♪ↄ♫

- Я просто не знаю, что с ним делать.

Лили наклонилась и поцеловала сына в лоб, поверх старого шрама от молнии, который он получил, упав с метлы. - Я знаю. Но я думаю, что он, вероятно, тоже думает о чем-то подобном.

- Это не так. Он просто сидит спокойно, когда я говорю ему, что считаю его аморальным.

- Он должен был бы упасть на колени и благодарить каждого бога, который когда-либо существовал, за то, что ты дал ему шанс, - сказал Джеймс с другой стороны обеденного стола. Лили нахмурилась, но Джеймс проигнорировал ее. - Честно говоря, Гарри, я не знаю, почему ты решил дать ему этот шанс.

- А ты не дал бы маме шанса, если бы оказалось, что она Темная ведьма?

Джеймс сделал паузу. Лили кивнула. Это была одна из проблем, с которыми столкнулся ее муж, та, которую она понимала сама, и могла избежать, только постоянно напоминая себе, что она покинула Орден. Они так привыкли думать, что связь Гарри с Томом Риддлом была каким-то уникальным злом, что они также продолжали забывать, что это была связь родственной души, и подчинялась тем же правилам, что и другие.

- Я бы так и сделал, - наконец неохотно сказал Джеймс. - Но если бы она принимала закон против магглорожденных, я бы...

- Скажи мне, - попросила Лили. - Я рада услышать это. - И она действительно была рада, учитывая заверения Джеймса, что он остался бы рядом с ней, если бы она поверила чему-то, что было ему противно.

Джеймс медленно выдохнул. - Я бы попытался переубедить тебя.

- У тебя есть сын, которого у тебя не было бы, если бы ты просто сбежал и оставил меня.

Джеймс вздохнул. - Хорошо. - Но это не говорит Гарри, как он собирается изменить мнение ублюдка, когда он даже не кажется встревоженным тем фактом, что Гарри расстроен.

Пока они спорили, Гарри откинулся на спинку стула и некоторое время вертел в руках стакан сливочного пива, который Лили подала ему, как только он вошел на кухню. Он огляделся, словно что-то искал, и откашлялся. - Сириус здесь?

Лили кивнула. В любом случае, Сириус мог бы быть лучшим человеком, чтобы поговорить с Гарри. Он не вырос, зная, что его родственная душа была кем-то, с кем он не мог быть, но у него была отвергнутая связь душ. - Да, вздремнул. Хочешь с ним поговорить?

- Ага. Есть ... есть кое—что, о чем я подумал, что не имеет прямого отношения к ужасным убеждениям Тома, и я хочу поговорить с ним об этом.

- Я здесь, малыш. - Сириус, спотыкаясь, вышел из спальни, опустив глаза. Он потер лицо, громко зевнул и упал в кресло напротив Гарри. - Что ты хочешь знать?

Гарри прикусил губу и посмотрел на Лили и Джеймса. Лили встала и наклонилась, чтобы снова поцеловать Гарри в лоб.

- Мы пойдем работать над тем исследованием, которое я делаю, - сказала она. И она находила некоторые увлекательные, запутанные вещи, особенно в последних выпусках Ежедневного Пророка, о том, что люди думали, что знают о Дамблдоре и Гриндельвальде. - Давай, Джеймс.

Джеймс воспользовался моментом, чтобы сжать плечо Гарри. - Я люблю тебя, сынок, - пробормотал он. - Я не хочу, чтобы ты думал, что я не люблю тебя.

Гарри сжал руку Джеймса и слабо улыбнулся. - Я знаю, папа. Люблю тебя.

Сириус издал драматический звук, и Лили, не глядя, шлепнула его по затылку. Затем Сириус сделал мелодраматическое съеживание и хныканье, и Лили взяла Джеймса за руку, когда они вышли из комнаты, положив голову ему на плечо.

- Ты действительно думаешь, что он лучший, чтобы поговорить с Гарри? - прошептала она, не в силах сдержаться, когда они были вдвоем. Сириус недавно сделал что-то, что почти размотало связь родственной души Гарри, в конце концов.

- Ты заметила, что он сразу проснулся, когда Гарри сказал, что хочет поговорить с ним?

- Итак? Я предположила, что он подслушивал, и вошел, когда услышал, что Гарри сказал это.

- Я почувствовал искру магии, Лили-Белл. Я думаю, что Риддл каким-то образом связал Сириуса с Гарри, поэтому он знает, когда Гарри нуждается в нем.

