♪ↄ♫

Гермиона подняла глаза, когда дверь их комнаты открылась и вошел Гарри. Она была рада отметить, что на этот раз с ним тоже не было авроров — ну, она была довольна, пока Риддл не вошел следом за ним и плотно не закрыл дверь с наполовину приятной улыбкой на лице.

Это, конечно, означало, что он был бы полным олухом, Гермиона знала это.

- Мы хотели поговорить с вами, - начал Риддл.

Гарри послал ему раздраженный взгляд, и Риддл закрыл рот и отошел, сложив руки за спиной. Гермиона моргнула. Это выглядело почти так, как если бы Гарри заставил Риддла сделать что-то, чего он не хотел делать, например, заткнуться во время разговора, но Гермиона уже знала, что это не может быть правильно. Никто не заставлял министра делать то, чего он не хотел, и профессор Дамблдор много раз объяснял ей и Рону, что они не могли поощрять Гарри к сближению с Риддлом в надежде, что он сможет контролировать его, потому что даже родственная душа не была достаточно сильной, чтобы преодолеть тьму, в которую погрузил Риддл сам в себя.

- Да, мы это сделали, - сказал Гарри. - Ваш суд состоится на следующей неделе. Я хотел сказать вам, что я сделал все возможное, чтобы убедиться, что вы получите справедливый суд.

Гермиона покачала головой. - Мы готовы пойти на компромисс, Гарри.

Гарри сделал паузу. - Я рад это слышать, - сказал он секунду спустя нейтральным тоном. - Но как? Я прекрасно понимаю, что ваши клятвы Дамблдору и Ордену не позволяют вам раскрывать какие-либо их секреты.

- Мы с Роном готовы поклясться, что отныне будем использовать законные методы борьбы с Риддлом. - Рон твердо кивнул в сторону Гермионы, и она попыталась игнорировать ползущую неестественность, которая заключалась в том, что она не знала, что он чувствовал через их эмоциональную связь. - Мы не предадим Орден, но и не присоединимся к нему. - Она подумала, что, вероятно, все равно не к чему будет присоединяться. Профессор Дамблдор теперь был в бегах, и большинство наиболее влиятельных членов Ордена были с ними на ритуале, который должен был подчинить Гарри. - Вам не нужно беспокоиться о том, что мы снова устроим налет на Отдел тайн.

Гарри уставился на нее. Гермиона сглотнула, почувствовав быстрое покалывание, пробежавшее по ее шее. Это не должно быть так сложно, кажется. Почему Гарри просто пялился на них вместо того, чтобы поблагодарить?

Риддл что-то прошипел. Гарри покачал головой. - Нет, они действительно не понимают.

Гермиона прикусила губу. Вопреки всему остальному, что Гарри скрывал от них, то, что он мог понимать Парселтанг, было таким маленьким секретом, но это все равно задело.

- Чего мы не понимаем? - потребовал Рон. - Мы знаем, что если вы отдадите нас под суд, у вас может начаться восстание.

Риддл резко отвернулся и отошел в дальний конец комнаты. Гермиона моргнула. Его плечи тряслись, как будто он сдерживал свою ярость. Она повернулась к Гарри, чтобы объяснить ситуацию, и обнаружила, что он уставился на свои руки.

- Гарри?

Гарри вздрогнул и посмотрел на них, слегка покачав головой. - Честно говоря, вы двое. Чего вы не понимаете, так это того, что у вас нет никакой власти в этой ситуации.

- Да, мы знаем! У нас есть секреты, и мы могли бы...

- Секреты, которые ты либо не можешь, либо не хочешь выдавать. Дамблдор был смещен с поста директора Хогвартса. - Гермиона почувствовала себя так, словно метеорит попал ей в живот, но Гарри продолжал, не давая ей времени переварить эту информацию. - И общественность не придет вам на помощь, потому что они вас ненавидят.

- Это просто манипуляция Риддла общественным мнением, приятель. - Рон постучал пальцами по колену. - Как только ты объяснишь, что мы твои лучшие друзья, и немного о причинах Ордена, тогда нас будут приветствовать как героев.

