♪ↄ♫

- Значит, это ты родственная душа министра.

- Я выигрываю пари, - сказал по связи Гарри Тому, когда тот обернулся и одарил Арктура Блэка неискренней улыбкой. Том думал, что Блэк подойдет к Гарри с подобострастным отношением, пытаясь привлечь на свою сторону родственную душу министра. Но Гарри думал, что это будет презрением, потому что Блэку не понравился бы тот факт, что Том сочетался браком с другим полукровкой.

- Это верно, - сказал Гарри. - Некоторым людям потребовалось достаточно много времени, чтобы признать это.

Это заставило Блэка остановиться и уставиться на него, очевидно, задаваясь вопросом, считает ли Гарри его одним из тех людей. Гарри растянул губы, чтобы показать зубы, и, когда он увидел, что Блэк дошел до того, что задался вопросом, было ли это улыбкой или нет, Гарри снова опустил их обратно.

- Включая меня, - добавил он и повернулся лицом к двери зала суда Визенгамота.

Блэк протянул руку и положил ладонь ему на плечо. На этот раз Том послал только молниеносную бурю ярости, и ради Блэка, как и ради Тома, Гарри отступил назад, качая головой.

Блэк усмехнулся. - Слишком хорошо, чтобы чистокровный прикасался к тебе?

- Я родственная душа министра, - тихо ответил Гарри. - Как ты думаешь, что он чувствует, когда чистокровный прикасается ко мне?

Глаза Блэка расширились за секунду до того, как Том появился рядом с Гарри, одной рукой вцепившись ему в плечо. Гарри ударил его в ответ и по связи пробежали несчастье и боль, и в тот момент хватка Тома ослабла. - Блэк. Всегда приятно, но не совсем обычно. Вы хотели что-то сказать нам перед судом?

Был долгий момент, когда Гарри чувствовал, как Блэк яростно подсчитывает шансы, а затем он, очевидно, решил атаковать напролом. - Я не думаю, что вашей второй половинке подобает присутствовать на испытаниях, сэр.

- Почему нет?

- Эти люди - его друзья.

- Я объяснил тебе вчера, как работают Кристаллы Истины, Блэк, - сказал Том, его улыбка и поза были мягкими и убедительными. Гарри был единственным, кто знал, что Том присматривается к телу Блэка, выискивая слабые места. - Гарри не сможет говорить ложь, когда он будет с ними в комнате. И Гарри не находится под судом. Я думаю, ты забыл, кто это.

Их взгляды встретились на секунду, а затем Блэк дернул головой и отвернулся. Том холодно улыбнулся, и связь обвилась вокруг Гарри, как змея. - Они думали, что найдут мою вторую половинку раньше, чем я, и смогут использовать его или ее, чтобы контролировать меня, - тихо сказал он. - Они не будут счастливы, что ты теперь стоишь на моей стороне.

Гарри моргнул. - Ты искал меня так усердно, как только мог. Почему они думают, что найдут меня раньше тебя?

- Принятие желаемого за действительное. - Рука Тома крепко сжимала его запястье, когда он снова вел Гарри в зал суда. - Они хотят надеть на меня цепь. Они игнорируют это большую часть времени, но всякий раз, когда они вспоминают, что магически могущественный полукровка возглавляет их правительство, они паникуют.

- Их правительство?

- Я рассказывал тебе об игре, в которую я играл, - пробормотал Том, понизив голос почти до вибрации у уха Гарри, когда они проходили через большие арочные двери. - Это принадлежало им больше, чем мне, по крайней мере, на первый взгляд.

Гарри сжал запястье Тома и заставил себя посмотреть в центр зала суда. Этот конкретный зал был устроен по принципу амфитеатра, с тремя рядами сидений, идущими по всем стенам. В центре стояли два стула, в данном случае для заключенных, больше похожие на удлиненную скамью с подлокотниками, отделяющими разные ее части друг от друга. Гермиона и Рон сидели там, скованные заклинаниями более эффективно, чем физическими узами.

Гермиона поймала его взгляд и уставилась на него с таким предательством в глазах, что Гарри чуть не отвернулся. Но рука Тома все еще была там, как цепочка на запястье Гарри, и он слегка встряхнул Гарри.

- Никогда не позволяй никому на публике видеть твою слабость, - пробормотал он. - И особенно этим предателям.

- Технически они не...

- Они предали твою дружбу.

Гарри слегка поморщился и послал мысль Тому, когда теплая рука Тома на его спине проводила его до его места. Технически дружба никогда не была такой, какой они думали. Я лгал им все время.

Резкий щипок за спину показал, что Том думает об этом, а также заставил Гарри выпрямиться как раз вовремя, чтобы повернуться лицом к мадам Мунвелл. В одной руке она держала трость, а глаза так блестели, что Гарри был уверен, что отчасти это происходит от порочного удовольствия. Он кивнул ей и попытался сдержать хмурый взгляд на Тома. Во всяком случае, Том прекрасно чувствовал, что Гарри переживает из-за эмоциональной связи.

