♪ↄ♫

Гермиона закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Она боялась, что в противном случае начнет рыдать, и вряд ли это была та картина, которую она хотела представить Темным волшебникам, которые придут их допрашивать.

Она была в номере с Роном, который мог бы быть в престижном маггловском отеле. Стены были нежно-желтого цвета с одной неподвижной пейзажной картиной, на которой была изображена океанская волна, готовая разбиться о черный каменный пляж. Там была двуспальная кровать с белыми простынями, письменный стол с двумя стульями, ванная комната, в которой были чары, позволяющие автоматически запускать воду и смывать воду в туалете, и трехразовое питание, доставляемое благодаря магии домовых эльфов.

Но заклинания подавления, вплетенные в стены, были настолько толстыми, что она вообще не могла коснуться магии Рона. Это заставило ее почувствовать себя так, словно она потеряла третий глаз, на который до сих пор не обращала внимания.

- С тобой все в порядке, Гермиона?

Рон сидел рядом с ней на кровати в течение последнего часа, но его эмоции были такими же приглушенными, как и магия. Гермиона повернулась и, дрожа, уткнулась лицом ему в плечо. Рон гладил ее по волосам и издавал бессмысленные тихие шипящие звуки, которые, как знала Гермиона, значили, что будет все хорошо. Но ничего уже не будет хорошо.

Риддл собирался захватить мир. Он собирался подчинить магглорожденных и, возможно, полностью уничтожить их. И он собирался поступить с магглами еще хуже.

Потому что они потерпели неудачу.

Они должны были решительно двигаться в стольких разных направлениях, - сокрушалась Гермиона, когда Рон обнял ее за талию. Им следовало поговорить с Гарри и заставить его рассказать правду, когда они заметили, что он все время мрачно смотрит вдаль. И мрак становился еще хуже, когда кто-то находил свою вторую половинку. Гермиона в то время подумала, что Гарри просто расстроен тем, что ему еще не подобрали пару, и подбодрила его, сказав, что феникс - неоднозначный символ. Его родственной душой мог быть кто-то, глубоко заинтересованный в магии Света, или кто каким-то образом переродился, или у кого сущность - птица...

Она никогда не проникала достаточно глубоко в его состояние. Она оставила его настолько одиноким, что он так и не смог по-настоящему смириться с тем, что у него не может быть своей второй половинки, и отправился на поиски Риддла вместо того, чтобы отступить от него.

Она не возражала против того, чтобы Гарри работал в Министерстве. Она была обеспокоена тем, будет ли Гарри в безопасности, когда он был сыном двух членов Ордена Феникса и крестником другого. Она думала, что он, вероятно, не сможет передать им много полезной информации с его положением в Департаменте Магических Игр и Спорта.

Но она не задала достаточно вопросов о том, почему он хотел это сделать, когда это было так опасно. Очевидно, связь с Риддлом все это время тянула его в этом направлении.

Она не сказала ему правды. Конечно, Рон тоже, но Гермиона все равно винила себя больше. Она была единственной, кто заметил нервозность и молчаливость Гарри и поинтересовалась планом Министерства, но до сих пор не расспросила его. Рон, казалось, был доволен тем, что поддержал своего лучшего друга.

- Что мы можем сделать? - прошептала она, и Рон вздохнул и опустил голову так, что его подбородок уперся в ее волосы. Они так цеплялись друг за друга, когда впервые вернулись из рейда на Отдел Тайн, и у Гермионы защемило сердце.

- Мы мало что можем сделать, - сказал Рон. - Кроме как продолжать быть верным Ордену и умереть с честью.

Гермиона глубоко вздохнула и отодвинулась от него, вытирая глаза. - Тогда ты думаешь, у нас не будет шанса убедить Гарри?

Рон медленно покачал головой. - Я не думаю, что Риддл собирался оставить нас с ним наедине. Ты видела, как Гарри сдерживался во время дуэли и использовал несмертельные заклинания. Он все еще заботится о нас. Риддл, вероятно, боится, что мы снова будем его уговаривать, если останемся с ним наедине.

Гермиона выдохнула. - Если Гарри выживет.

Рон закатил глаза. - Гермиона, ты была той, кто сказал мне использовать это заклинание.

- Только не сзади!

- Это был не самый почетный поступок, но и не самый благородный, - сказал Рон. - Или Гарри, приводящий Риддла. Я же говорил тебе, Гермиона, мы должны быть практичными в этом вопросе. Это заклинание не убьет Гарри, и это позволило бы нам вовремя ослабить его связь с Риддлом, если бы мы только могли его увести.

Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, но в тот же момент дверь открылась. Она почувствовала, как Рон встал и встал между ней и дверью. Она закрыла глаза, потому что не хотела видеть самодовольное и насмешливое лицо Риддла.

Вместо этого она услышала его голос, и в нем не было ни насмешки, ни самодовольства. Он был таким мягким и темным, как будто гром обрел способность говорить. - Гарри жив. Если бы он умер, ты бы пожалел об этом.

- Гарри знает, что ты хочешь нас пытать? - спросил Рон. Дерзкий, храбрый, как всегда, и Гермиона теперь могла чувствовать его эмоции немного лучше, вибрируя от сдерживаемой ярости. Может быть, защита ослабла, когда открылась дверь. - Я не думаю, что он одобрил бы это.