Лили прищурилась. Об этом ей придется поговорить с Гарри. Разговор с Риддлом об этом, вероятно, не принесет пользы, и она была достаточно умна, чтобы признать это. Но Гарри не хотел бы, чтобы от него скрывали такую тайну.

- Ты можешь оставить это прямо сейчас? - Джеймс немного нервничал.

Лили кивнула. - Но это только делает более необходимым, чтобы мы поддерживали Гарри, когда он захочет говорить о вещах, и сказали ему правду. Риддл не должен красться за его спиной и колдовать над людьми без их согласия.

Джеймс фыркнул. - Удачи в том, чтобы заставить его измениться. Он все еще ублюдок, даже если он не совсем такой, о котором нам рассказывал Альбус.

- Я знаю. - Лили убрала прядь волос за ухо и повернулась к столу, на котором были разложены ее исследования. "Ежедневный пророк" не ответил на ее запрос о старых изданиях, но Волшебная архивная библиотека (основанная Риддлом двадцать лет назад) была рада прислать ей эти старые статьи, а также некоторые книги по истории, написанные ведьмами и волшебниками за пределами Британии.

Какая-то часть Лили горела от осознания того, что она не может доверять книгам по истории, написанным внутри Британии. Они тоже прославили бы Риддла и не сказали бы о нем ничего честного. Но то же самое относилось и к Альбусу.

Лили беспокоило, что один из них может быть таким же плохим, как и другой, но у нее было мало доказательств этого на стороне Альбуса. Требовалось больше исследований.

♪ↄ♫

Сириус посмотрел на бледное лицо Гарри, и ему захотелось вздохнуть. Он был уверен, что Гарри все еще менее уравновешен и бдителен, чем должен быть, и, вероятно, хватался за свою эмоциональную связь для успокоения больше, чем обычно, хотя единственным доказательством этого было то, что нормальные люди не так сильно беспокоились о несогласии со своей второй половинкой.

Это проклятое заклинание.

Ну, он был брошен, а затем прощен, и Гарри все еще был готов доверять Сириусу. Сириус не понимал, почему он должен размышлять об этом больше, чем жертва этой ситуации. Он наклонился ближе. - О чем ты хотел со мной поговорить?

- Ты слышал, как я говорил маме и папе, что Том равнодушен к людям и не ненавидит их?

- Да, - согласился Сириус. - Меня это не удивляет. Я вырос со многими людьми, которые были такими же.

- Я думал, твоя мама ненавидит магглорожденных.

Сириус фыркнул. - Я говорю не о ней. Мой папа, например. Он просто не заботился о многих вещах. Он мог принять или отвернуть магглорожденных. Но было удобно согласиться с ненавистью мамы, чтобы у него был мир в его собственном доме. Именно это он сказал мне, когда я спросил об этом, - добавил Сириус, потому что глаза Гарри расширились.

- Прости, Сириус.

Сириус пожал плечами. Он не понимал, что хорошего может принести сочувствие сейчас, спустя столько времени после свершившегося факта. - Все в порядке, малыш. Итак, ты говоришь, что твой…Том соглашается с чистокровной ненавистью, потому что это приносит ему пользу.

- Правильно. И он сказал, что позволяет им принимать ужасные законы, потому что тогда чистокровные не отталкивают более важные законы, которые он хочет принять.

- Звучит как почти каждый политик, о котором я когда-либо слышал.

Сириус сделал это признание неохотно, но Гарри все еще недоверчиво смотрел на него. - Это ужасно, Сириус! Дело в том, что он не должен думать, что закон, который может навредить родителям магглорожденных, менее важен, чем все остальное, что он хочет принять!

- Я согласен, - сказал Сириус, поднимая руки. - Но я просто говорю тебе, что я думаю, что так играют многие политики. Они идут на компромисс и пачкают руки в погоне за целями, которые они считают более важными.

- Тому придется изменить свое восприятие того, что важно.

Сириусу пришлось улыбнуться яркой вспышке глаз Гарри. - Отлично. Итак, это то, о чем ты хотел поговорить со мной конкретно?

Гарри успокоился за считанные секунды, но, возможно, “успокоился” было не совсем правильным словом, заметил Сириус, обеспокоенный. Он сцепил руки вместе и уставился на них, как будто они внезапно хранили все тайны вселенной. Сириус старался оставаться спокойным и позволить любым мыслям Гарри подняться на поверхность.

- Я никогда особо не разбирался в структуре Визенгамота, - медленно начал Гарри. - Я... ну, мои родители и Дамблдор думали, что мое изучение этого может быть опасным. Это могло бы привлечь мое внимание к Риддлу, если бы я, казалось, интересовался правительством. И они не думали, что я должен делать это для карьеры.

