♪ↄ♫

- Ты готов к этому?

Это был Сириус, который прислонился к дверному косяку ванной позади него, задавая вопрос. Гарри мог видеть его отражение в зеркале перед собой. Сириус выглядел потрепанным и усталым, таким, каким Гарри никогда не помнил его за все годы, что он был беглецом.

- С другой стороны, - подумал Гарри, затягивая воротник своей мантии, - я не думаю, что у него когда-либо было чувство, что он сделал что-то не так, когда он был в бегах.

- Не думаю, что узнаю, пока не увижу их, - сказал Гарри и обернулся, чувствуя, как тяжелая мантия подметает ковер под ним. Сириус взглянул на мантию и нахмурился на Гарри. Гарри неловко пожал плечами. - Я никогда раньше не был на таком показе. Гала-концерт Министерства длился не так долго, пока наша с ним магия не сплелась. И тогда никто не знал, что я родственная душа Тома.

- Если он попросит тебя сделать что-то, что тебе не нравится, ты знаешь, что можешь отказаться, - сказал Сириус, глядя ему в глаза.

- Конечно, знаю, - сказал Гарри. - И в определенной степени все это неудобно. Но с другой стороны, это стоит того, чтобы оставить Тома.

Магия позади Сириуса переместилась, что помогло Гарри не подпрыгнуть на месте, когда Том пробормотал: - Я рад, что ты так думаешь. - Но Сириус сделал это и обернулся с палочкой в руке. Том бросил на него взгляд, полный жгучего презрения, прежде чем снова взглянуть на Гарри. Улыбка задержалась в его глазах, но не коснулась губ. - Ты выглядишь великолепно.

Гарри пожал плечами. Он никогда раньше не надевал парадных мантий, за исключением вечера гала-концерта в Министерстве, а это было совсем другое дело. К тому времени, когда он подрос для мероприятий в Хогвартсе, где они проводились, его родители были в бегах, и Гарри не мог оправдать трату своих денег, которых стало немного меньше, на такую роскошь.

- Ты бы видел, как зеленый цвет заставляет твои глаза сиять.

- У него есть зеркало прямо перед ним, он может увидеть это сам, - пробормотал Сириус.

- Ты знаешь так же хорошо, как и я, что он не смотрит теми же глазами, что и мы, Блэк. - Том провел рукой по щеке Гарри, и тот проглотил сильное смущение, почувствовав, что затвердел. Том улыбнулся ему так, что это означало, что он знает, но никогда не выдаст этого, и отступил назад. - Готов к первому выступлению перед Визенгамотом?

- Не понимаю, зачем им понадобилось встречаться со мной, - пробормотал Гарри, следуя за Томом по квартире и пытаясь заставить себя успокоиться. - Я уверен, что члены Визенгамота женятся или находят своих родственных душ все время, и я никогда раньше не слышал о том, чтобы всем им нужно было познакомиться с новым супругом или родственной душой.

- На самом деле это происходит не всегда, - сказал Том, придерживая для него дверь. Гарри нахмурился, что совсем не тронуло Тома. Авроры за дверью вытянулись по стойке смирно и встали по обе стороны от них. Гарри почувствовал, как магия Тома качнулась, чтобы распространиться на них. Том не хотел рисковать, узнав, что Уипвуд был предателем. - В конце концов, большинство членов Визенгамота достигли возраста, когда они уже нашли своих родственных душ или уже отказались от них.

- Что не говорит, почему они хотят встретиться со мной.

- Ты заявил о намерении стать политическим игроком, чтобы изменить мое мнение или замедлить меня. И ты не думаешь, что для тебя важно встретиться с некоторыми из самых важных людей в Британии?

- Они этого не знают.

- Конечно, знают. В том интервью, которое я дал вчера, я сказал, что мы не согласны по всем вопросам, и я с нетерпением жду, как ты изменишь мое застойное мышление, а также мышление других чистокровных в Британии.

Гарри открыл рот и обнаружил, что ему нечего сказать в течение нескольких десятков шагов. Он не читал интервью, потому что ему было неловко быть в центре внимания, а если его родители или Сириус и читали, то никто из них ничего не сказал. Ему наконец удалось прохрипеть, после того как они уже аппарировали к точке за пределами Атриума Министерства, предназначенного только для министра: - Что?

- Да, я подумал, что важно подготовить их для тебя, - небрежно сказал Том, проходя через проход, который на секунду отвлек Гарри. Там были белые линии, которые он никогда раньше не видел. Но Гарри никак не отреагировал, когда он переступил через него. - Конечно, некоторые из них подумают, что лицензия нацелена на тебя и попытаются разделить нас. Я также с нетерпением жду момента, когда ты перебудишь их.

- Но ты почти объявил меня своим врагом.

Том тихо усмехнулся, когда они прошли через еще одну дверь и вышли из каменного двора, в который они аппарировали, спустились по лестнице и через вторую дверь оказались в одном из коридоров, проходивших через Департамент магического правопорядка. - Подумай о том, что большинство людей знали, что ты поддерживал Орден Феникса, Гарри. В этом нет ничего удивительного.

- Ты мог бы солгать, - только и смог сказать Гарри.

