♪ↄ♫

- У тебя было неудачное времяпровождение?

Гарри сорвал с плеч плащ и, ругаясь, швырнул его в сторону кровати. Том наблюдал, хотя напряжение эмоциональной связи между ними заставляло его хотеть подойти к Гарри. Однако он должен был позволить ему справиться с этим самостоятельно.

Кроме того, он скорее хотел услышать, что Гарри скажет о своих дорогих друзьях.

- Они сидят там и смотрят на меня так, как будто масло не тает у них во рту! - Гарри развернулся на каблуках и пнул кровать. Голубое пламя вспыхнуло вдоль его лопаток и вытянулось в сверкающие, призрачные формы, которые тянулись к потолку. Том сдержал свой восторг, чтобы не прервать разглагольствования Гарри. - Они просто говорят мне, что ты злой, и все будет лучше, когда ты умрешь, как будто... как будто они действительно в это верят!

- Я думаю, что да, - мягко сказал Том. - В конце концов, они буквально выросли, слушая, как Альбус Дамблдор говорит такие вещи.

- Но... Люди не просто злые, — сказал Гарри и снова пнул кровать. - Упрямый, глупый, легковерный и предвзятый, конечно. Но это не то же самое, что быть монстром ненависти, который просто радуется этому!

- Должна быть какая-то цель в том, чтобы сказать им, что я злой. Что это было?

Гарри на секунду закрыл глаза, хотя Том знал, что это была не столько попытка сосредоточиться, сколько необходимая борьба со своим самообладанием. Их связь была ослепительна своим красно-золотым огнем. Затем Гарри выдохнул и снова открыл глаза. - Они подумали бы, что все направлено против действительно злого мага.

Том кивнул. - И я думаю, что Альбус, возможно, действительно верит в это. Но распространение этой идеи служит сохранение их преданности ему.

- Они... Я думал, что они были умнее этого, хотя. В частности, Гермиона.

- Я говорил тебе, почему я решил не нанимать ее в Министерство?

- То, что она была фанатичкой Ордена и душой связана с Роном, должно было иметь к этому какое-то отношение, - сухо сказал Гарри и плюхнулся на стул рядом с Томом. Том на секунду погладил себя по волосам, немного разочарованный тем, что больше не услышит тирады.

- Да, это так, но ее упрямство было тем, о чем я получал отчеты от каждого из ее профессоров. Даже Минерва МакГонагалл, и вообще, она была крайне неравнодушна к девочке. Грейнджер было трудно изменить свое мнение о чем-либо. Когда прибыла профессор защиты, которая преподавала по-другому, чем тот, который был у вас на шестом курсе, она подала жалобу Минерве, заявив, что метод профессора Делакруз был "объективно неправильным" и приведет к тому, что студенты провалят свои экзамены.

Гарри уставился на него из слегка перевернутого положения. - Но это— профессор Делакруз был великим учителем! Я имею в виду, профессор Белроуз была хорошей, не ужасной, но я понимаю, почему вы заменили ее.

Том слегка улыбнулся. По крайней мере, Гарри, похоже, смирился со степенью контроля Тома над Хогвартсом, с чем никогда не смирится Альбус. - Да. Профессор Белроуз стала слишком самодовольной на своем посту и слишком сосредоточилась на том, чтобы преподавать достаточно хорошо, не бросая вызов студентам. Я знал, что профессор Делакруз предоставит вам вызов и более верный метод подготовки для сдачи Тритонов.

- Я понятия не имел, что Гермиона подала эту жалобу. Я думал, ей нравится профессор Делакруз.

- Я уверен, что она была достаточно уважительна к ней на публике, - сказал Том, пожимая плечами. - Но да, она сделала это, потому что книги защиты и профессор Белроуз убедили ее, что есть один и только один способ приблизиться к невербальным заклинаниям. Я тоже не думаю, что она когда-либо меняла свое мнение. Я видел необязательное эссе, которое она написала для своей защиты, НЬЮТ. Ей разрешили выбрать свою собственную тему, и она написала о том, что метод визуализации был "идеальным" способом невербального колдовства, а метод профессора Делакруз по разделению заклинания и движения палочки был "опасно отсталым”.