- Вы играете в опасную игру, - пробормотала мадам Мунвелл. - Прийти сюда и выставить напоказ свою полную связь перед всеми здешними лицами?

Гарри не понимал, о чем она говорит, но изо всех сил старался сохранять открытое и расслабленное выражение лица, не глядя на Тома. Том был тем, кто поднял брови и сказал тонким голосом: - У них никогда не было никакой надежды найти мою вторую половинку, и большинство из них оставили попытки.

- Но они не перестали думать, что у тебя может не быть родственной души, и пытаться поставить кого-то, кого они контролировали, на место твоего любовника. И не хмурьтесь так, молодой человек, вы знаете, что это было распространенным предположением после того, как ваша метка души была сожжена.

Гарри молча поморщился, и Том послал в ответ поток тепла и уверенности. Ничего из этого не отразилось ни на его лице, ни в голосе, которые были полны презрения, когда он пробормотал: - Ну, если бы они попытались убить мистера Поттера, они бы поняли, как ошибались. Если только вы не намекали на то, что они пытались его убить?

- Среди прочего. - Мадам Мунвелл повернулась, чтобы получше рассмотреть Гарри. - И я надеюсь, что ты хорошо заботишься о себе, а также о своей второй половинке, молодой человек.

Гарри пожал плечами и сказал: - Он все усложняет. Мы делаем всё, что в наших силах.

Мадам Мунвелл фыркнула. - Некоторые из нас - нет, - сказала она, взглянув на дверь, куда вошли Блэк с Лестрейнджем. - Но другие да. - И на этот раз она повернулась к Амелии Боунс, когда та ковыляла к своему месту, хотя Гарри предположил, что это могло быть совпадением.

- Ты так и не сказал, что собираешься делать с Боунс, - сказал Гарри, в основном себе под нос, двигаясь рядом с Томом к их местам.

- Должен быть суд. Она напала на министра на глазах у Авроров. Мои оппоненты закричали бы, что я отдаю предпочтение союзнику, если бы я отпустил ее без него. - Том улыбнулся, и это выражение метнулось по его лицу, как ящерица, и скрылось. - Но они ничего не могут сказать о том, что я сам справился с ее допросом.

- И с Кристаллами Истины в комнате.

- Вот именно.

Гарри сел на свое место рядом с Томом, на этот раз такое же, как и все остальные кресла в зале суда. Ему оказалось легче, чем он ожидал, отвести глаза от своих друзей, несмотря на жар от предательского взгляда Гермионы на его лице. У него были более интересные темы для размышлений.

Интереснее, чем твои друзья?

Этот полный ужаса голос в его голове звучал больше как Дамблдор, нежели Гарри было удобно. Он просто кивнул и откинулся на спинку стула, окидывая пол и сиденья в галерее бесстрастным взглядом.

Не один человек сердито смотрел на него или произносил что-то похожее на угрозу, но у Гарри был ответ на это. Том согласился с тем, что было бы глупо скрывать это, когда все и так ожидают, что это увидят.

Гарри убрал щит, который он так долго поддерживал вокруг себя своей силой. Она вырвалась из его кожи, на мгновение ударив по воздуху бело-золотой короной, прежде чем шипами взметнулась к потолку.

На долгую секунду воцарилась полная тишина. Затем люди снова заговорили, все время притворяясь, что тишины не было.

Гарри улыбнулся и закинул одну руку на спинку стула. Они могли бы предположить, что он использовал свою силу, объединенную с силой Тома, и он никогда не был таким впечатляющим сам по себе, несмотря на дуэль с Лестрейнджем.

Но вряд ли это имело значение. Послание по-прежнему было ясным: - Ты не захочешь шутить со мной.

И это было все, чего Гарри действительно хотел.

♪ↄ♫

- Он завершил связь с Риддлом.

Гермиона кивнула в молчаливом согласии с оценкой Рона, ее собственное дыхание было поверхностным и прерывистым. Она поняла, что не может отвести глаз от Гарри, который сидел на месте, которое, как она знала, было зарезервировано для супруга министра, и излучал магию, которая не принадлежала ему, никогда не могла принадлежать ему.

- Знаешь, - сказал Рон через секунду, его голос был хриплым и сдавленным от горя, - Я полагаю, что часть меня никогда не отказывалась от него. Я надеялся... я не знал, на что надеялся, но я надеялся, что это была какая-то уловка, чтобы обмануть Риддла. Чтобы подобраться к нему поближе, а затем убить его. Что Гарри не предавал идеалы Ордена.

