♪ↄ♫

- Мы никогда не обсуждали, что ты чувствуешь к своей второй половинке.

Гарри откинулся на спинку стула и постарался не скрестить руки на груди. - Да, это так. Ясно, что я люблю его, а он выводит меня из себя.

- Я хотел бы увидеть еще одно твое воспоминание. Возможно, то время, когда ты слушал, как другие обсуждают твою вторую половинку и что ты чувствовал в это время?

Гарри медленно выдохнул. Джеральд продолжал смотреть на него своими ужасно понимающими глазами, но было что-то, чего он не объяснил. - Сначала скажи мне, почему это так важно.

Целитель Разума кивнул. - Потому что я думаю, что ты не признал свои собственные противоречивые чувства. Я слышал, как ты на прошлой неделе говорил, что он был самым важным человеком в твоей жизни, а потом, пять минут спустя, ты сказал, что это были твои родители.

Гарри нахмурился. Он не мог припомнить, чтобы говорил это. - Я имею в виду... люди могут чувствовать, что кто-то важен для них по-разному.

- Конечно. Я просто хотел обратить твоё внимание на это противоречие и спросить, что ты думаешь по этому поводу. А также, - добавил Джеральд, прежде чем Гарри успел ему ответить, - сказать тебе о том, что я думаю. Твоя ситуация отличается от некоторых других, которые я видел. Да, у кого-то, чья родственная душа - магглорожденный, когда он чистокровный и вырос с верой в чистоту крови, возникают трудности. Но они не были окружены людьми, которые изо дня в день твердили им, что их родственная душа как личность - зло. Скорее, это категория, к которой принадлежит их вторая половинка, которая воспринимается как нежелательная. Ты видишь разницу?

Гарри беспокойно пошевелился. Да, он видел разницу. Он просто не думал, что это должно быть главным в деле Целителя, что он и сказал.

Джеральд спокойно посмотрел на него. - Не важная деталь. Но часть этого. До недавнего времени Том Риддл был человеком, которого ты был готов убить, чтобы избежать его. Ты пытался стереть свою метку. Ты придумал хитроумный обман на каждом этапе своей жизни, даже не позволив своему крестному отцу и лучшим друзьям узнать о твоей метке. Это чуть не стоило тебе жизни Сириуса, и это сыграло свою роль в том, что ты потерял своих лучших друзей. Я не верю, что ты мог бы перейти от этой позиции к принятию своей второй половинки как своей и только своей, не совершая внутреннего насилия над собой.

Гарри потер руки о ноги, его глаза были прикованы к коленям. Это было то, о чем он действительно не мог поговорить ни с кем другим. Это было правдой. И столь же верно было и то, что он на самом деле не был готов говорить об этом. Тому, конечно, было любопытно, но Гарри не хотел раскрывать ничего такого, что заставило бы его напасть на маму, папу и крестного.

И его родители… Они извлекали максимум пользы из этой ситуации и Гарри это знал. Они сожалели о том, что были связаны с Орденом Феникса в первую очередь и с Дамблдором. Они бы хотели, чтобы все было по-другому.

Но они прислушивались к его опасениям по поводу влюбленности в Тома и убеждали его вырваться на свободу, если у него были какие-то опасения. Принятие не влияло на его мышление, если только он не был глубоко и на сто процентов влюблен в Тома, хотя, когда Орден был разделен на части, а Дамблдор сошел с ума, Гарри не знал, что, по их мнению, Гарри сделал бы.

Сбежать в мир магглов? Была возможность это сделать и он слышал, как его мать предлагала это, так как она там выросла.

- Гарри?

Гарри вздрогнул и поднял голову. - Да, - хрипло сказал он. - Я чувствую, что Том хочет, чтобы я стал его благодарной второй половинкой и сжег прошлое, а мои родители хотят, чтобы я увидел, что он злой, и отвернулся. После того, как я хорошенько постарался, чтобы у меня никогда не возникло искушения вернуться к нему в будущем.

Связь зазвенела, и Том протянул руку, его слова скользили так же тихо, как акулы на мелководье. - С тобой все в порядке, дорогой?

- Я хочу сосредоточиться на том, что я делаю с Целителем Разума Лауфри.

Связь немедленно прекратилась. Гарри вздохнул. Это был Том. Он бы уступил в одно мгновение, если бы думал, что Гарри делает что-то еще, чего он от него хочет.

И это заставило Гарри задаться вопросом, насколько хорошо Том примет политические компромиссы и тому подобное, которые Гарри хотел бы предложить в будущем.