- Я уже говорил тебе раньше, ты слишком долго ждал, чтобы прояснить позицию Ордена, потому что просто предполагал, что все уже знают то, о чем ты в курсе. - Голос Гарри был низким и напряженным. - Теперь они ненавидят тебя. Если бы вы были умны, вы бы не поверили бреду Дамблдора о тайной войне, которую так трудно доказать, в любом случае. Вы бы посмотрели запись голосования Тома и обратили на это внимание. Вы бы указали на то, как лицемерно с его стороны быть полукровкой и все же отдавать предпочтение чистокровным. Но теперь уже слишком поздно, и он вцепился общественности в горло.

- Это правда, - сказал Риддл через плечо. Его голос снова звучал приятно.

- Но мы все равно могли бы устроить налет на Отдел тайн, - сказала Гермиона. На этот раз она старалась говорить медленнее, несмотря на охватившее ее замешательство. Гарри просто смотрел на нее жестким взглядом, и как он мог? Почему потребовалось так много времени, чтобы убедить его?

- Вы будете в тюрьме, - сказал Гарри. - Или, если ты не отправишься в Азкабан, связанная клятвами верности, которые заставят вас молчать.

- Тем не менее, мы собираемся быть на свободе.

Гарри наклонился вперед. - Что заставило тебя так подумать?

Казалось, он ждал чего-то конкретного, но Гермиона понятия не имела, что происходит и что он ожидал от нее услышать, поэтому промолчала. Рон был тем, кто сказал: - Потому что ты собираешься вытащить нас отсюда. Не так ли?

Гермиона сглотнула сквозь сдавленное горло. Она поняла, что не знает наверняка, правда ли это. А Гарри смотрел на них со странной смесью насмешки и жалости.

- Конечно, нет. Я хочу, чтобы ты выжил, если сможешь, но я ни за что не позволю тебе вернуться к тому, кем ты был. Разве ты не понял этого после нашего последнего разговора?

- Но мы же твои друзья...

- Которые могли убить меня.

В комнате было тихо и холодно. Гермиона посмотрела на Риддла и вздрогнула. Холодная магия исходила от него, она была уверена. Гарри никогда бы не сделал с ними ничего подобного, потому что они

были друзьями.

Или были ими. - Друг не стал бы обвинять нас в этом, - прошептала она.

Риддл издал еще одно длинное, скользящее шипение на парселтанге. Гарри взглянул на него, но не ответил вслух, вместо этого отвечая ей. - Друг также не стал бы проклинать кого-то в спину или связывать его свободу воли, чтобы у него не было выбора, кроме как согласиться на неравный поединок.

Гермиона облизнула внутреннюю часть рта, ненавидя вкус страха. - Мы сделали то, что должны были сделать.

- И это одна из причин, по которой тебе нужно пройти следствие, - сказал Гарри мягким голосом. Гермиона не могла быть уверена, что он чувствовал, но она подумала, что это могло быть недоверием. - Потому что после всего этого ты все еще верна ему.

- Нет, Гарри! Я понимаю, что мы сделали не так. И я тоже предана тебе. Я хочу помочь... тебе. - Гермиона бросила быстрый взгляд на Риддла, который просто стоял там, скрестив руки на груди. Он ничего не сказал, но Гермиона долго не осмеливалась встретиться с ним взглядом.

- Ты не раскаялась, Гермиона. Ты думаешь, что заслуживаешь того, чтобы выйти на свободу и, может быть, дать одну клятву, и все? Как бы ты отреагировала, если бы я сказал тебе, что я должен был бы это сделать, если бы я проклял Рона в спину, и он чуть не умер?

- Я бы возненавидела тебя.

- Ну?

- Мы не добьемся справедливого судебного разбирательства при этой предвзятой системе, Гарри, и ты это знаешь. Это означает, что единственное, что вы можете сделать, - это отпустить нас, чтобы мы могли снова присоединиться к общественной жизни волшебного мира. - И склонить народ к нашему образу мышления, - подумала она, но промолчала. Гарри должен был это знать. Риддл должен, хотя в данный момент он стоял там, как стена, и ничего не делал.

- У меня есть Кристаллы Истины. Суд будет настолько справедливым, насколько это возможно. Вам придется рассказать правду о своих действиях и своих мотивах, и людям, которые были бы предвзяты против вас, придется признать свои предубеждения.

Гермиона в ужасе уставилась на него. Она несколько раз попадала под заклинания Кристаллов Истины, когда давала отчеты профессору Дамблдору, и это было достаточно неудобно, когда она знала, что профессор никогда не злоупотребит фактами, которые она ему предоставила. Он просто хотел убедиться, что их отчеты были полными.

