудно сопоставимы друг с другом? Это была одна из причин, по которой Тому пришлось проверить всех, у кого на теле было изображение феникса; не было никакого способа узнать, кто это был из простого описания.

Том закрыл глаза. Это не имело смысла, так же как и то, что Гарри скрывал свою анимагическую форму змеи.

Ну, нет, он полагал, что последняя часть имела “смысл” таким же странным образом, как и все остальное: Гарри был решительно настроен избегать внимания Тома Риддла в частности. Даже если бы он отказался вступить в Змеиную стражу, за ним наблюдали бы и постоянно "убеждали" и проверяли те, кто знал о его Анимагической форме.

- Но как он мог узнать, кто его родственная душа...

Том резко открыл глаза, у него перехватило дыхание. Гарри мог бы догадаться, если бы у него было имя. Родственные души, рожденные с чужим именем на коже, были редки, и даже тогда человек, с которым они были в паре, мог иметь изображение или другую фразу, а не соответствующее имя. Это вполне соответствовало бы ситуации. Гарри знал, кто его родственная душа, но другой человек этого не понимал.

А это означало, что образ феникса, который носил Гарри, был иллюзией. Ложь.

- Он все это время лгал, - подумал Том, чувствуя, как сердце колотится в груди. - Почему бы ему не солгать об этом?

Но с другой стороны, Том не мог доверять и другим сведениям, которыми его снабдил Гарри. Возможно, его родственная душа не занимала высокого положения в Министерстве или не верила в чистоту крови. Возможно, у Гарри была какая-то другая причина держаться от нее подальше.

Нет, подождите. Том слушал как Легилимент, когда Гарри произнес эти слова. Он бы уловил любую правдивую ложь. Иллюзия на коже Гарри, однако, была пассивной ложью, такой вещью, которую ни у кого не было бы причин исследовать.

- Откуда он знает? Кто его половинка?

Желание расплавленной волной пронзило Тома. На мгновение он подумал о том, чтобы пообещать Гарри, что он устранит любые препятствия между упрямым идиотом и его второй половинкой, но он уже попытался сделать это со статьей, и Гарри был совсем не благодарен. По правде говоря, Том Риддл не хотел помогать Гарри Поттеру найти свою вторую половинку.

Гораздо приятнее было бы отвлечь Гарри Поттера от его бесплодной преданности тому, к кому он твердо решил никогда не присоединяться.

- Мы узнаем, смогу ли я это сделать. - Том Риддл снова потянулся к папке, лежащей на краю стола.

♪ↄ♫

- Но ты уверен, что это хорошая идея, сынок?

Гарри ухмыльнулся отцу. Целители все еще не выпускали его из постели, потому что хотели, чтобы он “оправился от магического истощения”, что было глупо. Бороться с ядом было намного легче, чем поднимать крышу здания с помощью магии, и тогда никто не настаивал, чтобы он отдыхал.

- Да, это так. Вы видели статью, которую Риддл попросил опубликовать обо мне?

- Да, но я думаю, что Скитер-непростой союзник.

Гарри пожал плечами и поднял глаза, когда дверь его палаты открылась. Джеймс напрягся рядом с ним, и Гарри был уверен, что знает почему. Нелегко провести годы в изгнании, а потом увидеть, как твой злейший враг подходит к тебе, как ни в чем не бывало, с протянутой рукой и пустой улыбкой на лице. Гарри не был уверен, заметил ли отец, что взгляд Риддла не отрывался от Гарри, даже когда тот, казалось, обращал внимание на Джеймса.

С другой стороны, искренность или нет. Нет ничего хуже поздравлений Риддла. Вряд ли это заставит Джеймса перейти на другую сторону.

- Мистер Поттер? - Голос Риддла был низким и ровным. - Я министр Том Риддл. Я так рад, что Визенгамот смог вынести решение о помиловании за преступления, которые я недостаточно тщательно изучал. И так жаль, что нам пришлось встретиться позже, при таких обстоятельствах, чем планировалась наша первоначальная встреча в лесу.

- Министр Риддл. - Голос Джеймса был напряжен, но он пожал руку ублюдку, что, по мнению Гарри, было довольно любезно с его стороны. - Мне очень жаль, что моя жена не смогла встретить вас. Она читает.