- Я не собираюсь мучить тебя. Я говорю вам правду. - Риддл прошел дальше в комнату и закрыл за собой дверь. Гермиона решила, что с нее хватит сидеть с закрытыми глазами, как идиотка, и посмотрела на него. Разглядеть его было труднее, чем она думала, несмотря на похожее на солнце освещение, которое начало исходить от стен с его появлением.

Затем Риддл взглянул на нее, и Гермиона с трудом сглотнула и замерла. Она поняла, что причина, по которой его было так трудно разглядеть, заключалась в том, что его магия просочилась из его кожи и окружила его голову, как расклешенный капюшон кобры.

- Если бы Гарри умер, - продолжил Риддл, делая шаг к ним, - мое здравомыслие ушло бы вместе с ним. Тогда я бы заставил тебя молить о смерти.

- Это произошло бы только в том случае, если бы вы были настоящими родственными душами, которые завершили все узы, - сказал Рон, напрягаясь рядом с Гермионой, но не двигаясь. - Я знаю, что это не так.

Риддл тихо рассмеялся. - Что, Дамблдор не воспитывал тебя на рассказах о моем безумии и о том, что я всего лишь создавал маску здравомыслящего, чтобы прятаться за ней на пути к захвату мира?

- Это были не сказки, - сказала Гермиона. Она взяла свой бурлящий желудок под контроль и сумела посмотреть на Риддла с таким презрением, на какое была способна. - Это правда. Вы делаете это сейчас. Вы создали основу, и через несколько лет или, самое большее, десятилетий вы собираетесь полностью захватить волшебный мир, запретить магглорожденным посещать Хогвартс и начать убивать магглов. Если только кому-нибудь не удастся победить вас до этого.

- И я работал над этим, для чего? Уже пятьдесят лет? Ну же, расскажи мне.

Гермиона колебалась. Это была ловушка, и она это знала. Не было никакого способа, чтобы Риддл был таким разумным, каким он казался прямо сейчас.

С другой стороны, она не могла перестать защищать идеалы Ордена только потому, что Риддл доставил ей сейчас небольшие неудобства. Она гордо подняла подбородок и сказала: - Да, это так. Может быть, даже дольше. Профессор Дамблдор считает, что вы, возможно, начали работать над этим, когда были студентом и узнали о наследии Слизерина. Были люди, которые последовали бы за вами только ради этого.

- Идиоты, - пробормотал Рон недостаточно тихо. Гермиона сильнее прижалась к нему, но Риддл, казалось, не был склонен замечать. Вместо этого он задумчиво кивал, чего она никак не ожидала.

- И сколько времени мне понадобится, чтобы подготовить эти секретные планы геноцида, которые, в то же время, не были настолько секретными, чтобы Дамблдор не мог узнать о них? Более того, почему он не раскрыл миру мою тайну геноцида, как только узнал об этом?

- Никто бы ему не поверил, - с горечью сказал Рон. - Вы были слишком популярны. По той же причине, по которой вы не можете его арестовать.

- О, это, вероятно, изменится теперь, когда он публично участвовал в запрещенном ритуале с группой линчевателей, - пробормотал Риддл. - Но вернемся к главному. Я готовился к этому пятьдесят лет. Я полагаю, что если бы я "готовился" еще десять или тридцать лет, а затем умер от старости, вы бы все равно никогда не поверили, что я просто продвигал свою политическую повестку дня вместо того, чтобы тайно замышлять геноцид.

- Вы пытаетесь застать людей врасплох, - сказала Гермиона, несмотря на беспокойство, которое сверкало глубоко в ее душе, как бриллиант в бархатной оправе. - Вы хотите усыпить их бдительность. Вам потребуется столько времени, сколько потребуется для этого.

- Очаровательно. - Риддл наклонил голову. - Мне приходит в голову, что я никак не могу оправдать себя в ваших глазах. Отрицание того, что я занимался подобными вещами, выглядело бы лишь еще одним слоем секретности. Если я буду продолжать делать то, что делал всегда, в твоих глазах это покажется тайным планированием.

- Почему ты вообще хочешь оправдать себя? - спросила Гермиона, вернувшись на более привычную почву. - Ты презираешь магглорожденных и ”предателей крови".

- Я подумал, что было бы приятно лучше понять друзей Гарри и суметь убедить их, что Гарри не связан узами со злым сумасшедшим. - Риддл пожал плечами и повернулся к двери. - Поскольку это напрасная трата сил, я уйду.

- Подождите! - выпалила Гермиона и задрожала от ненависти, когда Риддл оглянулся на них через плечо. Она презирала то, что рядом с ним звучало так отчаянно. В справедливом мире он был бы тем, кто звучал бы в отчаянии. - Я.. что ты собираешься с нами делать?

- Не пытать тебя. Оставлю тебя здесь еще ненадолго. Ваши блюда будут доставлены в том виде, в каком они были. - Взгляд Риддла был отстраненным, его голова была наклонена, как будто он к чему-то прислушивался. - Тогда ты пойдешь под суд.

- Вы не можете отдать нас под суд.

- О, но я могу. - голос Риддла был низким. - Разве это не то, что ты обещала в своем письме Гарри? Что, если ты проиграешь дуэль, тебя будут судить за твои преступления?

