То, как расширились глаза Тома, сказало Гарри, что он узнал серебряную бурю, поглотившую Рона и Гермиону. Даже когда Гарри поднял и сплел их магию, быстро расширяя круг защиты вокруг Визенгамота, чтобы защитить находящихся там людей, он вытянул знания из разума Тома.

Узел, завязанный в узах души. Его можно было зарядить одним заклинанием, и оно вступало в силу в нужное время. И это, скорее всего, поглотило бы связь и людей, которые питали ее с ее помощью.

Рот Гарри изогнулся в серьезной гримасе, которая казалась странно отрешенной. Итак, Дамблдор убедил Рона и Гермиону наложить на их связь Окончательное Разрушительное Проклятие. Это было похоже на обрушение крыши и повторение истории о “жертвах войны”.

Но в одном Гарри не возражал быть прежним. И это означало, что он собирался спасти всех в комнате.

Каждого.

Защитный круг был завершен менее чем за секунду, и Гарри выпрыгнул в следующий, посылая поток серебряной силы в сторону Рона и Гермионы.

- Гарри! Какого черта ты делаешь?

Гарри проигнорировал это, потому что это был бесполезный вопрос. Том очень хорошо знал, что делал. Он мог читать намерения в разуме, магии и душе Гарри, и он должен был знать об этом раньше, если он вообще понимал, что Гарри за человек.

Не просто кто-то, кто будет сидеть сложа руки и позволять людям уничтожать себя, даже если он отказался от своей дружбы с ними. Он спасал незнакомцев. - Почему он не мог спасти людей, которых знал?

- Этот щит, который ты установил, будет отражать магию, отправляя ее обратно на своих заклинателей! Ты разобьешь этот щит, если пощадишь их. Энергия должна будет куда-то деваться!

Гарри не ответил, потому что он знал это, и у него тоже был план на этот счет. Сначала он окружил Рона и Гермиону той же холодной силой, которой наполнил Визенгамот, а затем начал работать.

♪ↄ♫

Когда она растворилась, когда ее кости на мгновение загорелись, а агония захлестнула ее разум, Гермиона позволила себе погрузиться в покой. По крайней мере, она знала, что они уничтожат министра Риддла, и это означало, что миллионы магглов и магглорожденных будут в безопасности. И если Визенгамот действительно был таким коррумпированным, как намекал Гарри, это тоже был способ отрубить голову змее. Начните все сначала, с новыми участниками…

Новое будущее, которого они с Роном никогда не увидят. Но с другой стороны, они бы тоже его не увидели из камеры Азкабана.

Гермиона осознала, что растворение в боли и небытии занимает больше времени, чем она думала. Нахмурившись, она открыла глаза, а затем широко распахнула их, уставившись на него.

Перед ней, там, где, как она думала, должен был быть поток света и огня, была парящая фигура. Когда она прищурилась, ей показалось, что она может разглядеть когти и распушенный хвост феникса, и слезы наполнили ее глаза.

Был ли это Фоукс, пришедший, чтобы спасти их? Или, возможно, даже другой феникс, агент огня и судьбы, который верил, что должен жить, чтобы продолжить работу Ордена?

Клюв птицы открылся, и она пропела высокую, дрожащую ноту, от которой у Гермионы сочувственно заскрипели кости — что напомнило ей, что у нее есть кости. У нее перехватило дыхание. Да, это должен был быть феникс. Ни у одного другого смертного существа не хватило бы сил пережить это.

Но когда феникс повернулась к ней лицом, Гермиона обнаружила, что смотрит в блестящие зеленые глаза, которые видела каждый день в течение семи лет. У нее отвисла челюсть, и она не знала, что делать. Она чувствовала, как Рон неуверенно маячит позади нее, но ощущение было приглушенным, как будто они уже прошли часть пути к смерти.

- Если мы были на полпути туда, мы не смогли бы вернуться, - подумала Гермиона, немного успокаиваясь. Даже сила Гарри не могла воскресить их. Он не был настоящим фениксом.

Но сила охватывала их, а не сжигала. Гермиона покачала головой и нахмурилась. Она попыталась повернуться к Рону, чтобы спросить его, что, по его мнению, происходит, но внезапно у нее сдавило грудь, или то, что от нее осталось, и она не могла дышать.

Теперь перед ней плавали осколки серебренной и черной силы, и Гермиона не понимала. Что происходит? Как это могло быть — собирать их, удерживать в себе, преобразовывать? Она и Рон вызвали Окончательное Разрушительное Проклятие. Это означало, что они никак не могли вернуться.

Но она все равно продолжала видеть серебряные и черные фигуры, а не тьму или свет, которые должны были прийти вместе с переходом в загробную жизнь. Она раздраженно вернулась к своей связи с Роном, не понимая, что происходит.