Теперь, однако…

- Ты сумасшедший? - прошептала она. - Как ты узнал, где профессор Дамблдор спрятал их? Почему ты отдал их Риддлу?

- Тебе не нужно беспокоиться о том, как он их нашел, - прервал ее Риддл, его голос был ровным и таким змеиным, что Гермиона вздрогнула и отодвинулась от него. Рон прижался к ней, но на этот раз близость ее родственной души не помогла. - С меня хватит этого. Я обещал Гарри, что у него будет определенный срок времи, чтобы поговорить с тобой, но это время прошло.

- Ты будешь отвратительно контролировать его, как и сказал профессор Дамблдор, - огрызнулся Рон.

Риддл пожал плечами. - Мне кажется, что ты не расстроен идеей о том, что кто-то контролирует Гарри, только расстроен тем, что это не тот, кто на твоей стороне. - Он продолжил, прежде чем Гермиона задохнулась от гнева. - Теперь, возможно, вы выслушаете меня и простые факты о том, что Гарри плясал вокруг. Ваш суд состоится на следующей неделе. Вы будете перед Визенгамотом и несколькими свидетелями, которые пережили ваше нападение. Как сказал Гарри, Кристаллы Истины будут на месте, чтобы гарантировать, что все в комнате свободны от бессознательной предвзятости. Вы можете ожидать...

- Гарри! Почему ты стоишь в стороне и просто позволяешь ему делать это с нами? - спросила Гермиона, заметив, что Гарри прислонился к стене, скрестив руки на груди и закрыв лицо руками. Она не думала, что когда-либо видела его таким холодным, что не имело никакого смысла. Неужели Риддл наложил какое-то заклинание, которое дало ему контроль над Гарри? В этом было столько же смысла, сколько и во всем остальном, что она могла придумать.

♪ↄ♫

Гарри поймал взгляд Тома и отрывисто кивнул. Да, он помнил их сделку. Он сказал, что Том может заговорить через некоторое время, если Рон и Гермиона его не послушают, и он сказал, что отступит и будет молчать.

И, честно говоря, он не думал, что произойдет что-то хорошее, если он ответит на вопрос Гермионы. Она отказывалась понимать очевидное, что чудесного выхода из этого не было, потому что они были “на стороне Света”. И он не понимал, пока не сказал это, как сильно ему было больно от того, что его друзья прокляли его.

Гермиона задала еще один вопрос, который Гарри проигнорировал. Он прошел в угол комнаты и остановился, уставившись на неподвижные маггловские пейзажи на стенах. Он удивился, почему Том выбрал именно их, но решил, что спросит позже, если вообще когда-нибудь спросит. Ответ, вероятно, не имел большого значения.

Том продолжил, его тон был мягким, но связь вокруг Гарри звенела от удовлетворенной ярости. - Вы можете ожидать, что вам будут задавать вопросы об Ордене Феникса, но, конечно, вы не сможете ответить на некоторые из них. - Он сделал паузу, затем повернулся. - Гарри, я не спрашивал, как Кристаллы Истины работают с клятвами. Смогут ли они заставить кого-то ответить, даже если этот человек находится под Нерушимой Клятвой?

Гарри покачал головой, не поворачиваясь к Тому. - Основатели, или кто бы их ни создал на самом деле, не хотели, чтобы люди страдали и умирали под их влиянием. Они просто хотели знать правду. Они будут стоять там и выглядеть глупо, пока ты не задашь им еще один вопрос.

- Выглядеть глупо - это вариант, - сказал Том и продолжил, обращаясь к Гермионе и Рону. - Вашим приговором будет Азкабан или смерть, в зависимости от того, что вы...

- Пошел ты, Риддл!

Гарри резко обернулся. Даже он не думал, что Рон зайдет так далеко. Но Рон уже был на ногах, бросаясь прямо на Тома, его руки тянулись к его горлу.

Гарри закричал и попытался аппарировать через комнату, но он уже знал, что защита на месте, и...

А затем Рон столкнулся со щитом перед Томом, о котором Гарри не знал, и отскочил так далеко, что чуть не врезался в диван, на котором снова сидела Гермиона. Гермиона встала, бледная и испуганная, и прижала Рона к себе, опустив голову так, что ее волосы затеняли его лицо, и она что-то шептала ему.