Том оглянулся через плечо, и его глаза, блестящие и глубокие, встретились с глазами Гарри. Гарри остановился. Авроры сделали то же самое, чтобы не наброситься на него, но стоически смотрели поверх головы Тома, когда он наклонился и схватил Гарри за руку.

- Я сказал Блэку, - пробормотал он, - и я собираюсь сказать тебе сейчас, что я никогда не собираюсь лгать о том, кто и что ты, Гарри. Я доверяю тебе. Я верю, что наша связь важнее для тебя, чем необходимость набирать мелкие политические очки, и что ты пришел и поговорил со мной о своих проблемах, вместо того, чтобы слушать моих врагов и придерживаться своего собственного мнения. Если это неправда, вы можете сказать мне сейчас.

Гарри облизнул губы и посмотрел Тому в глаза. Его радость звенела сквозь эмоциональную связь. Гарри не думал, что все дело в том, чтобы встать рядом со своим врагам в Визенгамоте; во всяком случае, не совсем так. - Это — правда. Ты значишь для меня больше, чем просто выслушивание того, что говорят твои враги.

Том улыбнулся, повернулся и снова пошел вперед. Секунду спустя один из авроров кашлянул, и Гарри понял, что стоит там и смотрит на спину своей второй половинки, как идиот. Он покраснел и продолжил идти.

В прошлом он презрительно относился к агентам, которых потерял Орден и которые перешли на сторону Тома. Теперь, однако, он вполне мог поверить рассказам о том, насколько соблазнительным был Том.

Он закрыл глаза и снова подавил реакцию своего тела. Затем он открыл их и сосредоточился на спине Тома, а также на том, что произойдет, когда они войдут в зал заседаний Визенгамота.

Он был актером в течение многих лет, и он был хорошим актером, скрывая свою силу, свой интеллект, свои амбиции, свои истинные цели, свою преданность. Теперь он призвал бы тот же самый талант, чтобы дать некоторые очевидные открытия врагам Тома вместо того, чтобы появляться как непосредственная угроза.

Том не хотел лгать о нем? Ладно. Но Гарри собирался выяснить правду, в том числе и то, что сделал Том, что должно было измениться, но о чем Гарри не слышал, и он сделает это по-своему.

♪ↄ♫

Том слегка улыбнулся, глядя, как мадам Мунвелл направляется к ним так быстро, как только может и стучит по полу своей тростью. Ей было бы интересно, что произошло, учитывая, что они с Гарри оба говорили, что Гарри не был его второй половинкой до этого, и Том должен был признать, что хотел посмотреть, как Гарри справится с ней.

Гарри встретил ее вкрадчивой улыбкой, которую Том бы оценил, если бы не мог чувствовать настоящие эмоции Гарри через связь. Настороженность и готовность соединились, свернувшись, как Нагайна, когда она думала, что мышь нашла путь в покои Тома. Гарри протянул руку и держал ее наготове. Мадам Мунвелл пришлось встряхнуться, независимо от того, планировала она это или нет.

По тому, как сузились ее глаза, когда она изучала Гарри, Том решил, что ей это нравится. - Значит, ты прятался от своей второй половинки? - фыркнула она.

- Он и весь остальной мир, который мог попытаться использовать меня против него, - сказал Гарри таким же мягким голосом, как и его улыбка, отступая назад и делая вежливую паузу, которая, как знал Том, означала, что он ждет, пока мадам Мунвелл найдет себе место. Женщина нахмурилась и осталась стоять на ногах. - Но я решил, что лучше перестать игнорировать очевидное.

- А как насчет статьи, в которой вы обвинили министра Риддла в попытке соблазнить вас?

- Статья немного устарела, - сказал Гарри. - В конце концов, с тех пор он преуспел.

Мадам Мунвелл постучала пальцами по трости. - Вас устраивает разница в возрасте между вами и вашей второй половинкой, мистер Поттер?

- Недовольство некоторыми аспектами, касающимися моей родственной связи, удерживало меня от встречи с министром Риддлом в течение многих лет, - тихо сказал Гарри. - Я научился чему-то лучшему, чем проклинать судьбу и желать, чтобы все было по-другому. Я доверяю магии направлять нас, и моему собственному интеллекту, чтобы знать, когда министр Риддл пытается сделать это вместо магии. - Он наклонил голову назад, чтобы одарить Тома таким взглядом, который был слишком насмешливым, чтобы сойти за обожание.

Том медленно улыбнулся в ответ, когда мадам Мунвелл хихикнула. - Что ж, мистер Поттер, я вижу, что вы собираетесь всех встряхнуть, - сказала она и отошла в сторону, когда несколько других членов Визенгамота двинулись вперед.

- Так это и есть ваша родственная душа, министр Риддл. - Арктур Блэк не ходил с тростью, но Том знал, что это из-за зелий и собственного упрямства. Он уставился на Гарри с прищуром своими серыми глазами из-под копны волос почти такого же цвета, как и глаза. - Выглядит молодо.

- Взрослый по необходимости, мистер Блэк, - сказал Гарри и не выглядел смущенным, когда Арктур подошел немного ближе. Том просто смотрел. Арктур был старой акулой, но он не стал бы пытаться сделать что-то совершенно компрометирующее на публике.

