♪ↄ♫

- И вы уверены, что это та самая палочка, которую носил Дамблдор?

Минерва посмотрела на Министра с большим скептицизмом, чем ожидала, когда позвонила ему и попросила прийти в школу. Министр Риддл видел память Питера, а также, вероятно, имел возможность за эти годы лично изучить палочку Альбуса. И все же его рука едва касалась деревянной шкатулки на столе, а глаза были достаточно прищурены, чтобы поблескивать в свете камина, как у хищника.

- Я уверена, министр. - Минерва услышала, как ее голос прозвучал резко, и вздохнула. Инстинктивно она посмотрела на Гарри, который стоял, прислонившись к дальней стене ее кабинета. - Может быть, вы могли бы сказать ему, мистер Поттер?

- Я так и не смог внимательно изучить палочку Дамблдора. - Гарри улыбнулся ей, чтобы смягчить любую возможную язвительность ее слов, и подошел к столу, опершись на него локтем, чтобы самому заглянуть в коробку. Даже в своем раздражении Минерва заметила, как Риддл подвинулся, чтобы освободить место для своей второй половинки. - Но я помню, что у неё была определенная аура.

- Аура?

- Да. Она чувствовала себя более настороженной, чем большинство палочек. - Гарри взглянул на нее через плечо. - Конечно, у большинства палочек есть это для человека, который их держит. Но я мог почувствовать то, что исходило от палочки Дамблдора, даже когда был на расстоянии.

- Хорошо. И что с того?

- Вы не будете обращаться с моей второй половинкой неуважительно, директриса, - пробормотал Риддл, не отводя взгляда от палочки.

Минерва затаила дыхание и, в конце концов, ничего не сказала, потому что, по ее мнению, ей следовало бы знать больше, чем так реагировать. Она слишком привыкла думать о Гарри как о студенте, а не как о взрослом человеке, который сейчас занимал гораздо более ответственную должность, чем когда-либо работая в Министерстве.

Гарри, однако, закатил глаза, смотря на поведение Риддла и повернулся, чтобы посмотреть на нее. - Пожалуйста, директриса, извините мою вторую половинку. Он все еще страдает от долгих лет одиночества и необходимости делать все возможное, чтобы выжить.

Судя по тому, как Гарри подпрыгнул мгновение спустя, Риддл послал довольно резкий ответ по связи. Но все, что Гарри сделал, это упрямо посмотрел на него и Риддл отвернулся, фыркнув, что-то пробормотав.

Минерва тщательно сдержала любую реакцию и спросила как можно нейтральнее: - Изменилась ли аура на этой палочке?

- Теперь она кажется мертвой, - пробормотал Гарри, протягивая руку и позволяя пальцам зависнуть над палочкой в коробке. Его взгляд был достаточно любопытным, чтобы Минерва украдкой изучала его. Гарри просто наклонил голову и созерцал палочку, хотя и не выглядел так, как будто он получил какое-то особое понимание от этой штуки. - Я почти задаюсь вопросом, мог ли Дамблдор заменить обычную палочку той, что у него была... - Он взглянул на Риддла.

Риддл резко покачал головой. - Даже если бы он знал, что кто-то наблюдает за ним, и хотел инсценировать потерю своей настоящей палочки в их интересах, он был слишком отчаян, чтобы вернуть эту. Это должно быть что-то настоящее.

Гарри кивнул, а затем они молча уставились друг на друга, несомненно, обмениваясь мыслями по связи. Минерва тщательно скрывала свою зависть, как и раньше. Она потеряла эту связь, когда Эльфинстоун умер, и иногда это все еще беспокоило ее, как сломанная кость.

- Учитывая это, - медленно произнес Риддл, как будто он продолжал безмолвный разговор вслух, - Я думаю, нам, вероятно, следует оставить эту палочку здесь, вместо того, чтобы брать ее под стражу.

Гарри кивнул, на секунду его губы изогнулись в улыбке, а затем повернулся к Минерве. - Вы не возражаете, если профессор Петтигрю согласится, директриса?

- Конечно, нет. С чего бы это мне?