- Читает? - в голосе Риддла звучало вежливое недоумение. Он сел на стул рядом с кроватью Гарри, как будто ему там самое место, обычно предназначенное либо для кровных родственников, либо для родственных душ. Джеймс открыл было рот, чтобы что-то сказать по этому поводу, но тут же закрыл. Гарри обрадовался. Тем временем ему было достаточно трудно контролировать свои собственные эмоции.

Но это еще больше укрепило его уверенность в том, как он поступил вчера, послав Скитер сову.

- Да. За последние несколько лет она почти ничего не узнала о новых методах исцеления. Книги, к которым она имела доступ, были... ограничены.

Риддл улыбнулся так добродушно, словно не принимал в этом никакого участия. - Конечно. Что ж, передайте мои наилучшие пожелания миссис Поттер. С другой стороны, вполне возможно, что я останусь здесь до ее возвращения.

- Так оно и есть, сэр? Но вы, должно быть, очень заняты.

- Сегодня утром у меня все расписано. Это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая, что тот, кто дважды спас мне жизнь, находится в больнице. Риддл плавно повернулся лицом к Гарри. ~Разве не так, дорогой?~

Гарри спокойно оглянулся. Смейся теперь, ублюдок, пока можешь. Он проигнорировал резкий вздох отца на Парселтанг и сказал только: - Я польщен вашим вниманием, министр, но в этом нет необходимости. Целители заверили меня, что я полностью буду здоров.

- Однако у нас есть и другие вопросы для обсуждения. Например, мне показалось, что вам не понравилась статья, опубликованная мисс Скитер.

- Я понимаю, господин министр, что вы не можете контролировать деятельность газетных репортеров и то, что они предпочитают или хотят не писать. Особенно сегодня. - Это не значит, что тебе нужно выкроить время из своего расписания, чтобы справиться с моей личной реакцией на статьи в газете.

- Но я ни за что на свете не причиню тебе вреда, Гарри. - Риддл улыбался ему с тяжелым выражением лица, когда положил свою руку на руку Гарри. - Пожалуйста, скажи мне, если ты хочешь, чтобы я остановился.

Джеймс бросил на него вопросительный взгляд. Гарри пожал плечами. Он полагал, что это не повредит.

- Пожалуйста, перестаньте называть меня по имени.

Риддл задумчиво кивнул. - Я понимаю, почему это раздражает тебя, когда в твоем восприятии мы не равны. Я, конечно, вижу в тебе равного мне по силе и уму, но ты продолжаешь называть меня по титулу, и вполне логично, что ты хотел бы того же для себя.

- Спасибо, - настороженно сказал Гарри, в то время как часть его пыталась разгадать новую игру, которая на него обрушилась. Риддл считал его равным себе по интеллекту? Это никак не могло быть правдой.

- И вполне логично, что вы хотели бы немного уединиться. У меня большой опыт работы на первых полосах газет, в то время как у вас его почти нет.

Гарри подумал о том, что было на первой полосе газеты в тот же день, и чуть не рассмеялся. - Я понимаю, что иногда кому-то придется сфотографировать меня, сэр. Это часть работы вашего телохранителя.

Риддл улыбнулся. - ~Учитывая все это, и то, как мне не нравится расстояние между нами, которое подразумевает "мистер Поттер", я чувствую, что называть вас восхищенным - это достаточный компромисс.~

Гарри вздрогнул. Слова были произнесены на парселтанге, и, как бы мало он ни был знаком с этим языком, он мог уловить нюансы. Они почти вибрировали от признательности за его способность охотиться и убивать, когда он это делал, и содержали самые внешние признаки змеи, готовой к спариванию.

- Он не может…

Гарри смотрел прямо в глаза Риддлу, пытаясь понять его намерения. У него не было опыта работы с Легилименцией, но он понимал смысл послания Риддла. Его взгляд стал глубоким и мягким—ну, имитация мягкости, которая была лучшим, что можно было получить с кем-то вроде Риддла-и был немного неумелым.

- Черт. Он хочет ухаживать за мной. Черт.

Гарри подавил инстинктивную панику и слегка покачал головой. - Я тоже не думаю, что это хорошее обращение, сэр.

- Но ты хочешь, чтобы я называл тебя по имени. А мистер Поттер ставит между нами слишком большое расстояние.

- Это подходящее расстояние для министра и телохранителя, сэр.

- Но я называю своих авроров по именам. Или ты еще недостаточно долго работаешь, чтобы это слышать?