Гарри слегка застонал и потер глаза. - Так что, по сути, тот, кто доберется до Гермионы первым, убедит ее в чем-то.

Том кивнул. - Честно говоря, она, возможно, никогда не хотела работать со мной из-за игры, в которую я играл с чистокровными, но я уже решил не приближаться к ней до ее шестого курса. Она самодовольна и слишком убеждена, что все, что ей нравится, объективно правильно.

- Это не значит, что тебе будет позволено продолжать эту игру без проблем, Том.

Том слегка улыбнулся блеску в глазах Гарри и тому, как пламя начало разгораться по сторонам их связи. - Я знаю это. И я приму любой вызов, который ты захочешь мне бросить. Но я хочу сказать, что я не думаю, что она передумает, потому что ложь, которую Дамблдор сплел для нее, понравилась ей. Таким образом, она становится героем, кем-то, кого дискриминируют из-за ее крови и борьбы с несправедливо фанатичным миром. Трудно отказаться от этого порыва. Я знаю. Раньше я был его жертвой.

- Ты?

Том наклонил голову. - Помнишь, что я был на ее месте в первые годы учебы в Хогвартсе, прежде чем обнаружил, что я слизеринец по крови.

То, как Гарри смотрел на него, слегка приоткрыв губы, создавало приглашение, которое Тому было трудно проигнорировать, но он справился с собой, улыбнувшись своей второй половинке и откинув волосы с лица. Гарри наконец вздохнул и пробормотал: - Мне трудно поверить, что ты когда-либо хотел думать о себе как о герое.

Том пожал плечами. - Это может вызвать привыкание. И ты забываешь. Это формулировка, которая поддерживала меня в Министерстве, притворяясь, что я забочусь о людях, которых другие считают обездоленными или нуждающимися в защите.

Гарри прищурился. - Я хочу, чтобы ты начал менять это, Том.

- Конечно, мой дорогой. Представь себе жизнеспособную политическую стратегию, которую я мог бы использовать вместо этого, и объясни мне ее. В конце концов, причина, по которой я выбрал чистокровных, заключается не в том, что я верю в их фанатизм, а в том, что они обладают властью. Что магглорожденные могут мне предложить?

Губы Гарри снова приоткрылись, но Тому не показалось, что на этот раз он смотрел на него с удивлением. - Это...бесчувственно, Том.

- Ты напуган, дорогой? - Том скользнул рукой по шее Гарри сзади и притянул его ближе, но, судя по тому, как Гарри сопротивлялся, свирепо глядя на него, на этот раз он не собирался так легко целоваться. Том печально вздохнул и отпустил его. - У тебя привилегированное мнение обо мне. Обычно я никогда не показываю столько эмоций моим аврорам, или моей публике, или людям, которые голосовали вместе со мной в Визенгамоте.

- Ты не сказал ”моим союзникам".

- У меня мало союзников, - просто сказал Том. - Мадам Мунвелл, возможно, подходит ближе всего, потому что мы понимаем друг друга. Но остальные - это инструменты, которые по глупости думают, что владеют мной, а не наоборот.

- Почему ты принял такую точку зрения?

Том колебался, но рука Гарри лежала на его руке, и голубое пламя, вспыхнувшее между ними, больше не было вызвано гневом Гарри. У Тома ещё были закрыты глаза, когда говорил, потому что смотреть на лицо Гарри, когда он говорил это, было не в его власти.

- Я подумал, что, возможно, моя связь с родственной душой была разрушена, когда моя метка души была сожжена. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это работает не так. Невежественные дети - не лучшие компаньоны для того, кто страдает от такого рода сомнений. А потом, когда я обнаружил, что так мало людей сочувствуют мне, и что моя вторая половинка может быть из тех людей, которые придут в ужас от того, что я сделал в качестве мести, я решил, что мне все равно. Я отделил себя от мира.

- Я сказал себе, что либо моя вторая половинка никогда не придет ко мне из-за своего отвращения и страха, либо, когда она это сделает, она поймет, что я сделал. И я мог бы использовать силу, которую накоплю, чтобы защитить её, если она когда-нибудь обнаружит себя. В любом случае, мне нечего было терять, сохраняя такое холодное высокомерие. Это защитило меня. Это могло бы защитить её. Никто другой не смог бы.