- Дамблдор может вернуться за этим. - Министр наблюдал за ней достаточно пристально, что Минерве пришлось сопротивляться импульсу расправить плечи и вздернуть подбородок. Она не была одной из его охранников или последователей. - Он, конечно, знает, что она была потеряна в Хогвартсе, даже если он не знает, у кого она сейчас. И вы можете видеть по воспоминаниям, насколько он хорош в беспалочковой магии.

- Пусть он придет. - Минерва не узнала скрипучий тон своего собственного голоса, и, очевидно, ни Риддл, ни Гарри, судя по тому, как они смотрели на нее. Минерва подставила спину, и ей было все равно, насколько это напомнило им обоим ее анимагическую форму. - Я сыта им по горло.

- Но этого будет недостаточно, чтобы победить его, профессор МакГонагалл.

Гарри выглядел обеспокоенным. Для нее. От одной мысли о том, что бывший студент беспокоится о своей способности защитить себя, Минерве захотелось шипеть и царапаться. Ей удалось успокоиться настолько, чтобы одарить Гарри тонкой улыбкой. - Я знаю это. Но я провела ночь, представляя некоторые новые средства защиты в Хогвартсе после того, как Питер показал мне свои воспоминания.

- Ты забыла, что мне нужно было одобрить все новые средства защиты?

Минерва повернулась и посмотрела на Министра. Он был воплощением холодной силы, и хотя он улыбался, она знала все о тенях, скрывающихся за этой улыбкой. То, что она больше не была частью Ордена Альбуса, не оставило ее в неведении.

Даже если про себя она думала, что улыбка стала менее холодной с тех пор, как Риддл нашел свою вторую половинку.

- Вот почему я задокументировала их все на этом пергаменте, - сказала Минерва, вынимая его и кладя перед собой с небольшим размахом. - А также место в Уставе Хогвартса, где говорится, что новые средства защиты могут быть установлены в экстренном порядке и утверждены позже.

Риддл только кивнул, как будто он никогда не давал ей повода чувствовать угрозу, и склонился над пергаментом, чтобы просмотреть его. Минерва вздохнула и поймала взгляд Гарри. Гарри слегка пожал плечами, как бы спрашивая, насколько сильно она хотела, чтобы он изменил Риддла.

По правде говоря, Минерва никогда не думала, что кто-то может так сильно изменить его. До сих пор Гарри проделывал замечательную работу.

- Почему эта защита от Вызывающих чар? - спросил Риддл.

Минерва повернулась к нему. - Альбус пытался использовать беспалочковую магию, чтобы вернуть свою палочку обратно. Обычные чары в школе только мешают младшим ученикам вызывать мебель и что-либо большее с помощью случайного всплеска силы. Я хочу быть уверенной, что в будущем мы освоим беспалочковую магию, а также целенаправленную магию.

Риддл мгновение смотрел на нее своими глазами, пустыми и спокойными, как у змеи. - Находчиво, директриса, - сказал он, а затем вернулся к тому, чтобы провести пальцем по списку улучшений, которые она внесла.

Минерва сидела за столом и изо всех сил старалась не чувствовать себя так, как будто через короткое время ее вызовут перед всем Визенгамотом. Она заметила сочувственную гримасу Гарри, и он кивнул ей, наклонившись, чтобы прошептать: - Ты произвела на него впечатление.

Риддл прошипел что-то на парселтанге, и Гарри вздрогнул. Затем он закатил глаза и отодвинулся от Минервы. Минерва могла только предположить, что Риддл объявил, что его соулмейту запрещено находиться слишком близко к кому бы то ни было.

Опять же, это было меньше, чем она думала, что он сделает, если когда-нибудь найдет свою вторую половинку, учитывая, как отчаянно он искал после того, как преступники выжгли метку на его груди. Она с тоской представила, что могло бы произойти, если бы родители Гарри и Альбус позволили им встретиться много лет назад.

Затем она встряхнулась. Она принесла бы больше пользы, сосредоточившись на будущем, которое может включать в себя нападение Альбуса, чем на прошлом.

♪ↄ♫

- Что ты о нем знаешь?

Гарри бросил на Тома раздраженный взгляд. Когда они оба могли молча говорить по своей связи, говорить на парселтанге перед кем-то другим было только показухой, не обязательно для сохранения тайны. Профессора Петтигрю уже слегка трясло, хотя он сидел за своим столом в своем собственном кабинете, куда Том и Гарри пришли, чтобы встретиться с ним.