- Не пытайся сделать что-то подобное снова, - мягко сказал Том. Он держал руки сложенными за спиной. Он не вытащил свою палочку, что означало, что щит парил вокруг него до того, как они вошли в комнату, понял Гарри. Он подозревал, что Рон может попытаться нанести физический удар.

Гарри с трудом сглотнул. Том кивнул ему и продолжил: - В зависимости от того, как пройдет суд.

- Мы никогда не примем такого правосудия, - сказала Гермиона, поднимая глаза. Гарри подумал, что она, возможно, плачет, из-за напряжения в ее голосе, но это было не так. Ее глаза были удивительно сухими и сосредоточенными. - Вы возглавляете незаконное правительство. Ты не имеешь права так поступать с нами.

Том рассмеялся, коротко и резко. - Как будто тот, которым вы бы его заменили, был бы более законным? Из того, что сказал Гарри, складывается впечатление, что после моего поражения у тебя не было никакого плана, кроме как позволить тому, кто хотел, захватить Визенгамот. Это мог быть кто-то еще более открыто враждебный к магглорожденным и кто-то, кто сделал бы хуже для людей, которых, как ты утверждаешь, ты хочешь защитить.

- Но тебя бы уже не было.

Гарри закрыл глаза. Эта простая вера, вероятно, была правдой, и, вероятно, то же самое сказали бы Гермиона и Рон под Кристаллами Истины.

Гермиона продолжила, хотя ее голос дрожал. Гарри предположил, что это было выражение лица Тома. - И кроме того, то, что происходит в Визенгамоте, не имеет большого значения. Нам нужно иметь дело с повседневной жизнью людей. Как только ты уйдешь, их жизнь станет лучше.

- Почему?

Долгое молчание. Гарри пришлось посмотреть, несмотря на его убеждение, что ему будет легче просто держать глаза закрытыми, и он увидел, как Гермиона прикусила губу зубами, уставившись на него.

Но Гермиона, наконец, глубоко вздохнула и сказала: - Потому что не будет кого-то настолько харизматичного и магически могущественного, искажающего умы людей. Что бы Визенгамот ни сделал после этого, они не будут делать этого с вами во главе, и они не будут столь эффективны.

- Это самое близкое из всего, что ты сказала, к связному аргументу, - пробормотал Том четким голосом. - Но на самом деле вы не можете этого знать, и вы забываете, что для избрания другого министра могут потребоваться годы. - Он отвесил полупоклон. - Я с нетерпением жду возможности увидеть, что Кристаллы Истины покажут на вашем суде, Грейнджер, Уизли.

Он повернулся и протянул руку, и Гарри подошел к нему. Гермиона сказала что-то отчаянное позади него, что он намеренно не позволил себе услышать.

- Разочарован? - спросил Том, когда за ними закрылась дверь.

Гарри кивнул и подошел к нему ближе. Том посмотрел на него, приподняв брови. Гарри потянулся и обхватил рукой затылок, не обращая внимания на то, как авроры наблюдали за ними.

- Ты был терпеливым к моему желанию поговорить с ними, и я благодарен тебе, - тихо сказал Гарри. - Я не думаю, что они будут убеждены, пока не услышат, как мы говорим в присутствии Кристаллов Истины, но мы ничего не можем с этим поделать.

- Хорошо, - сказал Том, его брови слегка приподнялись, как будто он пытался понять, о чем говорит Гарри.

- Я бы хотел провести ночь в постели с тобой. Можно мне?

Каждая частичка Тома, казалось, замерла, включая эмоциональную связь и магию, которую они разделяли. Он протянул руку и нежно провел костяшками пальцев по лицу Гарри. Гарри слегка улыбнулся, но продолжал пристально смотреть ему в лицо. Том наклонился к нему и нежно поцеловал в раковину его уха.

- Да, - сказал он. - Ты можешь присоединиться ко мне.

Гарри кивнул и отступил назад, пока авроры не стали слишком любопытными. Он обернулся и увидел Амелию Боунс, шагающую к ним. На ее лице было хмурое выражение, и на кончиках пальцев она держала что-то похожее на носовой платок, и казалось, что вся ее рука дергается вместе с ним.

- Что-то не так, мадам Боунс? - спросил Том и немного наклонился в сторону, как будто хотел защитить Гарри от того, что она держала в руках.

- Я хочу знать, что это значит, что это было найдено рядом с моим домом, министр Риддл, - сказала мадам Боунс, ее голос был болезненно нейтральным. - Я чувствую, что была для тебя надежным союзником, и поэтому, почему ты оставил кусок ткани со своей магической подписью и началами магии крови на нем, где моя племянница могла наткнуться на него, меня озадачивает.