Гарри сжал руки под одеялом. Да, это правда, что Риддл называл Уипвуд Джаленой и других авроров Сэмюэлем, Морганой или Бетси. Но он никогда не думал, что это относится и к нему. Формально он все еще оставался врагом Риддла, и Риддл должен был остерегаться его, сосредоточиться на наказании.

С другой стороны, почти ничего из того, что сделал Риддл с того момента, как Гарри впервые спас ему жизнь, не имело смысла.

Гарри медленно выдохнул и пожал плечами. — Если вы действительно настаиваете на том, чтобы называть меня так... на змеином языке, министр, то я не в состоянии остановить вас.

- Ну, одна вещь может заставить меня остановиться.

- Какая? - быстро спросил Гарри, задаваясь вопросом, должен ли он использовать Долг Жизни, чтобы просто заставить Риддла называть его “Мистер Поттер".

- Разрешите мне снова называть вас Гарри.

- Вы, кажется, слишком близки с моим сыном для человека, который не является его родственной душой или кровным родственником, министр Риддл, - холодно сказал Джеймс, заставив Гарри подпрыгнуть. Он честно забыл, что его отец был в это время здесь, так же сосредоточен на нем, как и он на Риддле. Плохой знак, Гарри, подумал он. - Я бы выполнил его желание, учитывая, что ты ни то, ни другое.

Риддл поднял брови и уставил на него, достаточно мягкий взгляд по его стандартам, но это заставило отца Гарри покраснеть. Улыбаясь, Риддл посмотрел на Гарри. - Что из двух вы предпочитаете? Восхищаться одним из них или вашим именем?

- Ни то, ни другое.

- Если они оба равны, то, боюсь, выбор за мной. Восхищаться именем.

Гарри сдерживался, чтобы не услышать по-настоящему неудачного ответа, когда дверь открылась и вошла его мать с свежим номером "Ежедневного Пророка" . Гарри улыбнулся ей и протянул руку. Лили слабо улыбнулась и протянула ему газету.

- Полагаю, у вас не было возможности взглянуть на сегодняшнюю газету, сэр?

- Скажи мне, Гарри, твоя родственная душа отреогировала на эту статью?

Гарри одарил его проникновенным взглядом. - Учитывая то, что произошло в последнее время, министр, она может подумать, что ей не рады. - Он протянул газету Риддлу, который чуть не разорвал её в своем нетерпении взять и посмотреть.

Риддл замер, как только увидел заголовок. Гарри откинулся на спинку кровати и наслаждался этой тишиной, а также белыми линиями, появившимися по обе стороны его носа минуту спустя.

- Ты смеешь. - Последние слова были произнесены не на Парселтанге, но, учитывая резкость шипения, Гарри подумал, что Риддл хотел бы произнести их именно так.

- Конечно, смею, - тихо сказал Гарри. - Я бы осмелился на гораздо большее во имя того, чтобы вы поняли наше относительное положение, министр.

♪ↄ♫

Том медленно пролистал статью. Единственной фотографией была фотография Гарри, лежащего на больничной койке, бледного и интересного, но, с другой стороны, большего и не требовалось, учитывая содержание.

МИНИСТР ПРИЗЫВАЕТ ПРОТЕЖЕ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ МОРАЛИ!

Первые абзацы были написаны чистой, искаженной правдой Ритой Скитер; они могли бы поставить другую подпись, и Том узнал бы ее.

Похоже, что последнего протеже министра Тома Риддла, чудесно могущественного Гарри Поттера, призывают отказаться от его “старомодной” морали. По словам мистера Поттера, министр Риддл почти ухаживает за ним—и считает, что его решимость не встречаться ни с кем, кроме своей второй половинки, менее чем похвальна. Новость пришла менее чем через день после того, как эта самая газета сообщила о комментариях министра Риддла, призывающего родственную душу мистера Поттера выйти на свет.

- Я действительно думал, что он пытается поступить правильно и действовать во имя истинной любви, разрушая барьеры, - сказал мистер Поттер из больничной палаты, где он все еще приходит в себя после спасения жизни министра Риддла. Последняя попытка состояла из заколдованного яда, который, по словам свидетелей, лишил министра возможности дышать. - Иначе зачем бы ему спрашивать меня о моей второй половинке, а потом публиковать эту информацию? Но на самом деле все это было лишь прикрытием.