- Отвечай на вопрос, Гарри.

- Тебе не нужно так шипеть и пугать его, - сказал Гарри по связи и продолжил, прежде чем Том успел сказать то, что собирался сказать, - я знаю его как профессора в Хогвартсе, и он был терпелив и помог большинству людей изучить Трансфигурацию достаточно хорошо, чтобы многие из них получили высшее образование, чем приемлемый для СОВ. И я знаю, что когда-то он был другом моих родителей, но отказался вступить в Орден. Это вызвало раскол между ними.

- Тогда достаточно умен, чтобы избегать Альбуса с самого начала, - прошипел Том. - Он нравится мне больше, чем я думал. - И он повернулся к Питеру, который теперь держался очень тихо, чтобы, как знал Гарри, не дрожать. - Скажите мне, профессор Петтигрю, что вас насторожило, когда Дамблдор попытался проникнуть в школу?

На лице Петтигрю промелькнуло любопытное выражение, но затем он расслабился. - Извините, сэр, я забыл, что не включил это в память. Фоукс так и сделал. Он пришел и показал мне изображение атаки, идущей по секретному туннелю из-за статуи горбатой ведьмы, а затем отнес меня туда.

- Нес тебя?

- Я превратился в крысу.

Гарри бросил раздраженный взгляд через связь на Тома. Даже если Петтигрю имел в виду, что Фоукс перенес его в человеческом обличье, это все равно было вполне возможно для феникса. Это не означало, что Петтигрю лгал, и Гарри не нравилось, что Том, казалось, пытался его подставить.

Приятное выражение лица Тома никогда не менялось, даже когда он говорил о связи, и все это было частью того, чтобы Альбус не использовал его. - Тебе не приходило в голову, что феникс, который раньше принадлежал Альбусу Дамблдору, может быть на его стороне, а не на твоей, и манипулировать тобой, чтобы ты впустил его бывшего учителя в школу?

Петтигрю впервые выпрямился и странно посмотрел на Тома. - Нет, сэр.

- Почему нет?

- Он не последовал за Дамблдором из школы, - сказал Петтигрю. - Значит, он больше не хотел быть его компаньоном. После разоблачений, которые появились о Дамблдоре и Ордене, я не могу сказать, что я действительно удивлен.

- Ты говоришь о компаньонах, а не о домашних животных.

- Фениксы не домашние животные, сэр.

- И ты не думаешь, что я знаю о них больше, чем ты? - Том наклонился вперед, и его голос внезапно превратился в свирепое рычание, которое Гарри слышал, когда он потрошил людей в Визенгамоте. - Учитывая, что я тот, у кого когда-то была метка феникса на груди, и я бы изучил их?

Петтигрю стиснул руки на коленях, по крайней мере, судя по движению его плеч, но его лицо оставалось пустым и непроницаемым. - Простите меня, сэр, но нет, я так не думаю. Или же вы по какой-то причине пытаетесь сбить меня с толку. Фениксы на самом деле не домашние животные. Какое-то время они будут одобрять чьи-то действия, но Фоукс привел меня туда, показал мне, что Дамблдор опасен, и благословил меня в конце, когда я вышел из кабинета директрисы. Это была абсолютная правда, что я сделал то, что он хотел.

- Благословил тебя? - Гарри спросил. - Как?

Петтигрю одарил его чуть более располагающей улыбкой, чем любой взгляд, который он бросал на Тома. С другой стороны, он был учеником этого человека, поэтому Гарри предположил, что имело смысл, что Петтигрю чувствовал себя с ним более комфортно. - Когда я вышел из кабинета директрисы, Фоукс ждал у горгульи. Я начал говорить ему, что в тот вечер я больше не защищал школу, но он подлетел, потерся обо меня головой и тихо запел. Тогда я спал лучше, чем в любую другую ночь, которую я помню.

Том поднял брови и поймал взгляд Гарри. - ~Это действительно то, чего я не ожидал.~

- Серьезно, перестань говорить на парселтанге только для того, чтобы запугать кого-то, кто и так уже достаточно запуган тобой, - огрызнулся Гарри.

