♪ↄ♫

Гарри медленно огляделся, когда его магия вытолкнула его из Аппарации на скалистую стену. Он вздохнул. Он полагал, что не должен удивляться тому, что оказался на утесах к востоку от коттеджа, в котором они с родителями жили, когда он был ребенком.

Гарри медленно подошел к краю и посмотрел вниз, на море, мяукающее внизу, волны гладили камни, как бьющееся сердце. Он сел и скрестил ноги под собой с жестким, неудобным ворчанием. Свет вокруг него был серым, пасмурным, но, по крайней мере, сейчас не шел сильный дождь.

Гарри вздохнул и позволил своим глазам проследить путь волн, приподнимающихся, поднимающихся и опускающихся в том же регулярном ритме, который он привык находить таким сводящим с ума. Пена зашипела и исчезла, и так будет продолжаться, независимо от того, кто станет министром Магии и сколько людей найдут свою вторую половинку. Раньше он находил это утешительным, как только полностью понимал значение проклятой метки на своем запястье. Он часами стоял у окна коттеджа и смотрел на нее.

Море не заботилось ни о нем, ни о том, кто его родственная душа. Это было странно освобождающим.

Гарри лежал спиной на вершине утеса, прижавшись плечами к осыпи, и наблюдал за кружащимся серым гипнотическим танцем, пока его дыхание не замедлилось настолько, чтобы казаться нормальным. Потом он покачал головой и уставился в небо.

Так. У него была родственная душа, которая не оставляла его в стороне и которая ненавидела Орден, с одной стороны, и друзья, которые считали, что он не должен быть со своей второй половинкой, и быть с другим. Что ему делать?

Гарри вздрогнул, внезапно осознав, что по крайней мере одна проблема решена. Он больше не чувствовал назойливого присутствия Тома, парящего прямо у него за плечом, или волн тревожных вопросов, играющих на связи. Очевидно, он отключил связь, возможно, потому, что аппарировал, и это отвлекло его. Или его взрыв магии в Дырявом котле закрыл его для него.

Теперь у него было уединение, чтобы разобраться в эмоциях, бушевавших в его голове, без того, чтобы Том бросился к нему.

Гарри закрыл глаза с усталой решимостью. Хорошо. У него было такое уединение. И что теперь?

Шум моря просачивался внутрь и наполнял его голову новыми ритмами. Он снова вспомнил свое детство и одинокие часы, которые, как он знал, никогда не будут заполнены ничем другим. Он не мог подойти слишком близко к друзьям, иначе мог показать им метку. Он не мог иметь свою вторую половинку. Он не мог рассказать об этом таким людям, как Сириус, иначе они могли бы распространить это как сплетню.

Гарри сглотнул. Одно откровение неслось на него, как Хогвартс-экспресс, и, лежа здесь, на утесах, где больше никто не пострадал от него, он, казалось, не мог не думать об этом.

Трудно строить какие-либо отношения, когда ты никому не доверяешь.

Гарри медленно кивнул. Он был так сосредоточен на том, чтобы никто никогда не узнал, что Риддл-его родственная душа, что сомневался, что когда-либо показывал Рону и Гермионе свое истинное "я". Это означало, что он не знал, были ли они его лучшими друзьями. Они могли быть только друзьями, маски, которую он построил и использовал так тщательно.

И он продолжал пользоваться масками в Министерстве. Он был слаб и бесполезен. Он был одержим Квиддичем и ничем другим. С тех пор как его родителей и крестного отправили в изгнание, он всегда оставался чиновником низшего ранга.

И он предложил прожить так всю оставшуюся жизнь, потому что считал, что должен это сделать.

Гарри сглотнул и крепко сжал кулаки. Он действительно думал, что поступает правильно, но это было потому, что Дамблдор сказал ему, что это так. И его вера в этого человека была еще одной маской.

Даже сейчас Гарри уважал его. Он знал не понаслышке, по собственному опыту, как тяжело будет расстаться со своей второй половинкой. И Дамблдор сделал это после установления, по крайней мере, эмоциональной связи.

Но он потерял всякое желание подражать ему.