Мистер Поттер сказал, что вчера мистер Риддл сидел на краю кровати в позе, предназначенной для кровных родственников или родственных душ. Есть также тот факт, что министр Риддл дал мистеру Поттеру новую квартиру, сделал его одним из своих телохранителей после единственного инцидента, который не продемонстрировал потенциал телохранителя, и добился помилования родителей мистера Поттера через Визенгамот.

Мистер Поттер чуть не расплакался из-за последнего. - Сначала я действительно думал, что он действует из доброй воли, - сказал он. - Но потом он простил моих родителей. Всем известно, что министр Риддл выступает за несгибаемую справедливость. Что значит справедливость, если каждый просто получает то, что хочет? Мне неприятно думать, что его попытки понравиться мне заставляют его отказаться от своих принципов.

Читатели, возможно, помнят прошлые неосторожности министра Риддла с такими разными личностями, как тогдашняя глава Визенгамота Изольда Гринграсс и предполагаемый, с тех пор оправданный, Темный волшебник Манфред Гонефруа…

Том пропустил это мимо ушей-старые сплетни и старые новости-и дошел до конца статьи, где скрывался вывод Скитер.

- В то время как некоторые, возможно, отбросили старую вежливость так, у министра нет причин настаивать на своем, - сказал мистер Поттер.

- Я никогда не буду встречаться или спать ни с кем, кроме своей второй половинки, - сказал мистер Поттер, и в его глазах стояли самые невинные слезы. - Если это делает меня старомодным, пусть будет так. Я бы предпочел быть старомодным, чем… - Мистер Поттер закрыл глаза и не мог вымолвить ни слова.

Я уверена, что все остальные могут говорить за него, дорогие читатели. И я настоятельно призываю вас присоединиться ко мне и призвать министра Риддла оставить поиски второй половинки мистера Поттера, если она когда-нибудь откликнется на призывы мистера Поттера.

Том медленно поднял голову. Гарри наблюдал за ним с улыбкой, приподнявшей уголки его рта. Том наклонился вперед. Гарри наклонился, чтобы подражать ему.

- Ты дурак, если думаешь, что это заставит меня хотеть тебя меньше, - прошептал Том.

На секунду на лице Гарри вспыхнуло неподдельное удивление, а затем он усмехнулся. - Да, но я могу сделать это, это слишком дорого политически для вас, чтобы преследовать меня.

Том вытащил палочку, не обращая внимания на то, как Джеймс Поттер, заикаясь, втянул в себя воздух, а Лили Поттер встала между ним и ребенком. Что имело значение, так это то, что Гарри, его любимый, смотрел на него с улыбкой, в которой был легкий след самодовольства.

Том выхватил палочку и прямо на иллюзию, на ложь, потянулся к руке Гарри. - Фините Инкантатем!

Ничего не произошло. Феникс продолжал сиять на руке Гарри, и Гарри слегка приподнял брови и откинулся на спинку кровати. - Тебе больно так ошибаться, Том?

Даже в буре смятения, пронесшейся в его голове, часть Тома ухватилась и обрадовалась тому факту, что Гарри назвал его по имени. Он убрал палочку обратно в ножны, висевшие на руке, и покачал головой. - Ты совершал ошибки. Ты оставил за собой достаточно следов, чтобы я смог узнать, кто твоя вторая половинка.

Гарри пожал плечами. - Делай, что хочешь. Это не изменит моего решения и не утихомирит скандал, который из этого выйдет. - Он щелкнул пальцами по газете, и его изображение посмотрело на него широко раскрытыми глазами.

- Я собираюсь выяснить, кто это, - продолжал Том. - И я собираюсь отнять у нее твою любовь.

Гарри приподнялся на кровати, но не сказал ни слова, несмотря на широко раскрытые глаза. Его лицо застыло в каменной маске, когда он смотрел, как Том выходит из комнаты. Том слышал, как старшие Поттеры начали ругать сына еще до того, как закрылась дверь, но он сомневался, что Гарри обратит на них внимание. Том на его месте не стал бы этого делать.

Буря в голове Тома превратилась в бурю решимости. Никогда прежде у него не было врага, который мог бы играть против него на равных на стольких полях: магическая сила, политика, манипулирование общественным мнением и превращение очевидных неудач в свою пользу.

Том не сказал бы, что влюблен. Он не сказал бы, что не откажется от Гарри, если завтра найдет свою вторую половинку.

Но прямо сейчас он знал, чего хочет, с бездонной тоской, которую не испытывал с тех пор, как узнал, что означает знак на его груди.