Сириус просто кивнул, хотя часть его кипела от мысли, что изучение истории может быть опасным. Начинало казаться, что Лили и Джеймс, как бы он ни заботился о них, продумали свои планы не больше, чем Альбус. Если изучение истории так опасно, зачем вообще позволять Гарри работать в Министерстве?

- Том сказал мне сегодня, что примерно половина членов Визенгамота - служащие Министерства, а половина остальных - чистокровные, которые назначают друг друга. Это правда?

Сириус пожал плечами. - Более или менее. Существуют определенные правила и ограничения, например, сотрудникам Министерства намного легче быть уволенными за ненадлежащее поведение, и кто-то, кто является полукровкой или магглорожденным, но близок с выдающимся чистокровным, может быть выбран. И технически человек должен быть старше пятидесяти лет, если он назначен из Министерства. Визенгамот, предположительно, хорошая идея, потому что это мудрость наших старейшин, ведущих нас, в конце концов. Но есть много людей, которые игнорируют это правило, особенно когда у нас были молодые министры. В конце концов, мы не можем избрать их, а затем держать подальше от организации, которая должна помочь им управлять страной.

- Правильно. - Гарри выглядел больным. Он глубоко вздохнул и, наконец, выпалил то, о чем, должно быть, действительно беспокоился. - Разве это не означает, что если бы план Дамблдора по убийству Тома сработал, он убил бы единственного демократически избранного члена Визенгамота?

Сириус остановился, пораженный. Он никогда не думал об этом раньше. Однако секундой позже он нашел лазейку в аргументах Гарри. - Но это не совсем так. Они проведут выборы нового министра.

- Как скоро?

- Что?

- Как скоро будут следующие выборы? Том сказал, что если он умрет, кто-то другой из Визенгамота займет пост временного министра и, вероятно, чистокровный, который был там долгое время. Как скоро состоятся следующие выборы? Могли ли они сдерживать это годами? - Гарри так сильно наклонился вперед, что чуть не упал со стула.

- Конечно, нет, - сказал Сириус, уровни детализации, которые ему пришлось изучить в детстве, пришли ему на помощь. - Кто-то другой будет отвечать за Визенгамот, но только до следующих ... запланированных выборов ...

Он колебался. Гарри кивнул. - Значит, если бы Тома убили прямо сейчас, когда его переизбрали в прошлом году, прошло бы еще четыре года, прежде чем был бы избран новый министр, верно? Сириус, это ужасно. Подумай, что мог бы сделать такой человек, как Лестрейндж, если бы он возглавлял Визенгамот в течение четырех лет.

- Кто угодно может быть лучше Риддла!

- Включая человека, который решил назвать меня Грязнокровкой в лицо и который, как я думаю, может быть вовлечен в активные попытки оттолкнуть магглорожденных от нашего мира? Правда?

- Они оба могут быть довольно ужасными, - защищался Сириус, но Гарри просто смотрел на него плоскими глазами, и Сириус сдался со вздохом. - Да, ну, Лестрейндж звучит так, как будто он может быть хуже. Это, должно быть, Лаврентий Лестрейндж?

- Думаю, да. Я не слышал, чтобы кто-нибудь называл его по имени. - Гарри вздохнул и откинулся на спинку кресла, уставившись в потолок. - Дело в том, что Том не невинен. Но— Мне нужно, чтобы вы рассказали мне, каковы были планы Дамблдора. Он убьет Тома. Но что будет после этого? Попытается ли он повлиять на Визенгамот, чтобы тот принял лучшие законы? У него есть влияние на кого-то, о ком я никогда не знал?

Сириус медленно покачал головой. - Большинство из них не нападут на Альбуса, но они довольно устойчивы к тому, чтобы помочь ему. Куча змей.

Гарри только пожал плечами. - А что будет после того, как он убьет Тома? Стране станет лучше?

- Если бы Риддл был мертв, войны бы не было!

- Проснись, Сириус! - Гарри наклонился вперед и замахал руками. - Теперь нет войны! Есть отвратительные законы, и Том действует так, как ему нужно серьезно изменить, но Орден - единственная группа, которая думает, что идет война! Это заставляет их встречаться как сумасшедших!

Сириус уставился на Гарри. — Это... это неправда. Причина, по которой люди не сражаются рядом с нами, в том, что они не понимают, кто такой Риддл...