Гарри снова закрыл глаза и глубоко, судорожно вздохнул. По крайней мере, это было решено. Он не собирался уходить от Тома. Это означало бы возвращение к маскам. Даже если бы он бежал в тайное место Ордена вместе с Роном и Гермионой, он бы все время боялся любого слога, который вырвался из его рта. На тот случай, если кто-то решит, что он все-таки слишком предан своей второй половинке.

Так. Он останется здесь. Он будет бороться за то, чтобы изменить Министерство и Тома изнутри.

Что это значило для его отношений с Орденом, Роном и Гермионой?

Гарри подпер рукой подбородок. Было так странно сидеть здесь, на краю обрыва, и просто думать, и не беспокоиться о том, кто придет за ним, или дотронется до его запястья, или назовет его имя, и с каким лицом он должен будет повернуться к ним. Он ходил через весь Хогвартс, тщательно анализируя свои эмоции, всегда наблюдая за собой, оценивая, основываясь на реакции других, сколько энтузиазма он должен выразить, о каких предметах он должен говорить, и должен ли он даже казаться апатичным по отношению к определенной политике или нет.

- Черт, - сказал Гарри вслух, моргая и глядя на море. - Да знаю ли я вообще, кто я?

Он знал, что был отчаянно одинок. Он знал, что знал больше заклинаний, чем большинство людей предполагало. Он знал, что любит своих родителей, крестного и лучших друзей. И....вот и все. Он даже не знал, насколько хорош он был бы в магии или обучении анимагов или в чем-то еще, если бы ему разрешили практиковаться открыто и свободно.

Гарри колебался. Потом он кивнул. Он решил, что останется с Томом. Он еще не знал, скажет ли, что любит Тома—этот человек отличался от всех остальных в этой категории, отчасти потому, что знал о Гарри то, чего не знали даже его родители, —но он не хотел отказываться от того, что у них было.

Однако кое-что придется изменить.

С этими мыслями Гарри осторожно опустил барьеры, которые он воздвиг вокруг эмоциональной связи. Тотчас же тревога Тома обрушилась на него, словно обжигающий водопад. Гарри тяжело вздохнул и почувствовал, как Том сориентировался на нем, а затем прыгнул в пространство.

Гарри слегка нахмурился. Да, он слышал о родственных душах, способных Аппарировать друг к другу, но в большинстве случаев для формирования этой части связи требовалось больше времени, по крайней мере несколько недель или месяцев.

- Может быть, все по-другому, потому что мы так долго отрицали это, но мы были в постоянном контакте в течение нескольких недель до этого, - подумал Гарри, когда мир, казалось, расплылся вокруг него с появлением Тома. Внезапно его охватило беспокойство, к которому присоединилось облегчение, похожее на весенний ливень, и губы Гарри растянулись в невольной улыбке.

- С тобой все в порядке, - сказал Том, изучая его. - Когда ты ушел, я подумал:…

- Со мной все в порядке, - спокойно подтвердил Гарри, не вставая и не подходя к своей второй половинке, как этого он явно хотел, если верить эмоциональной связи. - Физически. Не мысленно.

Том приглушенно выругался и шагнул к нему, раскинув руки. Гарри встал, но сделал шаг назад. Он услышал, как Том прошипел что-то без слов, когда его каблуки опустились на край утеса, нависшего над океаном.

- Гарри. Не двигайся больше ни на шаг.

- Это одна из вещей, которая должна измениться, например... , - возразил Гарри, не двигаясь. - Твоя идея, что забота о моей безопасности означает, что ты можешь контролировать меня.

- Если ты собираешься покончить с собой...

- Послушай связь, Том. Это не так, что она говорит тебе?

Том заколебался, и Гарри ощутил прилив тепла; он был не единственным, кто не привык слушать связь, подобную той, что была между ними. Через мгновение Том медленно кивнул.

- Ты прав. Все, что я чувствую, - это тихая решимость. - Том помолчал. - Есть ли причина, по которой ты не прикасаешься ко мне?

- Да. Потому что я, как правило, теряю голову, когда делаю это, и я думаю, что мы должны обсудить это трезво. - Гарри закатил глаза и проигнорировал самодовольство, скользнувшее по нему вниз по узам. - Послушай меня, Том. Я не хочу, чтобы ты оспаривал каждое мое решение и контролировал каждое мое движение во имя моей безопасности.