- Есть ли кто-нибудь, с кем ты можешь поговорить об этом, кроме меня?

Гарри обдумал это, но вынужден был покачать головой. - Том такой приятный собеседник, что я думаю, что половину времени он дурачит сам себя. Мои родители отчаянно пытаются поддержать меня, но они также были бы в восторге, если бы подумали, что я сомневаюсь в нашей связи. У моего крестного... есть свои проблемы.

- И ваш круг общения так мал? - мягко спросил Джеральд. - Ты не мог спросить кого-то из друзей или профессора из Хогвартса твоих школьных лет?

Гарри с трудом моргнул. Он даже не подумал об этом. Конечно, он чувствовал себя далеким от большинства людей в школе, потому что скрывал тайну своей метки души, и поэтому он предположил, что они чувствовали то же самое.

Но... ну, он делил спальню с Невиллом Лонгботтомом в течение семи лет. И дружбу с Луной Лавгуд пять из них. Они не пытались много общаться с ним с тех пор, как закончили учебу в Хогвартсе, но Гарри тоже не обращался к ним. Он был занят, пытаясь помочь Ордену со своей низкоуровневой работой в Министерстве и информацией, которую он мог им передать и он знал, что Невилл был занят своим бизнесом по Гербологии.

- Луна? Он понятия не имел, что она делает.

- Я знаю некоторых людей, которые, возможно, захотят поговорить со мной, - сказал Гарри и слегка вздохнул, массируя грудину. У него было такое чувство, как будто с его плеч свалился камень, хотя он знал, что нет никакой гарантии, что Невилл или Луна будут идеальной аудиторией. Родители Невилла симпатизировали Ордену, хотя они никогда не вступали в него. Луна выслушает, но, возможно, не сможет дать никакого разумного совета.

- Почему это кажется намного лучше? - он что-то пробормотал себе под нос.

- Ты знаешь, что ты не один, - сказал Джеральд, и Гарри вздрогнул, на самом деле на секунду забыв, что этот человек был рядом с ним. - Я могу выслушать тебя, но я не должен быть единственным. И тебе может не понадобиться, чтобы они говорили тебе, что делать дальше. У меня такое чувство, что многие люди уже сделали это. Вместо этого вы просто можете поговорить по дружестки.

Гарри медленно кивнул. Это Исцеление Разума работало намного лучше, чем он когда-либо думал.

Но он не мог сказать об этом Тому. Самодовольство, которое придет через связь, поглотит его.

Игнорируя любопытство, которое он чувствовал, дергая его прямо сейчас, как пальцы ребенка, Гарри наклонил голову и спросил: - Мы сегодня смотрим на воспоминания?

- Если ты сможешь найти то, которое не будет слишком болезненным для тебя, я думаю, это окажется ценным.

Гарри кивнул и подумал о том, что он мог бы показать Джеральду, но, как бы он не был обеспокоен, он уже услышал лучший совет за день.

♪ↄ♫

- Спасибо, что пригласили нас в свой дом, миссис Лавгуд.

- Ты должен называть меня Пандорой. И я сделала это, потому что мама сказала, что я должна попытаться выяснить, что ты задумал.

Том моргнул, но сдержал свою реакцию. Он не часто имел дело с Пандорой Лавгуд - дочерью мадам Мунвелл, поскольку она была экспериментальным исследователем заклинаний без особых причин представленная перед Визенгамотом. Мадам Мунвелл тоже была прямолинейна, но она с удовольствием играла в политическую игру ради нее самой. Пандоре было просто все равно.

- Ну, я же тебе говорил, - сказал он, откидываясь на спинку ярко-синего кресла в ярко-оранжевой гостиной. Гарри сел рядом с ним, его часть связи сияла, как свечи, от веселья. Том погладил связь и наблюдал, как Гарри выгнул спину, пытаясь притвориться равнодушным. - Мы пришли сюда, потому что нам нужна ваша помощь в проведении ритуала и Гарри хотел бы поговорить с вашей дочерью.

- Но у тебя есть более важная цель, чем эта. - Пандора изучала его своими необычайно яркими голубыми глазами. Они выглядели как кусочки льда, вживленные в ее лицо. - Вы не делаете что-либо без политических мотивов.

- Почему ты так думаешь?

- Мама говорит, что ты хочешь быть диктатором.

Гарри уткнулся подбородком в грудь, и связь залилась смехом.

- Я не буду помогать вам с ритуалами диктатуры, - продолжила Пандора с ноткой осуждения в голосе. - Вам пришлось бы достичь этого самостоятельно, и я все равно не думаю, что диктатура является морально правильной.