- Полагаю, вы полностью согласны со своей второй половинкой, - сказал Лаврентий Лестрейндж. Том искренне ненавидел этого человека. Он мог говорить с небольшими паузами то, что другие не могли сказать с самыми завуалированными намеками. - С тех пор как вы... соединились.

Том не позволил своим глазам мерцать. Гарри одарил Лестрейнджа улыбкой, такой же холодной, как и голубые глаза, наблюдающие за ним, и сказал: Мне не нравится отчет министра Риддла о голосовании по вопросам магглорожденных и магглов. Я готов слушать и учиться, если есть нюансы, которые я упускаю, но стереть чьи-то воспоминания, если они говорят о магии магглам - это не нюанс.

Том подавил судорогу. Доверится Гарри, чтобы начать решение разногласий с этого.

Лестрейндж тихо рассмеялся. - Но это вполне естественно, если исходить от сына грязнокровки.

Том чувствовал магию по всей комнате и нетерпение увидеть, что сделает Гарри. Гарри смотрел на Лестрейнджа слегка расширенными глазами, и их связь пульсировала так, как Том никогда раньше не чувствовал.

Но все, что Гарри сделал, это покачал головой и пробормотал: - Это знаменитая тонкость Визенгамота? Использовать оскорбление на публике? Полагаю, я должен поблагодарить своего отца за то, что он женился на моей матери, иначе Поттеры могли бы жениться на родственниках, которые уже женились друг на друге, как это сделали некоторые семьи.

Лицо Лестрейнджа потемнело от злости. Том задавался вопросом, действительно ли Гарри знал, что ходили слухи о том, что мать Лаврентия, предположительно “приемная” дочь Лестранджей, помолвленная с их кровным сыном, на самом деле была незаконнорожденной дочерью его деда и, таким образом, вышла замуж за своего сводного брата.

- Ты должен…следить за тем, что говоришь, полукровка.

- Если хочешь, я могу назвать тебе имя хорошего целителя, который лечит дефекты речи. - Глаза Гарри были широко раскрыты и совершенно бесхитростны.

Лестрейндж повернулся и вернулся на свое место. Блэк остался там же, где и был, с пустыми глазами и непроницаемым лицом. Мадам Мунвелл открыто хихикнула.

- По крайней мере, у кого-то в Визенгамоте будет стержень, - сказала она и кивнула Тому. - Я одобряю вашу вторую половинку, министр Риддл. - Она вернулась на свое место, а через мгновение за ней последовал Блэк.

Гарри проводил их взглядом, потом покосился на Тома. - Но у меня нет официального места в Визенгамоте, верно? Было бы недемократично, если бы я имел место только потому, что я родственная душа министра.

- Ты думаешь, что в Визенгамоте есть что-то демократическое? - Мягко спросил Том, когда он повел Гарри в сторону, где ждали их собственные места. Стул для гостей Гарри был сделан из серебристого березового дерева, чтобы отличить его от более темных и тяжелых сидений Визенгамота, но Том предусмотрительно снял цепи, которые обычно свернулись бы на подлокотниках и могли бы привязать Гарри к нему. - Половина людей здесь управляют различными отделами в Министерстве; это либо я их назначил, либо те, которые назначены предыдущими министрами. Остальные - избранные люди членов совета, которые входили в предыдущий состав. Требуется огромный скандал, чтобы кого-то удалили из Визенгамота, и в основном у них достаточно денег и связей, чтобы убрать скандал, прежде чем он появится.

Гарри молчал, пока его глаза путешествовали по комнате. - Мне все еще не нравится идея, что мое присутствие здесь не вызывает возражений только потому, что оно не более нежелательно, чем чье-либо еще.

- Тогда это еще одна вещь, которую нам нужно будет изменить, - пробормотал Том, занимая свое тяжелое кресло. - Я предупреждаю тебя, что это нелегко. Система Визенгамота пережила сотни лет без изменений.

- Ты здесь единственный демократически избранный член, - внезапно понял Гарри и уставился на Тома. -Ты.

- Тебя бросает в дрожь из-за этого, не так ли? - Сказал Том и одарил Гарри полуулыбкой, прежде чем встать и призвать собрание к порядку.

♪ↄ♫

Дерьмо.

Гарри уставился на спину Тома, когда тот произносил нараспев какие-то пустые формальности, которыми, по-видимому, всегда начинали заседания Визенгамота, в то время как его недоверие раскачивалось взад и вперед, как пораженная кобра.

Если бы Орден убил Тома, то, вероятно, один из членов Визенгамота занял бы пост исполняющего обязанности министра до тех пор, пока не были бы проведены выборы. Учитывая, как медленно двигалось Министерство, это могут быть месяцы — возможно, ближе к годам. И если тот, кто взял на себя ответственность, был кем-то вроде Лестрейнджа, который оскорбил Гарри, тогда все могло бы на самом деле стать хуже для магглорожденных и магглов с убийством Тома, а не лучше.

Гарри закрыл глаза, но только на секунду. Были люди, которые следили за ним и посчитали бы это признаком слабости.