♪ↄ♫

Бог. Он чувствовал себя таким покинутым миром.

Том опирался на него, отведя взгляд, закрыв глаза, но Гарри не мог позволить ему продолжать в том же духе. Он поцеловал его, и Том вздрогнул и повернулся к нему. Гарри раздвинул губы Тома языком и продолжал целовать его, пока Том не поменял позу и не обнял его, перегнув его обратно через подлокотник кресла.

Гарри, наконец, ослабил хватку на губах Тома, пока он не начал падать в обморок, как подросток. Он провел рукой по груди Тома и тихо сказал: - Тебе больше не нужно этого делать.

- Ты собираешься ворваться как герой и сделать все лучше, не так ли?

- Я гриффиндорец, - сказал Гарри, но он не улыбался, когда протянул руку и нежно взял Тома за подбородок. - Нет. Я думаю, с нас хватит героев. То, что я хочу показать тебе, так это то, что ты можешь быть человеком со мной. И это значит, что я тоже могу помочь защитить тебя и позволить тебе быть человеком перед этими ублюдками из Визенгамота.

Том моргнул один раз, его ресницы едва скрывали его напряженный взгляд. - Не пойми меня неправильно, Гарри. Я буду меняться, потому что ты этого хочешь, а не потому, что это лучший выход или ты пробудил во мне какое-то чувство принципа.

- Я знаю. - Гарри втянул воздух, который больше походил на огонь. - Я думаю, что я, наконец, готов принять это.

- Кто ты и куда ты дел моего Гарри? - Том удивлённо уставился на возлюбленного, взяв в свою ладонь чужую.

Гарри кивнул. - Том, ты не невинен, и я хочу, чтобы ты изменился. Если бы ты вообще не захотел, мне пришлось бы уйти, как бы сильно я тебя ни любил.

Том издал тихий звук на парселтанге, его рука все еще была на месте, а глаза были широко раскрыты особым образом, что говорило о том, что он попытался бы предотвратить это.

- Но ты такой, - мягко сказал Гарри, не отводя от него взгляда. - И я не хочу делать то, что сделал Дамблдор — бросать тебя, потому что ты не идеален и не соответствуешь моему видению того, как ты должен действовать. В случае с Дамблдором ты не соответствовал его представлению о невинной жертве, потому что ты был слизеринцем и не чистокровным, или ты был зол из-за того, что произошло — я не знаю. Я не повторю его ошибки. Ты не мое видение, но ты мой.

То, как загорелись глаза Тома, заставило Гарри почувствовать, что он может летать без метлы. Он снова поцеловал Тома, но отстранился, покачав головой, когда Том попытался затащить их обоих на диван.

- Мы должны представить себе ту жизнеспособную политическую стратегию, которую ты предложил мне разработать. А это значит, что мы должны подготовить её до суда над Роном и Гермионой.

- Ты полон решимости освободить их, не так ли? - Руки Тома на секунду сжались, а затем он откинулся назад с покорным вздохом и уставился на Гарри холодными и блестящими глазами.

- Я бы хотел этого, если бы мог, - тихо сказал Гарри. - Но это невозможно — они даже тогда будут работать против меня и тебя и будут убеждены, что поступают правильно. Так что этого не может случиться.

- Тогда расскажите мне, как ты представляешь себе процесс над ними.

- С Кристаллом Истины в каждом углу комнаты.

Том уставился на него с полным непониманием, вместо злобного восторга, которого ожидал Гарри. Гарри нахмурился и ткнул его в плечо. - Кристалл Истины? Те устройства, которые Дамблдор использовал, чтобы убедиться, что люди говорят правду, прежде чем принять их в Орден? Шпионы, которых ты поймал, должно быть, рассказали тебе о них.

- Нет, - прошептал Том. - Ни один из них не упомянул о них. Ты... уверен, что эти Кристаллы Истины существуют?