Гарри начал двигаться раньше, чем успел подумать об этом. Он дернул за магию, роившуюся вокруг Тома, и услышал, как Том закричал, когда Гарри рассеял щит, который защищал его от Рона. Но Гарри было все равно, да и не могло быть все равно. Он включил и выключил магию, и носовой платок в руке мадам Боунс вспыхнул пламенем.

- Мистер Поттер! - Мадам Боунс возмущенно уставилась на него. - Ты пытаешься защитить своего возлюбленного от естественных последствий его действий? Я потрясена...

- Нет такой вещи, как носовой платок, который можно было бы использовать в магии крови и которая также имеет магическую подпись конкретного человека, - сказал Гарри. Его голос был резким и жужжащим, и вокруг них авроры хаотично двигались, не зная, на кого нападать, а кого защищать. Это не имело значения. Гарри не сводил глаз с мадам Боунс. - Магия крови уничтожила бы следы магической подписи, если бы она была настолько продвинута, и если бы подпись все еще была обнаружена, вы не смогли бы сказать, что она предназначалась для использования в ритуале магии крови. Что означает, что это не то, что вы сейчас говорили.

- Мистер Поттер, я должна настаивать...

Том обездвижил ее. Мадам Боунс пошатнулась, а не упала сразу, что сказало Гарри пугающую информацию о ее магической силе, а затем в нее врезался еще один Ступерфляй. Том все же наколдовал подушку на полу, прежде чем она успела упасть на землю.

Это заставило авроров в ужасе уставиться на них. Том повернулся к ним, и что бы они ни увидели на его лице, по крайней мере, их взгляды были направлены на пол и стены. Гарри стоял там, тяжело дыша и глядя на мадам Боунс.

- Вы должны обыскать ее кабинет, - тихо сказал Том. - Выясните, с кем она общалась последние десять часов. Нет, двадцать.- Он взглянул на Гарри, и Гарри кивнул. Он не знал наверняка, какой вид контроля сознания был использован на мадам Боунс, но двадцать часов - хороший срок для отслеживания таких вещей, как Проклятие Империус, так что это должно сработать. - Полное разрешение предоставлено для отслеживания сов и считывания уордов.

- Я имею в виду, сэр, разве кто—нибудь не скажет, что это вторжение в частную жизнь, когда они узнают, что мы сделали...

- Глава Департамента магического правопорядка была скомпрометирована, - сказал Том, и плитка на полу рядом с его ногами затрещала, превратившись в лед, а затем треснула. - Я заверяю вас, что я возьму на себя основную тяжесть любых политических последствий, которые могут возникнуть в результате этого.

- Да, сэр, - выдохнул аврор, который возражал, и затем несколько из них побежали по коридору.

Гарри взглянул на Тома, который пристально смотрел на мадам Боунс. - Как ты думаешь, с ней все будет в порядке?

- Да, - сказал Том. Гарри подумал, не почудилась ли ему неуверенность в его тоне, но когда Том повернулся к нему, он все понял. Судя по упрямо вздернутому подбородку Тома, он не допустит, чтобы все было по-другому. - Мы позаботимся о том, чтобы тот, кто это сделал, был должным образом наказан за причинение вреда Амелии, Гарри.

- Я думаю, мы оба знаем, кто это сделал.

Гарри подумал, что он говорил достаточно тихо, но, судя по резкому взмаху Тома в воздухе, возможно, нет. Гарри кивнул и отступил назад, наблюдая, как Том повернулся, чтобы поговорить с аврорами, которые остались вокруг них.

Он полагал, что даже сейчас нет причин думать, что в рядах авроров нет предателей.

♪ↄ♫

- Почему он сделал что-то подобное с Амелией Боунс?

Гарри поставил чашку с чаем и с легким вздохом посмотрел на Лили. Лили уставилась на него. Она знала, что за последние несколько недель он не стал выше, но казалось, что так оно и было. Конечно, у него были более ясные глаза, и он потерял все следы застенчивого опускания головы, как раньше, когда ему приходилось таскать с собой секрет о своей второй половинке.