- Технически он не выиграл дуэль! Я не сдавалась!

- Ты никогда не собиралась позволять ему победить, - сказал Риддл, и его губы обнажили зубы в диком жесте. - Не больше, чем ты оставила ему выбор сражаться с тобой с помощью этого проклятого заклинания, которое сковало его волю и притянуло его на твою сторону, как Портключ.

- Я... мы знали, что нам понадобятся все люди, чтобы победить. То, что я предложила ему, было более благородно, чем то, что делаешь ты.

- Шанс прожить жизнь, которая не похожа на жизнь беглеца? Жизнь со своей второй половинкой?

- Ты собираешься развратить его.

Риддл пожал плечами. - Во многих отчетах из Хогвартса упоминался ваш интеллект, мисс Грейнджер. Я думал о том, чтобы попытаться завербовать тебя, но как только я узнал о твоей метке души и о том, что ты связана с одним из Уизли, который, вероятно, умрет, пытаясь противостоять мне, я не стал беспокоить.

Гермиона почувствовала, что краснеет. - Так ты решил, когда я была на шестом курсе, да? - громко спросила она. На шестом курсе она публично показала свою метку души, чтобы остановить некоторые неприятные слухи среди чистокровных студентов о том, что у нее ее нет из-за ее маггловского наследия. - О, да, министр, я верю, что ваше решение не было основано на крови.

- О, это было мое окончательное решение. До этого я просмотрел другие сообщения о вашем упрямстве и подумал, что, вероятно, напрасно трачу свое время.

Риддл насмешливо поклонился ей и вышел из комнаты, слегка хлопнув дверью. Рон тут же подбежал к ней и попробовал открыть, но потом посмотрел на нее и покачал головой. Гермиона закрыла глаза и изо всех сил старалась не заплакать.

Она всегда поступала так, как считала правильным. Она так упорно боролась и так долго жила в бегах после Хогвартса, откладывая свою жизнь, потому что знала, что должна бороться с несправедливостью. Ну, не то чтобы у нее была большая часть жизни в мире Риддла, если бы она не хотела принять представление о себе как о неполноценной.

Она не знала, что ей теперь делать.

Рон обнял ее за плечи. - Мы все еще будем сражаться, - прошептал он ей, в то время как их эмоциональная связь вспыхнула и погасла, как свеча, когда обереги вернулись в комнату. - Мы будем ждать шанса, когда они переместят нас. Они никак не могут все время быть настороже.

Гермиона медленно кивнула. Риддл мог быть достаточно могущественным и умным, чтобы предвидеть все, что они могут сделать, но не все, кто работал на него, могли быть такими же. Она сильнее прижалась к Рону и позволила себе надеяться.

♪ↄ♫

- Я понимаю, что ты не сделаешь так, как просят Целители, и не будешь спать на животе. Это должно быть небольшое усилие, Гарри.

Гарри повернул голову и хмуро посмотрел на Тома. Белые стены Дома частного Целителя вокруг него раздражали почти так же, как персиковые стены больницы Святого Мунго. - Кто сказал?

- Целитель Флойд. Я понимаю, что она любит галеоны, которые Дом получает для финансирования лечения от ликантропии. - Том сел на стул рядом с кроватью и уставился на него. Гарри вздрогнул, когда связь обвиняюще зазвенела вокруг них.

- Скажи мне, почему ты не хочешь спать на животе.

Гарри медленно выдохнул. - Если я это сделаю, то мне будет не так легко стоять, если кто-то войдет. - Взгляд Тома все еще требовал ответов, и Гарри встряхнул головой и неловко отвел взгляд. - Я чувствую себя уязвимым.

Том подался вперед и обхватил Гарри за запястье. Однако именно его магия накрыла их, как крыло дракона. Гарри вздохнул и перекатился ближе к нему, закрыв глаза. Вспышка тепла, похожая на язык дракона, коснулась его щеки.

- В этом есть смысл, - сказал Том. - Но позволь мне заверить тебя, что в данный момент это здание окружено самыми мощными чарами, которые я способен наложить, и одна из гидр задержится, чтобы присматривать за тобой. Мне пришлось повторно поглотить другого, чтобы вернуть часть своей магической силы.

Гарри невольно пошевелился. - Однако это означает, что ты уязвим.

- Я уверяю тебя, что я способен оставаться в своей защищенной квартире и среди моих авроров, когда я не с тобой.

- Авроры, которые уже доказали, что они предатели?

- На данный момент я выбираю только тех, кто принес какую-то личную клятву верности мне на прошлой неделе, - беспечно сказал Том. - Это не обычная процедура; они приносят присягу офису и министерству, поскольку министры должны быть заменены. Но на данный момент временно обязательная клятва - это проявление здравого смысла, с которым все согласились.

Гарри фыркнул, даже когда заставил себя снова лечь на живот. - Я удивлен, что ты еще не сделал чего-то подобного, учитывая, что ты не думаешь, что тебя следует заменить.

Том выглядел бесконечно самодовольным, когда взял один из флаконов, оставленных Целителем Флойдом для Гарри. - Не стоит казаться слишком цепким. Это позволяет крестьянам притворяться, что все в порядке и ничего не изменилось, в то время как весь мир меняется вокруг них.