- Я думаю, что он...

Но затем серебристые и черные осколки закрутились вокруг них во взрыве, и Гермиона ахнула, и часть ее действительно улетела в сверкающий белый туннель, который, как она подозревала, вел к смерти. Она пошла добровольно. Она знала, что Рон пойдет с ней, как и все объединенные души, и они, по крайней мере, сделали добро в свои самые последние минуты.

Больше пользы, чем сделали большинство людей, живущих в волшебном мире прямо сейчас.

***

Если бы кто-нибудь спросил Тома, со всеми его познаниями в теории магии, возможно ли то, что делает Гарри, он бы однозначно ответил НЕТ.

Но вот Гарри собрал осколки душевной связи Грейнджер и Уизли, которые должно было разрушить Проклятие Окончательного Разрушения, и соединил их вместе, и полетел, как феникс, за другим, и схватил его, и вернул обратно. Он удерживал щит, который он соткал вокруг Визенгамота, от разрушения или уничтожения Уизли и Грейнджер, сдерживая проклятие, которое могло бы повлиять на него.

Том до сих пор оставался молчаливым наблюдателем, вкладывая их объединенную силу в это начинание, но он пошевелился, когда почувствовал, как усталость Гарри стекает по узам.

- Если Ты продолжишь пытаться сделать это, - указал он, - тебе придется сбросить щит, который защищает Визенгамот и нас.

Гарри повернулся к нему. Том не был уверен, как именно он видит его прямо сейчас. Это не было физически. Возможно, это было с точки зрения души. Гарри выглядел в лучшем случае получеловеком, с белыми когтями и серебристыми крыльями феникса, выходящими из его спины. Он тяжело дышал, из пореза на виске текла густая кровь. Том сдержал свой гнев и выслушал ответ Гарри.

- Они — это слишком много. Это слишком просто. Чтобы они это сделали. Чтобы избежать наказания, и — они безумны, и они были моими друзьями, и я хочу их вернуть.

Том кивнул, понимая лучше, чем Гарри мог бы подумать, если бы вспышка удивления, текущая по узам, была каким-либо признаком. - Но ты можешь сделать это только при моем содействии. Если ты попытаешься уничтожить себя, спасая их, тогда я откажусь от магии.

Гарри опустил голову и на секунду закрыл глаза, Сила витала вокруг них, сдерживаемая, и Том воспользовался моментом, чтобы изучить ее. Он думал, что теперь понял, что делал Гарри. У Гарри было два концентрических серебряных круга, один снаружи, образующий щит, окружающий Визенгамот, другой внутри первого, удерживающий части связи Уизли и Грейнджер и их тела от разлета слишком далеко.

- Позволь мне спасти то, что я могу, - прошептал Гарри наконец.

- Конечно, - сказал Том и наблюдал, как Гарри расправил свои когти, крылья и магию и замкнул внутренний круг сам на себя.

Осколки, которые были пойманы в ловушку, зависли на месте, затем начали собираться обратно вместе, а осколки, которые были за пределами кольца, начали улетать прочь. Гарри дышал ровно, и дрожь, которая пробегала по их магии, была бы невидима для любого, кто не был связан с ним.

Том обнаружил, что странно гордится этим. Потом ему захотелось рассмеяться. Гарри совершал буквально невозможный магический подвиг, и Том гордился тем фактом, что это выглядело бы не так сложно, как было на самом деле?

Возможно, некоторые люди были правы в отношении его приоритетов.

Гарри сжал руки вместе — и они снова были полностью руками, по крайней мере, если верить формулировке, а не когтями — и раздался странный, хрустящий хлопок, как будто все они были внутри лифта, который падал в шахту и внезапно остановился. Затем Гарри ахнул и отпустил силу.

Том моргнул и обнаружил, что стоит в нетронутом зале суда, а Уизли и Грейнджер без чувств развалились на своих стульях. Он изучал их клиническим взглядом. Уизли не хватало хорошего куска руки, Грейнджер - ее волос, и у них обоих не было левой ноги. Но это были те травмы, которые часто возникают при расщеплении, и больница Святого Мунго могла бы их вылечить.

- Ты вернул их как новеньких, - пробормотал он, и его желудок сжался. На мгновение он задумался, пошел бы Гарри на такой же риск ради кого-нибудь, или его друзья-предатели все еще занимали особое место в его сердце.

- Не совсем.

Голос Гарри был тяжелым и тихим. Том взглянул на него и слегка нахмурился. Гарри наклонился вперед, положив руки на колени и опустив голову между ними. Том протянул руку, чтобы коснуться его затылка. В данный момент ничто не передавалось ему по их связи, ни мысли, ни эмоции.

