♪ↄ♫

Том тихо вошел в квартиру, которую Гарри делил со своими родителями, и закрыл за собой дверь. Гарри еще не было, но это было хорошо. Том чувствовал, как эмоции Гарри, буря эмоций, давит на его сторону связи. Это означало, что он услышал что-то в своем разговоре с Лонгботтомом, что взволновало его еще больше, чем до этого.

И Том хотел получить возможность поговорить с ним до того, как это сделает кто-нибудь другой.

Он планировал пойти в спальню Гарри и закрыть дверь, чтобы никто больше не мог вторгнуться, но Сириус Блэк вышел из кухни, прежде чем он смог осуществить свой план. Том повернулся и тупо уставился на него, его магия выходила из него темными завитками, которых у Блэка были бы веские причины опасаться.

Блэк сглотнул и вытянул руки перед собой, как будто это могло заставить Тома отступить. - Я... я хотел поговорить с тобой о Гарри, — сказал Сириус.

- Мне сейчас не интересно разговаривать ни с кем, кроме Гарри.

Этого было бы достаточно для большинства людей в Министерстве и Том отвернулся. Он должен был помнить, что люди, которые следовали за Дамблдором, были обучены ненавидеть и презирать его вместо того, чтобы бояться. Блэк схватил его за руку.

- Мне нужно...

Том без усилий выпустил свою магию и превратил в шип, который пронзил центр ладони Блэка. Блэк с криком отпустил его, и Том услышал на кухне возню, означавшую, что Поттеры идут.

- Мне не интересно с тобой разговаривать, - сказал Том достаточно тихо, чтобы Блэк выглядел скорее испуганным этим, чем расстроенным из-за боли в руке, когда он отшатнулся. Том повернулся и вошел в спальню Гарри, закрыв за собой дверь.

Секунду спустя он установил чары, которые запрещали вход кому бы то ни было, кроме Гарри, если только они действительно не разрушат здание, а затем добавил заклинания, которые приглушали удары кулаков в дверь. Затем он сел, скрестив ноги, посреди кровати Гарри и закрыл глаза, полностью открывая связь. Он думал, что сможет подождать, пока Гарри физически не появится, чтобы поговорить с ним, но не смог ждать.

- Том? - Мысли Гарри танцевали и бежали рядом с его мыслями, такие же прохладные и поддерживающие, как сильный поток.

Том выдохнул и сказал: - Твой крестный пытался меня задержать. Я выставил щит, чтобы заставить его отпустить меня.

Поток закружился и потемнел, и Гарри долго молчал. И все же Том был рад, что рассказал Гарри. Это вышло бы наружу перед любой нелепой историей, которую Блэк или родители Поттера могли бы попытаться распространить.

- Ты расстроен, - сказал Гарри, теперь его голос звучал напряженно.

- Потому что это так, ведь ты не сказал мне, что ты нашел, и выкинул меня из головы.

Гарри провел долгое время, звуча так, как будто он кипел и копался в своих мыслях, а затем вздохнул. Том поднял брови к потолку и стал ждать.

- Я узнал, что родители Невилла поощряли его вести себя глупо и держаться подальше от политики, потому что они боялись тебя, но также не хотели иметь ничего общего с Дамблдором, - наконец сказал Гарри. - Это было не так плохо, как то, что мои родители сделали со мной — Том, с тобой все в порядке? Что это было за странное чувство?

Это была серебристо-голубая вспышка гордости, потому что Том не думал, что Гарри зайдет достаточно далеко, чтобы признать, что его родители действительно плохо обращались с ним. - Ничего, мой дорогой. Только то, что я рад, что ты признаешь их действия неправильными. Что еще сказал тебе Лонгботтом?

- Я... Что я не должен позволять этому гложить себя. Я должен поговорить со своими родителями о том, что они заставили меня чувствовать. - Гарри колебался несколько долгих секунд. Затем он сказал: - Честно говоря, Том, я не уверен, что ты должен присутствовать при этом разговоре.

- Я буду здесь.

- Нет, Том...

- Я останусь в твоей спальне с поднятыми Чарами Уединения и максимально запечатанной связью, если ты этого хочешь, - прервал его Том. Пришло время исправить некоторые недоразумения, возникшие между ними за последнее время. - Я не буду подслушивать. Но я буду следить за твоими эмоциями, и я вмешаюсь, если ты слишком расстроишься.

Гарри молчал. Том закрыл глаза и представил, как он прислоняется к стене одной из довольно обширных теплиц Лонгботтомов, скрестив руки на груди и нахмурив брови. По правде говоря, Том думал, что Гарри уже покинул дом Лонгботтомов, но он был уверен, что поза была правильной.