Гарри вздохнул и отхлебнул половину флакона, не обращая внимания на то, как зелье прилипло к его горлу огромными липкими нитями, как паутина акромантула. - Они не крестьяне, Том.

- Я боюсь, что тебе будет труднее, чем ты думаешь, изменить мое восприятие того, что большинство людей ниже меня, Гарри.

Это было достаточно правдиво, поэтому Гарри оставил этот разговор ради того, на который он слишком устал, когда Том был здесь в последний раз. - Что будет с Орденом?

- Некоторые из них могут заплатить штраф за участие в запрещенном ритуале, а затем уйти, - сказал Том, слегка повернув голову. - Твои друзья предстанут перед судом вместе с другими, кто совершил более жестокие преступления по наущению Альбуса Дамблдора.

Гарри выдохнул, долго и медленно. - Что будет с Роном и Гермионой?

- Судебный процесс. Я же тебе говорил.

- В котором они будут признаны виновными и приговорены к Азкабану. Я не могу согласиться с этим, Том, что бы они ни сделали. Вы не наказываете кого—то за убийство потерей его... его личности.

- Не унывай. Это может быть Поцелуй, так что вместо этого они потеряют свои души.

Гарри наклонился вперед еще немного, не обращая внимания на то, как натянулась кожа на его спине, словно зелье попало ему в горло. - Том, я не могу принять это.

- Я хочу, чтобы ты сказал мне, что еще, по твоему мнению, я должен сделать. Если бы я избавил их от суда, то показал бы нашим политическим оппонентам, что мой любовник влияет на меня мягко, и это делает меня слабым. Если бы я держал их в тюрьме неопределенный срок без суда, меня бы обвинили в подкупе правосудия. Если я отпущу их, они только продолжат работать против меня. Я говорил с ними перед тем, как прийти сюда, Гарри, и они настоящие фанатики. Грейнджер настолько убеждена, что все, что я делаю, - это только отвлечение от моей конечной цели развязывания войны геноцида, что я не думаю, что ангел, спустившийся с небес с заявлениями о моей невиновности, убедил бы ее. Дамблдор хорошо справился с ними, надо отдать ему должное. Они так же связаны с его мыслями и обещаниями, как бабочка в коконе.

Гарри молчал, его глаза были устремлены на простыни под ним. Эмоциональная связь была такой же плоской, как эти простыни. Том, по-видимому, сказал все, что хотел, и ждал реакции Гарри.

- Дай... дай мне шанс поговорить с ними, — наконец сказал Гарри.

- Если все, что ты им скажешь, дойдет до них, я буду по-настоящему впечатлен.

- И ты неизменно впечатлялся с тех пор, как узнал меня, - сказал Гарри, поворачиваясь на одном локте и игнорируя то, как Том шипел на него за то, что он потянул за рану в середине спины. - Я не понимаю, почему это будет тебе чего-то стоить, если Рон и Гермиона все равно окажутся в Азкабане.

Том поднял брови так медленно, как только удивление пропело сквозь связь. - Я не беспокоюсь о том, что это мне чего-то будет стоить, - сказал он, и его взгляд задержался на ране.

- О. - Гарри покраснел и прочистил горло. - Я обещаю, что со мной всегда будет один из ваших охранников-авроров.

- Да, ты будешь, - сказал Том таким тоном, который говорил, что это даже не было обещанием, которое Гарри мог бы дать, потому что это все равно произошло бы. - Я хочу, чтобы ты дал мне еще одно обещание. - Он перегнулся через кровать, чтобы коснуться щеки Гарри тыльной стороной пальцев.

- Что это? - Ресницы Гарри затрепетали, и он сделал все возможное, чтобы его дыхание не повторило то же самое.

- Что ты уйдешь от разговора в тот момент, когда они начнут причинять тебе боль.

Гарри вздрогнул и рывком открыл глаза. Связь испортилась, и Гарри вздохнул и лег так осторожно, как только мог. Он не привык уделять столько внимания своему уровню дискомфорта, и уж точно не тому навязчивому уровню, который был у Тома. - Прости.

- Твое обещание, Гарри?

Гарри долго колебался. - Я не могу этого сделать. Я имею в виду, это просто... дружба причиняет некоторую боль, когда они испытывают такой сильный стресс, Том. Просто так оно и есть. Если я дам такое обещание, то мне придется отойти от Рона и Гермионы еще до того, как мы поговорим.

- Как ты думаешь, они чувствуют то же самое, что и ты?

- Что наша дружба находится под напряжением? Конечно.

- Что это уровень неприемлемой боли. Или они попытаются склонить тебя к своему образу мыслей, потому что они чертовски убеждены в своей правоте?

Гарри выдохнул. - Мне нужно, чтобы ты принял, что что сделано, то сделано, Том. Гермионе не следовало использовать это заклинание, но она это сделала, и она не должна была выстраивать людей в ритуал, чтобы вызвать меня на дуэль, но она это сделала. - Он умолчал о том факте, что Гермиона организовала ритуал, хотя она никак не могла знать, что Том сможет пойти с ним. Это указывало на уровень предвидения, направленный на то, чтобы победить его, о котором слишком больно думать прямо сейчас. - Нам нужно иметь дело с последствиями, а не с тем, что мы хотели бы, чтобы могло произойти.