Петтигрю моргнул и перестал дрожать. Том медленно откинулся на спинку стула, сцепив пальцы на коленях, полностью сосредоточив внимание на Гарри до такой степени, что связь начала вибрировать. - Родственные души должны выступать единым фронтом на публике, - сказал он во время связи.

- Может быть, люди, чьи родственные души не являются дырами для случайных прохожих, могут делать это постоянно.

Том нахмурился, глядя на него, но Петтигрю кивнул Гарри, и Гарри задал ему вопрос, надеясь, что он был в более спокойном настроении и был бы рад, что Гарри принял его сторону. - Что ты почувствовал от палочки Дамблдора после того, как она у тебя была?

- Что у неё была активная аура, - ответил Петтигрю. - Это было почти жужжание.

- Она казалась инертной, когда мы осматривали её в кабинете директрисы.

- Она сказала то же самое. - Петтигрю явно задумался об этом. - С точки зрения одного человека против точки зрения трех других людей, тогда я должен признать, что был неправ. Просто потому, что мне так показалось, это еще не значит, что так оно и было.

- Почему это должно быть по-другому для тебя? - Голос Тома был холоден, но, по крайней мере, на этот раз он говорил по-английски.

- Потому что, возможно, я все еще был ошеломлен битвой прошлой ночью? Я не мог поверить, что выжил. - Петтигрю слегка покачал головой. - Я хорош в трансфигурации, сэр, не более того. Я мог бы легко перепутать ауру палочки. Во-первых, я мало что знаю о волшебных палочках.

- Ты победил одного из самых могущественных волшебников Британии, и ты называешь себя слабым?

- Бесталантным, сэр. - Лицо Петтигрю было спокойным и невозмутимым. - Я знаю, что мне очень повезло выжить так, как я выжил, особенно в том, что я смог освободить Гриндельвальда и что после этого он отвлек Дамблдора. Если бы мне не удалось украсть палочку, все было бы совсем по-другому.

Связь пульсировала в голове Гарри, и сильный мятный привкус наполнил его рот. Ему удалось удержаться от фырканья, но с трудом. Том не знал, что делать с кем-то, кто признает свои ошибки и слабости и что он может быть неправ. Он, конечно, не получил такого смирения от чистокровных.

- Как ты думаешь, что произойдет, если мы попросим тебя колдовать с палочкой перед нами? - Гарри спросил.

Петтигрю бросил на него оценивающий взгляд, который внезапно напомнил Гарри, что, бездарные или нет, очень немногим ученикам сходили с рук списывания или небрежность на уроках трансфигурации Петтигрю. - Я не знаю. Она может вообще не реагировать на меня.

- Но ты думаешь, что это может быть?

- Если я не ошибся насчет ауры, которая у неё была.

- Хорошо, что я взял её с собой, - сказал Том и достал деревянную коробку, которую он позаимствовал у МакГонагалл. Он открыл её с размаху, как маггловский фокусник, демонстрирующий фокус. Петтигрю моргнул, снова испытывая неуверенность. Гарри вздохнул.

- Не сравнивай меня с магглом.

- Почему ты так решительно настроен расстроить его? Я думаю, мы уже видим, что он не предатель, которого посадил Дамблдор.

Том проигнорировал его, протягивая коробку Петтигрю. Петтигрю мгновение изучал палочку, затем протянул руку. Палочка вылетела из коробки прежде, чем он успел к ней прикоснуться, и шлепнулась ему в ладонь.

Раздался хор далеких голосов, который на мгновение напомнил Гарри пение фениксов, а затем с конца палочки посыпались искры, похожие на лесной пожар. Петтигрю взвизгнул и сумел повернуть её так, чтобы она была направлена в сторону от них. Гарри наблюдал за красно-золотым каскадом и не мог не улыбнуться. - Цвета Гриффиндора?

- Это были цвета искр, когда я тоже получил свою первую палочку. - Петтигрю уставился на него. - Клянусь, министр, я не хотел нападать на вас.

- Я буду судить об этом, - сказал Том, поправляя мантию, и Петтигрю снова занервничал.

- Серьезно, перестань быть гребаным мудаком.