Гарри, казалось, почти задыхался про себя. Том послал раздраженную мысль по связи, но это не помогло. Он вздохнул и посмотрел Пандоре в лицо.

- Я обещаю вам, что этот ритуал не имеет ничего общего с диктатурой. Я Парселмаг, как вы знаете, и Гарри может понимать парселтанг, как моя отмеченная родственная душа. Тем не менее, я хотел бы углубить эту связь, а это означает дать ему более сильную связь со змеями, чтобы он мог говорить на их языке сам.

Удивление исходило от Гарри с той стороны связи, как луч солнечного света. Том улыбнулся и продолжал терпеливо смотреть в сторону от него на Пандору, которая выпрямилась в своем кресле и, казалось, впервые заинтересовалась проблемой.

- Ты не сказал мне, что это было то, что мы собирались сделать. Просто найди мне змею!

- Я думал, что Змеиный язык появится у тебя как естественное следствие этого ритуала, как и углубление нашей связи. Однако хорошо, что мы не смогли завершить этот конкретный ритуал в ту ночь, потому что я нашел этот. Он послужит нам лучше.

- Какое отношение к этому имеет мать Луны?

К счастью, Пандора ответила на этот вопрос сама и избавила Тома, по крайней мере, от необходимости иметь дело с его раздраженной второй половинкой. - Ты хочешь, чтобы я помогла из-за моего опыта работы со змеиной кожей?

Том кивнул. - Я не мог вспомнить ни одного другого эксперта в волшебном мире.

Возможно, это было не слишком лестно, но правда была единственной вещью, которая действительно сработала бы с Пандорой Лавгуд. Посмотрев на него мгновение, она кивнула в ответ. - Ну, это правда, что я проводила эксперименты, которые могли бы восполнить недостающие части ритуала.

- Кто-нибудь, пожалуйста, расскажет мне секрет, который, похоже, у вас двоих общий? - Гарри прервал их. - Какой ритуал? Почему в нем отсутствуют детали?

Пандора в свою очередь уставилась на него. - Он тебе не сказал?

- Нет.

- Существует ритуал дарования Парселтанга человеку, но он не проводился годами, потому что в тех частях оригинальной рукописи, где он был записан, есть пробелы, - поспешно сказал Том. Была разница между тем, чтобы позволить Пандоре взять на себя часть бремени общения с Гарри и позволить ей посеять недоверие между ними. - Для этого также нужен Парселмаг, который готов поделиться своим даром, и, что ж, таких было достаточно мало. Наши родственные души могут понять нас. Для большинства этого было достаточно.

- Но не для тебя.

- Ничего не будет достаточно, пока мы не поделимся всем.

Гарри уставился на него и сглотнул, затем сказал: - Я почти уверен, что Целитель Разума Лауфри сказал бы что-нибудь об этом и о том, как собственнически ты это озвучил.

Но в середине связи была единственная серебряная полоска. Гарри, возможно, никогда не хотел, чтобы последствия этого собственничества обрушились на него, но ему нравилось, что Том это чувствовал. Том откинулся на спинку кресла и самодовольно улыбнулся.

- Если вы уже закончили флиртовать передо мной, продолжим разговор?

Том почувствовал, как румянец пытается заструиться по его щекам, и резко покачал головой. Гарри посмотрел на него с вопросом в глазах, но Том только ответил, что она не это имела в виду, она просто хочет продолжить разговор, и снова повернулся к Пандоре. - Да, - сказал он. - Так и есть.

Она кивнула. - Ты веришь, что можешь заполнить пробелы в ритуале с помощью змеиной кожи. Сброшенная кожа могла бы завершить ритуальный круг в тех местах, где в рукописи отсутствует расположение исходных ингредиентов, а живые змеи, приходящие к вам и посылающие достаточное количество яда в организм вашей второй половинки, возможно, могли бы компенсировать недостающие инструкции для ядовитого зелья.

- Простите, что?

- Змеям нужно укусить тебя, чтобы их яд попал в тебя, - сказала Пандора, переводя взгляд на Гарри. - Возможно.

- Возможно?

- Мы точно не знаем, - сказала Пандора немного нетерпеливо. - Вот почему ритуал не проводился раньше. В нем так много разрывов и пробелов... - Мгновение она смотрела вдаль, улыбаясь, затем встряхнулась и сосредоточилась на Гарри. - Но ты увидишь это сам.

- Вы не спросили, согласен ли я на это?