- И одним из таких последствий является то, что твои друзья расплачиваются за свои действия.

- Ты лицемеришь, Том.

- О, вполне возможно. - Том улыбнулся - яркая, невинная улыбка, которая одурачила бы Гарри с фотографии в газетах, в то время как вокруг него воздух гудел от насилия. - Скажи мне, о чем конкретно.

- Ты избавил меня от естественных последствий моих действий, когда я был шпионом Ордена в течение многих лет. И ты сделал это еще до того, как узнал, что я твоя родственная душа. Ты также простил моих родителей и сделал все, кроме прощения Сириуса. Нет никаких причин, по которым ты не можешь избавить Рона и Гермиону от того же самого.

Том засмеялся, как лающий Сириус. - Я сделал это, потому что заставил твоего крестного дать клятву, и твои родители приняли прощение в обмен на то, что они покинули Орден и переехали туда, где я мог присматривать за ними. Они заключили соглашения. Будут ли Уизли или Грейнджер соблюдать эти соглашения?

Гарри колебался. - Нет, - наконец прошептал он.

- Вот именно. Они не согласились бы дать клятву, и я не могу им доверять, потому что они считают оправданным любое действие, включая ложь, если оно меня победит. - Том откинулся на спинку стула и наблюдал за Гарри спокойными, усталыми глазами. - Я не хочу причинять им боль, потому что я ненавижу их особенно, Гарри. Я хочу причинить им боль, потому что иначе они не остановятся. Если только они не будут лишены возможности действовать против меня.

Гарри оставался неподвижным, его руки двигались взад и вперед в сложных узорах. Это продолжалось до тех пор, пока Том не наклонился над кроватью и не положил руку на плечо Гарри, на край раны. Гарри повернулся и рухнул на него с тихим вздохом.

- Я думаю, что это может быть бесполезно, - согласился Гарри. - Но я должен попытаться.

- Я не хочу, чтобы ты подвергался их воздействию.

- Ты не можешь уберегать меня от боли всю мою жизнь, Том. - Гарри поцеловал тыльную сторону его ладони. - Это боль, которую я добровольно предпочитаю терпеть, потому что, возможно, я смогу избавить себя от нее в будущем.

Последовало молчание, достаточно долгое, чтобы Гарри не знал, будет ли это иметь какое-то значение, уступит ли Том. Затем он издал звук отвращения и отдернул руку. - У тебя будет час с ними. Один. Если ты сможешь заставить их слушать, то этого времени должно быть достаточно. Если ты не сможешь, тогда я не позволю тебе возвращаться снова и снова.

Гарри пытался игнорировать болезненное, пульсирующее ощущение в животе, которое говорило ему, что жизнь и свобода Рона и Гермионы зависят от него. По правде говоря, их жизни и свобода оказались под угрозой в тот момент, когда они решили присоединиться к Ордену Феникса.

И он делал это не только для того, чтобы попытаться пощадить своих друзей, как бы сильно он ни произносил эти слова и как бы сильно он ни знал, что Том, вероятно, в это верил.

Он делал это, потому что ему нужны были ответы. Даже если они причиняют боль.

♪ↄ♫

Гермиона подняла глаза с бешено колотящимся сердцем, когда дверь открылась. За ней стоял Рон, держа в руках хрустальную лампу со стола. Они согласились, что их лучший шанс - оглушить любого аврора, который войдет немагическим путем. Профессор Дамблдор сказал, что не так уж много людей обучались рукопашному бою.

Но это был Гарри, который вошел, и он был один. Дверь захлопнулась вместо того, чтобы впустить любого, кто мог бы сопровождать его. Гермиона была так удивлена, что просто сидела и смотрела с открытым ртом.

- Гермиона. - Гарри одарил ее страдальческой улыбкой и посмотрел на Рона. Что-то блеснуло на его коже, и Гермиона моргнула. Казалось, что он был одет в почти невидимую, ярко начищенную кольчугу. - Хороший план, с физическим ударом, но он не сработает. Я ношу защиту, которая отразит его, как и любой аврор, который войдет сюда.

- Почему? - прошептала Гермиона. Рон осторожно поставил лампу обратно на стол и подошел, чтобы сесть рядом с ней, обняв ее за талию.

- Потому что они будут навещать пару опасных убийц. Такие, какие вы есть.

Гермиона ахнула, потому что ничего не могла с собой поделать. Гарри сел на стул напротив них, тот самый, который Риддл проигнорировал. В комнате по-прежнему царил полумрак, если не считать солнечного отблеска от края окна, но Гарри сложил ладонь чашечкой, и голубое пламя вырвалось из его ладони.

- Как ты это делаешь? - прошептала Гермиона. - Дуэль магически истощила тебя.

- Я отдыхал, и я могу призвать магию Тома. Он сильный. - Гарри положил свою пылающую руку на колени. - Мы завершили эту часть связи.

- Тогда мир обречен, - сказала Гермиона и закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. Ей так чертовски надоело плакать. Рон сильнее прижался к ней, но чары в комнате все еще не позволяли им чувствовать друг друга через эмоциональную связь.

