♪ↄ♫
Он бежал сквозь темную чащу, и та колыхалась вокруг него, касалась его лица и отталкивала его назад, он задыхался от страха и ненависти и бежал, но он знал, что не сможет убежать...
Песня. Свет.
Питер моргнул, поднял лицо и понял, что он сидит на корточках рядом со своей кроватью посреди своей собственной комнаты в Хогвартсе, а не безумно бежит по лесу. Конечно, подумал он, конечно, он профессор Хогвартса, а не предатель, не слуга какого-то безумного Темного Лорда. Конечно. Он поднялся на ноги, руки тряслись.
Он заморгал сильнее, когда понял, что Фоукс сидит в изголовье его кровати, запрокинув голову назад, а голос дрожит так, что кажется, будто кто-то мог слышать его далеко за пределами каюты Питера. Питер заморгал сильнее и покачал головой. Он знал, что не должен беспокоиться об этом прямо сейчас, когда обрывки, осколки и тени разных реальностей исчезли из его сознания. Он должен быть обеспокоен дико меняющимися реалиями вокруг них и тем, как они могут свести людей с ума.
«Я только сейчас не схожу с ума, потому что Фоукс со мной, и его магии достаточно, чтобы стабилизировать ситуацию.»
Питер судорожно вздохнул и отступил назад, чтобы посмотреть на Фоукса. - Хорошо. Теперь я вижу тебя. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Фоукс слетел вниз, оказавшись на кровати перед Питером, не прекращая своё пение. Питер ожидал почувствовать запах горелой ткани, но ничего подобного не произошло. Вместо этого Фоукс повернулся и предложил ему схватиться за одно из блестящих перьев, свисавших с его хвоста.
Питер глубоко вздохнул. - Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой.
Голова Фоукса откинулась еще больше назад, и за пределами спальни раздался скрежещущий треск. Питер сглотнул. Возможно, Хогвартс менялся и рушился на них. Или могло бы, если бы меняющиеся реалии не были решены. И Фоукс, похоже, думал, что Питер, отправившийся с ним, решит эту проблему.
Питер облизнул губы и протянул руку, чтобы схватить Фоукса за хвостовые перья. - Возможно, ты пожалеешь об этом. - Прошептал он. - Я никогда не был таким сильным, как другие, или таким умным. Я не согласился быть частью Ордена Альбуса в основном потому, что боялся, и я думал, что с его стороны было неправильно пытаться завербовать нас, когда мы были подростками, а не потому, что...
Фоукс поднял крылья, и они оказались в другом месте.
♪ↄ♫
Минерва вздрогнула, спрятав лицо в ладонях. Она знала, что это ребячество, но ей казалось, что ей не придется сталкиваться с реальностью, если только она не поднимет голову.
- Минерва.
Этот голос был таким же низким и глубоким, как звон колокола. Минерва прислонилась спиной к стене комнаты, сказала себе, что она была в Гриффиндоре и сумела сесть.
Безжалостные глаза Гарри смотрели на нее из-за решетки. Минерва сжала кулаки. Она ошибалась, самым жестоким образом ошибалась, относительно того, что он за человек и какой родственной душой для Тома Риддла он мог бы стать. Теперь она знала, что он только помог затащить мир еще дальше во тьму, а не вывести Риддла на свет.
Чертово пророчество.
- Я ожидала бы от вас немного большего уважения, мистер Поттер. - Ее голос звучал холодно.
Гарри подошел немного ближе, его улыбка была широкой и насмешливой. Минерва не думала, что это было ее воображение, что она увидела большие, ядовитые змеиные клыки за его губами. Кто знает, над какими Темными Искусствами он работал в погоне за бессмертием? - Но разве ты не сказала мне называть тебя Минервой, когда я в последний раз был в Хогвартсе? Разве ты не помнишь?
Она действительно помнила. Риддл и Гарри приехали в Хогвартс после того, как они победили Альбуса и Минерва с радостью сказала им называть ее по имени. Что ж, Риддл, вероятно, уже сделал бы это, но Гарри все еще был напуган профессорскими отношениями, которые когда-то существовали между ними.
