♪ↄ♫

Том повернул голову. Внешне он слушал со всем терпением, на какое был способен, очередную обличительную речь Арктура Блэка о том, почему магглорожденным не место в Министерстве. Он знал, что Гарри планировал обратиться к Блэку по поводу долга жизни, который он задолжал, но они согласились, что лучше подождать и позволить мадам Малфой сначала распространить некоторые факты, которые Гарри сообщил ей.

И в любом случае Гарри сейчас был на сеансе Исцеления Разума, и только некоторые эмоции просачивались сквозь их связь. В данный момент его настроение было спокойным и внимательным, как мягкий плед. То, что чувствовал Том, исходило от чего-то другого.

- И если ты думаешь, что чистокровные будут сидеть сложа руки и позволять грязнокровкам попирать наши священные традиции...

Том поднял руку. Блэк моргнул и замолчал. Это не было обычной практикой Тома - так командовать. Он был искусен в том, чтобы слушать бессмысленные разговоры вполуха, одновременно обращая свое истинное осознание в других направлениях.

Но на этот раз…

Том слушал и слушал и, наконец, разобрал звук. Он был похож на тихий звон колокольчика в другой комнате, но становился все громче, когда его шевелил ветерок из открытого окна. Это была одна из сигнализаций, установленных Томом в Министерстве, чтобы предупредить его, если кто-то с большой и активной магической аурой когда-либо приближался к нему на определенное расстояние, еще один способ найти свою вторую половинку. Том так и не удосужился разобрать сигнализацию после того, как нашел Гарри. Он лениво подумал, что они могли бы стать хорошим предупреждением, если Дамблдор попытается снова напасть на него.

Но теперь…

- Подожди здесь, — сказал Том Блэку, который снова открыл рот, чтобы пожаловаться, - это было бы то, что было, это никогда не было чем-то другим. - Возможно, мы вот-вот подвергнемся налету. - Он вышел из своего кабинета и закрыл за собой дверь, направляясь к указанному звонку.

Он висел в одном из внешних офисов Отдела Магического Правопорядка, под заклинанием, которое гарантировало, что никто не подойдет к нему слишком близко. Том не хотел, чтобы это было вызвано случайными аврорами. Но он должен был звенеть сильнее, чем этот, если бы заклинание повлияло на Министерство или приближалось к нему. На самом деле, тон совсем не изменился с тех пор, как Том впервые услышал его, что было более чем странно. Неужели Дамблдор создавал заклинание прямо за пределами его досягаемости?

Том вошел в маленькую комнату для совещаний и подошел к своему звонку, рассеянно прогоняя иллюзию пустого пространства, которое он занимал. Маленький серебряный инструмент раскачивался взад и вперед на натянутой стальной проволоке, которую Том наколдовал для него, хлопушка лениво и мягко постукивала. Том нахмурился, а затем оглядел комнату. Возможно, что-то пошло не так с его защитой, и она уловила магию Аврора, который просто прошел мимо по пути в другое место.

Но когда он использовал магию, чтобы усилить свои чувства, поблизости не было ни недавнего запаха кого-либо, ни каких-либо признаков того, что ковер был раздавлен шагами или на столе остались небольшие лужицы пота. Том закончил заклинание и отступил назад, чтобы снова посмотреть на колокольчик. Он не вложил в них особого чувства направления, учитывая, что они должны были указывать на кого-то влиятельного в самом Министерстве, но он мог прочитать немного информации со стены, на которую указывал хлопушка, когда она достигла вершины своей дуги.

Он указывал на западную стену, но уже смягчался, его тон был ласковым, а не предупреждающим. Том закрыл глаза и настроил свои чувства на запад. Что там было? Из того, что он мог сказать, ничего особенного. Тихая страна, маленькие деревни, где никто не колдовал, городские улицы…

Глаза Тома резко открылись. Да, там были остатки какого-то великого собрания магии, как будто кто-то открыл врата в другой мир (искусство, которым Том никогда не интересовался, поскольку ни у кого из них не было бы его второй половинки). Неудивительно, что колокол едва почувствовал это. Должно быть, он находится на самом краю своей магической досягаемости.