Гарри издал разочарованный звук и закрыл голову руками. - Это неправда, Сириус, - устало сказал он. - Если бы все, о чем заботился Дамблдор, это просто найти союзников против Тома, он мог бы связаться с некоторыми чистокровными в Визенгамоте, которые так сильно его ненавидят. Они, вероятно, были бы готовы работать с Дамблдором, если бы думали, что Том ничего не узнает. Но Дамблдор никогда этого не делал, не так ли?

- Они бы нам не помогли, - сказал Сириус, но его скальп начал покалывать.

- А почему бы и нет?

- Я имею в виду — им было бы все равно, что Риддл готовился убить кучу магглов и магглорожденных. Они просто не будут.

- Может быть, нет, но они все еще могли сотрудничать с Орденом, чтобы выгнать Тома из власти. Враг моего врага - мой друг, верно? - Гарри склонил голову. - Но Дамблдор никогда не работал с ними, и он никогда, кажется, не думал о том, что произойдет, когда Том умрет, и кто-то вроде Арктура Блэка или Лестрейнджа будет контролировать Визенгамот. Извини, - добавил он, - я знаю, что Арктур должен быть твоим родственником, но мне не понравилось, как он вел себя сегодня.

- Сам терпеть не могу этого старого идиота, - сказал Сириус, заставив Гарри устало улыбнуться. - Но ты ведешь себя так, как будто Альбус не мог планировать дальше этого. Я думаю, что у него, вероятно, был какой-то план, о котором никто из нас не знает.

- Как что? И почему он скрывал это от тебя?

Я имею в виду — он должен знать, что я импульсивен, что я делаю ошибки, как то, как я наложил на тебя это заклинание.

Сириус замолчал. Гарри вздохнул. - Если бы он думал, что это плохая идея, он бы тебе так и сказал. Что ты на самом деле думаешь, Сириус?

Это не было полной неожиданностью, когда Сириус почувствовал твердое притяжение вокруг своей шеи, как будто он носил какой—то проволочный ошейник с поводком на нем - заклинание, которое его родители также использовали на нем, когда он был ребенком, чтобы помешать ему лгать. Не полная неожиданность, но все же Сириус хотел убить Риддла.

Он стиснул зубы и сказал: - Он заколдовал меня, чтобы я сказал тебе правду.

Гарри склонил голову. Затем он спросил: - Тогда ты хочешь перестать со мной общаться?

Сириус покачал головой, все еще стиснув зубы. Риддл сказал ему, что будет говорить правду Гарри, если тот останется. Сириус просто не ожидал, что мерзавец будет так буквально относиться к этому. - Нет, - выдавил он, и тут правда выплеснулась наружу. - Я думаю, Альбус был одержим и думал, что устранение Риддла решит все проблемы. Я думаю, что в данный момент он не сделает дальше этого.

Гарри медленно кивнул. - И это имело бы смысл, если бы он решил пойти на риск, который может в конечном итоге стоить жизни кучке невинных людей. Ему просто нужно было избавиться от Тома, и он начал называть их жертвами войны, хотя даже он знал, что это прозвучит ужасно. Он ослеплен своей одержимостью.

Сириус выдохнул. - Да, я так думаю. - К его облегчению, заклинание не ужалило его за эти слова. Сириус откинулся назад и уставился в потолок. - Но кое-что меня беспокоит.

- Что?

- Альбус был одержим тем, чтобы держать Риддла подальше от тебя и убить его. Почему он не сделал что-то столь же радикальное, как покушение на убийство давным-давно? Если уж на то пошло — прости меня, Гарри — почему он не убил тебя, когда ты родился с меткой Риддла?

- Может быть, он не хотел убивать моих маму и папу?

- Альбус всегда ставил всеобщее благо выше потери нескольких последователей, - вяло сказал Сириус. Так что даже Гарри не думал, что это потому, что Альбус заботился о нем. Что ж. - Нет, здесь происходит что-то еще. Но я не знаю, что это такое.

Гарри неуверенно улыбнулся. - Ну, мама занимается этим исследованием. Ты знаешь, что никто не может копать так глубоко, как она. Надеюсь, она что-нибудь выяснит, и, может быть, нам удастся убедить Дамблдора оставить нас в покое.

Сириус улыбался и отпускал беззаботные шутки. К его облегчению, заклинание правды не повлияло на него, если кто-то не задал ему прямой вопрос. Он мог скрывать свое убеждение, что кто-то настолько одержимый этой конкретной целью, как Альбус, не оставит никого в покое.

♪ↄ♫

Но я не понимаю, почему Сириус не возвращается.