Притворилась испуганной.
- Чего ты хочешь от меня? - Прошептала Минерва. Она уже задавала этот вопрос раньше и не получила ответа. Она действительно не ожидала получить его сейчас. Но она все равно должна была спросить. - Почему ты думаешь, что можешь...
- Кто-то должен заплатить за то, что сделал Дамблдор. Он умер слишком быстро.
Минерва уставилась на него. - Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Я никогда не знала о твоей метке души или о том, что Орден держал тебя отдельно от твоей второй половинки.
- Но ты помогла создать в Хогвартсе обстановку, в которой все подчинялись Альбусу чертову Дамблдору так слепо, как если бы он был Темным Лордом. - Тихо сказал Гарри, а затем хихикнул. Хихиканье исчезло через несколько секунд, и он присел на корточки по другую сторону решетки, глядя на Минерву со слегка мечтательной улыбкой, которая была самой пугающей вещью, которую она когда-либо видела. - И среди этих людей были мои родители.
Были. Минерва вздрогнула и снова закрыла глаза.
- Да, мы с Томом избавились от них. - Прошептал Гарри почти нежно. - Заставил их заплатить за годы лжи и стенаний о том, как тяжело было иметь ребенка, на запястье которого было написано имя Темного Лорда. Дураки. Они могли бы сделать меня преданным им навсегда, воспитав меня по-доброму и научив тому, что Темные искусства были источником силы. Но вместо этого им пришлось вести себя так, как будто я был для них обузой. И ни Том, ни я никогда их не простим.
- Гарри. - Прошептала Минерва, удивляясь, почему она все еще пытается урезонить его. Профессор до конца, какая-то мысль в глубине ее сознания насмехалась над ней. - Они были твоими родителями. Я уверена, что они пытались обезопасить тебя, потому что думали, что министр Риддл попытается манипулировать тобой. - Так они и сделали.
- Они были дураками. - Повторил Гарри, а затем пошевелился с чем-то похожим на нетерпение и встал. - Ну, я не скажу, что это было не весело, Минерва. Но, видишь ли, пришло время тебе заплатить.
Он смотрел в туннель того, что когда-то было подземельями Хогвартса, а теперь перепрофилировано ими двумя Темными Лордами. Минерва повернулась и уставилась вместе с ним.
Она не знала наверняка, на что смотрит, когда волна темно-синих чешуек поползла вперед. Да, он был похож на змею, но она также могла разглядеть сгорбленные ноги, которые тащили его вперед в разных местах. И когда он открыл пасть и зашипел, она увидела зазубренные зубы, похожие на акульи, вонзающиеся в заднюю часть его горла.
- Сириус провел свои последние минуты, умоляя о более доброй судьбе для тебя, если это тебя утешит, - лениво сказал Гарри.
- А что делает это? - Прошептала Минерва.
Гарри пожал плечами. - Сшафалнасс поглотит тебя, но не уничтожит. Ты останешься в его желудке и внесешь волшебный вклад в наш проект по восстановлению Хогвартса. - Он снова хихикнул. - Мы превращаем вас в эквивалент батареи, если это поможет вам понять.
Минерва расправила плечи. Она понимала, что ничего не могла с этим поделать, кроме как встретить смерть со всем достоинством, на которое была способна.
Существо остановилось у входа в камеру. Гарри растворил решетку прикосновением руки и ящерица-змея рванулась вперед, раскрыв пасть так широко, что Минерве показалось, что она видит нижнюю часть ее горла...
И она проснулась.
Минерва лежала, вцепившись обеими руками в простыни своей кровати, тяжело, хрипло дыша, что быстро перешло в рыдания.
Это был всего лишь сон.
Она знала, что так и было. Она знала, что тени, витающие вокруг нее, не были реальностью, что Гарри и министр Риддл никогда не приходили к ней и не вели себя как Темные Лорды, и она не знала, почему ей было так трудно, на секунду, вспомнить об этом.
Возможно, потому, что они Темные Лорды, - прошептал голос в ее голове, - и только потому, что они не убили тебя этим существом, это не значит, что они не убьют тебя каким-то другим способом.