Но у кого была бы сила открыть врата или провести какую-то другую сопоставимую работу? Том покачал головой. Он вел личный список пар, связанных душами в стране, и насколько сильна была их магия. Никто из них даже не мог сравниться с ним самим, не говоря уже о том, что у него было бы теперь, когда его связь с Гарри была полностью открыта.

Если, конечно, Дамблдору не удалось восстановить связь со своей второй половинкой.

Том медленно отступил от колокола, его мысли были полны книг, которые он прочитал в двадцать с небольшим, когда он все еще искал способ вернуть свою метку. То, что он обнаружил, указывало на то, что он никак не мог этого сделать, но также и на то, что это не разрушило его потенциал для установления связи с родственной душой, на который он больше всего хотел найти ответ.

И для кого-то снова создать связь, которую он когда-то отверг, тоже было возможно, но только с истинной любовью с обеих сторон. Том фыркнул. Он не мог представить, как Дамблдор идет к Гриндельвальду в Нурменгарде, падает на колени и признается, что любил его много лет.

Так что же могло произойти? Неужели Гриндельвальд вызвал Дамблдора и сказал ему, что сожалеет о расторжении их связи и хочет снова соединиться?

С другой стороны, Том не знал, как любовь могла прийти в сердце отвергнутого Темного Лорда, лелеющего свою горечь в одиночестве. Несмотря на то, что он не был Темным Лордом, Том думал, что понимает Гриндельвальда лучше, чем большинство. Он бы многое простил Гарри, но не установление их связи, а затем отказ от нее.

Нет, скорее всего, было что-то еще, о чем он еще не подумал, какой-то способ, которым Дамблдору удалось получить большую силу или вернуть свою связь к существованию.

Том раздраженно вздохнул и повернулся к двери. Ему придется пойти в свой офис и снова притвориться, что его интересуют жалобы Блэка. Он ничего не мог сделать без дополнительных знаний и Гарри на его стороне.

По крайней мере, у них было это предупреждение.

♪ↄ♫

Молли сглотнула, переступая порог Дырявого котла. Она подумала, что это странное место для авроров, чтобы попросить ее и Артура встретиться с ними и отдать свои палочки, но скорее люди, суетящиеся вокруг нее, заставили ее кожу покалывать. Она не была за пределами убежища или лагерей Ордена в течение многих лет, и она знала там всех.

Но, как ни странно, никто не взглянул на них больше двух раз. Конечно, это был напряженный день, когда родители сопровождали своих детей, которые были дома на пасхальные каникулы, так что, возможно, это было частью этого.

Однако большую часть Молли увидела, когда обошла ведьму в высокой шляпе и остановилась. Да, их ждал отряд авроров, хотя их было всего трое, гораздо меньше, чем, по мнению Молли, им нужно было при встрече с опасными террористами.

И в середине их был Министр.

Молли крепче, чем когда-либо, вцепилась в пачку документов, которую несла. Никогда ни в одном сне или грезе наяву она не думала, что министр Риддл будет там, чтобы поприветствовать их. Она обменялась беспомощным взглядом с Артуром.

Артур, наконец, улыбнулся ей в ответ и расправил плечи. - Лучше начать так, как мы собираемся продолжать, моя дорогая, - пробормотал он. Молли заметила, что до сих пор ни авроры, ни министр не сделали никакого движения в их сторону, хотя они явно наблюдали. Артур кивнул ей, а затем развернулся и направился к центральному столу.

Молли медленно последовала за ним, стараясь заглушить старую инстинктивную ненависть, когда взгляд министра Риддла остановился на ней.

Министр изучал ее всего мгновение, прежде чем повернуться и встать, чтобы пожать Артуру руку. - Спасибо, что сдались и помогли нам избежать любых неприятностей, - сказал он глубоким, культурным голосом, который заставил Молли моргнуть. С другой стороны, она не слышала, чтобы он говорил годами. Орден избегал иметь при себе радиотелефон на случай, если по нему их можно будет отследить. - Я знаю, что моя вторая половинка любит вас обоих.