Том на секунду закрыл глаза. Гарри подумал, что он, возможно, слушает связь, хотя Гарри не мог “чувствовать”, что он делает это.

- А это значит, что ты не хочешь, чтобы я причинял боль всем, кто причинил тебе боль, - пробормотал Том. Тон его голоса и стеклянная стена, которая, казалось, встала между ними на связи, были непрозрачны.

- Конечно, нет, - огрызнулся Гарри, часть его гнева вернулась, как огонь, просачивающийся через приоткрытую дверь. - Я не такой садист, как ты.

- Осторожнее, дорогой. - Том открыл глаза и сделал шаг вперед. - Это прозвучало как оскорбление.

- Потому что так оно и было.

Том только кивнул. - И одним из условий нашей связи будет то, что ты перестанешь думать обо мне как о садисте-дураке, который хочет завоевать мир и убить всех магглорожденных.

- Ты подписал контракт на эксперименты по переплетению книг с человеческой кожей! - крикнул Гарри. И сейчас у него промелькнула мысль в голове, что кричать на Тома безопаснее, чем на Гермиону. Может быть, потому, что у него не было бы здравых, запутанных аргументов, которые Гермиона использовала бы, чтобы оправдать себя.

- Ну, она от мертвых убийц. Она почти не пользуется ими.

- Это все еще книги в человеческой коже, Том! - Гарри хлопнул в ладоши для убедительности, а затем поморщился, снова балансируя на краю обрыва. Том кивнул и не двинулся к нему. Гарри вздохнул и сам сделал шаг в безопасное место.

- Тогда я отменю эксперименты и попрошу Невыразимцев сжечь улики. Во всяком случае, эксперименты не приносили ничего, кроме курьезов.

— Я хочу, чтобы ты ... - Гарри замолчал. Том наблюдал за ним. Гарри был уверен, что чувствует хаотичные, зазубренные края связи, вздымающиеся взад и вперед, кусающие их обоих зубами такими острыми, что места, где они касаются, будут болеть. Гарри глубоко вздохнул. - Я хочу, чтобы ты отменил их, потому что это правильно, а не потому, что хочешь угодить мне или потому, что эксперименты не дали вам никаких данных.

- Ты хочешь, чтобы я принял твою моральную систему целиком. - Том скривил губы и задумчиво хмыкнул. - Разве это не означало бы согласиться с Дамблдором, что он был прав, держа тебя подальше от меня, почти заставляя твоих родителей убить своего сына, требуя таких жертв от своих последователей? Ты не понимаешь всех последствий того, о чем просишь, Гарри.

- Это лучше, чем твоя система, которая, очевидно, состоит из того, чтобы делать то, что полезно и что защитит людей, о которых я забочусь.

Том рассмеялся, издав такой хриплый звук, что Гарри с трудом сдержал улыбку. Черт, он никогда ничего не добьется, если связь повлияет на него таким образом.

- Я думаю, что большинство людей живут по этому кодексу, - сказал Том, склонив голову набок. - Разница в том, что они оборачивают это оправданиями, а я-нет. Я надеюсь, что ты не заставишь меня смотреть на вещи с твоей точки зрения, Гарри, но никогда не увидишь их с моей.

Гарри глубоко и тяжело вздохнул. - Я хочу, чтобы ты признал, что то, что ты разрешил сделать Невыразимцам, было неправильно.

- Конечно, дорогой. Когда ты согласен с тем, что твои друзья совершили убийство, это было неправильно.

- Я уже признал это, - сказал Гарри и запустил руки в волосы. - Я никогда не собирался возвращаться с ними в штаб Ордена.

- Это не то же самое, что сказать, что они были неправы.

- Неужели ты думаешь, что я колебался бы, если бы считал их правыми? - Гарри поднял глаза и нахмурился, увидев пустоту в глазах Тома. Гул связи теперь звучал по-другому. - Ты действительно думаешь, что я пошел бы с ними, даже если бы думал, что они ошибаются. Почему?

♪ↄ♫

Если ты так сильно хочешь уйти от меня.

Том сглотнул. На самом деле Гарри этого не говорил, и Тому будет лучше, если он не подаст ему эту идею. Он протянул ему руку.

- Я не арестовывал твоих друзей, - сказал он. - Я ушел, потому что иначе мне пришлось бы сказать им, что я был там. Возвращайся домой, Гарри. Ты можешь больше, чем просто размышлять в этом заброшенном месте.