- Том…

- Да? - Том почувствовал, как в нижней части его живота поднимается напряжение. В последнее время он делал все возможное, чтобы уважать частную жизнь Гарри, и он все еще не спрашивал, что Гарри обсуждал со своим Целителем Разума, если не чувствовал, что это влияет на него, как это произошло сегодня. Но на данный момент он уже достаточно сдерживался и не вмешивался.

- Спасибо. - Гарри слегка выдохнул. - Я все еще не привык к тому, что кто-то так сильно заботится обо мне и так сильно хочет этого.

Том кивнул, понимая, что осталось невысказанным. Родители Гарри пытались, и Блэк тоже, но их представления о том, что уместно и как следует заботиться о Гарри, были смехотворно далеки от реальности, которую принял бы Том.

- Я не могу убедить тебя уйти? Ты знаешь, что мог бы вернуться в квартиру в одно мгновение, если бы выяснилось, что они говорили что-то вредное для меня.

- Нет. Выбирай между Чарами Конфиденциальности и закрытием связи, чтобы я не мог отслеживать твои индивидуальные мысли, или мне нужно предложить другой вариант? - Том надеялся, что Гарри примет это предложение. Было бы достаточно сложно удержать его подальше от разума его второй половинки, учитывая количество времени, которое он провел вдали от него в последнее время.

Гарри вздохнул, а затем, наконец, сказал: - Единственная проблема, с которой я сталкиваюсь, заключается в том, что я думаю, что мои родители не будут до конца честны, если узнают, что ты находишься в том же доме.

- До сих пор они не проявляли склонности ослаблять свою защиту своих собственных действий.

Неохотный смешок просочился по узам. - Все в порядке. Я... Я войду, и ты сможешь установить Чары Уединения. Или сделай это прямо сейчас. Но пока останься со мной, пока я не подойду к входной двери.

Том почувствовал, как какая-то его часть, которая была постоянно взъерошена, как перья расстроенной птицы, немного успокоилась. Все, что ему было нужно - это подтверждение того, что его родственная душа тоже скучала по его присутствию в узах. Он кивнул. - Очень хорошо, - сказал он и начал накладывать Чары Конфиденциальности. Шум за пределами комнаты мгновенно исчез, как и любые тени, которые могли быть результатом движения за дверью.

Но он сидел, соединяя свой разум с разумом Гарри, в быстром и плавном общении, до того момента, когда Гарри открыл дверь квартиры. И после этого он воздвиг прочную, но пористую стену, готовую сдвинуться с места в тот момент, когда Гарри изольет слишком сильные эмоции через связь.

Он будет тем, кто решит, что означает слишком сильная эмоция.

♪ↄ♫

- Привет, мам. Привет, папа.

Казалось, они оба могли сказать, что он пришел сюда не для непринужденной беседы. Лили повернулась к нему лицом, и Джеймс привстал со стула, на котором сидел во главе стола. Гарри поборол собственную нервозность и слегка улыбнулся им, затем сел на стул, ближайший к кухонной стойке.

- Сегодня я кое-что узнал от Невилла и хотел поговорить с вами об этом.

Его родители посмотрели друг на друга, безмолвно общаясь по своей связи. Гарри вспомнил, как он им завидовал, когда они это сделали в первый раз. Его мама пыталась успокоить его, указывая, что он знал других людей, которые не могли этого сделать, таких как Сириус, чья связь с его второй половинкой была отвергнута. Но это не имело для Гарри такого значения, как тот факт, что он никогда не сможет этого сделать.

Иногда он думал, что ему следовало бы стать одним из тех легендарных людей, родившихся без метки, а не тем, кому суждено прожить жизнь в одиночестве десятилетия.

Том прижался к своей стороне связи, и Гарри мысленно покачал головой в ответ и вместо этого сосредоточился на своих родителях. Его мама просто говорила: - Что ты узнал от Невилла? Я предполагаю, что он уже знает о твоей метке.

Гарри сглотнул и кивнул. - И он все еще не нашел свою вторую половинку. Это был... Общий совет, который он мне дал. Знаете ли вы, что его родители подталкивали его к тому, чтобы он не слишком хорошо учился в классах и избегал занимать политическую позицию, потому что они так беспокоились, что его будут использовать либо Риддл, либо Дамблдор?

Джеймс вздохнул. - Я думал, что они делают это из-за того, что однажды сказал Фрэнк, но примерно в то же время у нас был большой спор из-за Дамблдора, и я больше никогда не разговаривал с ним с тем же уровнем доверия. Они действительно это сделали? Почему?