- Да. - Гарри откинулся еще дальше назад в объятиях Тома, более чем немного сбитый с толку. Он мог бы поспорить, что Кристаллы Истины были древним изобретением. Те, что использовал Дамблдор, казались такими же, с грязно-золотыми основаниями, которые вились вокруг шаров из граненого хрусталя внутри них. - Они стоят в углу комнаты и следят за тем, чтобы люди, которые входят в эту комнату, могли говорить только правду. Чем больше у вас есть, тем строже правда. Всего один Кристалл означает, что люди все еще могут избегать ответов на вопросы или хранить молчание; они просто не могут лгать о том, что, как они знают, является правдой. Если у вас их два, они могут молчать всего несколько минут, прежде чем их заставят ответить. Если у вас их три, они тоже не смогут избежать вопроса. Если у вас их четыре, они должны добавить к вопросу свои собственные мысли, то, о чем вопрос заставляет их задуматься.

- Я никогда о них не слышал, - выдохнул Том, его руки опустились на бедра Гарри. Гарри слегка дернулся, невольно отвлекаясь. Том одарил его дерзкой улыбкой. - Как ты думаешь, откуда они взялись?

- Ну, я не думаю, что их сделал Дамблдор, - сказал Гарри. - Они выглядели слишком старыми для этого, и он никогда ничего не говорил об этом. Может быть, это что-то такое, о чем знают Директора школ? Что-то вроде того, что они унаследовали от Основателей?

- Мы должны исправить твою запинающуюся манеру речи, - пожурил его Том, но его глаза уже блестели от мысли. - Ты сможешь указать на его тайник, если я отведу тебя в Хогвартс?

Гарри покачал головой. - Я не знаю, где он их хранил. Я видел их только тогда, когда он расспрашивал маму и папу или других людей о чем-то, и когда он вводил меня в Орден.

- Он не доверял даже своим самым верным слугам?

- Я не сказал тебе, что делают пять Кристаллов, - прошептал Гарри и наслаждался тем, как Том замолчал, его глаза расширились и потемнели. Он с улыбкой откинулся на спинку стула и продолжил: - Пятый заставляет людей преодолевать Чары Памяти и предубеждения — в основном, все, что блокирует правду, которую они подозревают или считают правдой.

- Поэтому он использовал их, чтобы сделать своих шпионов более эффективными репортерами. - Рука Тома была как кандалы на бедре Гарри, не то чтобы Гарри возражал. - Он начал работать над тобой с раннего возраста, не так ли?

Гарри кивнул, не склонный сейчас спорить. Он все еще был уверен, что Дамблдор искренне верил, что Том был злым, и он действовал из лучших побуждений, но это не оправдывало того, что он сделал. - Он хотел, чтобы все мы — все студенты Гриффиндора, которых он выбрал для Ордена, — верили, что он всемогущ и его дело имеет первостепенное значение.

- Разве он не выбрал кого-нибудь другого для Ордена?

- Все остальные ученики не стали полноправными, посвященными членами Ордена. Они на задворках, и иногда они присылают отчеты, но они не такие, как я, Рон и Гермиона.

- И другие гриффиндорцы, которых он привлекал на протяжении многих лет. Как твои родители.

Гарри кивнул и вытянул руки над головой, наслаждаясь, на этот раз, тем, как жадный взгляд Тома скользил по его мышцам и задержался на плечах. - Но хотя я не могу сказать тебе, где он прячет Кристаллы Правды, но я могу сказать тебе, что я могу сделать один.

Лицо Тома на мгновение превратилось в маску, а затем он слегка покачал головой. - Я должен был догадаться. Ты более могуществен, чем позволяешь думать, и у тебя было достаточно контакта с Кристаллами, чтобы дублировать их, не так ли?

Гарри кивнул, думая о некоторых из этих сеансов в кабинете директора. Большинство других гриффиндорцев, за исключением Рона и Гермионы, думали, что Гарри постоянно попадает в неприятности и что по какой-то причине Дамблдор предпочитает лично заниматься его задержаниями. - Часто было не так уж много дел. Некоторые маневры Ордена пролетели мимо моей головы, когда я был слишком молод, и я... мне не нравилось слушать, когда они начинали говорить о тебе.

- Они сделали это у тебя на глазах?

Гарри сглотнул и кивнул. - Я думаю, что это был способ Дамблдора попытаться закалить меня. Чтобы напомнить мне, с чем я столкнусь, если попытаюсь заявить на тебя права как на свою половинку.