Гермиона вздохнула, ее глаза следили за Гарри, когда Риддл наклонился к нему и сказал что-то, что заставило его рассмеяться. Открытое обожание на лице Гарри было чем-то, чего она никогда не думала, что увидит у него, и она бы отдала все, кроме своей душевной связи с Роном, чтобы позволить Гарри почувствовать это, но направить это на соответствующий объект.

- Это никогда не сработало бы, если бы он не был намного лучшим актером, чем он есть, - прошептала она. - Риддл - Лигилимент. Он мог узнать, что Гарри лжет.

- Как я уже сказал, это была глупая идея. - Рон наклонился к ней так близко, как только мог, когда они оба были прикованы. - Но я хотел в это верить. Это все, что я хотел сказать.

Гермиона кивнула, не сводя глаз с Гарри. - Да. Я знаю. Но мы не живем в идеальном мире, поэтому мы должны подготовиться к жизни в реальном мире.

- Правильно. - Рон снова выпрямился, когда один из авроров бросил на них предупреждающий взгляд, который Гермиону привел в ярость почти так же, как внезапная преданность Гарри Риддлу. Неужели никто из них не задавался вопросом, что заставило ее и Рона, обычных школьников, пока профессор Дамблдор не завербовал их, восстать против министра? Разве они не задавались вопросом, что он сделал такого ужасного, и не хотели провести расследование?

- Ну, а зачем им это делать, если у них комфортная жизнь при чистокровном расистском режиме? - язвительно подумала Гермиона и снова посмотрела на Гарри. И он сделал то же самое. Он отказался от своих идеалов ради материального комфорта и теплого тела в своей постели по ночам.

Ее надежда на то, что Гарри спасет их, такая же упрямая и слепая, как у Рона, в конце концов, вспыхнула и умерла.

♪ↄ♫

Том наблюдал за лицами двух авроров, которые присутствовали, когда мадам Боунс принесла ему и Гарри пропитанный кровью носовой платок, и обвиняемые давали свои показания. Несколько человек выглядели недовольными. Другие выглядели скучающими.

Эйлия Малфой выглядела настороженной и поглядывала в углы комнаты, где хранились Кристаллы Истины. Том был немного удивлен, что она соизволила уделить достаточно внимания, чтобы заметить, что отчеты авроров были необычно подробными и признавали свои собственные предубеждения, когда они говорили.

В какой-то момент она посмотрела прямо на него, что показалось Тому вдвойне необычным, пока он не понял, что ее глаза были сосредоточены на Гарри. Ну и так далее. Она может быть не от мира сего, но она также может распознать угрозу, когда видит ее, независимо от того, представляет ее полукровка или нет.

Второй аврор закончил свой отчет, и Том со вздохом встал. - Когда авроры обыскивали кабинет мадам Боунс, они нашли это устройство. - Он кивнул в сторону предмета, похожего на камертон, который был помещен в стазисный шар, обычно используемый для перевозки злобных животных в зверинце. По правде говоря, он осмотрел его и не думал, что он опасен для кого—либо, кроме мадам Боунс — он был сделан специально для того, чтобы резонировать с ее разумом, - но он не хотел рисковать.

- Как мы можем доказать, откуда взялся этот предмет? - Это был Лестрейндж, хотя он и вздрогнул, когда взгляд Тома упал на него. Очевидно, он все еще пытался компенсировать потерю престижа после дуэли с Гарри, задавая случайные вопросы. - Я имею в виду... просто кажется, что нет никаких доказательств, чтобы связать это с вашим врагом, профессором Дамблдором, министр.

- Бывшим профессором Дамблдором, - сказал Том, и как ему понравилось это говорить. - Это правда, что у нас нет его магической подписи на этом носовом платке или Дамблдора здесь, чтобы допросить его. Однако у нас есть и другие люди, которые знают что-то важное. - Он повернулся к дверям зала суда как раз в тот момент, когда они открылись и бывшего аврора Уипвуд ввели внутрь.

Уипвуд шла, сцепив руки за спиной и высоко подняв голову. Она кивнула в знак признания Грейнджер и Уизли, усмехнулась Гарри и села на предоставленный ей стул, не пытаясь высвободить руки из крепких магических пут.

- Ты мало чего от меня добьешься, - сказала она. - Клятвы защищают секреты Ордена Феникса.

- Я хочу знать, где профессор Дамблдор мог найти предметы, подобные Кристаллам Истины, которые сейчас стоят в углах этой комнаты, - сказал Том и кивнул на ближайший Кристалл на случай, если она их пропустила.

Уипвуд повернула голову, чтобы посмотреть, а затем резко обернулась, уставившись на него. - Ты нашел их? Где ты их нашел? Они были спрятаны в Хогвартсе!