- Мы думали, что он тоже любит нашего сына и невестку, - немного ошеломленно сказала Молли.

- Ну, я полагаю, что эта привязанность уменьшилась после того, как они прокляли его в спину и вынудили его к дуэли, - сказал Риддл, его голос заострился. Это все равно было приятно слушать, что нервировало. Он отпустил руку Артура и потянулся к ее руке. Молли взяла его и постаралась не смотреть на кулон с фениксом из оникса и бриллиантов на шее Риддла. Она думала, что он может перестать носить его после того, как найдет свою вторую половинку, но, возможно, он был привязан к нему. - Насколько мне известно, ты не делала ничего подобного.

Молли покачала головой и убрала руку. - Нет. Честно говоря, мы некоторое время сомневались в целях Ордена.

- Но не настолько, чтобы отказаться от этого и просить о помиловании до этого.

- Трудно отказаться от того, на чем ты построил свою жизнь. - Молли хотела поговорить еще немного, но рука Артура скользнула вокруг ее талии, и она почувствовала, как магия их родственной души мягко притягивает ее, успокаивая. Она прикусила губу и попыталась промолчать.

- Да, это так, - сказал Риддл, теперь в его голосе звучало сочувствие, которое не звучало притворно. Молли посмотрела на него, и Риддл кивнул ей. - Но если мы собираемся продолжать говорить об этом, возможно, нам следует пойти в другое место.

Молли оглянулась и увидела, что большинство людей в Дырявом котле уставились на них. Она кивнула. - Почему вы хотели встретиться здесь, сэр? - Было трудно выдавить последнее слово из ее горла, где оно, казалось, застряло, но она справилась. Если она годами так отзывалась о Дамблдоре, возможно, пришло время использовать это, чтобы поговорить о ком-то другом.

- Таким образом, не могло быть никаких сомнений в том, что ваш арест прошел мирно, - сказал Риддл. - И что вы сдались. Ваши палочки, пожалуйста. - Он протянул руку.

Молли сглотнула и вытащила её. Она взяла его за середину древка и показала Риддлу на ладони. Риддл забрал её с помощью вспышки магии вокруг своих рук, которая, как она предположила, должна была нейтрализовать любые ловушки на нем.

Он проделал то же самое с палочкой Артура, мгновение изучал их, а затем кивнул и передал их аврорам. Затем, как ни странно, он подошел к Молли и предложил ей руку, как маггловский придворный.

Молли уставилась на него, но взяла за руку, когда увидела, что его взгляд стал жестким. - Зачем ты это делаешь? - спросила она вполголоса, когда они направились к двери.

- Ты важна для моей второй половинки, - сказал Риддл, пожимая плечами. - Я уже говорил тебе об этом. Ты можешь мне не верить, но если я услышу, что ты из-за этого плохо обращалась с Гарри, тогда мы сможем пересмотреть количество неприятностей, которым я готов потворствовать.

На мгновение его острые ногти укололи кожу ее запястья. Молли кивнула, немного ошеломленная. - У меня нет никакого желания ругать его. Я только хочу знать, что происходит. Это совсем не то, чего я ожидала.

- Никто не ожидал ничего подобного, - сказал Риддл. Его лицо было суровым и холодным, но глаза на мгновение заблестели. - Включая Дамблдора.

Молли вздрогнула, когда они достигли точки Появления, и Риддл аппарировал вместе с ней. Она могла рискнуть только одним взглядом назад, чтобы убедиться, что Артур все еще следует за ней под присмотром авроров.

Риддл, возможно, был склонен относиться к ним более любезно из-за Гарри, но ей было интересно, совпадет ли его версия любезности с ее.

♪ↄ♫

- Как все прошло с Целителем-Менталистом Лауфри?