- Я только что сказал, - пробормотал Гарри и обнаружил, что рисует пальцами круги на столе. Он вздохнул и заставил себя остановиться. Не было никаких отвлекающих факторов, и не было никакого выхода из этого разговора, каким бы неприятным он его ни находил. - Потому что они боялись того, как его будут использовать и манипулировать им. Или как его можно использовать и манипулировать уже ими. Его мама на самом деле перехватила мою сову, которую я отправил Невиллу, в письме, которое она несла, я спрашивал, могу ли я прийти и поговорить с ним. Он бы никогда не узнал, что я был там, если бы домашний эльф не пошел и не сообщил ему об этом.

Его родители не были глупыми. Они обменялись еще одним взглядом и, вероятно, еще одним всплеском молчаливого общения, и его мама наклонилась вперед. - Ты тоже чувствуешь, что мы сделали это с тобой, Гарри?

- Только не ложь и перехват моей почты, - сказал Гарри, что вызвало мимолетную, напряженную улыбку на лице Лили. - Но я действительно думаю, что вы позволили своим страхам овладеть вами и мной, всеми, и разрушили любое подобие нормальной жизни, которое у меня могло быть.

- Нам очень жаль, - прошептала Лили.

- Я знаю. Но... Из-за этого у Невилла практически нет отношений со своими родителями. Я не хочу, чтобы то же самое случилось и с нами. Я нашел свою вторую половинку. Невилл этого не сделал, но он собирается уйти и, возможно, никогда не вернется, когда это произойдет. У меня есть вы, и в моей жизни есть Том. Мне нужно знать, что я могу доверять вам, что вы больше не будете вмешиваться, или пытаться работать против меня, или ненавидеть Тома так сильно, что вы будете думать, что все будет стоить того, чтобы заставить его уйти из моей жизни.

♪ↄ♫

Джеймс боролся со своим собственным страхом и сомнениями в течение последних нескольких мгновений, и Лили ударила его мягким импульсом предупреждения, который заставил его держать рот на замке. И он знал, что говорит глупости, когда злится. Это была одна из главных причин, по которой Ремус ушел и он потерял дружбу Питера.

Но услышав то, что только что сказал Гарри, параллель с его собственными мыслями о Томе кровавом Риддле, слова вырвались наружу прежде, чем он смог их остановить.

- Это стоило бы того, - сказал Джеймс и хлопнул ладонью по столу, не обращая внимания на железную хватку Лили, внезапно вцепившуюся в его руку, и предательский взгляд на лице Гарри. - Он злой, Гарри. Ты знаешь его результаты голосования. Ты знаешь, какой закон он хочет принять. Он убивал бы людей за простое преступление - за то, что они говорили о волшебном мире! Или, по крайней мере, отправил их психически обратно в детство! Это так...

- Ты бы убил людей, если бы заклинание, которое Дамблдор приготовил с твоей помощью, попало в здание, в котором находился Том. Включая репортеров, авроров и людей, чьим единственным преступлением было просто прийти и задать Тому вопрос. Включая меня. Это делает тебя злым?

- Мы сражались за правое дело...

- И Том тоже так думает, - огрызнулся Гарри, его глаза приобрели темно-зеленый оттенок, который всегда появлялся, когда он спорил от всего сердца. До этого момента Джеймс видел это только тогда, когда Гарри был ребенком, утверждая, что он хочет уничтожить метку или пойти к своей второй половинке. - Я вижу, ты изменил свое мнение о некоторых вещах Дамблдора, но не обо всех.

- Ты сказал, что он был просто циничным ублюдком. - Джеймс стряхнул руку Лили и наклонился вперед. Это было слишком важно. Это было счастье их сына и счастье всего мира. - Как он может верить, что сражался за правое дело?

Гарри закрыл глаза, выглядя немного больным. Джеймс затаил дыхание. Неужели он так быстро достучался до него? Он не смел надеяться...

А потом Гарри снова открыл глаза и уставился на Джеймса, а тот откинулся на спинку стула. Такой взгляд он получал от Лили всякий раз, когда действовал ей на нервы.

- Он боролся за сохранение власти и безопасность своей второй половинки, - сказал Гарри, звуча так, как будто он едва сдерживал проклятие. - Да, это не то общественное дело, за которое министр должен бороться. Но и твое тоже, папа. Ты просто хотел убить и уничтожить его.

- По крайней мере, наш мир был бы в безопасности от него, если бы он умер. И мы никогда не смогли бы предположить, что ты окажешься в этом здании, Гарри, ты это знаешь. Он просто взял тебя с собой, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

- Это не имеет значения. Теперь ты знаешь, что нет никакой тайной войны, что он не планирует выходить и убивать магглов, магглорожденных и всех остальных. Да, кое-что из того, за что проголосовал Том, ужасно, но это одна из причин, по которой я его сдерживаю. Почему ты все еще так сильно его ненавидишь?