Он так истощил себя, что даже не может использовать эту магию. - Их раны бескровны и могут быть исцелены.

Гарри сглотнул и ответил, не пытаясь поднять голову. - Но они похоронили проклятие в своих узах. Они использовали магический резервуар связи, чтобы запустить его. Я... я вернул их тела и разумы, но я не смог сохранить их связь.

Том моргнул. Он никогда не слышал о такой ситуации. Были люди, которые умирали, когда их связь была разорвана, особенно если она была недавно завершена, а иногда люди, которые умирали, даже если они никогда не встречали свою вторую половинку, тогда их метка становилась черной. Но он не знал, что произойдет, если связь будет прервана для двух людей одновременно, и они оба будут все еще живы.

- Не надо.

- Не надо что?

- Даже не думай использовать их в каких-либо экспериментах, Том. Я этого не допущу.

- Ты прямо сейчас ничего не можешь почувствовать по связи от меня, - возразил Том, потому что был уверен, что это все еще правда. Он сел рядом с Гарри и наколдовал для него плащ. Как он и предполагал, Гарри дрожал не столько от холода, сколько от усталости. Его кожа была скользкой и ледяной на ощупь.

Том произнес Согревающее Заклинание, когда Гарри слегка наклонил голову, чтобы посмотреть на него, и кивнул. - Но я знаю, как работает твой разум.

Том пожал плечами. - Ну, я не буду помещать их в Отдел тайн. Но представилась возможность, которой у нас раньше не было.

- Да?

- С их магией, вплетенной в их связь таким образом, они, вероятно, будут немногим лучше сквибов. Я готов позволить им жить в мире магглов, если они дадут определенные клятвы больше не выступать против моего режима.

- А как насчет... они совершили убийство и все такое?

Том фыркнул. - Я думаю, что потеря магии хуже, чем потеря жизни, Гарри, хотя я знаю, что не все согласятся с этим. И Визенгамот уже проголосовал против казни. - Он нежно провел рукой по шее Гарри и по его волосам. - С другой стороны, если они откажутся принять обеты, это в любом случае будет Азкабан. Визенгамот мог бы предпочесть это решение, поскольку у них больше нет магии, чтобы дать магические клятвы, которые были бы обязательны для волшебника. Сквибы могут быть связаны, но не так крепко.

Гарри вздохнул и прислонился к нему. - Я знаю, что ты позволяешь этому случиться, потому что это я, и потому что тебе в любом случае все равно, но спасибо тебе.

- Ты так упорно боролся, чтобы спасти их жизни, - беспечно сказал Том. Его рука на секунду сжалась на затылке Гарри. - Ты бы сделал это для любого, кто был бы уничтожен таким же образом? Или только для них?

- Я бы сделал это для тебя, - прошептал Гарри. - Сириуса. Моих родителей. Пары других людей, с которыми я вырос, я думаю, хотя я не так близок с ними с тех пор, как мы покинули Хогвартс. Но... не для всех.

Том удовлетворенно кивнул. Было приятно знать, что его родственная душа не была такой уж нелепо самоотверженной. Щит, который он создал для Визенгамота, был другим делом, поскольку он спас его жизнь и жизнь Тома так же, как и жизнь любого другого. - Иди спать, Гарри.

- Я хочу быть здесь, когда Рон и Гермиона проснутся.

- На этот раз я попрошу тебя кое о чем. Я не хочу, чтобы ты был здесь.

Гарри отстранился и некоторое время изучал его. - Я больше ничего не буду делать, чтобы попытаться спасти их. Я даже не знаю, что я мог бы сделать.

- Я знаю. Но они причинили тебе достаточно боли, и ты принес ради них огромную жертву.

- Я не умер. Мы не потеряли ни нашей связи, ни нашей магии.

- Но ты же знаешь, что мы могли бы потерять их.

Гарри продолжал изучать его. Том не двигался и сохранял спокойную улыбку на лице. Он был бы настолько нежен с Гарри, насколько это было необходимо, но он заслужил это после того риска, на который пошел Гарри.

Гарри резко выдохнул, и их связь снова ожила между ними, такая же нежная и хрупкая, как голубое пламя, которое вспыхивало всякий раз, когда Том касался своей метки. Он наклонился, чтобы поцеловать Тома, и его веселье, благоговение и жадность танцевали в воздухе так густо, что Том моргнул в шоке.

- Даже сейчас я не могу поверить, что кто-то так сражался за меня. Я позволил этому моменту растянуться дольше, чем следовало, потому что хотел его почувствовать. Извини.