Может быть, это было что-то, что она могла бы изменить. Гермиона сосредоточилась на Гарри. - Тебе не кажется, что это бесчеловечно - разлучать заключенного с его второй половинкой?

- Ты меня удивляешь, Гермиона. Я думал, у тебя не было с этим проблем, учитывая тактику Альбуса Дамблдора против Тома и меня.

Гермиона заставила себя игнорировать ядовитое ощущение в горле, как будто она собиралась проглотить зелье, которое даст кому-то контроль над ней. - Совсем другое дело, когда связь никогда не была завершена.

- Может быть, это и правда. Но ты не разлучена с Роном. Ты просто не можешь использовать его магию, а он не может использовать твою, и ваша способность чувствовать эмоции и мысли друг друга приглушена. Вот и все.

- И это все? - взорвался Рон. - Это более бесчеловечно, чем все, что мы сделали с тобой, Гарри!

- Включая то, что чуть не убил меня проклятием в спину?

Рон вздрогнул и потер затылок. Гермиона придвинулась ближе к нему, защищая. Она знала, насколько он был виноват в этом, и что он почти ни о чем другом не думал, кроме как вывести Гарри из боя. Она посмотрела на Гарри, который наблюдал за ними с болезненно нейтральным выражением лица.

- Мы почти ничего не знаем о том, кто ты на самом деле, не так ли? - спросила Гермиона. - Ты лгал нам на протяжении всего Хогвартса.

- Тогда я чувствую, что мы на равных, - тихо сказал Гарри. - Я тоже мало что знаю о тебе. Мои лучшие друзья никогда бы не сделали того, что они сделали во имя высшего блага, или не связали бы мою волю этим заклинанием.

- Это было оправдано, потому что ты лгал нам.

- Что бы вы сказали, если бы я сказал вам, что это заключение для вас оправдано из-за того, что вы сделали?

- Это совсем не одно и то же. - Гермиона наклонилась вперед. Это было то, на что она надеялась, - личная возможность поговорить с Гарри. - Мы делали то, что делали, только во имя общего блага. Но то, что Риддл собирается заставить тебя сделать, - это убивать людей, Гарри.

- Ты убила их тоже.

Гермиона вздохнула. - Мы делали это, потому что Риддл собирается устроить геноцид магглов и магглорожденных, Гарри. Риддл сделает то, что он делает, во имя своей собственной силы.

Гарри несколько секунд молчал. Затем он сказал: - Ты понимаешь, что Том - единственный демократически избранный член Визенгамота? Остальные - назначенцы из Министерства, некоторые из них от прошлых министров, или чистокровные, которые рекомендуют друг друга. Как ты думаешь, что произойдет, когда Том умрет и кто-то вроде Арктура Блэка возглавит Визенгамот?

Гермиона махнула рукой. Она думала, что Гарри, вероятно, скажет что-то подобное. - Демократия в волшебном мире все равно коррумпирована, Гарри. Это единственный способ, которым такому человеку, как Риддл, удалось быть избранным. Это был бы не самый лучший возможный исход, но Арктур Блэк, возглавляющий Визенгамот, был бы лучше, чем Риддл, отвечающий за него.

- И ты думаешь, Блэк ненавидит магглов и магглорожденных меньше, чем, по твоему убеждению, ненавидит Том? - Гарри медленно покачал головой. - Он предложил и проголосовал за законы, которые поддерживал Том — и которые Том теперь собирается изменить в своей поддержке. Никто не собирается убеждать Блэка в обратном.

- Да, но с исчезновением Риддла политическая и магическая власть, необходимая для того, чтобы сделать наше будущее несчастным, исчезла бы, - нетерпеливо сказала Гермиона. На самом деле, она не знала, почему Гарри этого не понимает. Возможно, он скрывал от них свою магическую силу в Хогвартсе, но она знала, что он достаточно умен, чтобы понять, что она говорит. - Визенгамот полон чистокровных распрей. Им не удастся предпринять скоординированную попытку что-либо предпринять.

- Откуда ты знаешь это наверняка? Особенно, если один или несколько из них решили относиться к Тому как к мученику и сумели сплотить всех вокруг этого?

Гермиона закатила глаза. - Гарри. На самом деле они его не любят и не поддерживают. Они не стали бы обращаться с ним как с мучеником. Они презирают его за то, что он полукровка. Они соглашаются с ним только потому, что он делает то, что они хотят.

Гарри уставился на нее. - Гермиона. Прислушайся к себе. Том силен, опасен и политический гений. Но все его ненавидят и едва ли поддерживают, и его не хватятся, если он умрет. Как вы думаете, может ли кто-нибудь, кто его избрал, скучать по нему? Что у него нет союзников, которые сделали бы все возможное, чтобы уничтожить людей, которые уничтожили его?

- Людьми манипулировали, чтобы они выбрали его, - указал Рон. - Они не будут скучать по нему.

Гарри откинулся на спинку стула и молча наблюдал за Роном. Гермиона решила, что это может означать, что они были на грани того, чтобы убедить его. Она старалась говорить как можно мягче, снова наклонившись вперед. - Гарри. Разве ты не видишь? Массами людей легко манипулировать, и они легковерны. Но когда мы освободим их, они будут благодарны...

- Почему?

- Потому что мы освободим их.

- Но ты планируешь сделать какое-то громкое заявление, чтобы рассказать им, как Том одурачил их всех?