Том очень хорошо знал, что эти слова предназначались ему, а не Пандоре. Он повернулся к Гарри. - Ты согласишься на это?

Гарри уставился на него, слегка склонив голову набок, как будто это облегчило бы изучение Тома и дало правильный ответ. Том позволил ему осмотреть все, что ему было нужно. Он знал, что Гарри примет правильное решение, увидит, как сильно Том заботится о нем и как много это для него значит.

- Почему это так важно для тебя? - Гарри спросил. - Знать, что я могу говорить с тобой на парселтанге, а не просто понимать его?

Конечно, не без некоторых вопросов, признал Том, в то время как связь между ними звенела голубым и пахла мятой. Тем не менее, он не возражал против этого разговора в присутствии Пандоры. Ей было бы все равно, кому это повторять.

Он встал и подошел к креслу Гарри, опустился на колени, чтобы взять его за руку. Гарри вздрогнул и уставился на него, на мгновение переводя взгляд с Пандоры на Тома и обратно. Том слегка покачал головой. Ему по-прежнему было все равно, и чем скорее Гарри это признает, тем лучше для них будет.

- Том? - Голос Гарри был похож на шепот.

- Послушай меня, любимый, - сказал Том мягко и ясно. - Я хочу поделиться с тобой всем, чем я являюсь.

- Но мы уже это делаем. Я могу понимать парселтанг. Ты познакомил меня с кем-то, с кем хотел меня познакомить. - Настороженный проблеск в глазах Тома сказал, что Гарри подумал, что лучше не упоминать Нагини вслух. - Я просто не понимаю, почему тебе этого недостаточно?

Том поднял руку Гарри и поцеловал ее. - А тебе нет? - Преданность, которую он испытывал к Гарри, лилась по узам, как поток темной воды, и Гарри закрыл глаза и задрожал, как человек, который тонул в ней.

- Полагаю, что да, - пробормотал Гарри. - Но у тебя должна быть другая причина, чтобы хотеть, чтобы я говорил на парселтанге так же хорошо, как и понимал его.

- Почему?

- Потому что сначала ты собирался провести другой ритуал, тот, который просто вызвал бы змею. Что заставило тебя передумать?

Том заколебался и Гарри взглянул на него глазами, яркими и острыми, как у ястреба. - Том. Я не смогу тебе помочь, если ты мне не доверяешь.

Том поморщился и кивнул. Он не хотел волновать или беспокоить Гарри, и он все еще не был уверен в своих выводах. Но теперь у него не было выбора, и это был тот разговор, который он предпочел бы не вести в присутствии Пандоры.

Что ж, у него были варианты сохранить их конфиденциальность.

- ~Я подозреваю, что Дамблдора будет трудно остановить.~

Гарри нахмурился и мысленно ответил по связи, приспосабливаясь без единой инструкции, которую нужно было передать. - Мерлин, Том он любил этого человека. Но мы и так это знали. Какое это имеет отношение к тому, что я овладел Парселтангом?

- ~Я провел исследование, которое наводит меня на мысль, что Дамблдор выполнял приказы феникса. Легенды, о которых я тебе рассказывал, о том, что они могут изменять реальность, что они создают множество версий реальности? Из разговоров с твоими родителями и крестным отцом я обнаружил доказательства того, что он назвал свой Орден в честь версии реальности, которую он хотел воплотить в жизнь.~

Гарри сел. - Ты им не сказал?

По крайней мере, он не спросил, причинил ли им боль Том, и, по крайней мере, он знал Тома достаточно хорошо, чтобы понять, что Том не поднимет руку, независимо от того, насколько он расстроен из-за кого-то другого, если эти люди важны для Гарри. Том покачал головой. - ~Они бы ответили, но это вызвало бы недовольство, которое не нужно разжигать. И было лучше, когда они отвечали на мои вопросы, не зная, чего я хочу, а не пытались угадать и предсказать то, что я хотел услышать.~

Гарри подумал об этом, связь дрожала от вспышек света, слишком резких и быстрых, чтобы Том мог прочитать их как слова. Затем он посмотрел на Тома и спросил: - Что они показали?

Том подвинулся так, чтобы стоять рядом со стулом Гарри, так как его колени начали болеть, и положил руку на плечо Гарри, переключившись также на ментальную связь. Говорить на парселтанге, когда Гарри говорил мысленно, начинало казаться немного глупым. - Они намекнули, что Альбус создал Орден, чтобы изменить реальность. Он вовлек Орден и пары, связанные душами, в мощную ритуальную магию.

- Ну, да, он это сделал. Но я никогда не слышал о ритуале, который мог бы буквально изменить реальность.