Том тонко улыбнулся. Оказалось, что клятвы были менее строгими, чем он думал, или, возможно, они были просто менее строгими для кого-то вроде Уипвуд, чем для кого-то вроде Грейнджер или Уизли, которым доверяли важные рейды и которые были достаточно разыскиваемы, чтобы отправиться в бега с другими членами Ордена. - Значит, он нашел их в Хогвартсе, - сказал он внимательной аудитории. - Я понимаю. И почему он никогда не сообщал в Министерство, что обнаружил такие полезные артефакты?

Уипвуд снова усмехнулся. - Я не знаю ход его мыслей.

- А по вашему мнению?

- Зачем ему что-то сообщать тебе, когда он знает, что ты планируешь начать тайную войну, в которой погибнут все магглорожденные и большинство полукровок?

Том вздохнул, в то время как бормотание прокатилось по залу суда. Для многих присутствующих здесь членов Визенгамота это был первый взгляд на неприкрытую паранойю Ордена. Другие люди, которых он захватил, не знали так много, как Уипвуд, или не проходили открытых судебных процессов. - И это включает в себя такие артефакты, как Кристаллы Истины. Я понимаю. Для чего они изначально использовались?

- Чтобы студенты не списывали на экзаменах.

Том тихо фыркнул. - И, по вашему мнению, мог ли профессор Дамблдор найти хранилище подобных артефактов, которые он использовал бы в других ситуациях? - Вопрос о ее мнении был легким шагом в обход некоторых обетов Ордена, особенно с Кристаллами Истины, чтобы заставить кого-то говорить подробно. Они могут получить неточную информацию, но, по крайней мере, это будет какая-то информация, а не молчание.

- Он мог бы найти их, но он использовал бы их только для самых благих целей, например, для свержения незаконно избранного министра.

- Почему вы говорите, что я был незаконно избран? - Том заметил, что несколько человек с недоверием уставились на Уипвуд, чем он намеревался полностью насладиться. Его оппоненты были в отчаянии, после того как он во второй раз выиграл выборы, чтобы доказать, что не так много людей проголосовали бы за полукровку. Если бы им не удалось ничего раскрыть в ходе своих расследований, маловероятно, что “Орден”, состоящий из параноиков и беглецов, справился бы с этим.

- Как еще такой человек, как ты, мог победить?

- Как вы думаете, кого следовало избрать вместо меня? - Дамблдор никогда не был заинтересован в выборах, что Том понимал — он хотел сохранить свою власть над детьми в Хогвартсе, а не иметь дело с другими взрослыми в Визенгамоте, — но он также не поддержал ни одного из кандидатов, которые выступали против Тома.

- Кто-то, кто не был бы сумасшедшим!

Том вздохнул и оставил эту линию допроса. Выставить Уипвуд такой взбешенной перед Визенгамотом на самом деле не было его целью, так же как и в случае с Уизли и Грейнджер. В этом случае Визенгамот был бы более склонен считать, что их показания бесполезны. - Очень хорошо. Вы когда-нибудь видели этот артефакт раньше? - Он указал на камертон, в то время как вокруг него его связь с Гарри внезапно превратилась в жужжащую настороженность. Том не взглянул на него, но с любопытством протянул руку.

Рон и Гермиона уставились на него. Они могут что-то знать об этом.

Том послал в ответ понимающий взгляд, а не кивнул, потому что впервые Уипвуд, казалось, изо всех сил старалась не заговорить. Она проиграла битву, когда Кристаллы Истины немного засветились, и выпалила: - Я раньше не видела этот конкретный артефакт, но я видела нечто подобное в книге, которую профессор Дамблдор дал мне почитать.

- Как называлась эта книга?

Снова борьба, а затем, - Агенты пророчества.

Несколько человек рассмеялись. Мадам Мунвелл крикнула: - Вы имеете в виду тот том бессмыслицы, который написала эта сумасшедшая Хилария Ашенблоссом? Та, которая утверждает, что наш мир всегда чередуется между двумя реальностями, и агенты пророчества бегают вокруг, пытаясь сделать одну реальность постоянной? Это бессмысленно.

- Если профессор Дамблдор верит в это, тогда это не бессмысленно! - Уипвуд повернула голову, чтобы посмотреть на Мунвелл через плечо.

Том покачал головой и повернулся к своим сверстникам. - Что ж, похоже, она дала столько полезных показаний, сколько смогла. Если только у кого-нибудь еще нет другого вопроса?

Арктур Блэк встал. Том кивнул ему, задаваясь вопросом, какой вопрос, по мнению Блэка, он мог бы придумать, чтобы подорвать доверие Тома и Гарри и вытянуть из Уипвуд убийственную информацию — потому что он не хотел бы допрашивать ее по любой другой причине.

- Почему ваш лидер считает, что министр Риддл сумасшедший?