- Это заброшенное место когда-то было моим домом. - Гарри не двигался. - И я хочу, чтобы ты сказал, что то, что ты уполномочил сделать Невыразимцев, было неправильно.

Том замедлил дыхание. Не стоит слишком резко реагировать на то, что говорит Гарри. - И ты понимаешь, что я сделаю это, потому что ты этого хочешь? Не потому ли, что у меня такие же абстрактные моральные принципы, как и у тебя?

Гарри надолго замолчал. - Каковы шансы, что ты передумаешь?”

- Принять твои принципы просто потому, что они существуют? - Том покачал головой. - Но я внесу изменения, если ты захочешь.

Гарри уставился на него, его глаза медленно скользили по лицу Тома, прослеживая потоки эмоций, которые были неизвестны самому Тому. - Значит, ты позволишь мне что-то изменить изнутри?

- Да, - сказал Том. - Что, Дамблдор никогда этого не предлагал? Я удивлен.

- Он думал, что я достаточно слаб, чтобы влюбиться, если попробую.

- И именно моей силы он боится больше всего на свете, - сказал Том. Гарри не говорил об этом прямо, но в этом было много смысла. Дамблдор, возможно, и не сожалел о том, что свел Тома с ума, но это не могло быть его главной целью, иначе он обратился бы к Искусству Разума и зельям вместо попыток убийства. - Ну, я не могу отрицать, что приложу все усилия, чтобы соблазнить тебя. Но я могу сказать, что не буду пытаться заставить тебя следовать моему собственному кодексу.

- Значит, все так просто как и сложно, как было раньше? - Гарри смотрел на него твердыми, как драгоценные камни, глазами.

- Думаю, все будет так же сложно, как и раньше, - честно признался Том. - За исключением того, что на этот раз мы знаем, кто мы. И я постараюсь дать тебе то, что ты хочешь, а также то, что тебе нужно.

Гарри быстро, мимолетно улыбнулся. - Почему ты не позвонил аврорам арестовать и сам не арестовал Рона и Гермиону?

- Потому что я хочу для тебя самого лучшего, - сказал Том, гадая, сколько раз ему придется это повторять. С другой стороны, Гарри ясно показал, что у него было не так уж много людей, которые пытались сделать то, что было лучше для него. Вероятно, это было связано со шрамами от Ордена и тем, как он был воспитан, а не с отсутствием силы за попытками Тома. - Я знаю, что ты не захочешь, чтобы твоих друзей арестовали. Что? - добавил он, так как Гарри пристально смотрел на него.

—Значит, ты пойдешь против своего собственного кодекса принципов ради ... меня?

- Я же говорил тебе, что не придерживаюсь абстрактного кодекса, как ты, - тихо сказал Том. - Да, я бы арестовал твоих друзей, если бы они пришли в публичное место и сделали что-то подобное. У меня не было бы выбора. Но никто, кроме нас, не знал, что они там. Я могу позволить им сбежать.

- Том, - Гарри выглядел немного ошеломленным. —Ты ... не можешь ставить моё удовольствие превыше всего.

- Не выше всего остального. Я хочу бессмертия, и я хочу отомстить так, как ты не будешь возражать. Это все еще высокие цели.

Гарри надолго закрыл глаза. - Не могу поверить, - прошептал он.

- Ты никогда не встречал никого, кто ставил бы свою вторую половинку превыше всего? - с любопытством спросил Том. Возможно, это не его родители, поскольку у них был ребенок, но… - Я уверен, что ты должен был видеть, как Уизли и Грейнджер делали вещи, которые они никогда бы не сделали, если бы этого не хотел другой.

—Я ... никто никогда не делал этого для меня.

Том улыбнулся и остался на месте. Что ж, все изменилось, но неудивительно, что Гарри все еще требовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Он подождал, и Гарри достаточно овладел собой, чтобы открыть глаза и снова посмотреть на него.

- Если ты хочешь угодить мне, - сказал Гарри ровным голосом, - то я скажу тебе кое-что, но не хочу, чтобы ты действовал в соответствии с этим.

Том сглотнул. Это может быть трудно, но важно, чтобы Гарри знал, что он может доверять Тому. - Очень хорошо.