Том не ответил, но он раздраженно дернул плечом, а затем изменил тон, когда заговорил снова. - Нет, профессор Петтигрю, я знаю, что нападение не было преднамеренным. Но мне любопытно, почему палочка казалась такой мертвой для нас и такой живой для вас. Можно? - Он протянул руку за палочкой.

Петтигрю начал протягивать ему палочку, но палочка внезапно прилипла к его пальцам. Петтигрю моргнул и пожал ему руку. Палочка продолжала цепляться. - Мне жаль, - сказал он, почти заикаясь. - Действительно, это очень неожиданно.

Том убрал руку, выражение его лица было спокойным, несмотря на все это, Гарри чувствовал, как его разум бешено работает. - Интересно. Большинство палочек достаточно легко поддаются проверке.

- Да. И я хочу, чтобы и эта тоже! - Петтигрю вытащил палочку из своих пальцев и попытался передать ее снова. На этот раз палочка, казалось, приклеила обе его руки к дереву. Петтигрю выглядел более чем ошеломленным. - Я действительно понятия не имею, что происходит. Мне очень жаль.

- Это хорошо, - перебил Гарри, прежде чем Том смог сделать Петтигрю объектом какого-то эксперимента.

- О? - Том посмотрел на него, в то время как связь пропела резкую ноту.

- Это означает, что мы можем быть уверены, что палочка не захочет возвращаться к Дамблдору, - сказал Гарри, взглянув на Тома и сам прошёл на связь. - Ты знаешь, что он был бы более опасен, если бы был вооружен.

- Он достаточно опасен для того, чтобы найти способ возродить связь между родственными душами, но ты прав, - сказал Том и кивнул. - Это правда, хотя я все равно хотел бы изучить её, чтобы определить, почему она была такой инертной, когда мы пытались её ощутить.

- Я хотел бы убедиться, что у вас есть возможность сделать это, министр. Позволь мне кое-что попробовать. - Петтигрю закрыл глаза.

Гарри имел некоторое представление о том, что он собирался попробовать, увидев его демонстрацию в первый день занятий с ним, и подумал, что это немного умно. И действительно, когда Петтигрю превратился в крысу, палочка с грохотом упала на стол, и Том протянул руку и схватил ее, прежде чем Петтигрю смог превратиться обратно в человека.

- Очаровательно, - выдохнул Том.

Гарри придвинулся к нему, пытаясь понять почему, но подумал, что понял, когда был близок к этому. Если бы кто-нибудь спросил его, был ли это простой кусок дерева или палочка, он бы без колебаний сказал, что это был простой кусок дерева, или же палочка, которая была сломана, а затем подвергнута Заклинанию Репаро. Вы не могли починить палочку таким образом, но Гарри знал людей, которые пытались, когда они были в Хогвартсе.

- Как вы думаете, что вы узнали об этом, сэр? - Петтигрю плавно трансформировался обратно по другую сторону стола.

- Она предана вам и только вам, - сказал Том. - Я не уверен почему, но я согласен со своей второй половинкой в том, что она не хочет возвращаться к Дамблдору. Я подумал, что, возможно, почувствую некоторую враждебность к тому, что я обращаюсь с ней, но нет, она просто остается мертвой. - Он повернулся, направив палочку на дальнюю стену. - Редукто!

Там не было ничего, даже следа искр, которые посыпались из неё дождем, когда Петтигрю поднял его. Гарри, поскольку он был таким вежливым, взглянул на Петтигрю за разрешением, прежде чем протянуть руку и взять палочку. Он сам прицелился и пробормотал: - Люмос.

Никакой реакции. С таким же успехом он мог бы поднять веточку с лесной подстилки.

- Я действительно немного знаю о волшебной палочке, - сказал Том, возвращая палочку Петтигрю. - И я знаю, что это очень необычно.

- Как вы думаете... ну, возможно, это было то, что я просто украл палочку у Дамблдора, министр? Вместо того, чтобы выиграть её?

- Украденные палочки не отдали бы свою верность другому волшебнику или ведьме так, как это сделала бы завоеванная, это правда. - Том все еще смотрел на палочку расчетливым взглядом, который напомнил Гарри о том, как, по его мнению, Том делал все: хладнокровно, совершенно отстраненно от мира и последствий. - Но они также не будут чувствовать себя мертвыми. Я думаю, что эта палочка хотела убедиться, что никто, кроме вас, не сможет ею воспользоваться, профессор Петтигрю.