Он никогда не думал о том, что Том оказывает сдерживающее влияние на Визенгамот. В конце концов, они, казалось, делали в основном то, что он хотел, и законодательство, которое отстаивал Том, проходило большую часть времени. Он играл с ними в свои чистокровные риторические игры и с улыбкой стоял в стороне, когда они публично говорили вещи, которые Гарри счел бы непростительными.

И Гарри все еще не думал, что это правильно. Возможно, Том не продвинулся бы далеко с открытой оппозицией некоторых из его идей, но он, по крайней мере, мог бы превратить Визенгамот в пространство, где такие люди, как Лестрейндж, не могли просто подойти к незнакомцу и сказать “Грязнокровка”.

Однако Дамблдор не имел здесь влияния, насколько Гарри мог судить. Если это не было еще одной из тех вещей об Ордене, которые он считал несерьезными для изучения? Но в противном случае, казалось, что он убил бы Тома, а затем просто покинул бы Визенгамот, чтобы продолжить строить свои консервативные идеи. Гарри не думал, что это был большой план.

Таким образом, ни один из них не полностью прав. Ну, я знал это.

Это означало, что ему придется войти в политику глубже, чем он думал. Гарри задумчиво потер метку души и откинулся на спинку кресла, наблюдая за динамикой между членами Визенгамота. Он будет рассматривать это как миссию по сбору фактов, если кто-то еще не приблизится к нему и не попытается оскорбить его, как Лестрейндж. Тогда он будет защищаться, используя всё свое остроумие и силу, и ему будет все равно, если это разрушит планы Тома.

Однако по тихому жужжанию связи в глубине его сознания, Гарри мог сказать, что Том был доволен своим выступлением до сих пор.

Гарри устало приготовился слушать то, что говорили предвзятые идиоты, и задавался вопросом, поймет ли он когда-нибудь свою вторую половинку.

♪ↄ♫

- Могу я задать вопрос, мадам Мунвелл?

Это был первый раз, когда Гарри говорил больше часа, в то время как Визенгамот говорил чисто формальности, а затем состоялось несколько дебатов по предложениям, которые Тома не очень волновали. Люди, которые хотели удалить маггловедение из учебной программы в Хогвартсе, никогда не наберут необходимое число голосов, и поэтому он проигнорировал как беспорядочные дебаты об этом, так и бурю, собирающуюся в его узах.

Том был готов поговорить с Гарри о том, почему он проигнорировал эту дискуссию в любой момент, но, похоже, у Гарри был вопрос к кому-то другому. Мадам Мунвелл быстро улыбнулась ему и не села обратно на то место, откуда она встала, чтобы произнести горячую речь о том, почему последнее, что нужно сделать волшебному миру, это поощрять невежество. - Да, мистер Поттер?

- Почему вы сказали, что нам нужно уделять больше внимания магглам, но вы также проголосовали три месяца назад за закон, который гласит, что родителям магглорожденных следует стирать разум, если они говорят с другими людьми о магии?

- Потому что есть разница между изоляционизмом и небрежностью в отношении безопасности. - Мадам Мунвелл стукнула тростью по полу. - Родителей магглорожденных уже предупреждали не говорить о магии в прошлом. Просто если бы они это сделали, то не было бы никаких последствий. Теперь мы сдерживаем обещание, которое подразумевали предыдущие предупреждения.

- И вы не считаете, что лишать их способности рассуждать это крайность?

- Нет, если мы предупредим их об этом. Разве ты стал бы жалеть того, кого предупредили держаться подальше от каньона, а потом все равно настояли на том, чтобы прыгнуть в него?

- Когда у кого-то еще была возможность построить безопасный забор вокруг этого каньона? Да, я бы это сделал. - Гарри оглядел других членов Визенгамота, не потрудившись встать. - Мы якобы превосходим людей без магии, и все же мы не можем придумать ничего лучше, чем это?

- Возможно, вам будет интересно узнать, что ваша родственная душа была одним из первых сторонников этого закона, - протянул Арктур Блэк.

- О, я знаю это, - сказал Гарри, хотя Том чувствовал, как магия Гарри опалила его, и знал, что Гарри не рассчитывал на ”увлеченную“ часть этого. - И я тоже думаю, что он ошибается. Но в данный момент я спрашиваю людей, которые, как мне казалось, обладали здравым смыслом, почему они проголосовали за это.

- Мы должны что-то сделать, чтобы защитить себя, - сказала Амелия Боунс, хотя по тому, как сжались ее губы, Том понял, что она несчастна. Она ожесточенно боролась с законом, и только ее преданность Министерству и ее политика не подвергать сомнению, его решения публично были движущей силой ее слов сейчас. - Я не думаю, что это правильный путь, но… это правда, что Неверазимцы-стиратели памяти вызываются в два раза чаще, чем раньше, и две трети инцидентов за последние шесть лет были вызваны не случайной магией или пьяными шалостями, а потому, что родители магглорожденных решили рассказать другим маглам о магии.