- Он сделал это слишком хорошо, - сказал Том, и его голос звучал бы приятно, если бы кто-то был в другом конце комнаты от него и не мог почувствовать, как напряглись его мышцы или его магия вспыхнула вокруг его тела. - Я иногда задаюсь вопросом, почему он просто не убил тебя, когда увидел твою метку.

Гарри вздохнул. - Я думаю, он думал, что ведет себя высокоморально. Или, может быть, он действительно планировал использовать меня как цепь для тебя. Если так, то я не знаю, как это сделать.

Том кивнул и некоторое время сидел молча. Затем он покачал головой. - Если ты собираешься использовать эти Кристаллы Правды в испытании своих друзей, ты должен начать создавать их как можно скорее. Суд над ними должен начаться на следующей неделе.

Гарри кивнул. - И, конечно же, ты не позволишь мне сделать это сегодня.

- Я не позволю тебе?

- Я волшебным образом потрясен, увидев Рона и Гермиону, - признался Гарри и не удивился, когда рука на его бедре стала еще тяжелее. - Я не думал, что это будет так сложно, но это... действительно было так. Я не мог разглядеть своих друзей в людях, сидящих передо мной. Если бы ты спросил меня два дня назад, я бы сказал, что сначала они были верны друг другу, потом мне, потом Дамблдору и Ордену. Мне больно, что я третий. Если что.

Том приложил ладонь к щеке и кивнул. - И тебе, конечно, понадобится кристалл, такой же чистый и ясный, как Кристаллы Истины, чтобы создать их. Это понятно.

- Откуда ты это знаешь? - Гарри вздохнул. Конечно, это было правдой, но он никогда ни с кем не делился прозрениями, которые получил, позволив своей магии объять Кристаллы Истины. Как Том догадался?

Том улыбнулся ему. - Я думаю, что наша ментальная связь начинает формироваться. - Он поцеловал Гарри и осторожно помог ему подняться на ноги. - А теперь мы должны позвать домового эльфа и поесть, и я должен отправить тебя спать, пока мы не отвлеклись на более приятные занятия. - Он сделал паузу. - Как ты собираешься убедить Визенгамот позволить нам представить Кристаллы Истины на суде?

- Мы скажем им часть правды, что это артефакты, которые использовал Дамблдор, - сказал Гарри. - Но тогда мы будем подразумевать, что ты изъял их у него, так как, в конце концов, тебе все равно придется пойти в школу и осмотреть их на предмет повреждений.

Том поморщился. - Верно. - И в глубине сознания Гарри мелькнуло что-то похожее на мысль, смешанную с кислым отвращением Тома, которая говорила, что ему, вероятно, придется сменить и некоторых профессоров.

Гарри улыбнулся, когда в комнату вошел домашний эльф с подносом бульона и хлеба (за что он легко мог простить Тома). Он не мог дождаться, когда их ментальная связь полностью сформируется. Или их сексуальная.

Он почувствовал прилив желания, который не мог подавить. Том взглянул на него темными глазами и провел остаток ужина, поддразнивая его, кормя и поглаживая Гарри по руке пальцами, так легко, что волосы на руке Гарри встали дыбом от ласки.

Поначалу это не помогло Гарри заснуть лучше, когда он лег спать, но примерно через двадцать минут после того, как он пролежал так, Том появился рядом с кроватью, держа в руках маленькую хрустальную колбу с кружащимся сиреневым зельем.

- Разбавленный Сон без сновидений, - тихо объяснил Том, протягивая его.

Гарри жадно схватил его и проглотил. Через несколько секунд мир вывернулся наизнанку, опустились хрустальные ставни, и он уснул.

♪ↄ♫

- Они избили тебя, не так ли?

Альбус изо всех сил старался свирепо посмотреть на Геллерта, но в его сердце не было злости. Он рухнул на скамью в дальнем конце пещеры и закрыл глаза. Его грудь болела, и он, честно говоря, не был уверен, было ли это магическим истощением или просто кровавым желанием заплакать.

- Почему они избили тебя?

- Грязная змеиная магия, которую использовал Риддл, - устало сказал Альбус. - Я этого не ожидал. Я могу понимать Парселтанг, но я не могу изучать книги, в которых подробно описываются подобные вещи, не тогда, когда Салазар Слизерин оставил их запертыми не для прирожденных Парселмагов.