Молли дала себе обещание, что если она услышит, как ее будущая невестка скажет это еще раз, она заговорит. И теперь Гермиона сидела по другую сторону маленького дома, который Молли и Артур построили в память о Норе в их мире-убежище, а Рон был на задании, а Артур ушел возиться с некоторыми магловскими артефактами, которые он спас в последний раз, когда был в Англии, и это было ужасно.только они двое.

Это не означало, что все было идеально. Но Молли уже давно смирилась с тем, что они живут не в идеальном мире.

- Если ты действительно не понимаешь этого, моя девочка, ты не та интеллектуалка, которой я тебя считала.

Гермиона моргнула, глядя на нее широко раскрытыми глазами. Молли улыбнулась, и ей было все равно, выглядит ли это немного подло. Она обожала Гермиону, и не только потому, что девушка была родственной душой Рона. До этого она была его хорошим другом, а также хорошим другом близнецов и Джинни. Но у нее была тенденция игнорировать всех, кто не был похож на нее, и это, к сожалению, включало тенденцию говорить небрежные вещи о Молли, потому что она оставалась дома и заботилась о своих детях.

- Но что ты хочешь этим сказать? Для Сириуса нет тактического смысла оставаться. Он не смог наложить заклинание на Гарри, или оно не сработало, когда он это сделал, и он признался в своем письме, что не думает, что сможет убедить Гарри оставить Риддла. Так почему же он не возвращается?

- Он также сказал в своем письме, что Риддл дал ему обет и, вероятно, и он тоже, чтобы остаться своего рода придворным шутом. - Конечно, это было не то, что говорилось в настоящем письме Сириуса в стольких словах, но Молли была матерью достаточно долго, чтобы читать между строк, как ей приходилось делать со многими письмами близнецов домой из Хогвартса. - Так почему же ты озадачена тем, что он остался?

- На моем месте я бы убежала. Я бы не позволила глупой клятве остановить меня.

- Клятва действительно может связать твою магию, - сказала Молли как можно мягче. - Это может заставить тебя остаться там, где ты бы была.

- Тогда я не стала бы давать клятву.

- Если альтернативой этому было убийство Риддла, я понимаю, почему Сириус сделал это.

Гермиона медленно нахмурилась. — Значит, ты не считаешь, что наше дело стоит того, чтобы за него умереть?

Молли вздохнула и поставила кастрюлю, на которую накладывала очищающие чары. Она могла бы еще послужить, если б получилось очистить ее от попытки Артура пожарить в ней яичницу, и Молли совершенно не нравилась мысль утащить еще одну у магглов, которые могли быть беднее них самих.

- Гермиона, ты молода, - сказала она и проигнорировала безмолвный гнев, который наполнил глаза Гермионы. - Ты можешь подумать, что можешь сделать что угодно, сопротивляться чему угодно, умереть за что угодно, потому что вы не были подвергнуты испытанию. Но Сириус был близок к смерти сколько угодно раз. Вы действительно думаете, что проблема в том, что он трус? Или я?

- Нет, - робко ответила Гермиона. - Но мы с Роном были готовы умереть, когда вошли в Отдел тайн! Я просто думаю, что Сириус тоже должен был быть.

Молли покачала головой. Ни Рон, ни Альбус не сказали ей об этой миссии заранее, вероятно, чтобы избежать слов, которые, как они знали, будут брошены на их головы. Это просто гарантировало, что они получат их позже. - Таким образом, он умер бы, пытаясь вернуться к нам. И для чего? Он бы не вернулся. Что бы это доказало? Глупая героическая смерть?

- Если бы он стоял достаточно твердо, Риддл не пытался бы связать его клятвой, и он мог бы вернуться.

Молли подняла брови. - Я и не думала, что ты так мало понимаешь в том, как работает Том Риддл.

- Что? - Гермиона скрестила руки на груди. - Я знаю, во что он верит. Я знаю, как он думает. Я потратила годы на изучение того, как он голосует в Визенгамоте, и законов, которые люди думают, что кто-то другой начал, но на самом деле имеют его авторство повсюду! Я знаю его!

- И ты думаешь, он будет блефовать? - Тихо спросила Молли. - Или позволить ему блефовать?

Гермиона моргнула. - Ты думаешь, он убил бы Сириуса?

- Именно.

- Но это сделало бы Гарри несчастным.

Молли подождала, пока Гермиона осознает противоречие в основе того, что она сказала, но Гермиона только продолжала ждать в свою очередь, поэтому она сказала: - Я думаю, что большинство из нас здесь согласится. Так почему же он позволил счастью или несчастью Гарри остановить его?