- Я... понимаю. - Петтигрю нахмурился, глядя на палочку, а затем пожал плечами. - Я сохраню её в безопасности, чтобы убедиться, что Дамблдор не сможет легко получить к ней доступ, даже если он проникнет в школу, сэр.

- Директриса сказала то же самое, но я не уверен, что какое-либо место здесь соответствовало бы этому определению безопасности от него.

- Я собираюсь отнести это в Гринготтс.

Том кивнул. - Я понимаю. - Он встал. - Спасибо, профессор.

- Спасибо, - добавил Гарри, улыбнувшись Петтигрю, который кивнул ему в ответ со странной легкой улыбкой на лице. Гарри задавался вопросом, может быть, Петтигрю был рад видеть, что быть родственной душой министра хорошо для него, учитывая, что Гарри был его учеником, и он, возможно, беспокоился о последствиях.

Это заставило что-то в Гарри расслабиться. Независимо от того, был ли Петтигрю когда-либо достаточно храбр, чтобы выступить против идеи Ордена о том, что Гарри должен сохранять дистанцию по отношению к своей второй половинке (или даже знал об этом), сейчас он одобрил это.

Иногда было просто приятно получить больше подтверждений того, что люди в Ордене были немного сумасшедшими.

♪ↄ♫

- Так почему тебя так заинтересовала палочка Петтигрю?

Они лежали в постели Тома после того, как занимались любовью, и Том проваливался в сон, задаваясь вопросом, увидит ли он еще одно воспоминание Гарри. Однако слова Гарри вернули его в сознание.

И Гарри посылал резкие всплески интереса вниз по связи, так что он, очевидно, сам еще не был готов ко сну. Том зевнул. - Это то, что ты хочешь обсудить сейчас?

- Я не делал этого раньше, не так ли?

Том слегка улыбнулся, вспомнив сладость, которую испытывал, разделяя оргазм со своей второй половинкой, и покачал головой. - Очень хорошо. Ходили слухи, что когда Дамблдор сразился с Гриндельвальдом на дуэли и забрал у него эту палочку, это была Старшая Палочка.

- Старшая палочка? Как в сказке?

- Сказки иногда бывают правдой, - прошептал Том, его дыхание коснулось ушей Гарри и вызвало у него дрожь, которая заставила Тома пожалеть, что ему больше нечего делать в мире, кроме этого. - Или ты думал, что все истории о родственных душах были чепухой, когда у тебя её не было?

- Я знал людей, которые были родственными душами, - возразил Гарри. Он пошевелился, и Том скрыл улыбку при виде растущей твердости на его бедре. - Я не знаю никого, кто верит в кровавые Дары Смерти.

- Напомни мне познакомить тебя с кем-нибудь, кто знает.

- Что?

Том усмехнулся. - Ты знал кого-нибудь в Хогвартсе по имени Луна Лавгуд?

- Конечно. - Гарри сузил глаза через секунду. - Ты хочешь сказать, что она верит в Дары Смерти?

- Я не знаю эту девушку лично. - Том положил подбородок на изгиб шеи Гарри и пошевелился, только когда Гарри раздраженно толкнул его. - Но ее родители, безусловно, знают. Они сделали их поиск делом всей своей жизни.

- И что с ними делать?

Том пожал плечами. - Если в мире и есть люди с чисто академическим интересом к таким мощным объектам, то это Лавгуды. Я подозреваю, что они хотят увидеть их. Сфотографировать их. Поговорить с людьми, которым они принадлежат. Написать о них. Вот и все.

- И ты думаешь, я должен встретиться с ними?

- Да.

- Почему?

- Это бремя пророчества, - произнес Том самым глубоким и серьезным тоном, на который был способен, и заставил Гарри смотреть на него широко раскрытыми глазами целых три секунды, прежде чем связь выдала правду, и Гарри ударил его подушкой по голове. Том пригнулся, смеясь, чувствуя головокружение — возможно, впервые в жизни — и ошеломленный волной любви и нормальности.

Что он должен был жить, чтобы сделать что-то подобное со своей второй половинкой…

- Настоящая причина.