Том поцеловал его в ответ, а затем повернулся к ошеломленным членам Визенгамота, держа одну руку на плече Гарри, в то время как он осторожно потянул за серебряный щит, чтобы свернуть его. Учитывая, что он хотел быть тем, кто дал Гарри все, в чем ему было отказано в течение многих лет, промах был более чем простителен.

♪ↄ♫

Гермиона медленно открыла глаза, а затем села так быстро, как только могла, что превратилось в кряхтящее падение, когда она поняла, что магические путы привязали ее к больничной койке под ней так же, как они были привязаны к стулу в зале суда Визенгамота.

- Что, черт возьми, происходит?

Она чувствовала себя странно тоскливой и приглушенной, как в своих чувствах, так и в уме, как будто ей дали одно из нескольких снотворных снадобий. Но она, казалось, полностью проснулась. Она повернулась в сторону и увидела, что это похоже на одну из палат исцеления в больнице Святого Мунго, и Рона, спящим на кровати рядом с ней.

Гермиона, вероятно, смотрела на него целых пять минут, прежде чем следующая странная вещь поразила ее.

Она не чувствовала его.

Сердце Гермионы подпрыгнуло, отдаваясь барабанной дробью в ушах, и она попыталась вскочить с кровати. Это не имело значения. Магические путы натянулись и прижали ее к кровати, а затем она хрипло задышала, зажав рот руками. Она чувствовала себя так, словно ее вот-вот вырвет.

Они не могли... они не могли разорвать связь. Не совсем. В противном случае либо она, либо Рон, либо они оба были бы мертвы. Это было то, что происходило с партнерами, полностью связанными обязательствами.

Она подняла дрожащую руку и потянулась к нему, хотя веревка вокруг ее запястья прижала ее руку обратно к матрасу, прежде чем это зашло слишком далеко. - Рон?

- Он жив.

Гермиона подпрыгнула и чуть не вскрикнула. Затем она оглянулась и увидела Риддла, гладкого ублюдка, которым он любил себя представлять, сидящего на стуле у стены, скрестив ноги. Он улыбнулся, когда увидел, что она смотрит на него, и продолжил вставать и потягиваться, его руки дрожали, пожимались плечи и тряслись, как будто он вставал после долгого сна.

- Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?

Гермиона проигнорировала притворно-заботливый вопрос. - Что ты с нами сделал? - требовательно спросила она. - Верни всё обратно прямо сейчас!

- Ах, ну, это потребовало бы нарушения всех законов магии и проведения некоторых сложных исследований в следующую секунду, - сказал Риддл голосом, который кто-то мог бы принять за сочувствие, если бы не видел его холодных глаз. - Видишь ли, никто никогда не был в ситуации, в которой вы оказались сейчас, когда вы использовали Проклятие Окончательного Разрушения в своей связи, но сумели пережить его. Целители были вне себя, работая над тем, чтобы сохранить вам жизнь и понять, что произошло. Это довольно захватывающая возможность для них.

- Ты разорвал нашу связь, потому что ненавидишь нас.

В следующее мгновение она ахнула, потому что ей показалось, что вокруг нее обвились холодные кольца анаконды. Риддл улыбнулся, но это было хуже, чем то, что он этого не делал.

- Вы живы, ваша связь разорвана, потому что мой партнер по связи напряг свою магию до предела, чтобы ваши тела и разумы не разлетелись на части.

Гермиона дико оглядела комнату, но не увидела Гарри. Она уставилась на Риддла и вынуждена была опустить глаза. Его холодные глаза были слишком неприятны для встречи.

Она облизнула губы и сумела сглотнуть. - И ты оставил нас в живых?

- Визенгамот не голосовал за казнь.

Гермиона закрыла глаза. - Я бы хотела, чтобы ты позволил нам умереть. Я хотела бы... я не хочу быть живой, если у меня не будет душевной связи с Роном.

- Странно, - сказал Риддл, его голос был таким легким, что Гермионе действительно следовало ожидать словесного ножа, который вонзился в нее следующим. - Ты не желаешь вести такое существование, на которое ты обрекла бы Гарри на всю оставшуюся жизнь.

- Мы не знали, что его родственная душа - это ты.

Гермиона подумала, что ей удалось вложить в свой голос достаточно яда, но он разбился о ментальную защиту Риддла и рухнул, как вода. Риддл усмехнулся и покачал головой. - Но как только ты это сделала, ты не хотела, чтобы он связывался со мной. Не пытайся прятаться за ложью и увертками, Грейнджер. В конце концов, вы были готовы уничтожить весь Визенгамот, все правительство волшебного мира, чтобы доказать свою точку зрения.

- Правительство, которое не было избрано демократическим путем!