Гермиона долго колебалась. - Ну, он хотел бы сохранить хорошее мнение Гарри о себе, чтобы влюбить его в себя и удвоить свою власть...

- Достаточно, чтобы позволить кому-то, кто угрожал убежать обратно в Орден Феникса, просто сделать это, не связывая его клятвой?

Гермиона неохотно покачала головой. - Нет. Риддл, вероятно, подумал бы, что он мог бы в конечном итоге преодолеть боль Гарри и манипулировать им, чтобы влюбиться в него в любом случае.

Молли грустно улыбнулась. - Именно. Я думаю, что всем нам придется изменить нашу тактику, если мы действительно хотим выжить и достичь того, за что боролись. Те методы, что мы использовали, до сих пор не работали.

- Мы с Роном уничтожили важные исследования в Отделе тайн!

- Риддл изменил свое поведение публично из-за этого?

Гермиона колебалась слишком долго. Молли протянула руку и сжала ее.

- По-моему, это война, - сказала Молли. Бедная Гермиона выглядела так, словно стояла на льдине, которая внезапно растаяла у нее из-под ног. - Может быть, не такая, как думал Альбус, но мы не можем позволить Риддлу принимать любые законы, которые он хочет, и дискриминировать магглорожденных. Проблема в том, что случайные преступления, набеги и изгнание ничего не изменили. Мы должны сделать что-то еще.

- Мы не можем пойти с ним на компромисс!

- Не о чем-то вроде жизни и безопасности магглорожденных, - сказала Молли, и Гермиона снова откинулась назад, возможно, потому, что услышала убежденность в своем голосе. - Но мы можем противостоять ему политически, а не с помощью партизанской тактики.

- Политическая оппозиция ему ничего не даст.

- Почему бы и нет?

- Профессор Дамблдор делал это все время, и ничего не изменилось.

- Он обнародовал свои принципы, - согласилась Молли. - Но он не пытался получить назначение в Визенгамот, хотя в какой-то момент несколько его союзников предложили ему должность Главного колдуна. Он не пытался выдвинуть другого кандидата на пост министра и даже не предлагал такой большой поддержки людям, которые были готовы баллотироваться против Риддла. Попытка убить Риддла или уничтожить его базу поддержки не сработает.

Гермиона закусила губу. - Если профессор Дамблдор этого не делал, то должна быть какая-то причина. Что-то важное, о чем мы не знаем.

- Почему бы тебе не спросить его об этом, дорогая? - Предложила Молли. - Я пыталась, но он не ответил мне, когда я задала вопрос.

- Я спрошу. Он послушает меня.

Молли кивнула. Вполне возможно, что Альбус послушает Гермиону. Он ценил ее и Рона вторым в Ордене только после Гарри, однажды подумала Молли.

Наблюдая, как Гермиона решительно шагает в направлении палатки Альбуса, Молли задавалась вопросом, было ли это впечатление все еще верным — и ценил ли Альбус больше всего молодых людей, которыми он мог манипулировать.

♪ↄ♫

- Мне нужно поговорить с тобой.

Том кивнул и отошел в сторону, чтобы Гарри мог идти рядом с ним в Косом переулке. Авроры, которые следовали за ним, без ворчания переместились, чтобы распространить свою защиту и на Гарри. Том улыбнулся. Они могли бы учиться.

- Как пожелаешь, Гарри, - сказал Том. - С чего ты хочешь начать?

Гарри поднял подбородок, чтобы выдержать взгляд Тома. Том воспользовался возможностью посмотреть, как блестящий изумрудный оттенок его глаз изменился и потемнел. Мерлин, ему нравилось, как Гарри выглядел, когда его глаза были живыми.

Даже если то, что они в настоящее время живы, было сердитой решимостью.

- Ты когда-нибудь думал о том, что твоя будущая родственная душа может быть магглорожденной и что твои законы могут повлиять на них разрушительным образом? - спросил Гарри.

Том помолчал. - Это интригующий вопрос.

- Я тоже могу уходить от ответов. Мне нужен ответ, Риддл. - Гарри подошел как можно ближе к нему, говорящему на парселтанге.

- Я имел в виду только то, что сказал, - мягко продолжил Том и обошел желтое пятно посреди булыжников, которое могло быть пролитым зельем. Он не собирался рисковать. - Это интригующий вопрос, потому что я никогда не представлял свою вторую половинку как кого-то, кто будет заботиться об этом.

Гарри дрожал от негодования, на самом деле выглядя так, как будто это могло поднять его с ног. - Риддл..