Гермиона моргнула. - Конечно, нет. Мы не можем... Я имею в виду, Орден не объявляет о своем существовании таким образом. Нам это и не нужно. Люди, которые знают правду, поймут, что мы работали в тени на благо всего человечества.

- Скажи мне кое-что. Ты веришь, что Том держит их всех под буквальным заклятием, которое будет снято его смертью?

- Нет. Нет такого рода чар, которые были бы настолько широкими. - Гермиона была уверена. Когда она впервые поняла, насколько тщательно Том Риддл контролировал волшебный мир, она провела исследование, чтобы выяснить, существует ли таковой. Но она пришла к выводу, что этого не было, и это была просто удручающая глупость волшебной публики, которая позволила Риддлу сохранить контроль.

- Тогда почему ты думаешь, что они внезапно проснутся и поймут правду, когда они выбрали его в первую очередь, а ты им ничего не скажешь?

Гермиона колебалась. Здесь была ловушка, но она не могла видеть, откуда она исходит.

- Любой должен быть в состоянии увидеть, насколько ужасен Риддл, - сказал Рон, его лицо покраснело. - Если только им не промыли мозги, заставив думать, что Риддл способен любить.

Гарри сложил руки на коленях. - Я только прошу тебя подумать об этом с логической точки зрения. Как кто-нибудь поймет правду, если Том пользуется всеобщим уважением, а правды никто не знает? Как он может контролировать всех так хорошо, чтобы заставить их избрать его, и в то же время быть настолько некомпетентным, чтобы вызвать у них беспрецедентное облегчение, когда он уйдет? Как точка зрения Ордена станет точкой зрения каждого, если вы не распространяете ее?

Гермиона медленно сжала кулаки. Слова вроде бы имели смысл, но ей пришлось сопротивляться им, потому что Гарри произносил их, и она знала, что он был запятнан Риддлом. - Когда он уйдет, все будет лучше, Гарри. Ты не можешь этого отрицать.

- Конечно, я могу. Ты знаешь, что произойдет с моим разумом и душой, если он уйдет.

Гермиона вздохнула. - Ты просто слишком много смотришь на это как на личность. Трагично, что ты был отмечен как его, но если нам придется пожертвовать родственной душой...

- Что произойдет, если я попрошу тебя пожертвовать твоей связью с Роном?

- Нет необходимости просить об этом, - сказал Рон, сжимая ее руку. - Мы не злые.

- О? - прошептал Гарри. - Но с точки зрения Тома, так оно и есть. И газеты начинают распространять всевозможные слухи, основанные на очень немногих интервью с ним, в которых он приводил только голые факты. Они говорят, что ты настолько погряз в глупостях Дамблдора, что тебя невозможно спасти, и тебя следует убить, чтобы избавить мир от того, что ты сделал бы, если бы сбежал. Попытка убить родственную душу министра и потенциально свести его с ума не принесла вам никакой пользы в глазах всего волшебного мира.

Гермиона почувствовала сильный толчок под грудиной. Ей и в голову не приходило, что публика отвернется от них. - Это неправда!

- Почему это верно в моем случае? А у Тома?

- Он злой!

Гарри вздохнул, что прозвучало как усталость. - Проблема, Гермиона, в том, что у тебя нет рационального аргумента по этому поводу. Вы даже не готовы привести эти аргументы. Ты просто думаешь, что все должны смотреть на это с твоей точки зрения без объяснений. - Он встал. - Совершенно логично выдвигать аргумент о том, что Том - зло. Вы могли бы сделать это, указав на его отчет о голосовании. Но вы настолько убеждены, что все должны просто верить в то, что вы делаете, и ваши собственные действия оправданы, что вы этого не сделали. И теперь половина волшебной общественности убеждена, что ты террорист, и хочет твоей смерти, а остальные призывают к твоему заключению в Азкабан. - Он достал из кармана бумагу и протянул ее ей.

Гермиона развернула его и уставилась на него. На лицевой стороне была фотография ее и Рона в день окончания Хогвартса, одетых в ярко-красные с золотом мантии и улыбающихся. Но заголовок гласил: "НАКОНЕЦ-ТО ПОЙМАН МАГГЛОРОЖДЕННЫЙ ТЕРРОРИСТ!"

Гермиона бегло просмотрела статью. Фразы выскакивали на нее, как чистокровные из засады.

...самые яркие волшебники, получившие высшее образование... под сильным влиянием Альбуса Дамблдора... породнилась с чистокровным, которого она убедила взбунтоваться... совершили набег на Отдел Тайн…

- Они искажают это, - прошептала она и уставилась на Гарри, удивляясь, как он мог стоять перед ней с сухими глазами, когда он должен был знать, к чему это может привести. - Все произошло совсем не так!

Гарри пожал плечами. - Ты не приводила аргументы, чтобы убедить их в обратном, Гермиона. Ты пряталась в тени и наносила удары из неё. Убийство людей, которые, по убеждению большинства людей, были невиновны.

- Невыразимцы не были...

- Но вы не опубликовали причину, по которой вы пошли за ними, - сказал Гарри, его голос был резким и безжалостным. Его глаза были ужасны. - Ты только что совершила преступление, а потом сбежала. Никакого публичного судебного разбирательства, никаких брошюр, которые выдавали бы сторону Ордена, не распространялось.