- Что было для тебя настолько незначительным моментом, что тебе это даже не приходило в голову, пока Гарри не сказал тебе. - Риддл сложил руки за спиной, в то время как Гермиона снова и снова тянулась к связи с Роном, и разбивалась о кровавое заглушение своих чувств, и боролась со слезами. - И что бы случилось с волшебным миром без правительства?

- Свобода!

- Хаос. - Риддл одарил ее улыбкой, от которой Гермионе тоже пришлось отвести взгляд. - Конечно, для вас это было бы незначительным моментом, учитывая, что вы решили, что не доживете до того, чтобы увидеть это.

Гермиона вздернула подбородок. - Для нас было удовольствием и честью, когда профессор Дамблдор попросил нас наложить проклятие на нашу связь.

- Я уверен, что так оно и было.

Риддл повернулся, выглядя теперь совершенно незаинтересованным, и кивнул Рону. - Ты можешь подождать, пока он проснется. Физически он в порядке. Тогда я попрошу вас обоих дать клятву никогда больше не выступать против моего режима, и вы сможете жить в мире магглов. Визенгамот согласился, что это был разумный компромисс, учитывая... все.

От его голоса рот Гермионы наполнился желчью. - О чем ты говоришь?

- Разве ты не заметила? - Глаза Риддла сверкнули на нее. - Ну, конечно, заметить отсутствие труднее, чем присутствие. - Он ждал, а Гермиона сжала кулаки в простынях и, наконец, вышла из себя и ответила ему.

- Я знаю, что ты лишил нас с Роном нашей связи!

- Не это. Визенгамот будет некоторое время спорить о формулировках клятв, которые следует использовать, но мы, несомненно, найдем такие, которые будут достаточно сильными, чтобы связать сквиба.

Гермиона откинулась на спинку кровати, зажав рот рукой. - Ты не мог... ты не мог...

- Я не забирал твою магию, - сказал Риддл, его голос был ужасающе нежным. - Вы сделали это сами, с помощью заклинания названного Проклятие Окончательного Разрушения. Я не знаю ни одного случая, когда кто-то породил это в своей связи и выжил, поэтому потеря вашей связи была неожиданностью, но было несколько случаев, когда кто-то накладывал проклятие, подпитываемое их собственной магией, и выжил. После этого они всегда были Сквибами. Как ты могла подумать, что твоя магия останется?

Гермиона отчаянно пыталась дотянуться до своей силы, заставить малейшую искру петь по ее венам, и не могла. Было только это странное приглушенное ощущение.

- И то, что ты жива, - сказал Риддл, - что ты вообще можешь попасть в мир магглов живой, это благодаря твоему бывшему другу, другу, которого вы предали. - Собственнический тон в его голосе вызвал бы у Гермионы отвращение при других обстоятельствах, но сейчас едва уловим. - Никогда не было случая, чтобы кто-то обратил вспять Проклятие Окончательного Разрушения или сдержал его, но сейчас это произошло. Потому что, несмотря на все, что ты ему сделала, он так сильно тебя любит.

- И ты... ты позволил ему использовать эту магию.

- В данный момент я не знаю, смог бы я предотвратить его, не пострадав при этом. - Риддл пожал плечами. - Но да, я позволил ему сделать это, и единственным условием, которое я поставил, было то, что он отдохнет, когда будет магически истощен, и пока не приближаться к тебе.

- Почему нет? - Голос Гермионы был таким тихим, что она, честно говоря, сама не знала, что чувствует.

- Потому что ты сделала достаточно, тебе так не кажется?

Риддл повернулся и исчез за дверью комнаты. Гермиона осталась смотреть ему вслед, а затем сглотнула и посмотрела на кровать рядом с собой, на которой все еще безучастно лежал Рон.

Осознание давило на щиты ее разума, как будто кто-то колотил в дверь. Гермиона долго сопротивлялась этому, даже не осознавая, что это такое, только зная, что это будет больно.

А потом оно ворвалось внутрь, щиты рухнули, и она больше не могла лгать себе.

- Гарри все еще любит нас. Риддл позволил ему использовать эту магию, чтобы спасти нас.

Гермиона закрыла голову руками и начала плакать, в то время как остальные ее мысли неуклонно следовали своим чередом. Если Гарри любил их, значит, он не был полностью злым, и он не был таким противником целей Ордена, как думали Гермиона и Рон.

И если Риддл позволил Гарри сделать это, значит, он был способен на милосердие.

Гермиона вздрагивала снова и снова, так погрузившись в рыдания, что не услышала, как Рон начал просыпаться. Ему пришлось практически кричать, чтобы привлечь ее внимание. - Гермиона! Что происходит? И... почему я не чувствую тебя?