Том остановился как вкопанный и уставился на него. Гарри сделал паузу, затем, казалось, понял, что он сделал не так, и поморщился. - Том, - продолжал он, в то время как эмоциональная связь расцветала вокруг них чувствами, темными, как синяки. - Теперь ты знаешь, что он у тебя есть.

- Да, но я думал, что любой, кто был моей второй половинкой, либо был бы почти таким же, как я, либо сдерживался, потому что опасался моей силы, - сказал Том, пожав плечами. - Я не представлял себе никого, кто был бы воспитан так, чтобы этически противостоять мне.

Гарри фыркнул. - Теперь ты знаешь. Что ты собираешься с этим делать?

- И что мне с этим делать? - Том слегка улыбнулся, увидев вспышку слишком ярких светлых волос в толпе, собравшейся вокруг них. Доверься Скитеру, чтобы быть рядом, подумал он. Том пришел в Косой переулок, чтобы посетить одну из маленьких школ, которые открывались для обслуживания детей-полукровок, которых отвергли их родители-маглы, заставляя ведьму или волшебника в браке подать на развод. Это было хорошим пиаром - прийти на помощь трудящимся родителям-одиночкам, и Том тщательно распространил слух о том, где именно он будет.

Но спор с Гарри был более увлекательным, чем посещение школы в любой день, и также мог быть развернут в любом количестве направлений при условии, что Том был осторожен в том, как он справлялся с этим.

- Я хочу, чтобы ты сам принял решение, - прорычал Гарри. Его магия изгибалась вокруг него, покачиваясь змеей. Том поднял свой собственный, чтобы соответствовать ему, и услышал не один нервный вздох.

Все было в порядке. Он вызывал некоторый страх просто благодаря своей должности и огромной магической силе. Если их объединенная сила означала, что некоторые люди не решатся напасть на Гарри, Том был полностью за это.

- Но ты же знаешь, что если я это сделаю, то просто продолжу свой путь, - сказал Том тем же мягким голосом. - Что касается меня, то я делаю все возможное, чтобы защитить наш мир.

- Стирать человеческий разум не этично.

- Министр стер чей-то разум? - раздался встревоженный голос из толпы.

Гарри повернулся в его сторону, настолько поглощенный вопросом, что, казалось, не замечал вспышек фотоаппаратов, которые взрывались вокруг них. - Он проголосовал за закон, который сотрет мозги родителей-магглов, если у них родится ребенок-волшебник и им случится поговорить о магии с кем-то, кто еще не знает.

- О, маглы, - сказал тот же голос.

Глаза Гарри расширились, и он уставился на толпу, как будто не мог поверить, что кто-то так мало заботится о других людях. И Том не сомневался, что Гарри действительно видел в магглах собратьев-людей, одного из немногих волшебников, которых Том когда-либо встречал.

Это только усилило желание Тома беречь его и лелеять еще больше.

Прежде чем Гарри успел произнести слова, которые явно назревали у него на языке, вспышка зеленой магии устремилась к нему из дальнего угла толпы. Том двигался еще до того, как понял, что цвет был скорее глубоким нефритом, чем болезненным зеленым Проклятия Убийства, но оказалось, что ему это не нужно.

Гарри инстинктивно использовал их объединенную магию и поднял мерцающий многослойный щит из синего и белого, который вздымался над Диагон-аллеей, как изогнутая волна. Проклятие врезалось в него и проело один из слоев, но растворилось прежде, чем коснулось других.

- Кто это был? - Сказал Том вполголоса ближайшему аврору. Она отдала честь и отвернулась, чтобы рявкнуть приказы остальным, заставляя их двигаться.

- Не нужно, мистер Риддл, - протянул знакомый голос. - Я просто пришел убедиться, что мистер Поттер понимает, что наша дуэль была отложена, а не отменена. - И Лаврентий Лестрейндж прошел через быстро расширяющийся коридор, чтобы встать перед ними. Он был одет в темную мантию из драконьей кожи и высокомерно улыбался.

Но Том знал этого человека десятки лет и без труда разглядел его слегка расширенные глаза и дрожащее горло. Лестрейндж не ожидал, что Гарри будет сопротивляться проклятию так ловко или вообще.

- Интересный способ начать дуэль, мистер Лестрейндж, - сказал Гарри. - Бросить проклятие, которое могло бы уничтожить вашего противника или даже кого-то невинного на пути без фанфар или формального вызова? Тск, тск, тск.