- Часть меня хочет отомстить им всем, - прошептал Гарри. - Всем тем, у кого были родственные души, или шанс на родственные души, и кто думает, что я должен сейчас бросить тебя. Всем, кто мог просто следовать приказам Дамблдора, потому что у них не было конфликта с ним. Они приносили жертвы, но не такие, как я.

Том зашипел от удовольствия и разочарования. Так что Гарри не был таким чистым, как думал Том, и часть его действительно горела от того, что сделал Орден, и считала это преступлением.

Но он не позволит Тому наказать их. Том сказал бы что-нибудь расстроенное, будь у него меньше железной воли. А пока он склонил голову и прошептал на парселтанге: - ~Тогда это останется между нами, дорогой.~

Гарри тяжело и глубоко вздохнул. Затем он шагнул вперед и опустил голову так, что его подбородок уперся в шею Тома. - Отвези меня домой, ладно?

Том отвез его к себе домой, потому что Гарри не уточнил. Но Гарри не протестовал, так что, возможно, именно этого он и хотел, не желая просить.

Том уложил Гарри в постель и сел рядом, наблюдая, как тот дремлет, рука Тома обвилась вокруг подлокотника кресла. Он снова услышал слова Гарри: - Никто никогда не делал этого для меня, - и задумался над незаданным вопросом, который, тем не менее, соответствовал воле Гарри.

Он бы поджег весь мир ради удовольствия Гарри, но если бы он мог слушать его невысказанные слова и быть единственным поставщиком того, что Гарри хотел, но никогда не просил…

Признаюсь, я бы предпочел это.

♪ↄ♫

Альбус взмахнул палочкой и, наконец, распустил цепочку, связывавшую рот и губы мисс Грейнджер. Грейнджер тихонько вздохнула и заплакала. Уизли стоял позади нее, положив руку ей на плечо, с беспомощным выражением лица. Из того, что Альбус узнал, Гарри связал его в своего рода стазис, который исчез через несколько часов, но цепь была физическим Заклинанием и, следовательно, потребовалось больше времени, чтобы она исчезла.

Альбус хотел покачать головой, думая об этом. Это были лучшие друзья Гарри, и все же он сделал это с ними. Как он мог?

- Я не знаю, почему он это сделал, - наконец сказала Грейнджер, и ее глаза распухли, несмотря на то, что она не плакала очень долго. - Единственное, что мы сделали, это пригласили его вернуться с нами и сказали, что он ошибся.

- Боюсь, что Риддл уже добрался до него, - сказал Альбус. Сама мысль об этом заставляла его чувствовать усталость, но это было также единственное, что могло объяснить то, как Гарри отвернулся от друзей, которые держались рядом с ним в течение многих лет угрюмости, упрямства и скрытности. - Это была доблестная попытка, Гермиона. Вы не виноваты в его провале.

Он прислонился спиной к дереву позади себя и вздохнул. Они сидели вокруг небольшого костра в Лесу Дина, достаточно глубоко в местах, регулярно посещаемых магглами, чтобы волшебники вряд ли могли их найти. Но для Уизли и Грейнджер было рискованно вообще находиться здесь, учитывая “преступления”, за которые их разыскивали.

Какая смелость, изумился Альбус, глядя на них. Они были так молоды и готовы пожертвовать своей жизнью, своей свободой, чем угодно, только не друг другом и своими убеждениями, лишь бы Риддл не добился успеха. В глубине души он был уверен, что Гарри не станет им подражать.

- Директор. - Альбус поднял глаза, когда молодой Уизли сел перед ним. - Гарри ничего не знал о нашем рейде в Отдел тайн, не так ли?

Альбус покачал головой. - Помнишь, мы обсуждали это друг с другом, когда я впервые попросил тебя поехать? Мы оба знали, что Гарри будет испытывать конфликт из-за любого действия, которое может привести к гибели.

Уизли выглядел обеспокоенным, по его лицу пробежала тень. - Но я думал, вы потом расскажете Гарри. Я имею в виду, он не казался удивленным, услышав это, но это было потому, что Риддл добрался до него первым. Если бы мы сказали ему правду, то могли бы помешать Риддлу развратить его.