Джеймс стиснул зубы. Лили сказала по связи, что он должен ответить ему. Он должен сказать ему.

Джеймс бросил на нее быстрый взгляд. - Он думает, что это глупо.

- Тогда он подумает, что твоё молчание это глупо, Джеймс. Это все равно правда.

Джеймс коротко кивнул и снова повернулся к сыну. Гарри наклонился вперед со всей магией, которую он получил от этой чертовой четырехкратной связи со своей проклятой второй половинкой, потрескивающей вокруг него. Честно говоря, было страшно сидеть с ним в одной комнате. Но Джеймс заговорил, потому что он должен был сказать это.

- Ты знаешь, что мой друг Ремус Люпин был оборотнем и родственной душой, которой оказался Сириус, - сказал он. - И из-за глупого просчета Сириуса Ремус отказался от своей связи с Сириусом и отправился на поиски Северуса Снейпа, которого он превратил в оборотня.

- Да, я слышал эту историю, - сказал Гарри тихим голосом и явно не был уверен, какое это имеет отношение к обсуждаемой теме.

Джеймс глубоко вздохнул и сел, ощущая присутствие Лили, укрепляющее их связь. Честно говоря, это было единственное, что позволяло ему говорить прямо сейчас. - За год до того, как все это произошло, Риддл принял закон, согласно которому оборотни не имели права на регулярное исцеление и консультирование в случае потери своих родственных душ.

- Я помню это голосование. Это не совсем так.

- Как ты мог запомнить это голосование? - Спросил Джеймс в крайнем раздражении. Теперь Гарри просто все выдумывал. - Это случилось до того, как ты родился!

- Я имею в виду, я помню, что читал о результатах этого. - Гарри прикусил губу. - Прости. Я имею в виду, что Визенгамот предложил закон, согласно которому оборотни должны быть изгнаны из Британии, и Том боролся против этого с помощью нескольких других людей. Они избили его до такой степени, что он все еще ограничивал права оборотней, но это было не так плохо, как могло бы быть.

- Он должен был полностью победить их, - прошипел Джеймс. - Если бы он был праведным человеком, он бы так и сделал.

- Я не утверждаю, что Том хороший человек, просто он верит в справедливость того, что он делает, - сказал Гарри, качая головой и глядя на Джеймса, как будто он думал, что между этими двумя вещами должно быть различие. - Но как насчет конкретных положений о консультировании оборотней?

- Один оборотень вошел в больницу Святого Мунго в полнолуние и намеренно подставил себя лучам луны через окно во время ночного сеанса консультирования, - сказал Джеймс, несправедливость все еще урчала у него в животе. - Он разорвал Целителя Разума, свою вторую половинку, которая отвергла его, на куски. Исходя из этого, Визенгамот настоял на том, чтобы все оборотни не имели права получать консультации, кроме как на таких строгих и унизительных условиях, что Ремус отказался.

После этого между ними на мгновение воцарилось молчание. Затем Гарри медленно произнес: - Позвольте мне убедиться, что я все понял правильно. Сириус создал эту ситуацию, которая превратила Снейпа в оборотня, а Ремус отказался от посещения Целителя Разума на условиях, предложенных Визенгамотом, и ушел, и вы думаете, что он остался бы и принял свою связь с Сириусом, если бы он мог получить помощь Менталиста на условиях, которые он хотел.

- Да! Ты знаешь, что это за требования? Оборотня, которого авроры должны сопровождать всю дорогу до больницы Святого Мунго или другого места, где проводится сеанс с Целителем Разума, даже если это не кровавое полнолуние, привязывают к стулу неразрывными веревками или цепями, Целитель Разума имеет право иметь намордник рядом со своим креслом...

- Я знаю, это ужасно.

Голос Гарри пронзил слова Джеймса, как нож в сердце. Он сделал паузу и обнаружил, что моргает, глядя на своего сына, который наклонился вперед, положив руки на стол.

- Я знаю, что одной из причин, по которой Том проголосовал так, как он это сделал, была вероятность того, что его родственная душа может быть оборотнем, - тихо сказал Гарри, но его глаза сверкали. - То, что он сделал, не было оправдано. Я не виню в этом твоего друга.

- Но я обвиняю его в том, что он отверг связь и сбежал, потому что он был, я не знаю, слишком горд или что-то в этом роде. И, конечно, сеанс с Менталистом, подобное этому, было единственным вариантом, а не проработать все со своей второй половинкой? Или отвергает связь, но продолжает жить со своими друзьями? Похоже, вы были для него настоящими друзьями. Он мог бы выздороветь, если бы остался с тобой.