- Дамблдор должен был знать, что она была одним из очень немногих людей, которые могли незаметно подобраться достаточно близко к Тому и мне, - сказал Гарри, его пальцы играли с внешней стороной чашки. Он все время поворачивал голову немного в сторону, и Лили была уверена, что, если бы она спросила его, он бы сказал, что это просто совпадение. Она так не думала. Гарри чувствовал присутствие Риддла, хотя его сейчас здесь не было, и направлял своё лицо в нужном направлении. - Особенно после того, как Уипвуд поймали и допросили. Том не стал бы доверять аврору прямо сейчас.

- Он доверяет окружающим его людям.

- Они дали личные клятвы верности. Но Том не доверяет им настолько, чтобы просто позволить им приблизиться, не проявив бдительности.

Лили посмотрела на свою чашку и нахмурилась. Гарри издал звук, похожий на стон и смешок. - Скажи, что ты думаешь, мам. Я имею в виду, я знаю, что ты все равно это сделаешь.

Лили подняла глаза. - Я думаю, что мы отказались от одного тирана, чтобы поддержать другого.

Гарри бросил на нее странный взгляд. - Я не думал, что ты вообще за него..

- Я имею в виду — мы здесь.

- Да, но он не требовал, чтобы ты отправлялась в Азкабан. Он простил тебя. Это не то же самое, что завербовать тебя. - Гарри пожал плечами, очевидно, не обращая внимания на то, как Лили смотрела на него. - Я всегда предполагал, что именно по этой причине ты в основном держалась в стороне и рассматривала мебель, свои счета и тому подобное.

Лили сглотнула. Затем она снова сглотнула. - Ты не расстроен из-за этого?

Гарри откинулся назад и на секунду уставился в потолок. - Мама, большинство людей в волшебном мире не поддерживают его. Или Дамблдор, по общему признанию, и число людей, которые поддерживают его, сократится теперь, когда Дамблдор в бегах. - Лили кивнула, потому что сама предполагала то же самое. - Но в основном там много самодовольства. Люди недостаточно заботились о результатах голосования Тома, чтобы посмотреть их. - глаза Гарри сузились и посуровели. - Даже Гермиона этого не делала. Она просто приняла на веру слова Дамблдора о том, что Том - зло. Никто не хочет проводить достаточно кровавых исследований. Они хотят верить в романтическую версию своей жизни, которую рассказывает Том, или они хотят верить, что Дамблдор - сияющая сила добра. Это сводит меня с ума, черт возьми, - пробормотал он.

- Романтично?

- О, да ладно, мам. Ты знаешь. Что ему выжгли метку души, когда он был ребенком, но это его не остановило, он все еще верит в любовь. И вот приходит любовь и показывает, что у него есть настоящая родственная душа, и все его терпеливое ожидание не было напрасным. - Гарри закатил глаза. - Я имею в виду, он шоумен. Мошенник.

- Но ты все равно его поддерживаешь.

- Мы это уже обсуждали, - тихо сказал Гарри, в его словах чувствовалась сила, подобная огню. - Нет, я не поддерживаю то, что он сделал до сих пор. Я поддерживаю его перемены, и он начинает говорить со мной о том, как это будет выглядеть. Но я провел двадцать четыре кровавых года, отрицая и отвергая его, потому что мне сказали, что это то, что я должен был сделать. Это ничего не изменило. В кои-то веки я работаю с ним

Лили колебалась. - А если мы с твоим отцом никогда не встанем на его сторону?

Гарри помешал чай с помощью магии и наблюдал, как он движется в чашке. - Я не могу притворяться, что это не повредит. Но вы сами по себе люди, и у вас есть свои собственные убеждения. Должно быть, трудно преодолеть это и просто притворяться, что все в порядке. - Он колебался. - И у Дамблдора было несколько хороших идей. Я усомнился в его методах.

- Это те идеи, которые ты пытаешься внедрить с помощью Риддла?

Гарри кивнул. - Я имею в виду, не тот, где я думаю, что было хорошей идеей прятаться от него в течение двадцати четырех лет. Но другие. - Он улыбнулся.

- Ты можешь... ты можешь простить нас за это? - выпалила Лили, и ей пришлось закрыть глаза, когда она увидела, как изменилось выражение лица Гарри. - Приходил Риддл... он сказал, что мы предали тебя...

- Том, - вздохнул Гарри, и Лили пришлось сдержать вздох от того, насколько это было похоже на то, как она иногда произносила имя Джеймса. - Он делает вещи, которые, как он знает, я не хочу, чтобы он делал, во имя защиты.