—Гарри всегда был ... неразумным в этом вопросе, - сказал Альбус. Еще больше его беспокоило то, что он не знал, откуда взялась эта черта. Это правда, что Лили и Джеймс не были великими убийцами, но они также не колебались, вкладывая свою магию в заклинания, которые, как Альбус знал, они должны были подозревать, были попытками убийства. И Сириус всегда был готов сделать то, что должен. Откуда у Гарри такое почтение к вражеской жизни? - Я всегда хотел, чтобы он оставался в неведении.

- Но когда он собирался вернуться в Орден, сэр? - спросила Грейнджер. - Вы же знаете, что он не мог вечно передавать информацию Ордену.

- Не думаю, что он когда-либо собирался возвращаться, - громко и дерзко сказал Сириус, плюхаясь на стул и вмешиваясь в разговор.

Альбус бросил на него тщательно выверенный раздраженный взгляд. - Мы не можем урезонить Гарри, поэтому нам нужно забрать его оттуда. Вы ведь понимаете это, не так ли? - Он взглянул на Уизли и Грейнджер, а затем издал смешок, больше похожий на лай. - Ну, может быть, и нет, если вы все теперь убеждены, что он злой.

- Он связал ей челюсти цепью! - завопил Уизли. —Я имею в виду ... Я думаю, ему следовало бы рассказать о нашем рейде, но он никогда бы не сделал ничего подобного, будь он в здравом уме!

- Он не злой. Он не сумасшедший. - Голос Сириуса был тихим, но убедительным, и Альбус поймал себя на том, что слушает. - На него влияет только эта чертова связь душ. - Он проигнорировал изумленный возглас Грейнджер и уставился горящими глазами на Альбуса. - Я видел это раньше, когда наблюдал, как некоторые члены моей семьи меняются после соединения со своими родственными душами. Я думаю, что у них может быть только эмоциональная связь прямо сейчас, хотя.... ?

Альбус медленно кивнул. - Я не могу быть уверен, но это, безусловно, та, которая устанавливается из-за нахождения вместе большую часть времени.

- Правильно. - Сириус провел рукой по волосам. - Значит, у нас есть шанс увести его от Риддла, если мы будем умны. Я знаю заклинание, которое блокирует эмоциональную связь или любую другую связь, которую кто-то пытается установить с Гарри. Например, очень хорошая окклюменция. Мы дадим Гарри возможность все обдумать и понять, что Риддл волшебным образом не превратился в хорошего из ублюдка, каким был всегда.

- Но как мы заставим Гарри пересмотреть свое решение, если он уже находится под влиянием? - спросил Уизли.

Сириус ухмыльнулся, и в его улыбке было что-то дерзкое, что заставило Альбуса почувствовать себя неловко. Но у него на уме был только один план, как справиться с Гарри, и он не хотел прибегать к нему, пока ситуация не станет отчаянной. - Доверить Мародеру организовать небольшое похищение.

♪ↄ♫

Гарри проснулся, потянувшись. Рука тут же легла ему на лоб, медленно поглаживая взад и вперед, и теплые эмоции захлестнули его. Гарри слишком устал, чтобы различать их, кроме как зная, что одина из них-защита.

- Том? - Гарри перевел дыхание. Том склонился над ним, ничего не говоря, глядя на него свирепыми глазами.

Гарри уставился на него, и его первой мыслью было, что он выглядит одиноким.

Это напомнило ему, как много времени Том провел без своей второй половинки, десятилетиями ожидая рождения Гарри. Гарри знал, что они никогда не смогут быть вместе, но Том не знал о существовании Гарри.

Гарри протянул руку и обнял Тома за шею. Том молча склонился над ним, глаза его горели. Гарри молча поцеловал его, и Том выдохнул и прошипел что-то, что заставило Гарри задуматься, действительно ли он понимает Парселтанг. Слова, казалось, путались и сливались друг с другом.

Гарри продолжал тянуть, и Том тяжело опустился рядом с ним на кровать. Гарри продолжал целовать его, а потом протянул руку и провел ладонью по груди Тома. Том уставился на него, не мигая, пока Гарри не просунул руку в брюки Тома и не схватил ожидавшую его эрекцию.

Том действительно прошипел понятные слова, протянув руку и проведя пальцами по краю знака души на запястье Гарри. Вспыхнувшее мягкое голубое пламя отбрасывало на его лицо колеблющиеся тени. - Тебе и не нужно.