- Я не знал об этом, - сказал Гарри. Его голос был задумчивым. - И знаете, мне до сих пор никогда бы не пришло в голову броситься прямо к разрушению чьего-то разума. Это заставляет меня задаться вопросом, что убедило всех вас в том, что это была хорошая идея. - Он повернулся, чтобы посмотреть на Тома.

Том встретился с ним взглядом и вежливо сказал: - Это был единственный способ получить абсолютно надежное решение проблемы.

- Удивительно, что раньше в этом не было необходимости.

-У нас никогда не было столько магглов, готовых разоблачить наш мир.

- Я могу придумать три лучших решения прямо сейчас, - сказал Гарри. - Вы хотите, чтобы я назвал их, министр, чтобы вам не пришлось напрягать свой мозг, придумывая их?

Более половины члена Визенгамота ахнули. Том сражался на дуэли за меньшие оскорбления.

С другой стороны, эти дуэли были более двадцати лет назад, когда Том все еще поднимался по служебной лестнице Министерства, и Том позаботился о том, чтобы они стали настолько легендарными, что ему больше не нужно было сражаться. Он устроился поудобнее, согнув руку и улыбнувшись мягкой и веселой улыбкой, и сказал: - Скажите мне их, мистер Поттер.

Гарри посмотрел Тому в глаза и кивнул. - Первая - это простая клятва, которая не зависит от магии, за исключением человека, который действует как привязка. Пусть магглы поклянутся на палочках своих детей, что они не расскажут другим магглам о магии, если они уже не знают. Клятва буквально лишит их голоса, если они попытаются что-нибудь сказать об этом, даже случайно.

- Магглы не могут давать такие клятвы, - сказал гнусавый голос Джерарда Гринграсса, которому не хватало гордости своим знанием заклинаний. - Это все еще зависит от магии!

- Магии их детей было бы достаточно, - сказал Гарри, не потрудившись отвести взгляд от Тома. - Кровная связь между родителем и ребенком активирует клятву.

Том тихо рассмеялся. Он наслаждался смятением на лицах других членов Визенгамота так же, как и всем остальным.

- И что ты собираешься делать, если они откажутся дать такую клятву?

- Затем можно поместить их под заклинание забвения, зафиксированное на слове magic и подобных. - Гарри пожал плечами. - Это было бы неловко, потому что им было бы трудно говорить со своими детьми об их учебе, но могли быть обходные пути, как это сделало бы то, что они пытались сказать, практически непонятным для любого, кто еще не знает секрет.

- Это не кажется намного более безопасным, - крикнула мадам Мунвелл. - Третий метод будет менее безопасным?

- Нет. - Гарри впервые заколебался. - Свяжите их воспоминания о магии с присутствием их детей и сов. Они даже не подумают о магии, когда их дети учатся в Хогвартсе или не читают от них писем.

- Они все еще могли бы рассказать магглам правду о магии, пока с ними рядом их ребенок или у них в руках их письмо, - сказал Лестрейндж с торжествующим видом.

- Сэр, - сказал Гарри, слегка прикрыв глаза и понизив голос, - разве вы не знаете, как работает связывание воспоминаний? Это означает, что они также не смогут ни с кем говорить о магии, кроме людей, с которыми связаны воспоминания, или писем на совах. И уж точно они не будут посылать сов обычным магглам.

Кто-то хихикнул на заднем плане. Том не хотел отводить взгляд от Гарри, чтобы понять, кто это был, но это звучало так, как будто это могла быть Элия Малфой. Это был подвиг, заставить ее ответить таким образом. Обычно она никогда бы не рассмеялась над тем, что сказал полукровка; большую часть времени она смотрела прямо сквозь самого Тома.

- Конечно, я знаю, как работает привязка воспоминаний к присутствию определенного человека или способу общения, Грязнокровка! - Лестрейндж был на ногах, вибрируя от ярости. - И я знаю, что никакого заклинания, подобного тому, которое вы описываете, не существует!

- Так же и с более сильной версией заклятия привязки, - решительно сказал Гарри. Затем он замолчал, и его рот открылся в притворном замешательстве. - Если только ... Вы собираетесь сказать мне, что не сможете использовать более сильную версию заклинания?

Еще один смешок, хотя Том не думал, что на этот раз это была Элия Малфой. Возможно, Гиацинта Паркинсон.

- Я более чем достаточно силен, чтобы творить заклинания всех видов! Но вы говорите о заклинании, которого не существует!

- Хотите, я вам это продемонстрирую? - Холодно спросил Гарри.

- Ты не можешь вытащить палочку в зале Визенгамота!

- Тогда почему ты наполовину вытащил свою? - Спросил Гарри, на секунду опередив Тома, открывшего рот, чтобы сказать, что такого правила не существует.

Лестрейндж молчал, но Том знал, как раздуваются его ноздри. Он медленно разжал руку с палочкой и указал пальцем на Гарри. - Я вызываю вас на дуэль, мистер Поттер.

- Принято, - тут же ответил Гарри. - Но в то же время, ты хочешь, чтобы я наложил более сильную версию заклятия привязки?