- Все было не так, как я ожидал, - сказал Гарри, откидываясь на спинку дивана и наблюдая, как Том готовит ужин, который был настолько домашним, что показался ему подозрительным. С другой стороны, в том, что Том хотел отвечать за все, что делал Гарри, включая то, что он ел, действительно был определенный смысл. - Меньше ругани.

- У тебя стойкое ощущение, что люди хотели бы отругать тебя за то, что ты пережил, - пробормотал Том, оглядываясь через плечо, прежде чем снова сосредоточиться на лососе перед ним.

Гарри вздохнул и выглянул в окно квартиры Тома. Вдали мерцали огни Лондона, и он лениво подумал, может ли кто-нибудь оглянуться на них и увидеть. Вероятно, нет, зная все меры защиты, которые Том наложил бы на окна. - Люди в основном так и делали.

- Кто?

- Ну... я имею в виду, я не думаю, что мои родители хотели этого. Но они всегда учили меня тому, что я должен делать, если вы обратитесь ко мне, или как я должен реагировать, если у меня будет шанс встретиться с вами и сказать правду. Иногда мне хотелось ругать себя за то, что я родился с твоей меткой души, особенно когда я был моложе. И Целитель Разума Сириус отругал его. И ты сделал то же самое.

- Я этого не делал. - Том повернулся, в то время как их связь дрожала от скользкой холодной эмоции, которую Гарри распознал через секунду. Том был ошеломлен.

- Говоришь мне, что я должен был подойти к тебе раньше? Принять твое назначение Целителем Разума, не протестуя? Что мне не следовало оставаться друзьями с Роном и Гермионой после того, как они прокляли меня?- Гарри считал их на пальцах и игнорировал то, как связь становилась все горячее и горячее. - Может быть, ты и был прав, но ты говорил о них таким снисходительным тоном я же тебе говорил, что это очень отталкивает.

Том несколько раз моргнул, пока связь остывала. Затем он сделал с лососем что-то, что, по-видимому, включало Заклинание Стазиса, и подошел, чтобы сесть рядом с Гарри. - Если я это сделал, я сожалею об этом. Я действительно думаю, что были некоторые выводы, к которым ты мог разумно ожидать, даже если Дамблдор лгал тебе...

- Ну вот, ты опять.

Том откинулся на спинку стула с гримасой и покачал головой. - Я действительно думал, что просто говорю тебе правду.

- Я знаю. Я знаю, что это так, - повторил Гарри, когда Том посмотрел на него, и связь зазвенела, как струна, за которую кто-то дернул. - Я знаю, что ты честно говоришь мне, что думаешь. Но я ненавижу... Я ненавижу быть разочарованием для всех таким, каким я себя знаю.

- Ты не разочаровываешь.

- Признай это, Том. Ты хотел бы, чтобы я порвал с Дамблдором и Орденом и пришел искать тебя раньше. Ты хочешь, чтобы я не тратил столько лет впустую, веря в то, что они сделали, и что ты был злым, как и я. Ты хочешь, чтобы я был более чистокровным и политически подкованным. - Гарри заколебался и связь дрогнула.

- Скажи последнее.

- Ты хотел бы, чтобы я был чистокровным.

Том схватил его за руки и удержал их неподвижно. Гарри моргнул, когда связь снова накалилась, и Том наклонился, пока его губы не оказались, возможно, в сантиметре от губ Гарри. Однако, судя по тону связи, он никогда не испытывал меньшего желания поцеловать Гарри.

- Последнее абсолютно неправда, - яростно прошептал Том. - Желать, чтобы ты был таким же фанатичным, как и все остальные, и склонным вздыхать о магглорожденных и мириться с тем, что у тебя есть родственная душа-полукровка, только потому, что я могущественный? Нет, Гарри. Статус крови моей потенциальной второй половинки никогда не имел для меня значения, но я много думал о фанатизме, который мне, возможно, пришлось бы преодолеть, если бы ты был чистокровным. То, что ты такой, какой ты есть, не может радовать меня больше.

Связь пульсировала, как солнце, между его плечами, и заставила Гарри вздохнуть и поверить ему. - Хорошо. Но другие вещи, которые я сказал?