- Я знаю, - тихо ответил Гарри и погладил ее.

Губы Тома приоткрылись, и он, казалось, был не в состоянии сказать что-либо еще. Гарри продолжал прикасаться к нему, не сводя глаз с его лица, наблюдая, как грудь Тома вздымается, дыхание учащается, а рот открывается, чтобы схватить ртом воздух. Он запрокинул голову и дышал все тяжелее и тяжелее, и Гарри наклонился, чтобы лизнуть его шею.

Он почувствовал, как его схватили за голову, и Том дико поцеловал его, его язык колол и скользил. Гарри застонал и впился в него пальцами, пока Том не изогнулся в явном дискомфорте. Затем Гарри вернулся к медленному поглаживанию, удостоверяясь, что он выворачивает запястье в конце каждого движения.

- ~Гарри…~

Шипение было таким низким и гортанным, что могло быть парселтангом, а могло и не быть. Гарри сглотнул. Он понимал это в любом случае. Он взял другую руку Тома и провел ею между его ног, а Том смотрел на него так, словно он был концом и началом мира.

Гарри потрогал яйца Тома, раздвинув ткань, чтобы почувствовать тугую морщинистую кожу, и увидел, как Том жадно закатил глаза. Он отдернул руку, чтобы Том снова посмотрел на него, потому что хотел, чтобы Том увидел его.

Затем Гарри свел обе руки вместе и погладил Тома вверх, вниз и в стороны одновременно.

Том кончил, содрогнувшись и снова зашипев, и, наблюдая, как он разрывается на части от удовольствия, пьянящая волна силы поразила Гарри. Он сделал это. Он увел министра магии, увел человека, хотя когда-то думал, что никогда не осмелится на это. Никогда не смогу этого сделать.

Бьющаяся рука Тома снова коснулась запястья Гарри, и голубой огонь Души осветил его лицо и эмоции, которые были там.

Том не был девственником, Гарри это прекрасно знал. Домыслы, слухи, сплетни и правда всегда переплетались в "Ежедневном Пророке", когда он заводил любовницу. Но Гарри знал, и никто ему об этом не говорил, что Том никогда ни на кого из них так не смотрел.

Том схватил его и притянул к себе, прижимая Гарри к груди и яростно целуя. Его пальцы больно впились в спину Гарри, но Гарри обнаружил, что ему все равно, даже то, что ему это нравится. Он хотел, чтобы кто-нибудь обнял его, как будто он был центром вселенной.

Но когда Том начал скользить рукой между его ног, Гарри отстранился и покачал головой. - Я не хочу этого, - пробормотал он. - Прямо сейчас, - поспешил добавить он, потому что видел, какое лицо Тома в тени пламени. —Я имею в виду ... я в порядке. Позже. Я хочу ... я хочу быть с тобой.

Том обнял Гарри и ничего не сказал. Это заняло много-много времени, но Гарри услышал, как его дыхание пришло в норму, и понял, что может опустить голову и заснуть.

Все это время руки его второй половинки оставались крепкими, как стена, и их эмоциональная связь пела с мягким благоговением.

Гарри заснул с улыбкой на лице.

♪ↄ♫

Этот человек.

Том подумал о запинающихся словах Гарри, сказанных ранее в тот день, о том, что никто никогда не ставил его на первое место. Что ж, Том мог бы сказать то же самое и сейчас. Никто никогда не прикасался к нему с такой искренней заботой о его удовольствии, а потом не просил ничего, кроме как свернуться калачиком рядом с ним.

Том перекатил их так, что теперь он лежал на спине, а Гарри более или менее лежал у него на груди. Он продолжал крепко держать его, но переместился, чтобы обхватить одной рукой правое запястье Гарри, так что он мог видеть сияние синего света.

Оно осветило лицо Гарри, как лунный свет, и мягкая улыбка, которую Том увидел на нем, заставила его закрыть глаза.

Он будет защищать Гарри всеми силами. Он убьет ради него. Он воздержался бы от убийства или мести, если бы Гарри приказал ему, и только потому, что это говорил Гарри.

Но он также будет лежать здесь и даст Гарри самый спокойный ночной сон, какой только сможет.