- Это недалеко от того, что я тебе говорил. - Гарри угрожающе поднял подушку, и Том покачал головой. - Нет, я серьезно. У нас есть пророчество в действии, и хотя оно может и не сбыться, мы должны быть готовы к нему. У нас есть Старшая Палочка, которая, по-видимому, ищет выхода на пенсию, а не выходит из нее и отвергает Дамблдора. Я, по крайней мере, готов выслушать то, что говорят люди, посвятившие свою жизнь изучению Даров.

- Это может не сбыться?

- Это было то, о чем я думал, но я не был уверен, пока не увидел воспоминание, которое Петтигрю поместил в Думосбор. - Том обхватил Гарри рукой и осторожно потянул, пока Гарри не оказался лежащим у него на груди, уткнувшись головой в угол плеча Тома. - Фоукс обратился к Петтигрю, чтобы бороться за него. О чем это тебе говорит?

- Что фениксы действительно хорошо видят потенциал?

- Что по крайней мере одна легенда о фениксах правдива, - сказал Том, целуя поблекший шрам на лбу Гарри за остроумный ответ. - Они не могут действовать напрямую, чтобы влиять на мир, по крайней мере, без посторонней помощи. Фоукс мог бы сделать что-нибудь, чтобы помешать Дамблдору войти в школу. Вместо этого он искал кого-то, кто должен был ему помочь, и кто действительно справится с этим.

- Но он сделал бы что-нибудь, чтобы помешать Дамблдору войти? - Гарри прикусил губу, наморщив лоб, так что Тому пришлось поцеловать его снова. - Я имею в виду, он был компаньоном Дамблдора.

- Сейчас это не имеет к делу никакого отношения, - сказал Том. - Он явно выступает против него. Нет, легенда, о которой я говорил, Гарри, заключается в том, что фениксы - посланники судьбы и предназначения. Они выбирают людей, которые им помогают, играют определенные роли. Но слишком много прямых действий, согласно этой конкретной истории, разрушили бы мир.

- Давай избежим этого, хорошо, - сказал Гарри, в то время как связь немного дрожала в глубине сознания Тома. - Но почему?

- Фениксы - это слишком много..., - просто сказал Том. - Слишком много огня, света, жизни. Они бессмертны, и они единственные известные нам существа в магическом мире, которые таковы, не истощая кого-то или что-то еще. Вампирам приходится питаться кровью, дементорам - душами, морским змеям - той особой водой, о которой магглы так много шумят в последнее время. Однако фениксы могут существовать и без этого.

- Я знаю других существ, которые могут быть бессмертными без такого истощения.

- Что?

- Пары, связанные душой, которые достаточно любят друг друга и обладают достаточной силой.

Том поцеловал его, и поцелуй стал настолько сложным и интересным, что он чуть не забыл о своей точке зрения. Но Гарри отстранился, со слабой улыбкой, которой Том никогда не мог насытиться, и спросил: - Фениксы?

Том прочистил горло. - Пары, связанные душой, связанные на этом уровне, все еще нуждаются друг в друге и не могут быть бессмертными в одиночку. Один из них умрет, если это сделает другой, даже если до этого момента они были бессмертными. Фениксы сами ответственны за свое собственное возрождение. Даже Смертельное Проклятие не делает ничего, кроме того, что заставляет их гореть. Ничто другое, о чем мы знаем, не похоже на это. Теория...

- Или легенда.

- Заключается в том, что они должны обладать гораздо более могущественной магией, чем все остальное, о чем мы знаем, чтобы поддерживать это состояние. Представь, как они обращают это волшебство на весь мир. Они могли бы возродить весь мир. Или они могут уничтожить его в своем стремлении сделать его бессмертным.

- Ты думаешь, это их цель?

Том фыркнул и осторожно потянул Гарри за прядь волос. Гарри не ответил на провокацию, но затем зевнул. - У него сейчас слишком мало энергии даже на то, чтобы выказывать негодование, - подумал Том.

- Что ж, я всегда знал, что смогу хорошо трахнуть свою вторую половинку.

Гарри ударил его в плечо сжатым кулаком и повторил: - Ну? Это их задание?