- Он собирается начать тайную войну, идиот! К которому он готовился десятилетиями. - Уипвуд уставилась на Блэка с таким презрением, которое, как знал Том, заставило бы его ощетиниться быстрее, чем что-либо другое. - Ты слушал что-нибудь из того, что я говорила, или твоя голова слишком глубоко засунута в твою чистокровную задницу?

Блэк резко сел. - Больше никаких вопросов, министр Риддл.

Том улыбнулся, повернувшись к аврорам, которые сопровождали Уипвуд, и кивнул им. Они снова вывели ее наружу. Она кричала что-то о “тайной войне”, как и они, но, честно говоря, большинство людей уже начали перешептываться со своими соседями или вернулись к изучению артефакта или мадам Боунс.

- Чем больше ты называешь меня сумасшедшим, старик, тем больше я могу победить тебя в твоей игре.

- Голосуем за то, следует ли привлекать мадам Боунс к ответственности за ее действия? - спросил Том, оглядывая зал суда с поднятыми бровями.

Голосование прошло так, как он и ожидал, и почти все пришли к выводу, что мадам Боунс не должна отбывать срок в Азкабане или даже у Целителя Разума. Если не было определенно доказано, что артефакт принадлежит Дамблдору, по крайней мере, была высокая вероятность того, что он принадлежал ему. И более того, такого рода анонимные угрозы означали, что почти каждый в Визенгамоте мог видеть себя жертвой.

Том не собирался просвещать их о том, что Дамблдор не выбрал бы никого из них в качестве жертв, потому что он никогда не доверял бы им так как себе или Гарри, как он доверял Амелии.

Но это не имело значения. Результат был таким, какого он хотел. Теперь Том взял следующую стопку документов, кивнул Амелии, на лице которой было выражение глубокого облегчения, и повернулся, чтобы провести настоящее судебное разбирательство сегодня.

♪ↄ♫

Гарри игнорировал выражения лиц своих лучших друзей так хорошо, как только мог. Они смотрели в основном на него, а не на Тома, за исключением тех случаев, когда кивали в поддержку выводов Уипвуд или пристально смотрели на артефакт. Гермиона пыталась что-то сказать ему, но Гарри намеренно избегал смотреть на нее слишком пристально.

Теперь ему, вероятно, придется выступить против них.

Гермиона снова поймала его взгляд. Гарри только поднял брови и взглянул на Тома, который смотрел на него, склонив голову набок. Гарри кивнул в ответ, незаметно для себя, и Том повернулся к Рону и Гермионе.

- Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, вы обвиняетесь в убийстве, покушении на убийство, порче имущества Министерства и террористическом насилии в ваших действиях против Отдела Тайн, - сказал Том. Его голос был холодным и сухим. Гарри задавался вопросом, знает ли кто-нибудь еще, насколько ему это нравится. - Этот отдел предъявит обвинения. Тогда вы можете ответить. Вы отказались от назначенного вам адвоката, поэтому вы сами обеспечите свою защиту.

Гарри вздрогнул. Он предположил, что адвоката просто не было в зале суда во время первой части этого процесса, потому что у него или у нее не было причин находиться там, пока они обсуждали вину или невиновность Амелии Боунс. Но знать, что Рон и Гермиона отказались от такой помощи…

Он снова поймал взгляд Гермионы, но на этот раз она смотрела в сторону. Гермиона села и провела руками по мантии, насколько это было возможно из-за магических цепей на руках. - Это верно.

Том кивнул. - У Отдела Тайн могут возникнуть вопросы по многим аспектам рейда. Имейте в виду, что вы можете попросить дополнительное время на вопросы, но при наличии Кристаллов вы не сможете говорить неправду. - Он оглядел Визенгамот. - Есть ли у кого-нибудь какие-либо вопросы к обвиняемым до того, как будут подробно предъявлены обвинения?

Гарри придержал язык. Это звучало несправедливо, заставляя Рона и Гермиону отвечать на вопросы, не относящиеся к их защите, но он знал, что это также была полностью законная процедура Визенгамота. Он провел большую часть прошлой ночи, читая об этом.

И это была еще одна вещь, которую Дамблдор и Орден никогда не стремились изменить, даже когда это могло бы принести им пользу, если бы их схватили и судили.

Эйлия Малфой поднялась на ноги. Гарри почувствовал удивление Тома, как скрытый удар молнии, но Том кивнул. - Министерство признает мадам Малфой.

- Какова была ваша мотивация для совершения рейда? - спросила Малфой, поворачиваясь и глядя на Гермиону. Гарри увидел отвращение на ее лице и пожалел, что у него не было какого-то способа узнать, с каким фанатизмом он хотел бороться, а с каким презрением к преступнику.

- Мы думали, что министр Риддл проводит исследования магии времени в Отделе Тайн. Мы должны были остановить его. Он мог бы выиграть войну, если бы мог вернуться и похитить или убить ключевых людей, таких как профессор Дамблдор.