- Мы должны были сделать это таким образом, - прошептал Рон, взяв инициативу на себя, потому что у Гермионы перехватило горло, и она вообще ничего не могла сказать. - Если бы мы раздавали брошюры и так далее, тогда они бы заподозрили причастность профессора Дамблдора. Его общественный имидж был бы скомпрометирован.

Гарри фыркнул. - Итак, вы отказались от своей свободы, от своей нормальной жизни и даже от своих попыток убедить людей присоединиться к вашему делу, чтобы защитить его очевидную невиновность? Это просто обидно.

- Мы... Мы должны были сделать это таким образом, — сказала Гермиона, но ее голос дрожал, и она ненавидела это. Ее глаза не отрывались от заголовка. Она знала, что Риддл контролировал газеты, конечно, все это знали, но по крайней мере один человек — который не был Ритой Скитер — написал эту историю. Она знала, что это был не Риддл. Она знала его манеру письма. - Было крайне важно, чтобы профессор Дамблдор оставался бескомпромиссным.

- Почему? Как он помогал делу Ордена? Он даже не высказывался против вмешательства Тома в дела Хогвартса, но он не раз говорил мне, что ненавидит это.

Гермиона покачала головой. Она была так уверена, что другие люди понимают правоту своего дела. И почему они должны говорить, чтобы защитить себя? Люди на правой стороне этого не сделали.

- Дамблдор пожертвовал всеми вами, чтобы продолжать играть в директора Хогвартса, - сказал Гарри. - Он и сейчас не вышел вперед, хотя Том сказал, что его арестуют, если найдут, а не проклянут на месте. Он потратил годы на вербовку людей, прошедших обучение в Хогвартсе, для Ордена. Это было для него важнее, чем на самом деле объяснить, за что, черт возьми, ты стоишь.

Гермиона бросила газету на табурет рядом с собой. - Гарри, ты знаешь, что мы правы! Ты сказал, что можешь легко думать о Риддле как о зле только из-за его результатов голосования. Почему ты...

- Потому что, даже если бы я хотел защитить вас, вы сделали это действительно чертовски трудным, вы, психи! - крикнул Гарри, и Гермиона в шоке замолчала. Она никогда, никогда не помнила, чтобы он так кричал на них в Хогвартсе. - Ты связала меня заклинанием, чтобы вызвать на дуэль, а потом десятки людей ждали, чтобы накормить тебя магией в запрещенном ритуале! Рон проклял меня в спину! Том хочет уничтожить тебя. Он был бы счастлив просто увидеть, как тебя арестовывают и судят за твое первоначальное преступление, но это? Он хочет твоей смерти.

- Жертвы войны, - прошептала Гермиона. - Это было оправдано.

- Вы даже не убедили обычного человека в том, что война существует, - огрызнулся Гарри. - Они не знают, за что ты сражаешься! Они увлечены романтикой Министра, который так долго был без партнера, наконец-то нашел свою вторую половинку, и им нравится, что я силен и остановил Лестрейнджа на дуэли посреди Косого переулка. Они ненавидят тебя. Вытащите свои своекорыстные головы из задниц и перестаньте думать, что все, что вы делаете, совершенно очевидно, и все поддержат вас, потому что вы хорошие. Используй ту логику, которую ты так любишь, Гермиона. Если Том прекрасно контролирует волшебный мир и затуманил всем глаза относительно этой предполагаемой войны, почему кто-то должен поддерживать тебя?

- Профессор Дамблдор сказал... сказал, что все поймут, как только Риддл умрет. - Но слова имели привкус пепла, когда Гермиона повторила их.

- Да, ну, он тоже псих, - огрызнулся Гарри и повернулся лицом к двери. - Послушай меня. Я спасу столько ваших жизней и свободы, сколько смогу. Но после этого, если от тебя что-то останется, тогда тебе придется работать, чтобы освободить магглорожденных. Не совершать романтических преступлений и не нести чушь о жертвах, всеобщем благе и жертвах войны. И если ты когда-нибудь снова скажешь мне, что кто-то другой - зло, и это означает, что ты оправдана во всем, что ты с ним делаешь, тогда я позволю Тому делать с тобой все, что он захочет.

Дверь захлопнулась. Гермиона медленно опустилась на кровать и почувствовала, как Рон дрожит, когда обнял ее.

- Он псих, - прошептал Рон. - Вот так подойти к Риддлу.

- Гермиона медленно покачала головой, не отрывая глаз от бумаги. Она чувствовала себя так, словно ее ударили парализатором, который разбудил ее, вместо того чтобы погрузить в сон. - Нет, Рон, он прав.

- Что? О том, что Риддл был...

- Нет. О том, как мы показываемся публике. - Гермиона снова сложила газету и закрыла лицо руками. - Я имею в виду — это неправильно. Но Риддл действительно контролирует волшебный мир. Там полно овец, которые пойдут за кем угодно. Мы были глупы, думая, что правильность наших действий будет провозглашать правильность нашего дела, не пытаясь усерднее выражать эти взгляды публично.

- Так что же мы будем делать?

Слово застряло у нее в горле, но Гермиона выдавила его из себя. - Компромисс.