Лестрейндж сел и продолжил полностью игнорировать Гарри. Мадам Мунвелл кашлянула, что больше походило на кудахтанье, и снова сосредоточилась на Гарри. - Мы не думали о последнем решении, потому что не многие из нас, похоже, знают эту большую версию общей привязки, о которой вы говорите, - торжественно сказала она. - Но другие не надежны. Магглы все еще могут найти способ обойти их.

- Стирание их воспоминаний действительно надежно? - Тихо спросил Гарри. - Разве магглы не начнут расследование, когда кто-то, кто слишком молод, чтобы не страдать мозговыми заболеваниями и забывчивостью, каковыми были бы многие родители, внезапно потеряют все свои воспоминания и регрессирует в детское состояние? Если это будет происходить достаточно часто, разве они не смогут заметить общую закономерность? А как насчет магглорожденных, которых вы этим оттолкнете? Они отвернутся от мира, который причинил вред их родителям, не так ли?

Произнеся эти слова, он резко повернул голову и уставился на Тома. Том поднял бровь. По их узам пробежала долгая холодная дрожь, но он не был уверен, что Гарри заметил это или понял.

Кое-что, о чем им придется поговорить позже, судя по тому, как Гарри демонстративно повернулся к мадам Мунвелл. Тем временем мадам Боунс твердо кивала. - Это хорошие моменты, которые мы недостаточно внимательно рассмотрели, - сказала она.

- Мы не рассматривали их достаточно близко, потому что там нечего рассматривать. - Голос Арктура Блэка был шипящим. - Мы должны защитить себя! Магглы будут готовы потерпеть немного унижения или боли, чтобы раскрыть нашу тайну, потому что они ненавидят нас. Они завидуют нашей силе. Мы должны уничтожить их воспоминания, если они заговорят. Ничто другое не сработает.

- Но вы ведь не пробовали? - Тихо спросил Гарри. - И вам это не нужно было в прошлом, когда родители магглорожденных, по-видимому, испытывали ту же ревность и ненависть, но не распространяли секрета. Что изменилось, и почему внезапно увеличилось число людей, которые хотят это сделать? Это своего рода образец и увеличение, которое вы должны исследовать.

- Вы очень молчаливы, министр Риддл, - сказал Блэк, поворачиваясь прямо к нему. - Твоя родственная душа тоже говорит за тебя?

- Как вы знаете, я голосовал за закон, - сказал Том, слегка выгибая шею, чтобы показать профиль своего лица, если Гарри посмотрит на него. - Я думал, что нам нужно немедленное и постоянное решение проблемы. Но, как говорит мистер Поттер, любопытно, что у нас вдруг появилось хоть какое-то количество магглов, готовых рассказать своим соседям о магии, когда в прошлом их было очень мало.

Он говорил, расслабленно растягивая слова, и нашел то, что искал. Плечи Блэка напряглись, чего мгновением раньше не было.

- Я не заметил такой закономерности, - продолжал Том, - и нам нужно об этом подумать. Мадам Боунс, как вы думаете, вы могли бы поручить кому-нибудь из Обливиаторов поговорить с родителями Магглорожденных? Те, кто еще не подвергся новому заклинанию, для предпочтения, но те, кто, возможно, проявил некоторую склонность хвастаться магией или достижениями своих детей.

Амелия кивнула. - Я думаю о нескольких невыразимцах, кто будет счастлив взять на себя эту обязанность, министр Риддл.

- Тогда хорошо. Том взглянул на разложенные перед ним бумаги. - Насколько я понимаю, мадам Малфой, вы хотели добавить что-то к занятиям в Хогвартсе?

- Да, - сказала Эйлия Малфой, вставая. Ее лицо было настолько бледным, что казалось бескровным, а белые волосы каскадом ниспадали на плечи, но, с другой стороны, она всегда была такой. Она была Малфой по происхождению и, судя по слухам, так и не вышла замуж, потому что так и не нашла достойного человека. - Мне дали понять, что большинство молодых волшебников и ведьм не умеют писать пером, когда приходят в школу.

- Грязнокровки, конечно, - сказал Лестрейндж, казалось, не замечая, что несколько человек отодвинули свои кресла или отвели от него взгляд. - Зачем им это знать? Они растут со всякими магловскими приспособлениями.

Малфой повернулась к нему, и Лестрейндж вздрогнул. Том заставил себя привыкнуть к взгляду этих светло-серых глаз, но мало кто другой привык.

- Я говорю о своем внучатом племяннике и других родственниках, - бесстрастно ответила Малфой. - Я едва могла читать письма Драко, а он вырос в семье чистокровных. Я предлагаю занятие, на котором профессор будет обучать студентов этому навыку, а также другим, включая правильные способы чистки волос и ногтей, во время их первого семестра в Хогвартсе.

- Мыть им волосы и ногти? - спросила мадам Мунвелл.

- Слишком многие чистокровные дети полагают, что их домовые эльфы позаботятся обо всем, - сказал Малфой, взглянув на Мунвелл. - Или тебе не пришлось внезапно улучшать свою гигиену после нескольких лет в Хогвартсе, когда ты поняла, что некоторые люди, чье внимание ты хотела привлечь, избегают тебя?

Мадам Мунвелл густо покраснела и открыла рот, затем закрыла его. Том склонил голову набок и удивился, как Малфой узнала, что Мунвелл была одним из этих людей. Или, возможно, это была просто счастливая догадка.