Геллерт фыркнул и перевернулся так, что оказался лицом к задней части пещеры. - Ты думаешь, что это грязный трюк только потому, что жалеешь, что не додумался до этого сам. Если бы ты был Змееустом, ты бы говорил о чистоте силы и о том, что Риддл был тем, кто ее разрушил.

- Я бы не стал, - огрызнулся уязвленный Альбус. - Я думаю, что змеиная магия деградировала из-за того, что Салазар Слизерин говорил на языке змей, и Слизерин повернулся спиной к своей судьбе.

- Судьбе? - Геллерт говорил, не оборачиваясь, но Альбус почувствовал слабый укол любопытства. - Ты никогда не упоминал об этом раньше.

Альбус поморщился и откинулся на спинку скамьи, пытаясь игнорировать чувство неудачи в глубине своего сознания. - Мне не следовало упоминать об этом сейчас.

- Как скажешь, - сказал Геллерт, его голос снова понизился. - Но теперь у тебя есть проблема, с которой нужно разобраться, а она заключается в том, что Риддл и Поттер объединились. Что еще ты собираешься попробовать?

Альбус сделал долгий, прерывистый вдох. Был один очевидный ответ, и он избегал его, потому что не хотел выглядеть слабым перед тем, кто показал ему цель его жизни. Но прямо сейчас слабость и гордость были неуместными соображениями. Он должен был обратиться за помощью, потому что остановить Тома и Гарри было важнее всего остального.

На мгновение в его глазах задрожали слезы. Что я такого плохого сделал с Гарри? Почему я не смог научить его тому, что так легко усвоили его друзья?

Но этот вопрос ответ тоже не имел значения. Альбус протянул руку и снял маленький флакон с цветной пылью с полки в пещере, где он стоял десятилетиями. Он протянул руку и посыпал пылью костер перед собой.

Пыль поднялась столбом нежно-розового, ярко-синего и дрожащего оранжевого цветов. Альбус откинулся на спинку стула, обхватив ноги руками, и ждал так терпеливо, как только мог. Даже Геллерт перевернулся, чтобы посмотреть, хотя он фыркнул и посмотрел в другую сторону, когда Альбус повернулся к нему.

Огонь привлек внимание Альбуса. Языки пламени извивались и колыхались, и он поймал себя на мысли, что они похожи на ворота изысканного дома, украшенные фронтонами, кругляшами, портиками и…

- Почему вы призвали меня?

Феникс, который возвышался над ним, был тем же самым, который принес ему пророчество, Альбус был уверен в этом. Он глубоко вздохнул и посмотрел фениксу в глаза. - Потому что Темный Лорд соединился со своей второй половинкой, и мои усилия разлучить их были напрасны. Мне нужно знать, что мне делать дальше.

Феникс бесшумно вылетел из огня, на мгновение зависнув в воздухе, прежде чем опуститься на пол пещеры. У Геллерта перехватило дыхание от резкого вздоха. Феникс проигнорировал его и вместо этого выгнул шею, чтобы посмотреть прямо в глаза Альбусу.

Альбус молча наблюдал и ждал. Он никогда не получал от него представления о поле феникса, хотя при первой встрече с Фоуксом он знал, что тот мужчина. Он предположил, что если этот агент судьбы захочет, чтобы он знал, он скажет ему.

- Вы знаете, что это изменит мир.

Альбус поморщился и кивнул. - Но я сделал все возможное, чтобы заманить Гарри обратно к его друзьям, воззвать к убеждениям, которые, как я думал, привил ему, и разорвать его эмоциональную связь с Риддлом. Ничего не помогло. Теперь я преследуемый беглец, так как я так открыто показал себя Ордену во время нашей последней стычки. Мне нужен совет.

Феникс сделал шаг назад, алые перья на груди сверкали, резко контрастируя с остальной частью его тела, которое было льдисто-голубым. На мгновение Альбус подумал, что оно смотрит на Геллерта, но, казалось, вместо этого оно смотрело сквозь стену пещеры, далеко за пределы всего, что было рядом с ними.