Гермиона сглотнула и повернулась к нему, протягивая руку. Рон протянул руку через расстояние между кроватями и сжал ее запястье, и Гермиона смутно отметила, что магические путы, привязывающие их к кроватям, были достаточно длинными, чтобы позволить этому произойти — не то, чего она ожидала.

Рон уставился на нее, на грани паники, и Гермиона не сомневалась, что он одновременно пытался почувствовать ее мысли и эмоции и посылал ей свои так сильно, как только мог. Она глубоко вздохнула и начала объяснять.

Она подождала бы дольше, чтобы объяснить страшное открытие о том, что случилось, хотя она не сомневалась, что у Риддла были ужасные цели, и ее возмущал тот факт, что Гарри соглашался с ним, они ошибались в том, насколько злыми они оба были.

- И это значит, что мы ошибались?

♪ↄ♫

- Как он?

- Никаких изменений с тех пор, как вы были здесь в последний раз, министр.

Том коротко кивнул и сел рядом с кроватью Гарри. Честно говоря, это была лучшая новость, которую он мог ожидать. Гарри отдыхал, все еще погруженный в магический сон, который возобновили и Целители, и Том, и это означало, что он не тратил магию, спасая котенка, застрявшего на дереве, или что-то в этом роде.

Том вздохнул. Насмешливый тон его собственных мыслей был тем, с которым ему больше не было комфортно. Он протянул руку и пригладил волосы Гарри, упавшие на подушку, на которой покоилась его голова.

- Несколько недель, и ты изменил меня.

Чудо, изменившее его, продолжало спать, слегка приоткрыв губы. Том знал, что магический сон более или менее непроницаем для прерываний, но он резко обернулся, услышав шаги в коридоре снаружи. Окружающие палаты были очищены от пациентов, чтобы авроры Тома могли стоять на страже.

Но в комнату ворвались родители Гарри, а за ними Блэк, который избегал смотреть Тому в глаза. Лили Поттер прошествовала прямо к кровати Гарри и уставилась на Тома. Том поднял брови, но также поднял свое тело, отодвигаясь в сторону, чтобы она могла сесть на стул.

Джеймс бросил на него спокойно враждебный взгляд и спросил: - Как он?

- Магически истощенный, - сказал Том. - И выздоравливает.

- Что он сделал такого, что заработал магическое истощение? Я думал, что после того, как вы... связались, для него больше не было достаточно трудной задачи.

- Он спас своих друзей, когда они пытались взорвать зал суда Визенгамота и, вероятно, большую часть Министерства с помощью Проклятия Окончательного Разрушения, скрытого в их душевной связи, - мягко сказал Том, и ему действительно понравилось наблюдать, как изменилось лицо Джеймса Поттера. - Он спас жизни всех в комнате, хотя и не смог спасти связь своих друзей или их магию. - Том пожал плечами. - Лучше, чтобы они жили и ушли как сквибы в мир маглов, чем остались в волшебном мире, даже в Азкабане.

Джеймс молчал. Лили протянула руку, положила ладонь на лоб Гарри и тихо заговорила с ним. Блэк секунду поерзал, затем спросил: - Как Альбус убедил Рона и Гермиону наложить подобное проклятие на их связь душ? Я думал...они всегда были хорошими детьми, не склонными к самоубийству. Я не думал, что они согласились бы на это.

- Возможно, у Дамблдора больше власти над ними, чем над тобой, - сказал Том. - Вы старше, и у двоих из вас был ребенок, что действительно меняет ваши приоритеты. Уизли и Грейнджер - абсолютные фанатики. Молодость и самомнение могут сделать это с тобой.

- Они были важны, - сказал Блэк, опустив глаза. - Я имею в виду, Гермиона Грейнджер - одна из самых блестящих людей, которых я когда-либо встречал. А Рон Уизли был сильным магом и мастером стратегии.

Том фыркнул, прежде чем смог сдержаться. - Ты веришь, что Альбус Дамблдор позволил бы кому-то другому планировать его стратегию?

Блэк на мгновение заколебался. Затем он сказал: - И вы думаете, что он был бы настолько слеп к тому, в чем может заключаться его преимущество?

Том коротко кивнул. - Я не думаю, что он доверял кому-либо, кроме самого себя. Вы, как члены Ордена, были пешками.

- И, конечно же, ты никогда бы так не поступил.

Похоже, Джеймс был полон решимости поспорить с ним. С другой стороны, Гарри выжил, и проблема его друзей была решена. Том не чувствовал в себе особого гнева, когда смотрел на отца Гарри. - Конечно, я бы так и сделал. Но я не создавал группу людей, которых я намеренно изолировал от остального мира, заразил теорией заговора о том, что они сражаются против тайной войны, и восхвалял как единственных оставшихся хороших людей.