Том покачал головой. - Нет. Они действительно хотят возродить мир, но это означает разные вещи в зависимости от феникса. Некоторые из них служат одной версии реальности, некоторые - другой. Они используют тех людей, которых считают подходящими для этих ролей, и играют в игры, чтобы избежать конфронтации друг с другом и закончить все катастрофой.

- Есть только две стороны?

- Я полагаю, что сторон столько же, сколько фениксов, - пробормотал Том. - Но прямо сейчас, я подозреваю, что единственные стороны, которые должны нас беспокоить, - это та, которая хочет победы Дамблдора, и та, которая этого не хочет, в лице Фоукса.

- Интересно, что ты не говоришь, что сторона Фоукса - это та, которая хочет, чтобы мы победили.

- Все еще такой умный, даже в таком состоянии. Том кивнул. - Я не думаю, что мы можем быть в этом уверены. Наш триумф и неудача Дамблдора могут быть одним и тем же, или они могут выглядеть совсем по-разному. И я сомневаюсь, что Фоукс ответит на наши вопросы.

- Ты думаешь...

Гарри остановился, но Том понял по свету, проникающему через его сторону связи, что он все еще не спит, поэтому он посмотрел вниз. Гарри прикусил губу и слегка повернулся на бок, чтобы ответить на его взгляд. - Ты думаешь, это причина, по которой у тебя был феникс в качестве метки души? Вместе у нас есть сила изменить мир? Или уничтожить его?

- Я не знаю, - сказал Том, его рука снова запуталась в волосах Гарри. На этот раз он потянул мягко, и Гарри фыркнул и закрыл глаза. - Это всего лишь одна из легенд о фениксах, и я бы не подумал, что это правда, если бы у нас уже не было некоторых доказательств того, как Фоукс использовал Петтигрю в качестве своего инструмента. Я никогда не знал наверняка, что означала моя метка души.

Гарри просто кивнул, но в этой связи была смешанная смесь эмоций, которая заставила Тома положить руку ему на плечо и держать ее там в спокойном захвате. Гарри, наконец, вздохнул и сказал: - Интересно, феникс имел в виду меня. Это то, о чем я не мог не задуматься, когда мои родители сказали мне, что ты родился с черно-белым фениксом на груди. Я вырос на историях о фениксах как символах Света и только Света, но черные перья...

- Ты задавался вопросом, есть ли у тебя способности к Темным Искусствам. И теперь ты задаешься вопросом, есть ли у тебя способность к такому огромному разрушению.

- Да.

Это был хриплый шепот, и так не годилось. Том переместил их так, чтобы они все еще лежали грудь к груди, но он мог видеть лицо Гарри. Гарри вцепился руками в простыни и не отвел взгляда, несмотря на мелкую дрожь, которая, как мог сказать Том, охватила его мышцы.

- Знаки души редко бывают однозначными, - сказал Том и позволил своим пальцам коснуться слов, украшавших запястье Гарри. Вспыхнуло мягкое голубое пламя. Том не думал, что это было его воображение, что теперь они были покрыты перьями на кончиках или что они были более глубокого синего цвета, больше цвета океанской воды, чем молнии. - Наш случай - редкий. Что имел в виду мой феникс, я не думаю, что кто-нибудь действительно узнает. Дамблдор и твои родители истолковали это по-своему. Я истолковал это по-другому.

- Какова была твоя интерпретация?

- Что моей второй половинкой будет кто-то, с кем я смогу разделить силу всех видов, Свет и Тьму, любовь и боль.

Гарри улыбнулся, и его веки немного опустились, возможно, измученный сильными эмоциями так же сильно, как и сексом, который у них был до этого. - Это хорошая интерпретация.

Том снова поцеловал его в лоб и смотрел, как Гарри засыпает. Он задавался вопросом, что произойдет, когда они в следующий раз столкнутся с Дамблдором, и какую роль Фоукс или какой-нибудь другой феникс, разделяющий ту же желаемую версию реальности, может призвать их сыграть.

Но только одно пугало его сейчас, и это была потеря Гарри. Его бы поглотили сомнения, если бы он думал, что ему придется нести бремя единоличного решения судьбы мира.

Когда их стало двое, сомнения сгорели, и надежда-личный феникс Тома, восстала из пепла.