- Ты не понимаешь! Нелегко смириться с тем, что твоя вторая половинка совершила такую ужасную вещь...

Гарри запрокинул голову и рассмеялся.

Джеймс уставился на него, и ему не нужно было, чтобы Лили склонила голову на руки рядом с ним, чтобы понять, что он сказал глупость. Он вздохнул. - Хорошо. Так что мне не нужно было тебе этого говорить.

- Нет, - сказал Гарри. - И я думаю, что это смешно, что ты взял ситуацию, которая звучит так, как будто она была в основном создана Сириусом и Ремусом, и обвинил в этом Тома. Скажи мне, папа, тебе помогал Дамблдор сделать это?

Джеймс открыл рот, затем беззвучно закрыл его. Он собирался сказать, что, конечно, он этого не делал, но он помнил, как обсуждал этот вопрос с Альбусом, и как Альбус хмыкнул, покачал головой и пробормотал, что это очень плохо, но с учетом того, как Риддл справился с ситуацией, у бедного Ремуса действительно не было выбора, кроме как уйти, если только они хотели принудить его к пародии на сеанс с Целителем Разума.

- Риддл мог бы что-нибудь сделать, - рассеянно сказал Джеймс, впервые за долгое время пересматривая свои воспоминания. Предположил ли Альбус нечто большее, чем сочувствие? Он, честно говоря, не мог вспомнить и, вероятно, не смог бы без помощи Думосбора.

- Полномочия министра так не работают, - скучающим тоном сказал Гарри. - А если бы он это сделал, то вы бы использовали это как еще одно доказательство того, что Том был диктатором.

- Я не понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о том, что Риддл поддерживает пересмотренное законодательство, потому что он верил, что его родственная душа может быть оборотнем, - весело сказала Лили, ее слова так явно отвлекли Джеймса, что по узам пробежал веселый импульс. Ответ Лили совсем не позабавил. - Почему это должно иметь значение? Почему он так подумал?

- Он полагал, что его родственная душа знала о нем, учитывая публичность его метки души, и не подошла к нему по какой-то причине, связанной со страхом или чувством недостойности. В какой-то момент единственным объяснением, которое он мог придумать, было то, что его родственная душа была оборотнем.

- Никакой другой причины, конечно, - пробормотал Джеймс, отгоняя мысли о Ремусе. Гарри сам это сказал. Независимо от того, каким был результат этого законодательства, его родственная душа все равно не была хорошим человеком.

- Да, ну, я не могу винить Тома за то, что он не понимал, что его родственная душа родилась у пары фанатиков, которые верили, что он Темный Лорд, - огрызнулся Гарри.

Лили вздрогнула, физически и по всей связи, и это заставила Джеймса сосредоточиться и принять бой с Гарри, как ничто другое. - Не говори так со своей матерью, Гарри.

- Почему нет? - Гарри уставился на них, и его глаза сияли так, как Джеймс видел раньше, только когда он творил какое-нибудь мощное заклинание. Гарри никогда так не выглядел, когда был ребенком и смирился с необходимостью держаться подальше от своей второй половинки. - Вы были. Это именно то, чем вы были. Фанатиками, которые поверили слову сумасшедшего Директора школы о том, что министр магии - зло и заслуживает того, чтобы его лишили второй половинки.

- Он слишком долго был министром! - Джеймс встал, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. - Это практически диктатура! Его нужно отстранить от должности, чтобы страна могла процветать...

- Ты и вполовину не был таким разумным, когда описывал его мне! - Гарри тоже вскочил, и стул позади него изогнулся и искривился, приняв такое множество форм, что больше не выглядел как дерево. - Ты всегда говорил, что он был маньяком-геноцидом, который едва мог удержаться от того, чтобы не убивать всех на виду! Ты сказал, что он хотел превратить магглов в мышей и раздавить их! Ты сказал, что он хотел использовать магглорожденных в качестве источника костей для чистокровных со сломанными костями вместо того, чтобы использовать Инфери! Ты был сумасшедшим, папа!

- Ты...

- Я слышал тебя, - огрызнулся Гарри, и Джеймс уставился на него. О чем он говорил? Они часто говорили с Гарри о его второй половинке и о том, почему ему придется пойти на крайнюю жертву, как это ужасно, но кто-то должен был это сделать.

- Я подслушал тебя, - поправил себя Гарри, и в глубине его горла застрял всхлип. - Если ты... За несколько ночей до того, как я получил письмо из Хогвартса... Ты сказал...

Воспоминание о той ночи, о той ситуации вернулось к Джеймсу с ужасной, болезненной ясностью. Он вздрогнул и почувствовал, как рука Лили накрыла его руку. Но он все равно обратился к своему сыну, потому что, если Гарри слушал весь разговор, то, конечно, он понял, что Джеймс не имел в виду то, что сказал. Он сказал это только в момент крайнего разочарования, и они с Лили оба обсудили это позже.