Том обновил заклинание Стазиса на лососе и свернулся калачиком на диване, крепко обняв Гарри одной рукой. Гарри положил голову Тому на плечо и пожалел, что Джеральд посоветовал ему поговорить со своей второй половинкой. До сих пор это было просто очень больно.

- Я бы хотел, чтобы все было по-другому, - признался Том. - Что мы могли бы провести вместе больше лет и что ты не проводил бы так много времени в раздумьях о том, что не хотел бы родиться с моей меткой души. Но я виню в этом Орден, Дамблдора, твоих родителей и твоего крестного отца. Тебя так воспитали. Твои родители и крестный не были, но они все равно приняли ту чушь, которую нес Дамблдор.

- Тем не менее, Дамблдор был действительно убедительным и харизматичным. И они подумали, что ты Темный Лорд, а он отверг свою вторую половинку - Темного Лорда, так что он знал, о чем говорил.

- Что это значит? Эта энергичная защита людей, которые плохо с вами обращались и которым нужно это признать, даже если они делали это из лучших побуждений? Это все ты. - Том поднял голову так, что их глаза встретились, даже когда связь подпрыгнула и зазвенела. - И это чертовски раздражает.

- Прости.

Том пожал плечами. - Никакой уровень раздражения не поднимется из-за того, что я разорву связь, Гарри. Я хочу тебя. Я люблю тебя. Я всегда буду бороться, чтобы удержать тебя. И я поработаю над снисходительным тоном. - Он похлопал Гарри по ноге. - Пока ты работаешь над тем, чтобы увидеть правду о своем детстве.

- Хорошо. - Гарри сильнее прижался к Тому, затем оглянулся, почувствовав запах чего-то горящего. - Тебе нужно снова обновить заклинание Стазиса на лососе?

- Черт!

Гарри рассмеялся. Удовольствие от осознания того, что никто не поверит ему, если он скажет, что министр магии чуть не сжег их ужин, перевешивалось удовольствием от осознания того, что никто другой никогда не узнает об этом.

♪ↄ♫

- Альбус. Альбус, отпусти меня.

Альбус вздохнул. Это было своего рода бессмысленное высказывание, которое Геллерт повторял с тех пор, как Альбус возобновил их связь. Альбус знал, что ужас, исходящий от бонда, был реальным, но, с другой стороны, что Геллерт хотел от него? Это был единственный способ, лучший способ.

И Альбус любил Геллерта. Достаточно, чтобы игнорировать его бредни, которые ничего не значили, и сосредоточиться на том, чтобы привести их в положение, в котором они будут удостоены чести и смогут получить необходимое им лечение. Когда их провозгласили спасителями мира.

В настоящее время Альбус стоял под двумя большими деревьями с переплетенными ветвями, которые некоторые люди считали входом в Запретный лес, его взгляд был прикован к Хогвартсу. Ему нужно было вернуться в школу, чтобы забрать кое—какие материалы — зелья, книги, ингредиенты, - которые у него не было времени забрать, когда он пустился в бега. И ему нужно было убедиться, что он не причинит вреда слишком многим людям, делая это.

- Альбус!

Альбус обернулся со смутным интересом. Это прозвучало многозначительно. Возможно, Геллерт заметил, как кто-то пытался подкрасться к ним.

Геллерт парил над головой в хитроумном приспособлении, похожем на магловское кресло-качалку, сделанном из сплетенных вместе деревянных полос, обернутых заклинаниями, необходимыми для защиты от холода и удержания его на месте. Он пристально посмотрел в глаза Альбуса, и между ними возникла и зазвенела связь. Альбус нахмурился.

- Да, Геллерт? - Волна нежности накрыла Альбуса, когда он говорил, и он восхищался завитком волос Геллерта там, где они падали на его щеку, и изгибом самой щеки.

- Пожалуйста, отпусти меня, - прошептал Геллерт, опустив голову. - Это безумие. Ты должен это знать.