- В некотором смысле, это то, что все они делают. Внутри круга мир находится...

- Я знаю, что внутри круга мир другой, и когда ты разрываешь круг, перемены распространяются и распространяются по всему миру, - огрызнулся Гарри. - Я все еще не думаю, что Дамблдор мог бы добиться таких результатов. Ритуалы, которые он поручал Ордену, были разными и не были посвящены какой-то одной цели.

- Скажи мне правду, Гарри. Знал бы ты, если бы они были?

Пальцы Гарри проделали углубления в подушке, на которой он сидел. Затем он сказал: - Но я не понимаю, что общего между ритуалом создания убежища для Ордена и ритуалом создания мощного заклинания, чтобы убить тебя.

- Чтобы изменить мир. Чтобы воплотить в жизнь то видение, которое он хотел.

- Но тот волновой эффект, о котором я говорил, — я знаю, что он длится недолго. Вот почему ритуалы с большим успехом действуют внутри круга или меняют что-то в непосредственной близости от него только после того, как круг разорван. Как мог Дамблдор сложить их вместе, когда рябь от одного ритуала исчезла бы к тому времени, когда он проводил другой?

Том нахмурился. - В этом и заключается сложность теории.

Гарри больше ничего не сказал, только поднял брови. Связь приобрела скорее кислотно-желтый оттенок самодовольства, который, по мнению Тома, был не самым привлекательным цветом его второй половинки.

- Но, - добавил Том, - поскольку он следовал указаниям феникса, один из них мог бы рассказать ему, как связать определенные ритуалы воедино, чтобы использовать их эффекты и не дать ряби рассеяться.

- Ты говоришь обо всем этом, об Ордене и о том, что он сделал, как о части какого-то гигантского ритуала, слишком большого, чтобы его можно было увидеть?

Том улыбнулся, гордый тем, что Гарри так быстро догадался, на что он намекает, хотя, если быть абсолютно честным, Гарри мог бы уловить это из его мыслей. - Точно. Дамблдор, возможно, даже не осознавал этого, если бы он не следовал указаниям феникса, который не раскрывал, почему он хотел этого, чтобы он делал определенные вещи.

Гарри постучал пальцами по спинке стула. - И как мы можем дать отпор чему-то подобному? Как мы можем быть уверены, что мое овладение Змеиным языком - это то, что даст нам оружие, а не просто еще один шаг в плане феникса?

Том покачал головой. - Конечно, мы не можем быть уверены, но мы знаем, что доставили неудобства Дамблдору и, по крайней мере, замедлили работу над любым планом, над которым он работает. И это оружие, которое дало бы нам больше преимуществ.

Гарри обдумал это, мысли проносились в его голове, как колокольный звон. Затем он кивнул. - Давай сделаем это.

Том коснулся своего лба, самого интимного, что он хотел сделать в присутствии третьей стороны, и повернулся лицом к Пандоре. - Для нас будет честью работать с вами над реконструкцией ритуала, миссис Лавгуд.

- И мне действительно нужно поговорить с Луной, - добавил Гарри, возвращая их к той части разговора, о которой Том почти забыл. - Не согласится ли она поговорить со мной сегодня, миссис Лавгуд? Или она занята?

Том откинулся на спинку стула, связь разгладилась сама по себе. Он получал отчеты о Луне Лавгуд, когда она еще была студенткой Хогвартса, поскольку его наблюдатели не смогли выяснить, будет ли она полезна для его дела или нет, и он знал, что ему нечего бояться ее, ни для Гарри, ни для уз.

- Я полагаю, она в своей мастерской, - сказала Пандора, а затем повернулась к Тому. - Мы должны обсудить, какие змеиные шкуры мы будем использовать для ритуала.

- Да, мы должны, - сказал Том и кивнул Гарри. Гарри закатил глаза и встал.

- Тебе не нужно отмахиваться от меня, как от домового эльфа.

- Я показываю, что доверяю тебе, убери сеня с глаз долой.

Связь на мгновение стала плоской и темной, а затем Гарри скользнул прочь, и Том покачал головой. Он повернулся к Пандоре, которая сказала: - Ты уже обрел четырехкратную силу? Это повлияет на то, какая нам нужна сила, чтобы создать ритуальный круг.

♪ↄ♫

Гарри нашел мастерскую именно там, где и ожидал ее найти - за главным зданием. В Хогвартсе Луна работала в маленькой хижине, пристроенной к дому Хагрида, и она вылепила дорожку из белого камня, которая вела к ней. Гарри просто нужно было вернуться тем же путем, которым они с Томом пришли, а затем найти тропу из белого камня и следовать по ней.