- Значит, ты не чувствуешь себя комфортно с ним?

- Да, мам, именно так. Потому что папа никогда не заходил слишком далеко, когда ты все еще дружила с Северусом Снейпом.

Лили вздохнула. - Тогда я не до конца приняла то, что мы были родственными душами.

- И я никогда не принимал Тома, - Гарри скрестил руки на груди и спокойно посмотрел на нее, хотя в его горле бился пульс, который, как знала Лили, означал, что он будет спорить с ней до смерти, если понадобится. - Я знаю, каково это, мам. Я знаю, что нам предстоит через многое пройти, и работать, и работать над этим. Дело в том, что я не вижу в этом причины отказываться от Тома.

Лили протянула руку и поймала руку сына, сжав ее один раз. - До тех пор, пока вы можете согласиться с тем, что мы, вероятно, будем придерживаться противоположных политических убеждений.

- И пока ты можешь смириться с тем, что если ты будешь действовать против него, я действительно не думаю, что смогу убедить Тома простить тебя на этот раз, - тихо сказал Гарри.

Лили кивнула. Честно говоря, в ее животе было напряжение, которое расслабилось при этих словах. Вид деятельности, который Альбус поручил Ордену Феникса, больше не привлекал ее. Информирование людей о Риддле, его законах и голосованиях, написание писем, беседы с магглорожденными и магглами, на которых повлияли ограничения, и избавление от дементоров в Азкабане - все это звучало гораздо интереснее.

- Я надеялся, что Гермиона придет к такому же выводу, - сказал тогда Гарри. Он уставился в свою чашку, как будто на дне ее было спрятано что-то важное. - Но она все еще думает, что это несправедливо, что ее вообще будут судить, и что на суде будут Кристаллы Истины.

- Кристаллы Истины? Где ты их взял?

- Я создал их.

Лили открыла рот, а затем закрыла его. - Я думаю, Альбус, должно быть, винит себя, - сказала она наконец.

Гарри с любопытством уставился на нее.

- За что? Я не думаю, что он понимает, что я провел достаточно времени с Кристаллами Истины, чтобы понять, как они работают. Я не думаю, что кто-нибудь знает об этом.

Лили покачала головой. - Не это. Я имею в виду, что он, должно быть, пожалел, что не побудил тебя использовать свою магию.

- Тогда от его имени. И тогда Тому не сошло бы с рук так много, а Рон и Гермиона знали бы лучше и могли бы придумать правильный способ уничтожить меня. Да, я понимаю.

Сердце Лили защемило от того, как небрежно он заговорил о существенном конце своей дружбы с Роном и Гермионой. Она встала и обошла стол. Гарри тоже встал, на секунду нахмурив брови, а затем ахнул, когда Лили заключила его в объятия и крепко прижала к себе.

- Я люблю тебя, - прошептала Лили. - Я так сильно люблю тебя. И я хочу, чтобы ты знал, что для меня нет ничего важнее, чем твое возвращение домой в целости и сохранности, кроме твоего счастья. Мне так жаль, что то, как мы тебя воспитали, сделало тебя таким несчастным. Мне жаль, детка.

Гарри наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку. - Вот почему я не согласен с тем, что сделал Том, мама. Я имею в виду, то, как он противостоял тебе. Мы никак не можем вернуться назад и изменить прошлое. И у тебя действительно были добрые намерения.

- Этого было недостаточно, чтобы спасти Рона и Гермиону с тобой. Или Дамблдора.

- Они не мои родители, - сказал Гарри так сухо, что Лили невольно рассмеялась. - А Рон и Гермиона…и мне тоже солгали. И Дамблдор, вероятно, зашел слишком далеко в ту минуту, когда отказался выслушать заявление Тома о том, что у него была выжжена метка души. Он сделал свой выбор и, наконец, совершил какую-то глупость на публике. Теперь за ним будут охотиться, и, честно говоря, для меня этого достаточно.

- Возможно, ты слишком снисходителен, - сказала Лили. Она почувствовала, как слезы подступили к уголкам ее глаз, но сморгнула их. - Я уверена, что Риддл так бы и сказал.

- Том должен быть рад, что я такой снисходительный. Иначе я бы не принял этого засранца в качестве своей второй половинки.

И Лили снова рассмеялась, и что-то еще более глубокое в ней расслабилось от этих слов.

♪ↄ♫

- Идешь, дорогой?