Еще один ропот прокатился по залу суда. Гарри переводил взгляд с одного лица на другое так незаметно, как только мог, не поворачивая головы, но было трудно сказать, во что верили или не верили члены Визенгамота.

Мадам Малфой просто стояла там, как будто она была сделана из камня, что, по словам Тома, было ее обычным способом ведения дел. - И какие доказательства этого у вас были? - спросила она.

На этот раз ответил Рон. - Так сказал профессор Дамблдор. У него были шпионы в Отделе Тайн, которые сказали ему, что они работают над магией времени.

Рука Тома сжалась за спиной, но Гарри был единственным, кому была хорошо видна его спина, поэтому он предположил, что это нормально. Связь обвилась между ними, как извивающаяся змея, и Гарри сглотнул. Однако он поборол искушение протянуть руку и прикоснуться к Тому. Это, вероятно, причинит больше боли, чем поможет прямо сейчас.

- Вы убрали этих шпионов в Отделе Тайн, министр? - потребовал Блэк.

- Да, - сказал Том без всякой интонации в голосе, но этого было достаточно, чтобы Блэк побледнел и сел. - Продолжайте задавать свои вопросы, мадам Малфой.

- Как вы установили, что целью магии времени было возвращение назад во времени и развязывание войны и геноцида или уничтожение профессора Дамблдора, вместо того, для чего, по словам министра, это было? - спросила мадам Малфой. Ее голос отличался от голоса Тома полным отсутствием интонаций.

- Для какой цели это было заявлено? - Гермиона казалась сбитой с толку. Гарри секунду изучал ее лицо, стараясь, чтобы она не заметила его взгляда, и решил, что она искренне озадачена.

- Для посещения определенных исторических мест и восстановление артефактов, которые считались утерянными, - сказал Том. - Или вовремя вернуть важных людей, которые были идентифицированы как исчезающие или умирающие от неизвестной болезни, чтобы они могли быть либо вознаграждены вторым шансом в будущем, либо, возможно, вылечены.

Гермиона фыркнула. - Это ты так говоришь, но мы знаем, для чего это было сделано на самом деле.

Том осторожно вздохнул и ущипнул себя за переносицу. Гарри на секунду задумался, как он научился так искусно манипулировать людьми, но, конечно, ответ был очевиден. Он учился на Слизерине, и многие люди сначала думали, что он магглорожденный.

- И наблюдение за Дамблдором многому меня научило, - прошептал ему мысленно по связи Том.

Ты никогда этого не говорил.

- Тебе еще многое предстоит узнать обо мне, - сказал Том и прервал мысленное общение, как Гарри заметил, что им нужно было делать, когда один из них говорил вслух. - Как ты узнала, для чего это "на самом деле"?

- Профессор Дамблдор сказал нам.

- И есть ли другой путь, при которым вы могли бы не поверить ему или что кто-то другой мог бы даже сфальсифицировать предпосылки его аргументации? - спросил Том, позволив большему количеству эмоций просочиться в его голос.

- Почему мы должны не верить величайшему директору, которого когда-либо видел Хогвартс? - потребовал Рон.

Том вздохнул и посмотрел в потолок. - Ты понимаешь, что директор Хогвартса обычно не является политической должностью?

- Это не имеет значения. Это стало политическим долгом, потому что ему нужно было противостоять тебе. - глаза Гермионы горели. Гарри молча смотрел на нее и думал, что никогда раньше не видел ее такой. Он мог только надеяться, что по-прежнему будет точно оценивать ее реакцию. - Важно то, что он проводил с нами встречи, на которых он изложил все доказательства, которые нам когда-либо понадобятся, о том, кто ты есть.

Том покачал головой и повернулся к членам Визенгамота. - Я подозреваю, что этот отвлекающий маневр продолжался достаточно долго, и мы должны перейти к официальному предъявлению обвинений. Если у вас нет других вопросов, мадам Малфой?

Ей потребовалось достаточно времени, чтобы обдумать это, и чтобы Гарри подумал, что она задаст вопрос, но потом она покачала головой и села.

Том кивнул и взял лежащий перед ним свиток обвинений. - А именно: по первому обвинению в убийстве...

♪ↄ♫

Гермиона стиснула руки на коленях, наблюдая за Гарри. Было трудно отвести взгляд от Риддла, пока он говорил, и она ненавидела неуловимую магию Кристаллов Истины, толкающих, толкающих и толкающих ее. С другой стороны, о чем ей было беспокоиться? Не то чтобы она стыдилась того, что говорила.

Это им должно быть стыдно. Но Гарри, по крайней мере, отказывался обращать на них внимание с выражением шока и ужаса, которое Гермиона ожидала увидеть на его лице, когда будут зачитаны обвинения. Обвинение ее и Рона в убийстве она упускала из виду. При диктатуре не существовало такого понятия, как истинное обвинение в убийстве или справедливый суд.