Он отошел подальше от двери и осторожно постучал. Дверь этого маленького домика была расцарапана и покрыта разными дырами, похожими на пятна от зелий, но Гарри достаточно хорошо знал Луну, чтобы понять, что это, вероятно, не так. Он ждал, и наконец послышались ее шаги, и она открыла дверь.

Она одарила его глубокой, восхищенной улыбкой. - Гарри. Заходи. Просто прячься под паутиной. Они являются частью нового дизайна. - Она повернулась и сама нырнула в дом. Гарри последовал за ней, наклонившись ниже, чем, вероятно, было нужно, но все, что ему действительно нужно было запомнить - это один вечер, когда за паутиной в его волосах последовали ожоги третьей степени. Он будет осторожен, когда Луна скажет, что будет осторожна до конца своей жизни.

Интерьер мастерской был небольшим, веселым местом, выкрашенным в голубой цвет яичной скорлупы на одной стене, еще на двух - в жгучий желтый цвет, а на последней - в тропический оранжевый. Гарри не знал, было ли это частью экспериментов или просто что-то, что Луна хотела сделать, чтобы заставить их светиться. В центре маленького домика стоял металлический стол с несколькими дымящимися дырами и пятнами посередине. Из мебели были только два стула, хотя один из них валялся на полу.

- Подними это и стряхни пыль с сиденья своей палочкой и на нем можно будет сидеть, - рассеянно сказала Луна, перебирая то, что казалось кучей металлических прутьев возле камина на оранжевой стене.

Гарри точно следовал ее инструкциям и к тому времени, когда он это сделал, Луна уже подходила к нему с чашкой чая. От него шел пар и пахло жасмином. Гарри покачал головой и принял его. Он давно перестал спрашивать Луну, как она это делает. Он либо получал длинное объяснение, которое в основном зависело от несуществующих зверей, либо загадочную улыбку.

- Что привело тебя сюда? - спросила Луна, садясь на другой стул. Что-то хрустнуло и сломалось, и стул под ней подпрыгнул, но Луна даже не пролила свой чай. - Ты наконец-то нашел свою вторую половинку?

Гарри кивнул. Он не был удивлен, что она знала, хотя, зная ее, это, вероятно, было из чего-то, что лебедь сказал ей во сне, а не из газет. - И он министр.

- Я никогда не знала, что ты хочешь заняться политикой.

Гарри вздохнул. - Я этого не делал. На самом деле я старался держаться от этого подальше. Но я родился с его именем на руке. Я всегда знал, кто он такой. Я просто... хотел попытаться притвориться, что я этого не знаю. Я думал, что смогу держаться от него подальше до конца своей жизни.

Луна села, уставившись на него. Гарри скрыл, что поморщился. Он знал, что она сможет смириться с тем, что его феникс каким-то образом совпал с фениксом Тома, если это правда, но она бы не подумала, что он будет лгать ей.

- Почему ты сказал мне, что твоя метка души - феникс?

Гарри сглотнул. Да, такой прямой вопрос означал, что она расстроена. - Потому что мои родители и Дамблдор боялись того, во что превратится Том с четырехкратными способностями. Поэтому они изо всех сил старались растить меня подальше от него и сделать так, чтобы он никогда не узнал. Возможно, он этого и не сделал, но я его заинтриговал, а затем он коснулся моей настоящей метки души.

- Что такое феникс на твоей руке, если не твоя настоящая метка души?

Гарри моргнул. Он не ожидал такого тона в ее голосе. - У меня есть маггловская татуировка. Я использовал её, чтобы скрыть свою метку души в кандалах по краям. - Он наклонил руку и указал на слова Луне, хотя и отвел руку подальше, чтобы она не могла их коснуться. Он не думал, что хочет объяснять это Тому.

Луна, к ее чести, лишь слегка наклонилась и внимательно изучила слова, как будто пытаясь запомнить, как они появлялись и исчезали среди завитков пламени и сломанных оков на фениксе. Затем она откинулась на спинку стула. - Ты знаешь, что я еще не нашла свою вторую половинку.

Гарри кивнул. Метка души Луны была нежной, струящейся зеленой вещью, которая могла быть цветами, а могла быть виноградной лозой, а могла быть существом, которое жило в любом из них и украшало ее спину. Гарри видел его однажды и восхищался им.

- Я бы и не подумала пытаться спрятаться от неё.