- Гарри...

Дверь в спальню Гарри распахнулась, и квартира наполнилась свирепым холодом.

♪ↄ♫

С Тома было достаточно.

Воспоминание, о котором говорил Гарри, было тем, которым он не поделился с Томом, не упомянул его. Но боль, наполнявшая их связь, была подобна огню, поднимающему Гарри с земли и Том понял, что пришло время нарушить свое слово и вмешаться.

Он направился к кухонному столу, не сводя глаз со своей второй половинки, не обращая внимания на то, как съежились Поттеры. Нет, сейчас они не имели значения, хотя то, как они причинили боль Гарри, заставило Тома захотеть убить их. Он обнял Гарри и заговорил по связи, уткнувшись лицом в шею Гарри.

- Что они сказали?

Гнев Гарри закручивался и сворачивался обратно в потоки, теперь он был смущен, не желая делиться. Том держал одну руку на его затылке и постоянно давил на узы, успокаивая, обволакивая.

Гарри наполовину чувствовал, что он ведет себя нелепо и не должен делиться чем-то, что могло бы вызвать у Тома неприязнь к его родителям, что неудивительно. Но этого половинчатого чувства было недостаточно, чтобы сдержать гнев, не в этот раз, как и любви его родителей. Он протянул руку, и его магия накрыла магию Тома, как мембрана.

Том едва успел ахнуть, как его втянуло в маленький коридор, проходящий позади того, что, казалось, было гостиной, где Гарри был со своей матерью в первом воспоминании, которое они разделили. Молодой Гарри, склонив голову и обхватив правой рукой запястье, прислонился к стене возле дверного проема. Том повернулся и прислушался.

-... Просто сильно, Лили. - Голос Джеймса Поттера был усталым и побежденным. Губы Тома скривились. Он не мог поверить, что этот человек думал, что у него есть право так себя чувствовать, учитывая то, что сейчас демонстрировал его сын.

- Я знаю. Но дело сделано. Мы говорили Гарри о необходимости прятаться от своей второй половинки. Он очень взрослый для своего возраста. Я уверена, он понимает...

- Я знаю, но что за период полураспада у него будет, если он откажется от своей второй половинки и будет жить с этим отсутствием связи? Но мы не можем допустить, чтобы он отправился к Риддлу и тот удвоил свою силу. - Раздался тяжелый удар, как будто Джеймс прислонился к стене. - Я так устал, Лили. Иногда я думаю...

Тишина, глубокая, как бархат. Том уставился на младшую версию своей второй половинки, которая стояла там, склонив голову так, что челка свисала ему на глаза.

- Что, Джеймс?

- Иногда я задаюсь вопросом, было бы лучше, если бы Гарри вообще не родился, - хрипло прошептал голос Джеймса Поттера. - Лучше иметь такую жизнь, чем быть таким призом для невменяемого сумасшедшего.

Боль, нахлынувшая при воспоминании, резанула Тома, как лезвие стекла, такая острая и внезапная, что долгое мгновение он не верил, что его вообще порезали. А потом воспоминание исчезло, превратившись в разноцветные обрывки вокруг образа Гарри, бесшумно бегущего по коридору, и он вернулся на кухню.

И Джеймс Поттер был прибит к стене множеством мерцающих лезвий, сделанных из чистой магии, лезвий, которые проходили прямо сквозь ткань его мантии, очерчивая его, удерживая его неподвижным. Казалось, его вот-вот стошнит от страха.

- Ты сказал ему это. - Том на мгновение не узнал свой собственный голос, лучше всего узнал его по жжению, когда он выскользнул из его горла. - Вы намекнули, что хотели смерти своего собственного ребенка.

- Нет! Нет, я не... Я не это имел в виду... Это был момент разочарования...

Это было все, что Джеймс успел сказать, прежде чем магия Тома зажала его горло, при этом душа. Том улыбнулся ему, зная, что его глаза, вероятно, покраснели от его безумия. В первый раз они покраснели, когда он увидел ожог на своей груди и понял, что это уничтожило его метку души. Он придвинулся ближе.

- Я буду наслаждаться твоей смертью, - прошептал он. - Я буду наслаждаться этим. Я буду растягивать это, пока ты не начнешь рыдать от желания умереть, и ты поймешь, что единственная причина, по которой ты дышишь, — это мое удовольствие...

- Риддл!

Сбоку до него донеслось проклятие. Магия Тома сгибалась вокруг него и отбивала его прочь. Наверное, от Лили Поттер, отстраненно подумал он. Он слышал, как проклятие что-то разрушило, но ему было все равно. Его глаза все еще наслаждались болью и дискомфортом Джеймса, и он думал, что никогда не устанет от этого зрелища.