Затем он снова повернулся к Альбусу. - Для отчаяния должны быть сделаны исключения. Что бы тебе ни пришлось сделать, убей этого, рожденного с меткой души Темного Лорда.

- Я не знаю, как подобраться к нему поближе. Теперь он будет окружен охраной авроров днем и ночью...

Феникс пошевелил одной ногой, и что-то упало на пол, как будто оно всегда было зажато в когтях, хотя Альбус так не думал. В молчаливом замешательстве он поднял и уставился на нечто, похожее на камертон. Он оглянулся на феникса, который кивнул головой, как будто понимая, о чем спрашивал Альбус.

- Используй это как свое Проклятие Империус. Отправьте его кому-нибудь из близких пары, и оно найдет отклик в вашем сознании и заменит их желания вашими. Вы можете использовать его только один раз, только с помощью простых команд, и не на Темном Лорде или его супруге. Выбирайте с умом.

Альбус сделал медленный, долгий вдох. Был только один реальный выбор, когда он подумал об этом. - Спасибо.

Феникс сказал: - Не благодари меня. Я всего лишь посланник судьбы. - И он повернулся и полетел обратно в огонь, который потух, но не переставал гореть. Через несколько секунд видение сияющих дворцовых ворот рухнуло и исчезло.

- Как ты можешь доверять этой штуке?

Альбус вздохнул и посмотрел на Геллерта. - Фениксы - самые чистые создания Света на планете, Геллерт. Я могу понять, почему вам, возможно, никогда не будет легко с одним из них, но у них есть только самые лучшие намерения. - Он обхватил рукой серебристый камертон, который отзывчиво загудел в его ладони. Инстинктивно он поднял свои окклюменционные щиты, чтобы помешать этой штуке проникнуть в его разум так, как она хотела.

- Феникс не говорил, что он служит Свету. Там говорилось, что это послужило Судьбе.

Альбус пожал плечами. - Но оно искало меня, чтобы дать пророчество, оно говорило о Темных Лордах, а легенды и знания по всему миру говорят, что фениксы от Света. Я думаю, что буду доверять фениксу больше, чем вашим сомнениям по этому поводу, спасибо.

♪ↄ♫

- Ты уверен, что достаточно отдохнул, чтобы сделать это?

Гарри усмехнулся и потянулся, чтобы потрепать Тома по щеке. - Ты милый.

Том, нахмурившись, увернулся и наблюдал, как Гарри вышел на середину поля, на которое он попросил Тома привести его. Это был широкий луг на краю частного дома, который Том получил в качестве дуэльной добычи от чистокровного, который бросил ему вызов в начале его карьеры в Министерстве.

На земле были небольшие кучки стеклянных осколков. Том предложил больше “ингредиентов” для Кристаллов Истины, но Гарри покачал головой и сказал, что они ему не нужны. Том задавался вопросом, правда ли это.

Гарри закрыл глаза и несколько минут стоял неподвижно. День был пасмурный, с юга дул свежий ветер, трепавший траву и волосы Гарри. Том хотел наколдовать плащ для своей второй половинки, но он обещал не прерывать, как только Гарри начнет.

И Гарри считал заботу о нем помехой. Против своей воли взгляд Тома наткнулся на рваные края зажившей раны под рубашкой.

Затем Гарри развернулся в сторону, потянув за магию Тома, не поглощая ее, и начал.

Его руки поднялись над головой, и он пробормотал что-то, что, как был уверен Том, не было заклинанием на латыни. Он знал, что Гарри на самом деле не мог говорить на парселтанге, но это звучало удивительно похоже на это. Гарри поднял руки еще выше, а затем опустил их, и его голос задрожал на резкой ноте.

Том почувствовал, как огромная сила вокруг них изменилась.

И он понял, что имел в виду Гарри, когда сказал, что ему не нужно ничего, кроме стекла, чтобы вызвать Кристаллы Истины.

Стекло взлетело в воздух и вместо того, чтобы разбиться, согнулось, образовав круглые шары. Из-под шаров вырвалась магия Гарри, спиралью спускаясь вниз в ножки, которые были похожи на когтистые ножки мебели, принадлежавшей бабушке и дедушке Тома. Они были украшены тяжелым золотом. Гарри развернулся на каблуках, как будто собирался аппарировать, и на шары посыпалось еще больше магии.