- Со стороны многие вещи могут показаться безумными, когда ты делаешь это, чтобы спасти мир. - Альбус протянул руку и погладил Геллерта по волосам, не обращая внимания на то, как Геллерт отшатнулся от него. Ему придется привыкнуть к этому. Если люди думали, что он сошел с ума, когда его любовь гремела в его венах, что ж, так оно и было. Альбус должен был заботиться о безопасности мира, а не о своей репутации. - И я знаю, что даже безответная любовь приводит к удвоению сил. Это единственный способ, которым мы можем бросить вызов Поттеру и Риддлу.

- Что, если нам не нужно бросать им вызов?

- Что ты имеешь в виду? - Альбус думал, что знает, к чему клонит Геллерт, что приведет к еще большей бессмысленной болтовне, но он мог потакать любимому человеку, если бы захотел.

- Что, если Риддл не Темный Лорд? - прошептал Геллерт, наклонившись ближе, хотя во многих направлениях их никто не мог услышать, если Чары Обнаружения Альбуса работали правильно. - Что, если Поттеру удастся его приручить?

Альбус вздохнул и убрал руку с волос Геллерта. Это действительно была та же самая чушь, которую Геллерт поднимал снова и снова. - Давай предположим, что я на мгновение признаю истину этого. Что произойдет потом?

- Нам не нужно идти против них, и ты освобождаешь меня от этой связи, - немедленно сказал Геллерт.

- Нет, - тихо сказал Альбус. - Я имею в виду, что в победе над Риддлом все еще есть что-то хорошее, даже если он не Темный Лорд. Он все еще отвратительный политик, который решил играть в игру превосходства чистокровных. И он втянет Гарри в эту игру и закрепит свою власть. Мы должны победить его, даже если у него есть какое-то другое имя, кроме Темного Лорда.

Геллерт закрыл глаза. Слезы текли по его лицу. Альбус поцеловал их, а затем повернулся и снова посмотрел на школу. На этот раз он почувствовал, что кто-то приближается к ним, но он убрал свою палочку. Были все шансы, что этот человек был невинным, даже пульсирующим сильной аурой магии.

Затем в лесу вспыхнул красно-золотой огонь, и Альбус нахмурился. В каком-то смысле человек, пришедший им навстречу, действительно был невиновным, но не тем, кого он хотел бы видеть или имел шанс склонить на свою сторону.

Пламя остановилось перед ним и откатилось в сторону, как занавес, открывая неподвижную фигуру Фоукса. Альбус бесстрастно наблюдал за ним. Было время, когда он полностью доверял советам феникса, но стало ясно, что они работают над двумя разными версиями реальности.

- Я действительно хотел бы, - сказал он своему давнему товарищу, - чтобы я знал, почему ты так сильно хотел, чтобы Риддл и Поттер выиграли войну.

Фоукс наклонил голову и затянул трель. Песня вплелась в сознание Альбуса и на мгновение сформировала образ. Альбус наклонил голову. Ему показалось, что он стоит над каким-то амфитеатром, и он подумал, не показывает ли Фоукс ему символ, возможно, изображение гладиаторского состязания между различными реальностями, которые они представляли.

Изображение становилось все более и более четким. Амфитеатр был построен из белого камня, и Альбус обнаружил, что знает его. Когда-то это было общественное место для волшебного мира, где проводились собрания, соревнования и дуэли, но шестьдесят лет назад оно было куплено семьей Блэк и превращено в частную тренировочную арену.

На изображении было полно людей. Они хлопали и аплодировали. Альбус видел не так много знакомых людей, но тут и там были рыжие волосы, которые могли быть Уизли, и, ближе к началу, родители Поттеров.

Том Риддл и Гарри Поттер стояли посреди амфитеатра на приподнятой сцене и демонстрировали большой свиток, перевязанный золотой лентой между ними. Альбус прищурился. Изображение быстро приблизилось, как маггловская камера, и он смог разглядеть, что было написано на внешней стороне свитка.

Законы о возмещении ущерба магглорожденным.