Его голос оборвался на последнем слове, внезапно раздался рев, который никто в Переулке не смог бы услышать, и волнообразный щит врезался в массивные осколки магии, дождем обрушившиеся на Гарри. Через несколько секунд он был одет в сверкающие нити голубого света, которые, как знал Том, могли бы соперничать с одеждой Лестрейнджа из драконьей кожи в качестве защитной меры, а его палочка была в его руке. Гарри шагнул вперед, его сила расширялась и разворачивалась вокруг него, постоянно поднимаясь далеко за ту точку, где большинство волшебников были бы истощены.

Посмотри на него, подумал Том, не двигаясь, чтобы защитить свою вторую половинку. Он был в полной безопасности и должен был показать, на что он способен, иначе вызовы на дуэли будут только приходить.

- Ну? - Гарри спросил, поднимая палочку. - Ты не собираешься напасть на меня сейчас, Лестрейндж? Или тебе даже не нравится?

- Ты бросаешь вызов моей чести?

- Нет, я говорю, что у тебя её нет.

Том молча поморщился, но Лестрейндж уже кричал и бросался на него, как обезумевший дракон. Гарри развернулся на каблуках, когда еще одна полоса зеленой магии упала на него, и выплюнул одно слово, которое Том не мог разобрать сквозь крик Лестрейнджа и прилив крови в его собственных ушах.

Земля под Лестрейнджем треснула, и Том уставился на нее. Собирался ли Гарри заставить его просто упасть в яму? Это казалось мягкой местью за оскорбление, которое он нанес...

Но тут из-под булыжников показались черные руки, по краям блестевшие лавой, и сомкнулись вокруг лодыжек Лестрейнджа. Он закричал от боли, и Том увидел, как плоть на его ногах начала пузыриться за секунду до того, как запах жареного мяса достиг его ноздрей. Лестрейндж скрючился и попытался повернуть свою палочку на руках, держащих его, но один из них выхватил ее и презрительно отшвырнул прочь. Том увидел горящий конец деревянной ручки. В то же время он почувствовал, как на его лице промелькнула улыбка. Если Лестрейндж когда-нибудь снова воспользуется этой палочкой, это будет чудо.

- Пожалуйста, пожалуйста, остановись! - Лестрейндж протянул руки к Гарри, который шел к нему, одетый в свет. — Я сдаюсь, только... дайте мне жить!

Гарри остановился перед ним и посмотрел вниз. - Интересно, почему я должен, - прошептал он. - Вы не заботились о том, чтобы убить меня за пределами официальной дуэли или убить кого-либо еще. А почему я должен?

Лестрейндж всхлипнул, но не ответил. Вероятно, он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Гарри вздохнул, и на его лице на секунду появилось другое выражение, прежде чем он поднял руку перед собой.

- Я не смогу заснуть сегодня, даже если убью тебя, - сказал он и сложил пальцы на ладони.

У меня не было бы проблем, признался себе Том, но он заставил свои мышцы остановиться и только смотрел, как Гарри вытащил Лестрейнджа из трещины, отправил руки обратно в небольшой овраг, который он открыл, а затем снова закрыл брешь в булыжнике. Том с облегчением увидел, что он не стал залечивать ожоги на лодыжках Лестрейнджа. Лестрейндж был именно тем, кто воспринял бы это как признание слабости и причину возобновить вызов когда-нибудь в будущем.

Хотя…

Том посмотрел на то, как Лестрейндж дрожал, свернувшись калачиком, и должен был признать, что Гарри, возможно, удалось наконец научить высокомерного ублюдка иначе.

- Мистер Поттер!

Камеры мигали и щелкали, и Гарри поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть Скитер, пробивающуюся сквозь толпу. Том увидел, как его плечи сгорбились, а эмоциональная связь стала такой натянутой, что им обоим было бы больно отдаляться друг от друга. Было очевидно, что Гарри хотел бы использовать их объединенную магию, чтобы просто исчезнуть.

Но он повернулся к Скитер и приготовился ответить на ее вопросы с мрачной улыбкой. - Он не хуже Тома знает, - говорила эта улыбка, - что уже миновал тот момент, когда можно будет отступить.

Том шагнул вперед и положил руки на плечи Гарри, и Гарри бросил на него испуганный взгляд, прежде чем кивнул и расслабился.

- Они вместе, - подумал Том, мягко обернув их магию вокруг них обоих и успокоив напряжение, бушевавшее в Гарри. Нет причин страдать в одиночестве.

И он был самым счастливым человеком в волшебном мире.

На следующий день газеты напечатали на первой полосе фотографию Гарри, стоящего перед фотографом с глазами, все еще блестящими от силы, и Тома позади него, его глаза сияли от обожания.