Затем Гермиона резко покачала головой. Она должна перестать думать о Гарри как об их друге. Она должна была вспомнить то, к чему пришла полчаса назад, что Гарри перестал быть их другом, когда стал родственной душой министра.

Рон рядом с ней напрягся. Гермиона резко постучала пальцами по подлокотнику своего кресла. Они все еще могли что-то сделать, но она хотела дождаться вынесения приговора. Не было ничего невозможного в том, что кто-то мог бы выступить за то, чтобы их не отправили в Азкабан, особенно после того, как они услышали о компромиссе, который она и Рон были готовы предложить. Гермиона не хотела отдавать свое главное преимущество, если в этом не было необходимости.

Рон кивнул ей с застенчивым видом, и их связь ненадолго передала ощущение прыжка на батуте, что означало его извинение. Гермиона улыбнулась ему и повернулась лицом вперед. Она предполагала, что ей следовало обратить внимание на список обвинений, но, честно говоря, она знала, в чем они заключались, она знала, что Министерство заявило о них, и она знала, почему Риддл был убежден, что она и Рон были неправы.

Это не означало, что они были неправы, или что она и Рон когда-нибудь согласятся с Риддлом и Гарри.

- Будешь что-то говорить в вашу защиту? - спросил Риддл, и Гермиона кивнула. Рон добавлял факты только в случае крайней необходимости; они договорились, что она этим займется.

- Во-первых, я хочу, чтобы ты знал, что я вижу тебя насквозь, - сказала она, глядя на Риддла. Никто другой в Визенгамоте не мог обратить на это внимания, и она потеряла надежду заставить Гарри вернуться в их сторону. Но ей нужно было сказать это, потому что неповиновение диктатору было важно, и среди здешних авроров были люди, которые могли быть сторонниками Ордена, если не шпионами Ордена.

- Видишь меня насквозь? - тихо спросил Риддл.

Гермиона кивнула. - Вся эта чушь об использовании магии времени для извлечения людей или артефактов из прошлого? Ты знаешь, что это чушь, так же хорошо, как и я. Вы привержены войне против магглорожденных и магглов, потому что ненавидите нас как группу и профессора Дамблдора лично. Удивительно, что тебе так долго удавалось дурачить так много людей. Вы могли бы также знать, что это нас не обманет.

Лицо Риддла ничего не выражало. - Какова ваша защита от обвинений в убийстве?

Гермиона пожала плечами. - Это двояко. Во-первых, эти люди работали на вас. Они сознательно решили провести опасное и неэтичное исследование, потому что верили в ваши цели. Люди, которые работают на вас, не невинны. Они добровольно служат диктатору. И ”я просто выполнял приказы" никогда не было оправданием.

Мускул дернулся на лице Риддла, но он сказал только: - Вторая причина?

- Никогда не было войны, которая была бы остановлена без насилия. Мы были этим насилием. - Гермиона повернулась и оглядела комнату, Визенгамот молчал. Их лица выражали отвращение, когда они смотрели на нее, но кто знал? Может быть, правда и страсть ее слов тронули бы кого-нибудь здесь. - Мы добровольно взяли на себя бремя убийства, потенциально разделяя наши души, ради тебя. Чтобы другим людям не пришлось этого делать.

- Какова ваша защита от обвинений в покушении на убийство?

- Та же, что и раньше.

Риддл ждал, но Гермиона уже сказала все, что собиралась сказать. Он кивнул. - Вы согласны с обвинениями в порче имущества Министерства?

- Это то, чего вам следовало ожидать, сэр, когда вы собирались устроить геноцид.

- Вы согласны с обвинениями в террористическом насилии?

- Орден Феникса - это всего лишь террористическая группа в пропаганде, которую вы распространяете, чтобы убедить людей следовать за вами, - сказала Гермиона. Теперь она была сильной и парила, думая о том, как однажды видела, как Фоукс расправил крылья в кабинете директора Дамблдора. Она хотела вот так летать. Она была посланницей судьбы в такой же степени, как и любая другая. - Мы - группа сопротивления.

- Против чего?

- Против вашего терроризма против магглов и магглорожденных.

- Скажите мне, мисс Грейнджер, - сказал Риддл, выглядя скучающим и академичным, что Гермиона ненавидела. - Какие открытые террористические акты я совершил? Какие рейды сравнимы с теми, которые проводил ваш Орден? Какие убийства и какие покушения на убийства я совершил?

- Вы приняли законы, которые могут повлиять на них!

- Я спрашивал вас о рейдах и покушениях на убийства, мисс Грейнджер, а не о законах. Ты сама мало заботишься о законах, учитывая, как ты их нарушила.

- Вы не правительство, которое представляет нас, - указала Гермиона. - Насилие в отношении вас допустимо.