Альбус фыркнул себе под нос, и картинка исчезла. Фоукс уставился на него, как птенец в гнезде, издавая очень тихое чириканье, которое ничего не говорило Альбусу.

- Ты думаешь, это видение ново для меня? - потребовал Альбус. - Конкретное содержание есть, но не само видение. Это всего лишь одна версия реальности из ста. И даже если они победят и примут такие законы, что помешает им принять другие, менее приемлемые? Те, которые легализуют Темные искусства и полностью заберут контроль над Хогвартсом у директора?

Фоукс тихо промурлыкал и повернул голову. Альбус проследил за его взглядом. Он смотрел на Геллерта, который все еще парил рядом с Альбусом и совершенно молчал. Однако его глаза были прикованы к Фоуксу.

Альбус пожал плечами. - Я должен делать некоторые менее приемлемые вещи во имя общего блага. Но я приношу жертву сам, не ожидая, что кто-то другой сделает это вместе со мной. И я люблю его. Том Риддл никого и ничего не любит.

Фоукс бросил на него последний печальный взгляд, а затем развернулся и полетел обратно к замку. Альбус на мгновение расслабился. Он думал, что, возможно, Фоукс попытается вмешаться, но, похоже, он считал, что достаточно просто спроецировать свою версию будущего.

Альбус был рад, что последовал за агентом Судьбы, который был более активным.

Он вернулся к изучению замка и, наконец, решил, что не найдет лучшего пути в него, чем потайной ход, который вел из погреба Сладкого Королевства. К счастью, это были не выходные в Хогсмиде, и там не будет учеников.

Альбус повернулся, чтобы сообщить Геллерту о своем решении, и моргнул. Левая рука Геллерта метнулась в сторону, как будто у него была волшебная палочка, которую он мог бы сжать. Но Альбус спрятал свою палочку задолго до того, как забрал Геллерта из Нурменгарда, поэтому он знал, что ее там быть не может.

- Что у тебя в руке, Геллерт?

Альбус знал, что его голос был нежным и любящим, но он получил почти испуганный взгляд от Геллерта, прежде чем разжал руку и сказал: - Ничего.

Альбус наклонился к нему и наложил на него заклятие честности. Но Геллерт повторил это слово только тогда, когда Альбус задал тот же вопрос.

Оставалось только одно объяснение. Альбус покачал головой и мягко улыбнулся своей второй половинке. - Ты знаешь, что тебе не нужно лгать или притворяться таинственным, чтобы привлечь мое внимание. У вас это уже есть. Ты всегда будешь.

Из-за этого Геллерт выглядел больным, и связь мерцала оранжево-красными пятнами. Но Альбусу пришлось проигнорировать это. Было много вещей, которые ему приходилось игнорировать с тех пор, как он полюбил свою вторую половинку.

В молодости он принимал поспешные решения, например, отказался от эмоциональной связи с Геллертом из-за расхождения во мнениях. Тогда ему следовало бы искать примирения, и, возможно, Том Риддл и Гарри никогда бы не восстали. Он и Геллерт могли бы изменить мир настолько, чтобы сделать Темного Лорда невозможным.

Альбус тоскливо вздохнул и разочарованно направился к Сладкому Королевству, Геллерт тоже разочаровался и плыл за ним.

♪ↄ♫

Перед ним горел огонь.

Питер проснулся, пища и дергаясь, а затем покраснел, несмотря на то, что вокруг него никого не было. Но с самого детства ему снились кошмары о пожарах. Может быть, это было просто следствием того, что он случайно поджег свою подушку, когда был маленьким и хотел согреться.

Он сел и уставился на нее. В центре его ковра был огненный шар. Питер схватил свою палочку, чтобы вызвать воду, но потом понял, что огненный шар очень послушно сидит на месте и никуда больше не летит.

Настоящие пожары, конечно, не были такими вежливыми. Питер потер кулаками глаза и подумал, не спит ли он все еще.