- Мы, конечно, можем поговорить о таком классе, - сказала она. - Трудность заключается в том, чтобы понять, кто должен учить этому. Нет ТРИТОНОВ для гусиного письма или домашних чар.

- Любой волшебник или ведьма, владеющие этими навыками, могли бы научить их. - Малфой смотрела сквозь неё. - Я предлагаю вам провести экзамен по каллиграфии и тому подобному, если вы чувствуете необходимость найти наиболее квалифицированного кандидата.

Том сдержал раздраженный ответ. У Малфой были хорошие идеи, но она понятия не имела, какие навыки нужны хорошему учителю. И Том слишком защищал Хогвартс и все, что он пытался улучшить, чтобы просто бросить туда кого-то, кто мог причинить вред детям.

Тем не менее он кивнул. - Экзамен - хорошая идея, мадам Малфой. Спасибо за предложение. - Он оглядел комнату. - Так Визенгамот принимает решение о предварительном голосовании?

♪ↄ♫

Гарри подождал, пока они окажутся в спальне Тома, чтобы поговорить о законе, касающемся родителей магглорожденных, и то только потому, что кричать на публике было бы контрпродуктивно.

- Значит, ты с энтузиазмом поддержал этот закон, - сказал он и понизил голос, чтобы заставить Тома прислушаться к нему. - И ты, вероятно, думал, что это хорошая идея - отчуждать магглорожденных от волшебного мира, не так ли?

- Если бы я так думал, я бы не настаивал на более точных занятиях по магловедению в Хогвартсе или на том, чтобы маглорожденных детей обучали навыкам, которые им нужны, чтобы соответствовать всем нам, - сказал Том, вешая плащ. - Не мог бы ты рассказать мне, как ты пришёл к такому выводу?

Гарри расхаживал взад и вперед. В этот момент он пожалел, что не может говорить на парселтанге, а не просто понимать его. Казалось, это были единственные слова, которые позволили бы ему правильно выразить охватившее его отвращение.

- Когда я сказал сегодня днем, что закон оттолкнет магглорожденных от волшебного мира, когда мы собственными руками уничтожим мозг их родителей, - сказал Гарри. - И я подумал, что это может быть то, чего хотят чистокровные и почему они поддерживают этот закон. Но ты... Тебе ведь все равно, в волшебном мире магглорожденные или нет?

Том наклонил голову. - Я забочусь о том, чтобы у них было хорошее образование, как и у всех волшебных детей. И я не хочу, чтобы они предали нас, если решат жить полный рабочий день в мире магглов после окончания школы. Но это не те ответы, которые ты ищешь, как я подозреваю.

— Ты... ты не заботишься о магглорожденных как об отдельных людях. - Гарри тяжело опустился на стул рядом с кроватью. Эмоциональная связь между ними была спокойной, изменяющейся с любопытством Тома больше, чем что-либо еще. - Ты не ненавидишь их так, как думает Дамблдор, но ты также не хочешь их защищать. Ты голосовал за этот закон — почему?

- Потому что это была уступка, которую они приняли, чистокровные были настолько жадны, что не замечали некоторых законов, которые я продвигал у них под носом, - спокойно сказал Том. - В основном это связано с классами в Хогвартсе, на которых они иначе сражались бы со мной.

— Ты поддержал что-то неэтичное, потому что...

- Это была политика. Да.

Гарри отвернулся от спокойного лица своей второй половинки и эмоциональной связи. Четкость. Прозрачность. Ожидание. - А твой энтузиазм?

- Мне пришлось убедить их, что я чувствую то же самое, что и они, иначе они могли бы что-то заподозрить.

Гарри тяжело сглотнул. - Но ты мог бы сделать это с меньшим энтузиазмом.

- В то время я не был уверен, что смогу это сделать. Но теперь, когда вы предложили альтернативные решения, я могу поддержать их своим политическим весом.

Голос Тома звучал совершенно спокойно. Гарри повернулся на стуле и пристально посмотрел на него. - Тебе действительно все равно, не так ли?

- Мне не все равно, потому что это беспокоит тебя. - Том подошел и встал перед ним, рассматривая его. - А мне не все равно, потому что таким образом Лестрейндж и Блэк лишаются того, чего хотят. Ты заметил, что Лестрейндж ни разу не подошел к нам после сеанса и не назвал ни места, ни времени дуэли? Губы Тома задрожали.

- Я заметил, - коротко ответил Гарри. Он заметил, и ему было все равно. - Но я не умнее тебя. Ты мог бы подумать об этих решениях, если бы захотел, и предложить их вместо этого. Почему ты этого не сделал?

- Я могу сказать тебе правду, или я могу сказать тебе то, что ты хочешь услышать.

- Я хочу услышать правду.