Гарри проглотил почти весь свой язык, а затем неловко проглотил чай, который пытался выпить. Он поставил чашку на стол. - Я знаю, Луна, но...

- И если бы кто-то сказал мне, что я должна прятаться от неё, я бы очень расстроилась. С человеком, который сказал мне это, а не с моей второй половинкой.

- Моя семья сказала...

- И я бы рассказала кому-нибудь другому, - сказала Луна, ее взгляд заострился на нем до такой степени, что казалось, будто они пригвоздили Гарри к стулу. - Не решить, что лучшее, что я мог бы сделать, это сохранить тайну.

Гарри закрыл глаза. У него в голове были видения того, что случилось бы, если бы он сбежал к Тому, когда учился на пятом курсе, и что случилось бы, если бы ему удалось стереть метку. Он ни разу не подумал о том, что было бы, если бы он признался в своей тайне Луне.

- Я думала, мы друзья.

Гарри с трудом сглотнул. - Так и есть.

- Тогда почему ты скрывал от меня нечто подобное? В чем был смысл? Я могла бы тебе помочь. Я бы послала сову, если бы тебе это было нужно.

Гарри моргнул и снова открыл глаза, старое замешательство от общения с Луной преодолело его нежелание видеть выражение ее лица в данный момент. - Сова.

- Если ты не хотел писать своей второй половинке, потому что боялся, что твой почерк выдаст тебя. Я могла бы послать ему замаскированное письмо, и тогда он не узнал бы, как выглядит твой почерк.

Гарри слегка усмехнулся и протянул руку. Луна нахмурилась, но затем взяла его. Она крепко встряхнула его и, используя захват, отклонила его руку в сторону, чтобы она могла видеть имя, написанное на его запястье.

- Я не понимаю, почему ты так сопротивлялся. Я знаю, что ты не интересовался политикой, но это не то же самое, что ненавидеть ее. И это не то же самое, что ненавидеть свою вторую половинку.

- Я знаю. Я не ненавидел его, за исключением тех случаев, когда я думал о том, как сильно мои родители и Орден ненавидели его, и что это означало, что мне придется скрываться от него в течение многих лет.

Луна посмотрела ему в глаза. - Что они тебе о нем рассказали?

- Что он ненавидел всех магглорожденных и магглов и вел против них тайную войну. Или, скорее, собирал силы для ведения тайной войны. Что он сделает все, что в его силах, чтобы разрушить мир магглов и отделить от него магглорожденных... если он просто не убьет их всех. Я думал, что моя родственная душа - Темный Лорд, совершающий геноцид.

- Ты мог бы поговорить со мной. Или с кем-то другим. - Но было ясно, что Луна предпочла бы, чтобы он поговорил с ней. - И мы бы сказали тебе, что это не так.

Гарри снова сглотнул и не отвел взгляда. - Но это именно так. Мои родители, и Дамблдор, и... другие люди думали, что он одурачил весь мир. Я не мог доверять ничему, что кто-либо за пределами Ордена говорил о нем. Мои родители верили, что если бы кто-то другой узнал, что он моя родственная душа, они бы передали меня ему, и он убедил бы меня отвернуться от всего праведного.

- Почему он убедил бы тебя сделать это?

- Потому что я так сильно хотел верить, что я особенный и не был злой из-за того, что родился с этой меткой на руке. Было время, когда мне было пятнадцать или около того, я бы просто рухнул в его объятия, и он мог бы делать со мной все, что хотел, и с волшебством, которое мы создавали бы вместе.

На этот раз Луна закрыла глаза, вздрогнув, как будто Гарри ударил ее. - Ты не злой. Ты заслужил все, что он мог тебе дать. Ты все еще любишь. - Она прошептала это.

Гарри кивнул, затем коснулся ее руки, когда Луна просто продолжала держать его за руку, потому что, в конце концов, она не могла видеть, что он делал, с закрытыми глазами. - Теперь я это знаю. Или Том помогает мне научиться этому. Я навещаю Целителя Разума и все такое дерьмо. Но, пожалуйста, не сердись на меня за то, что я не сказал тебе раньше, Луна. Это было нездорово - думать, что моя метка сделала меня злым, но это было то, во что я верил долгое время.

- Я прощаю тебя, - наконец сказала Луна, когда они просидели в тишине достаточно долго, чтобы Гарри подумал, что она может отослать его в гневе. - Но только если ты пообещаешь никогда больше не скрывать от меня ничего подобного.