Гарри улыбнулся зеркалу в ванной Тома. Затем его улыбка исчезла, он глубоко вздохнул и снял рубашку. Он уже решил, чего хочет, и желание охватило его сильнее, чем страх.

Однако его пальцы все еще дрожали, когда он отложил рубашку в сторону.

- Через минуту, - крикнул он в ответ.

- Тебе не нужно чистить зубы. Я обещаю, что не отвернусь, независимо от того, как пахнет твое дыхание.

Искренность, которую Гарри чувствовал сквозь их связь, и скрытый жар собственного желания Тома успокоили Гарри больше, чем что-либо другое могло бы сделать. Он решительно кивнул зеркалу и провел пальцами по волосам. Затем он наклонился и запустил пальцы в свои брюки и плавки, стягивая их вниз одним плавным движением.

Он выпрямился и уставился на себя в зеркало Тома в полный рост, затем нетерпеливо тряхнул головой. Не то чтобы он не знал, как выглядит. И по желанию, тлеющему в их связи, он знал, что Тому понравится, как он выглядит.

По крайней мере.

Он надеялся, что Тому понравится, как он выглядит. Единственной чертой, которую люди склонны были хвалить в нем, были его глаза. И даже это было ограниченной похвалой, потому что Гарри с того момента, как начал посещать Хогвартс, ясно дал понять, что планирует дождаться свою вторую половинку.

Это оказалось правдой, не так ли? Просто другим способом, который не имел ничего общего с тем, что кто-то подошел достаточно близко, чтобы увидеть твою метку души, когда ты был обнажен.

По какой-то причине это заставило Гарри расправить плечи, и он невольно улыбнулся. Затем он повернулся и вышел из ванной.

♪ↄ♫

Том ожидал какого-то сюрприза из-за того, как плавно менялись эмоции Гарри по "связи", и расплывчатых ответов, которые он давал, когда Том спрашивал, готов ли он уже выйти, но он никак не ожидал этого.

Гарри, появившийся в поле зрения голым, был зрелищем, которого Том и не подозревал, что хочет.

Его желание внезапно стало таким сильным, что пошевелиться и перевести дыхание стало затруднительно. Том сглотнул и медленно двинулся вперед. Гарри стоял, наблюдая, как он кончает, его глаза на секунду скользнули по лицу Тома, прежде чем опуститься на его эрекцию.

Теперь Том был рад, что на нем все еще была мантия, и что они сделали достаточно до этого, чтобы Гарри не был шокирован видом члена Тома, прижимающегося к ткани. Он бы с удовольствием разделся для Гарри, но не хотел иметь дело с девственником, напуганным до такой степени, что готов был убежать.

Гарри слегка улыбнулся. - Я никогда не собирался бежать, - сказал он. - Мы оба сыты этим по горло.

- Улавливаешь мои мысли, мой дорогой? - Том был удивлен, что слова прозвучали не на парселтанге, его голос стал более глубоким и скользящим, когда он остановился перед Гарри и протянул руку, чтобы провести своими длинными пальцами по толстому шраму на груди Гарри. Гарри вдохнул, и Том зачарованно наблюдал, как кожа поднимается и опускается под его прикосновением, наполняясь жизнью. - От чего этот шрам?

Гарри пришлось резко наклонить голову в сторону, чтобы увидеть, где покоится рука Тома, что Том нашел гораздо более очаровательным, чем следовало бы. - О. Кто-то вызвал пантеру во время дуэли с другим студентом Гриффиндора, а затем, черт возьми, потерял над ней контроль.

Том уставился на него. - Пантера. Это не похоже на укус.

- Нет, он использовал свои когти.

- Кто был этот студент?

Гарри закатил глаза. - Послушай, ему пришлось отбывать наказание четыре месяца подряд у профессора МакГонагалл. Я думаю, он был достаточно наказан. - Он наклонился вперед и поцеловал Тома, не прикасаясь к нему руками, и интересы Тома резко изменились.

И Том пропустил мимо ушей имя неизвестного студента, более чем довольный тем, что заключил Гарри в объятия и наклонился вперед, их языки соприкоснулись, их губы соприкоснулись, их руки потянулись друг к другу.

Сегодня будет ночь, когда они полностью свяжутся, ночь, которую Том когда-то предполагал, что никогда не дождется, даже если станет бессмертным.

И вот она происходит.

Это стоит больше, чем бессмертие.