- Значит, так. - Том сел в кресло напротив него и наклонился вперед. - Я не предлагал эти решения, потому что я не заботился о том, чтобы выяснить их. Мне плевать на большинство людей, Гарри. Я буду изо всех сил помогать некоторым из них иногда, например, создавать эти новые предметы в Хогвартсе. Но я не люблю их так, как ты. - Он сделал паузу. - На самом деле я не знаю, есть ли люди, которые заботятся о других волшебниках и ведьмах вообще, как о массе. Например, чистокровные в Визенгамоте в основном инвестируют в защиту интересов своих семей. Альбус говорит об игре высшего блага, но он проявляет мало сострадания к людям, которые просто оказываются рядом с его врагами. Конечно, большинство наших людей демонстрируют не больше желания защищать жизни тех, кто находится по разные стороны различных войн, чем магглы. Из всех, кого я знаю, Амелия Боунс может быть ближе всего, но она также ценит невинных больше, чем виновных, и людей, которых она знает лучше всего. Я видел, как она сражалась и убивала преступников, которые угрожали жизни аврорам.

- О ком ты заботишься? - Прошептал Гарри.

- О тебе.

Гарри закрыл глаза. — Ты... Это значит, что ты заботишься только обо мне или что ты заботишься обо мне так, как не заботишься ни о ком другом?

- Очень хорошо, Гарри. - Гарри открыл глаза и увидел улыбающегося Тома. - Последнее. Я не желаю зла большинству других. Я буду рад поддержать решения, которые ты поднял сегодня.

- Но ты недостаточно заботился о магглорожденных, чтобы заботиться о их в первую очередь. - Гарри подумал, что его сейчас стошнит.

- Нет, - тихо сказал Том. - Я этого не делаю.

Гарри подумал, что теперь он понял. Том не кипел и не скручивался от ненависти, которую предполагал Дамблдор, отвращение к магглорожденным и стремления быть чистокровным, в которую верил Орден Феникса.

Нет, он не чувствовал ненависти. Он чувствовал полное безразличие.

Что было хуже.

Гарри моргнул, сглотнул и сосредоточил свое внимание на Томе, который рассматривал его, подняв одну бровь. - Да?

Он, должно быть, чувствовал то же, что и Гарри, но не казался огорченным или расстроенным. Гарри потер лоб. - Я должен идти, - сказал он, резко вставая. Он не мог полностью отделить свою магию от магии Тома, да и не хотел, но она резко потянула его, когда он попытался отделил ее. - Я должен — я должен быть рядом со своими родителями и крестным отцом прямо сейчас.

- Конечно, Гарри, - тихо сказал Том. - Все, что тебе нужно.

Гарри бросил на него еще один недоверчивый взгляд —теперь он действовал разумно? — и затем выбежал из дома Тома и направился к точке Видения. Его сердце билось слишком быстро, голова затуманилась, а характер был в огне.

- Почему Магия решила связать его с кем-то, у кого была такая мораль? Или отсутствие морали?

Гарри знал, что Том действительно поддержит новые решения, чтобы удержать магглов от разговоров о магии. Или что-то еще, что он может придумать, что может быть еще менее агрессивным. Мысли, которые Гарри высказал сегодня в Визенгамоте, были первыми, которые пришли ему в голову. Возможно, они не самые лучшие.

Но Том сделал бы это, потому что Гарри хотел этого от него. Не потому, что это было правильно. Не потому, что он верил, что магглорожденные или маглы были людьми, с которыми следует обращаться одинаково.

И Гарри придется решить, как с этим жить. Потому что он сомневался, что Том изменится.

♪ↄ♫

- ~Он кажется изменился~.

Том усмехнулся и опустил руку, чтобы погладить чешую Нагайны, когда она скользнула в гостиную. - ~Ну, я думаю, мне это нужно. Я не мог бы быть женат на ком-то столь же аналитическом и сдержанном, как я сам. Это не сработает.~

- ~Чепуха. Пары должны быть похожи друг на друга, иначе они не будут производить сильных детенышей.~

Том тихо рассмеялся. - ~Это не касается его и меня, Нагини.~

- ~Это может быть.~

Том пожал плечами и отбросил эту мысль, Нагайна свернулась калачиком на его ногах, чтобы лучше отдохнуть перед огнем. Том тем временем смотрел на пламя и почувствовал, как уголки его рта изогнулись в улыбке.

Ему не нравилось причинять Гарри боль. Но было хорошо, что Гарри понял правду, и, кроме того, хорошо, что он произвел впечатление на Визенгамот, поскольку Том знал достаточно чистокровных, чтобы понять, что он это сделал.

У них все еще было много компромиссов. И Гарри, вероятно, придется отступить и принять компанию людей, единомышленников Тома, что устраивало Тома. У его второй половинки должно быть все, что ему нужно.

Том подождет. С бессмертием, которое он был абсолютно уверен, что он и Гарри могут достичь вместе, все было в пределах его досягаемости.

И безразличие ко многим другим, которое, как он знал, Гарри находил отвратительным…

Что ж. Рано или поздно Гарри поймет, что он может направлять и формировать действия Тома так, чтобы они больше походили на действия “хорошего” человека, доброжелательного политика, именно потому, что Том не заботился о том, чтобы придерживаться определенного набора принципов. Том мог быть тем, что Гарри требовал от него.

Не во всем. Но в самых важных деталях.

Так же, как Гарри, в самых важных аспектах, был тем, что всегда требовалось Тому.