Но затем пламя сгустилось само по себе, и Питер увидел, что это был Фоукс. Он обеспокоенно наклонился вперед. Минерва теперь была директрисой, и, возможно, Фоукс пришел с сообщением от нее. - Фоукс? С Минервой все в порядке?

Фоукс открыл клюв и запел. Питер вздрогнул и закрыл глаза. Он слышал песню феникса только один раз, и это было одно из самых спокойных воспоминаний в его жизни.

Но теперь в его сознании возник другой образ, совсем не мирный. Это был темный туннель, который, казалось, уходил вверх. Питеру вспомнился туннель в Визжащую хижину, но через несколько мгновений, когда картинки стали четче, он понял, что это не так. Вместо этого это был туннель, который вел в Сладкое Королевство, за государством ведьмы на третьем этаже Хогвартса.

- Что-то не так с туннелем? - Питер встал и накинул дневную мантию поверх своего ночного халата. - У студента неприятности?

Голос Фоукса взлетел, и картинка в сознании Питера расширилась от краев красными линиями, как противоположность горящему куску пергамента. Теперь он мог видеть, что туннель был пуст — за исключением двух фигур в середине. Один из них, казалось, парил в воздухе, привязанный веревками, а другой большими шагами спускался по середине.

Питер прищурился. Они были разочарованы, но затем голос Фоукса стал более пронзительным и настойчивым, и он смог увидеть лицо, по крайней мере, главной фигуры.

Дамблдор.

Питер сильно вздрогнул. - Я должен позвать Минерву, - пробормотал он и потянулся к дверной ручке своей каюты.

Фоукс подпрыгнул и резко приземлился ему на плечо, заставив Питера замереть. Он никогда не думал, что феникс будет так близко к нему. Фоукс наклонился, пока его красный клюв не оказался прямо перед лицом Питера, и запел снова, и снова, и снова.

Теперь в голове Питера вместо образов были слова, но не утешительные.

- Это ваша борьба.

Питер сглотнул так сильно, что у него заболело горло, и попытался сбросить Фоукса со своего плеча. Фоукс остался, даже цепляясь. Питер повернулся, чтобы посмотреть, и он знал, что, вероятно, выглядел испуганным, но это было только честно, потому что он был.

- Ты знаешь, кто я? Испуганный человек, чья анимагическая форма - крыса! Я не заговорил, когда должен был, и у меня были подсказки, что Гарри Поттер был родственной душой министра! Я не сообщал об усилиях Ордена Феникса, когда он был активен! Что заставляет тебя думать, что я могу встретиться с Дамблдором в честном бою?

Фоукс расправил крылья и дал строгий ответ, в котором было меньше слов, чем во вспышке света на лезвиях его перьев. - Что заставляет тебя думать, что это должно быть справедливо?

Питер закрыл глаза. Это было... правдой. У него была крысиная форма. У него был опыт общения с Мародерами, игравшими в розыгрыши, хотя, честно говоря, в основном они были из тех, для создания которых требовалось четыре человека. Или три, после того, как Ремус отказался простить Сириуса.

Может быть, это и не имело значения. Может быть, он все равно должен был сделать то, что мог, потому что Дамблдор не мог вернуться сюда ни по какой уважительной причине.

В конце концов он заставил Фоукса уйти, превратившись в крысу и бесшумно пробежав под дверью его каюты на третий этаж. Ему потребовалось бы больше времени, чтобы добраться туда таким образом, но он нуждался в чувстве безопасности, которое обеспечивала его анимагическая форма прямо сейчас.

Затем над ним захлопали крылья, и внезапно Фоукс спикировал вниз, схватил Питера в когти и начал лететь так же быстро, как он доставил сообщение, в направлении статуи ведьмы.

Питер раздраженно пискнул, но Фоукс не ответил. Питер попытался поджать лапы под живот и не обращать внимания на давление когтей на бока. До сих пор они не прорывались сквозь плоть, и он все равно не думал, что фениксы были хищниками.

Он задумался.

Питер вздохнул и закрыл глаза, стараясь не думать о предстоящей битве.