- Все было совсем не так.

- Да, так и было, - миролюбиво сказал Том. - И даже ты думаешь, что это было так, иначе ты бы не ушел.

Джеймс отвернулся от него, стиснув зубы, и сосредоточился на кровати. Том просто кивнул и повернулся, чтобы уйти. Он не думал, что родители Гарри и Блэк причинят ему боль или попытаются утащить его из больницы.

- Риддл, подожди минутку.

Блэк шел за ним. Том кивнул и повернулся, чтобы подождать в коридоре, прислонившись к стене. Блэк стоял перед ним, засунув руки в карманы халата и уставившись в пол.

Через минуту Том нетерпеливо вздохнул. - Ты чего-то хотел, Блэк? У меня есть страна, которой нужно управлять, и Визенгамот, который нужно успокоить.

Блэк вздрогнул и взглянул на него. - Я... Гарри сказал что-то о том, что ты хочешь, чтобы он сходил к Целителю Разума.

- Конечно, я знаю. Последствия того, что он рос, думая, что он плохой из-за того, с чем он родился, если не больше, заслуживают того, чтобы он это видел.

Блэк шумно сглотнул. - Как ты думаешь... - Затем он, по-видимому, дошел до конца этого предложения и должен был начать сначала. - Как только будут улажены некоторые юридические последствия. Как вы думаете, вы могли бы устроить так, чтобы меня тоже посмотрел целитель?

Том склонил голову набок. Что ж, он не ожидал такой просьбы. Но он кивнул. Не было причин отказываться от этого, так же как не было причин не оставлять Гарри наедине со своей семьей. - Конечно.

- Ты на самом деле не так безжалостен, как говорит Дамблдор.

Том рассмеялся, прежде чем смог сдержаться. - Было ли это замечание о желании увидеть Целителя Разума проверкой? Чтобы посмотреть, что я скажу?

- Частично. Но я начинаю думать, что это пошло бы мне на пользу. Просто во мне... слишком много злости, и иногда я боюсь, что могу сорваться и...

- Если ты причинишь боль Гарри, тогда ты знаешь, что это конец.

Блэк кивнул с задумчивым выражением лица, а не с испуганным или возмущенным, как ожидал Том. - Я знаю. И я никогда не захочу сделать с ним что-то подобное. Спасибо, Риддл. - Затем он повернулся и пошел обратно в больничную палату.

Том пожал плечами и продолжил идти. Связь между ним и Гарри мягко мерцала, как пламя свечи, и это его вполне устраивало. По крайней мере, он возвращался к жизни, и прямо сейчас ни воспоминания, ни его усталость не беспокоили Гарри. Он мог бы даже получить извинения от Грейнджер, хотя Том не стал бы задерживать дыхание из-за этого.

Амелия Боунс встретила его в ту минуту, когда он прошел через Камин в Министерство. - Где ты был? - требовательно спросила она. - Они искали тебя повсюду! У нас есть ситуация на руках.

- Которая из них? - приветливо спросил Том, пристраиваясь рядом с ней. Он мог бы подумать о нескольких, которые могли бы взорваться в данный момент.

- Некоторые члены Визенгамота требуют, чтобы ваша родственная душа точно зарегистрировала, насколько он силен. Они говорят, что он спас два здания, полных людей, и регистрация должна была быть завершена после первого, но этого не произошло, и они хотят знать почему.

Том почувствовал, как его губы дрогнули. - По правде говоря, - подумал он, - члены Визенгамота, вероятно, были гораздо более раздражены тем, что были обязаны жизнью полукровке. Даже если бы они попытались заявить, что вместо этого они были в долгу перед Томом, поскольку он и Гарри разделяли магию, им пришлось бы признать, что намерение спасти их и сила, которая сделала это, принадлежали Гарри.

- Большинство из них знают меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что это последнее, что пришло бы мне в голову.

- Очень хорошо, - сказал он и немного ускорился, когда получил упрекающий взгляд от Амелии.

♪ↄ♫

Молли уставилась на первую страницу газеты, а затем прислонилась спиной к Артуру и закрыла глаза. Его руки обняли ее в одно мгновение, и довольный, теплый гул их связи окружил их обоих.

- Я никогда не знала, что они зашли так далеко, - прошептала Молли. - Неужели мы действительно недостаточно любили Рона, чтобы он стремился к особенности?

- Я не думаю, что дело было в особенности. - В голосе Артура было что-то надломленное, и Молли тоже почувствовала его боль в их связи, танцующую, как молния, на мгновение, прежде чем он сознательно отстранился, стараясь не причинить ей боль. - Я думаю, что речь шла о вере в лидера и слепом следовании за ним, независимо от того, должен он был это делать или нет.