Она открыла глаза, и у Гарри перехватило дыхание. Блеск в ее голубых глазах был подобен удару в лицо. Он иногда завидовал ее второй половинке, когда они были моложе, желая, чтобы он мог просто быть с ней, и весь этот сложный беспорядок с его меткой души был ненастоящим. Теперь он завидовал ее второй половинке только за то, что у нее был такой сильный человек.

- Мне придется держать это в секрете, если Том скажет мне, - сказал Гарри, потому что Том был первым, и ему нужно было, чтобы Луна это поняла. - Но в остальном все в порядке.

Луна улыбнулась ему и встала, чтобы обнять его. Гарри прислонился к ней, радуясь, что его сердцебиение не может быть таким громким для нее, как для него. К нему вернулся один из его друзей, которого долгое время не было в его жизни.

И кто-то, кто не был связан с глупостями Ордена. После потери Рона и Гермионы Гарри не осознавал, насколько сильно он в этом нуждался.

- Будь проклят мой Целитель Разума. Он снова был прав. - Конечно, так оно и было.

♪ↄ♫

- С тобой все в порядке, Джеймс? Ты пялишься на это письмо уже десять минут.

Джеймс глубоко, прерывисто вздохнул и разгладил письмо, которое принесла ему обычная сипуха. Он откинулся на спинку стула и посмотрел жене в глаза. Лили хмурилась, закусив губу, и связь между ними пела гармонией недовольства и страха.

- Это письмо от подруги Гарри - Луны Лавгуд, - сказал Джеймс и долго наблюдал, как Лили наклонила голову, прежде чем кивнула, вспоминая. - Она адресовала это мне, но я думаю, что это предназначено для нас обоих. Ты должна это прочитать.

Он протянул его, не нуждаясь в том, чтобы стоять рядом с Лили, чтобы знать слова, которые сейчас пробегали перед ее глазами. Он смотрел на него достаточно долго, чтобы запомнить, тем более что оно была не очень длинным.

Дорогой мистер Поттер,

Я хотела, чтобы вы знали, что было очень неправильно заставлять Гарри думать, что его родственная душа - зло, и что он был злым, потому что у него была метка души министра Риддла. Вы могли бы сами изучить Риддла и попытаться выяснить, действительно ли он ведет тайную войну. Или вы могли бы выйти из Ордена и попытаться убедиться, что есть способ, которым Гарри мог бы обрести свою вторую половинку, не теряя себя в узах. Вы не сделали ни того, ни другого. Вы просто слепо верили и следовали за ним, и это означает, что Гарри гораздо больше рискует потерять себя из-за связи, чем если бы вы были умны. Он превратился из изолированного человека в центр чьего-то мира. Как вы думаете, что это с ним делает?

А затем ее имя внизу.

Джеймс помассировал лоб. В этот момент он чувствовал себя так, как будто у него там был его собственный шрам или вторая метка души, целенаправленно пульсирующая. Стыд переполнял его с каждым вздохом.

Мисс Лавгуд была права. Неудивительно, что Гарри так сильно поддался обаянию Риддла. Они изолировали Гарри на протяжении большей части его детства и сделали невозможным для него сдерживаться или относиться к Риддлу критически или нейтрально. Ему просто вбили в голову, что его ситуация со своей второй половинкой безнадежна и ничего нельзя изменить, и у него никогда не будет того, что есть у других людей, а потом, когда он узнал, что может это получить...

Или тень этого...

Конечно, он схватился за этот шанс обеими руками.

Джеймс вздохнул и посмотрел на Лили. Она положила письмо на край стола и смотрела на него спокойным, пристальным взглядом, который он узнал.

- Значит, нам нужно перестать так критиковать Риддла? - Джеймс спросил. Его голос дрогнул. Он не хотел этого делать. Одно дело было обнаружить, что этот человек не был Темным Лордом, на чем так долго настаивал Альбус, и совсем другое - доверять ему, особенно в том, что он охранял сердце Гарри.

- Мы все еще можем критиковать его, - сказала Лили. - Но критиковать его за то, что он делает, а не за то, чего мы боимся, что он сделает.

Джеймс медленно кивнул. Он мог видеть в этом смысл, тем более что блеск в глазах Риддла время от времени говорил Джеймсу, что ему нравится, как подозрения Джеймса отворачивают от него его сына.

Но, с другой стороны, кто-то должен был следить за Риддлом. Лили могла бы быть дружелюбным лицом. Джеймс отходил на задний план, отпускал неопределенные комментарии, кивал, улыбался и ждал.

И когда правда, наконец, откроется — а у Джеймса было чувство, что это ненадолго, — тогда он может быть тем, кто нанесет удар по Риддлу и уберет его.