- И какое правительство будет представлять вас?

- Профессор Дамблдор в кресле министра. - Честно говоря, неужели Риддл думал, что сможет сбить ее с толку такими простыми вопросами?

- От которого он неоднократно отказывался, наряду с членством в Визенгамоте, даже когда члены Визенгамота предлагали спонсировать его. - Риддл наклонился вперед. - Кого бы вы увидели на моем месте, кто не является в настоящее время обвиняемым преступником и лидером террористов?

- Любой был бы лучше.

Риддл откинулся назад и сказал: - У министерства больше нет вопросов к обвиняемым. Есть ли у кого-нибудь из членов этого уважаемого Визенгамота вопросы к обвиняемым?

Гермиона медленно повернулась по кругу и увидела, как люди уставились на нее, кашляли и бормотали между собой. Она покачала головой и снова повернулась к Риддлу. - Никто не спрашивает из-за того, насколько они воспитаны и как сильно они тебя боятся. - Она проигнорировала последовавшие за этим протесты. Они знали, что это правда. Если бы они не были так воспитаны, они бы уже присоединились к Ордену Феникса.

- Ты прекрасно говоришь об идеологической обработке, - тихо сказал Риддл.

Гермиона уставилась на него, не понимая, что он имеет в виду, на самом деле ей было все равно. Она привела лучший довод, который у нее был, и это было для людей в аудитории, которые могли бы слушать ее, а не Риддла. Вероятно, он перестал слушать в тот день, когда решил убить детей, причинивших ему боль.

Улыбка Риддла исказилась, как будто он мог читать ее мысли с такого расстояния с помощью своей легилименции. Что ж, пусть он это делает. Гермиона вздернула подбородок и снова села, поэтому цепи перекинулись через ее руки и удержали ее.

Рон улыбнулся ей. Гермиона улыбнулась в ответ. Она сделала все, что могла.

♪ↄ♫

Я думал, она сошла с ума. Но все гораздо хуже. Она просто отгородилась от мира таким образом, что никакие доводы не могут до нее достучаться. Она думает, что возражать - это признак того, что кто-то сам злится.

Гарри потер лоб одной рукой. Он не знал, что ему делать дальше.

- Тебе ничего не нужно делать, - прошептал голос Тома в его голове, а затем Том повернулся к членам Визенгамота и сказал: - За такие преступления, в которых они обвиняются, предусмотрено два приговора: казнь и пожизненное заключение в Азкабане. Имейте это в виду, когда будете голосовать. Виновны или невиновны?

По комнате прокатилась волна палочек, и Гарри чуть не вздрогнул, прежде чем понял, что они просто выбрасывали в воздух искры, а не проклятия. Потом ему все равно захотелось вздрогнуть. Искры были почти однородно черными, а не серебристыми, цвета невинности.

Ты знал, что до этого дойдет.

Гарри ничего не сказал, но позволил эмоциональной связи говорить за него. На этот раз рука Тома, скрытая из виду, дернулась, как будто он хотел протянуть руку и дотронуться до Гарри. Но Гарри знал, почему он не мог, и просто ждал, пока искры не погаснут.

- Виновны, - тихо сказал Том. - Теперь, черный для казни и серебряный для Азкабана.

На этот раз искры были гораздо более смешанными, но доминировало серебро. Гарри закрыл глаза. Он задавался вопросом, должен ли он чувствовать облегчение или нет. Его друзья не умрут, но Азкабан может быть и смертью во многих отношениях. И если он не сможет убедить Тома провести тюремную реформу, которую он хотел провести в ближайшее время, может возникнуть…

У них не было возможности выжить как у людей, которых он знал.

- Знал ли ты их когда-нибудь по-настоящему, с той ложью, которую ты им говорил, и с той, которую они говорили тебе?

Гарри открыл глаза и тупо уставился на Рона и Гермиону. Рон был настолько бледен, что его веснушки выделялись. Он оглядывал комнату широко раскрытыми, преданными глазами, как будто думал, что даже Визенгамот не сможет выступить против них с таким предположительно веским аргументом, как у Гермионы.

Лицо Гермионы вспыхнуло от шока, но затем она покачала головой и повернулась к Рону. Она протянула руку, он протянул свою, и они сцепили запястья. Это должно было быть простым знаком единения перед лицом ужасной судьбы.

Но Гарри каким-то образом знал их, что бы Том ни хотел этим сказать, в течение многих лет, и он видел, как их взгляды встретились, как воздух вокруг них начал дрожать, как будто они сами запускали серебряные искры.

Его тревога дошла до Тома, который резко обернулся в тот же момент, когда вокруг Рона и Гермионы вспыхнуло серебряное пламя, устремившись к потолку, полу и стенам...

И все части комнаты поднялись в сторону друг от друга.