Они начали сиять.

Том уставился на него. Он никогда не слышал ни о какой подобной магии, поскольку Гарри сосредоточил ее и влил, и он сомневался, что когда-либо обнаружил бы это самостоятельно. Гарри резко заломил руки, как будто ломал шею врагу, и тот же блеск окутал его пальцы.

Том моргнул. Он был полупрозрачным, колеблющимся, жемчужного цвета и ни о чем так сильно не напоминал ему, как о цвете Веритасерума. Он задавался вопросом, не использовали ли каким-то образом и зелье, и Кристаллы Истины одну и ту же глубокую магию, о чем в последнее время никто не вспоминал.

Свет резко вырвался из рук Гарри и поселился в Кристаллах. В следующее мгновение Гарри упал на колени, но свет не перестал исходить от него. Том в изумлении уставился на него, пока не услышал резкие, неглубокие вдохи со стороны Гарри.

- Отмени заклинание, - сказал он, делая большой шаг вперед и больше не беспокоясь о том, что его прервут. - Сейчас.

Гарри кивнул, но не так, как если бы он соглашался с Томом. - Это не заклинание, - сказал он, даже когда он поднял руки на уровень своего горла, и свет перестал исходить от него. Однако его голос все еще звучал ненормально. - Это и есть творение.

- Мне все равно, что это такое, это не стоит твоей жизни.

- Такой милый и очаровательный, - сказал Гарри, улыбаясь ему через плечо. - Знают ли твои враги об этой твоей стороне? Они не должны этого знать, иначе они бы уже много лет дарили тебе котят и цветы.

Том схватил Гарри за руку и наклонился к нему. - Я знаю кое-что, что сотрет эту улыбку с твоего лица, - прошипел он и возненавидел то, как Гарри ухмыльнулся ему. - Я отвезу тебя обратно в больницу и продержу там до конца месяца.

Гарри прищурился и попытался отодвинуться, но хватка Тома была не только слишком сильной, Гарри снова выдохся. - Ты не смог убедить Дом Исцеления принять меня на месяц! Я был не так уж тяжело ранен.

- Знаешь ли ты, что магическое истощение, приходящее поверх раны, может быть разрушительным? Не говоря уже о всех тех годах, когда ты удерживал свою магическую силу в Хогвартсе и скрывал ее, и о позднем развитии связи между родственными душами. Они были бы рады оставить тебя и продолжить исцелять. Некоторые из них говорили об этом.

Гарри хмуро посмотрел на него. - Я знаю, что ты говоришь правду из-за этих чертовых Кристаллов, - пробормотал он. - Я— должен быть там, когда они будут судить Рона и Гермиону, Том. Я должен.

Том погладил Гарри по руке и наслаждался ощущением удовольствия, пронизывающим связь, и тем, как мурашки по коже следовали за движением его руки. - Я понимаю это, - сказал он. - Но ты будешь делать так, как я говорю, когда дело касается твоего здоровья.

- Кристаллы очень важны.

- Не более важны, чем ты.

У Гарри отвисла челюсть, и он моргнул. Том уставился на него в ответ, гадая, какое необычное откровение пришло к Гарри сейчас. Казалось, он всегда придумывал какую-то уникальную мысль, о которой Том никогда бы не подумал.

- Ты действительно это имеешь в виду.

- Конечно, я знаю.

- Я... просто было не так много случаев, когда кто—то думал, что я стою больше, чем другие вещи в их жизни, - выдохнул Гарри и потянулся, чтобы взять Тома за подбородок и притянуть его ближе для поцелуя.

Том ушел, невероятно самодовольный. У него был партнер, который мог создавать такие вещи, как Кристаллы Истины, из чистой магии, после того, как интуитивно понял принципы их работы, просто находясь с ними в одной комнате. Он убедил партнера выслушать его вместо того, чтобы еще больше изнурять себя, как, по мнению Тома, хотелось бы Гарри.

И он был тем, кто связывал Гарри теснее, чем могла бы любая магия, просто ценя его так, как его следует ценить.

Пусть все в мире завидуют мне. Этого все равно было бы недостаточно, чтобы соответствовать тому, чего стоит Гарри.