- Том.

Он почувствовал это, болезненный рывок на самых дальних краях его бурлящей силы. Том повернулся и неохотно посмотрел на свою вторую половинку.

Его родственная душа, которая была взрослой и отчаянно смотрела на него. Но Том все еще мог видеть маленького мальчика, который слышал, как его отец отмахнулся от него как от нежелательной обузы, который слышал, как один из людей, которые должны были любить его безоговорочно, сказал, что было бы лучше, если бы он никогда не родился.

Одной мысли о том, что Гарри никогда не существовало, было достаточно, чтобы довести Тома до грани безумия. Он снова начал оборачиваться.

- Я сказал нет, Том.

Том закрыл глаза и медленно двинулся, чувствуя себя так, словно тащил за собой цепи, чтобы связать свою силу и привязать ее поближе к своему телу. На самом деле он еще не причинил Джеймсу вреда, не ранил его; все ножи прошли сквозь ткань. Эта мысль снова чуть не свела его с ума, но он выдохнул через сдавленное горло и спросил: - Почему?

- Потому что он действительно не это имел в виду. Я знаю, что он пожалел об этом, как только сказал это. И я слышал, как моя мама ругала его, когда я убегал.

Том повернул голову, и Гарри замер, но не отодвинулся от Тома, где он сжимал его руку. - И ты думаешь, этого достаточно? - Горло Тома горело и хрипело от того, что он снова заговорил. Он увидел, как что-то с шипением упало на пол, проделав дыру в дереве, и понял, что это проявление его магии. - Ты думаешь, он заплатил за тот случай?

- Я хочу поговорить с ним об этом. Я не хочу, чтобы ты зарезал его до смерти.

- Я сказал, что его смерть займет много времени. Я не шутил.

- Том.

Никто другой не смог бы заговорить с ним в таком тоне, когда он был в таком настроении, и добиться его согласия. Но Гарри был самым сильным и самым блестящим призом, который он когда-либо мог выиграть. Том зарычал, но отбросил свою магию от Джеймса, хотя и оставил ножи на месте, а затем распространил свою силу на Гарри. Гарри стоял там, вооруженный и защищенный от любого, кто мог бы попытаться прикоснуться к нему, от любого, кто мог бы забрать его. Том повернул голову, чтобы снова посмотреть на родителей Гарри, и увидел, как они вздрогнули.

Гарри этого не сделал. Гарри твердо стоял на его стороне.

Он мог бы и не существовать...

Том подавил свой гнев, увидев, что стены начали дрожать, и стал ждать.

♪ↄ♫

Гарри слегка вздохнул, когда понял, что это все, что Том собирается сделать. В некотором смысле, он не мог винить его. Он только что услышал, что один из родителей его второй половинки сказал... это.

Но даже при том, ему все еще было трудно думать о этих словах, Гарри почувствовал, что яд и боль, которые он носил с собой, ослабли. Наконец-то было сказано невысказанное.

Он повернулся, чтобы посмотреть на своего отца. Его мать прижала руки ко рту и издала тихий звук, когда Гарри взглянул на нее. Гарри покачал головой.

- Том не подведет меня прямо сейчас, - сказал он, повернулся к отцу и сделал шаг к нему. Джеймс открыл глаза и посмотрел на него.

Их лица были так похожи. Их волосы были так похожи. Гарри слышал это всю свою жизнь, от Сириуса и его отца, от Дамблдора и его мамы. Его мама, в частности, казалось, хотела заверить Гарри, что, несмотря на ужасную метку души на его запястье, он все еще принадлежал своей семье, и его родители все еще любили его.

Но Гарри иногда сомневался в их любви. И воспоминания, подобные тому, что он подслушал, были причиной этого.

- Ты действительно не это имел в виду? - тихо спросил он.

Джеймс покачал головой, а затем остановился, когда его щеки коснулся нож. Волна силы, стоявшая за Гарри, говорила о том, что Том был бы счастлив прорезать кожу. Гарри потянулся назад и сжал пальцами руку Тома, не отворачиваясь от отца. После долгой паузы магия иссякла, как стекающая вода.

- Нет, - прошептал Джеймс. - Я бы все отдал, чтобы изменить твою судьбу — то, что я считал твоей судьбой, — но я сказал это только потому, что в тот день устал и был расстроен. И твоя мама сразу же после этого меня выгнала.

- Я, безусловно, так и сделала, - пробормотала Лили холодным голосом. Гарри не был уверен, что вся эта холодность предназначалась Джеймсу, но в данный момент это тоже не выворачивало его наизнанку, как когда-то.