- Может быть, ты и прав, - сказала Молли. - Но тогда я все еще не понимаю, почему мы этого не видели.

- Мы так долго были изгнанниками, Молли. И ты знаешь, что многое из этого, должно быть, произошло в Хогвартсе, где мы бы все равно этого не увидели.

Молли медленно кивнула. Она также гордилась тем, что воспитывала своих детей независимыми мыслителями, так что это не было бы похоже на то, что она искала признаки этого в Роне. Но, возможно, ей следовало более подробно расспросить Билла о том, почему он отклонил Заказ.

- Так что нам теперь делать? - прошептал Артур.

Он был тем, кто принимал решения, такие как присяга Ордену в первую очередь и когда завершить их эмоциональную связь. Но он оставил за Молли другие решения, например, сколько детей иметь и как их учить, когда они еще будут дома.

Молли встала и повернулась к нему лицом. - Мы ничего не можем поделать с тем, что Рон и Гермиона потеряли свою магию и связь или были изгнаны в мир маглов.

Артур кивнул, в его глазах были печаль и понимание. Молли вздохнула, радуясь, что ей не придется спорить с ним по этому поводу.

- Итак, что нам нужно сделать сейчас, так это обсудить условия нашей капитуляции, имея в виду, что это будет сделано не для того, чтобы спасти нашего сына и невестку.

- Это обязательно должна быть капитуляция? - спросил Артур так, как Молли и ожидала от него вопроса. Его руки беспокойно скользили по ее плечам и волосам. - Я имею в виду, я знаю, что мы не можем продолжать в том же духе... но наш нейтралитет...

- Ты думаешь, они поверят в это, после того, как мы яростно сражались с ними, когда были частью Ордена? - Молли старалась говорить как можно мягче. Она знала, что Артур страдает.

Артур закрыл глаза. Затем он слегка покачал головой.

Молли кивнула в ответ. - Поэтому мы сделаем все, что в наших силах, и постараемся сделать так, чтобы условия нашей капитуляции были максимально благоприятными для других наших детей. Нам просто нужно отказаться от любой идеи спасти Рона и Гермиону.

Она действительно надеялась, что Риддл еще не убил их. Это могло означать, что Гарри начал закалять его, как Молли задавалась вопросом, сможет ли он это сделать.

- Что насчет Альбуса?

- Что насчет него? - Молли полностью повернулась, чтобы посмотреть на Артура, и проигнорировала нерешительную дрожь его страха, которую она чувствовала в глубине своего сознания. - Я не понимаю, почему у нас должна остаться хоть какая-то лояльность к нему после того, как он использовал Рона и Гермиону, и как он, вероятно, разочарован тем, что все получилось не так, как он хотел.

- Я не это имел в виду. Я просто имел в виду, что у нас есть некоторые секреты, которые не связаны клятвами Ордена. Мы собираемся от них отказаться?

Молли вздохнула. Эти секреты в основном касались того, как было построено убежище для Ордена, и некоторые из проведенных ими расследований в маггловском мире, на которые указал Альбус, могли найти доказательства того, что тайная война Риддла вот-вот начнется.

Но сама Молли не видела в них ничего ценного. Она и Артур были частью создания убежища, но не всей частью. Даже если бы она передала все записи, которые сделала Риддлу, он не смог бы восстановить то, что сделал Орден, не захватив всех, кто участвовал.

- Я собиралась использовать их, чтобы купить нам немного внимания, - тихо сказала она.

Артур закрыл глаза от боли. - Это не тот мир, в котором я хочу жить, - прошептал он.

- Я знаю. - Молли коснулась его руки и сделала все возможное, чтобы налить успокаивающее спокойствие на их связь, которая теперь вибрировала между ними, как перышко Предсказателя в бурю. - Я хотела бы, чтобы было что-то, что мы могли бы сделать по-другому, что-то, что изменило бы ситуацию. Но все получилось не так, как мы хотели, и кое-что из этого, возможно, никогда не было реальным. И Альбус бросил нас. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы спасти остальных членов нашей семьи.

Сначала она не получила ответа от Артура, но на самом деле и не ожидала этого. Она просто продолжала слегка касаться его руки, слегка придавая ему уверенности, и, наконец, Артур кивнул и прошептал: - Тогда давай сделаем это.

Молли пошла собрать свои записи, паковать одежду и другие вещи, которые они не смогли бы легко заменить. Она надеялась, что радость, которая исходила от ее стороны связи, не слишком огорчила Артура.

После более чем шестилетнего изгнания они, наконец, возвращались домой.