Глядя на своего отца, Гарри почувствовал, как что-то раскрывается, расцветает и поселяется в нем, сила, которая была слишком долго подавлена.

Его родители были всем его миром до того, как он поступил в Хогвартс. Он не видел Сириуса, Дамблдора или остальных достаточно часто, чтобы что-то изменить. Его родители были теми, кто учил его, кто рассказывал ему о том, что такое метка его души и почему он никогда не сможет быть со своей второй половинкой, кто любил его, несмотря на то, с чьей меткой он родился, кто поощрял его в идеалах героического самопожертвования и самоотречения.

Он отправился в Хогвартс, превратившись в ту же форму, в которую его поместили. Он не позволял себе слишком сближаться со своими друзьями, хотя и ценил их, потому что он никогда не мог бы поделиться огромной тайной, которую носил. Иногда, чем больше он узнавал, например, когда обнаружил, что у него змееподобная форма Анимага, тем хуже он себя чувствовал. Он начал свои попытки избавиться от метки тогда, потому что он был вдали от своих родителей и иногда испытывал искушение восстать против них, и эти импульсы к восстанию ужасали его и приводили к более отчаянному виду послушания.

Но теперь он перерос это. Ему больше не нужно было полагаться на их одобрение и изо дня в день делать в точности то, что они говорили. Он больше не считал их идеальными и правильными и знал много такого, чего не знали они раньше.

Он встретил свою судьбу, и это было не так ужасно, как он думал.

Не то чтобы слова отца перестали причинять боль, но Гарри перестал бояться, что его миру вот-вот придет конец, потому что один из двух людей, которые любили его, действительно чувствовал и думал так. Теперь у него было больше людей, которые любили его, и он знал это. И он наконец увидел, что его отец имел в виду именно это, когда говорил, что не имел этого в виду.

- Я могу простить тебя, - тихо сказал он.

- Гарри...

- Я не говорил, что сделаю это прямо сейчас, - сказал Гарри, отступая назад, чтобы почувствовать тепло, исходящее от тела Тома позади него. Он все еще смотрел на лицо своего отца, застывшее от страха и удивления. - Но я сказал, что могу. - Он сделал глубокий вдох и выдохнул. - Так, как я никогда не мог, когда избегал поднимать эту тему из-за страха того, что ты скажешь.

Руки Тома сжались на его плечах, и он наклонил голову так, что прошипел прямо в ухо Гарри. - ~Смогу ли я когда-нибудь отомстить за тебя?~

Гарри, к сожалению, не мог ответить на том же языке (пока), но говорил достаточно тихо, оглядываясь на сверкающие малиновые глаза Тома, чтобы, как он думал, ни его мать, ни отец не услышали. - Вот что я тебе скажу, как насчет того, чтобы встретиться с Дамблдором?

Долгое мгновение Том был неподвижен, как дракон на сцеплении, а затем дернул головой. Магия снова отступила, вернулась в кожу Тома, окутав его настолько плотно, что Гарри едва мог чувствовать, как она касается кончиков его пальцев, как слой шелка.

Он не отпускал Гарри, а Гарри на самом деле этого не хотел. Он кивнул своим родителям и пробормотал: - Том?

Ножи, прикреплявшие одежду Джеймса к стенам, рассыпались. Лили поспешила вперед и опустилась на колени рядом с ним, ее руки обхватили его лицо, а затем плечи, хотя Гарри знал, что их связь сразу сказала бы ей, если бы его отец был ранен. Затем она посмотрела на них и кивнула. Она была слишком взлавнована для того, чтобы что-нибудь сказать.

Вместо того, чтобы сказать в слух, Том произнес эти слова по их связи.

- Я думаю, что был достаточно терпелив.

Гарри кивнул. Было бы лучше для всех присутствующих, если бы они ушли сейчас. Он развернулся и потащил Тома к двери, по крайней мере, так сильно, как он мог тащить.

По пути они прошли мимо Сириуса, и он уставился на них с открытым ртом. - Это своего рода чудо, что он не вмешался, - подумал Гарри и приготовился к новой мудрости крестного отца.

Но Сириус прошептал: - Удачи. - Гарри показалось, что рука Сириуса прикрывала его собственную метку души с черными краями, когда они выходили за дверь.

Том аппарировал их в свой собственный дом и едва закрыв за ними дверь, прижал Гарри к стене своей магией так же, как и Джеймса, яростно целуя его. Гарри поднял голову и повернул ее так, как только мог из своего стесненного положения.

- Я здесь. Я обещаю, что так и есть.

И если Том спал, вжавшийся в него той ночью, это было и совершенно понятно, и никого не касалось это, кроме них.