Минерва перевернулась на другой бок, находясь в смятении, и засунула руку под подушку, ее дыхание снова участилось, задаваясь вопросом, когда Гарри заставит ее заплатить за ее роль, как он это видел, в обмане его родителей.
♪ↄ♫
Питер вышел из огня вместе с Фоуксом посреди того, что он сначала принял за пещеру. Она была такой яркой, огромной и гулкой, что он не мог перестать быстро моргать, пытаясь понять, почему в стенах случайной пещеры были установлены факелы и почему они сверкали и отражались от этих стен, когда он не слышал журчания воды.
Потом он понял, что свет отражается от монет, отшатнулся назад и сел.
Они находились в центре огромного хранилища в Гринготтсе.
- Что, черт возьми, ты делаешь? - Питер шепотом накричал на Фоукса. - Что именно хорошего я тебе принесу, если меня убьют?
Фоукс взъерошил все свои перья и посмотрел на Питера сверху вниз, или ему показалось, что посмотрел. Затем он откинул голову назад и снова запел, грохочущим, клокочущим потоком нот, который прогнал страх, пожиравший Питера заживо.
Однако Питер все же встал и покачал головой. - Я не могу ограбить Гринготтс. Если ты вообще этого хочешь, - поспешно добавил он, внезапно осознав, что у Фоукса может быть другая причина.
Фоукс распушил хвост и медленно заплясал взад-вперед на насесте, который он нашел, на огромной куче Галеонов, выглядевших очень древними. Его песня продолжала колебаться вверх и вниз, и Питер повернул голову в направлении, которое он сообщал ему без слов, протягивая руку, сам не зная почему.
Что-то шлепнулось на него.
Питер поморщился и стал ждать, что одно из проклятий, о которых он слышал есть в подвалах Гринготтса, причинит ему вред. Может быть, монета начнет обжигать его кожу или расплавит ее. Может быть, от этого у него просто отсохнет рука и она отвалится. Он даже не мог вызвать страх при этой мысли, он и так был ошеломлен.
Но вместо этого он просто лежал там, стройный и прохладный. Питер, наконец, вдохнул и поднял руку, чтобы разглядеть предмет в свете факелов и огня, пылающего вдали от Фоукса.
Это была Старшая Палочка.
Питер сглотнул и проглотил липкий комок недоверия и ужаса, который, казалось, застрял у него в горле. Он уставился на Фоукса. Тот перестал танцевать и даже его песня затихла, когда Питер прислушался. Он наклонил голову, шея изогнулась, как у змеи, блестящие глаза сфокусировались на Питере.
Питер думал, что знает почему. Фоукс завел его так далеко и дал ему шанс вернуть палочку. Но то, что последовало за этим, должно было быть его выбором.
- Ты уверен, что я могу что-то изменить? - Прошептал Питер. - Что ты не зря потратил свое время, придя ко мне?
Хвост Фоукса расправился, как у павлина и вместе с ним распространилось пламя. Питер обнаружил, что смотрит на видение, обрамленное этим огнем, на то, что казалось лесной поляной. С одной стороны от него стоял Дамблдор с голубым фениксом на плече и Питер вздрогнул при виде птицы, сам не зная почему.
С другой стороны, спотыкаясь, словно от сильного ветра, шли министр Риддл и Гарри. Питер мог видеть магию вокруг них, прыгающие и стремительные потоки силы, которые устремились вперед и окутали Дамблдора и синего феникса...
И потерпели неудачу.
Питер сглотнул и посмотрел на Фоукса. - Они проиграют, не так ли? Потому что фениксы оказывают слишком большое влияние на мир.
Фоукс склонил голову и что-то промурлыкал Питеру.
- Но ты смог привлечь меня на помощь. Потому что это не прямое вмешательство. И если Риддл и Гарри продержались так долго, значит, они достаточно сильны, чтобы любая мелочь могла изменить баланс сил. - Питер вздрогнул. - Может быть.
Фоукс обернулся и на секунду Питер испугался, что великолепная птица улетит и оставит его здесь. Но вместо этого Фоукс расправил хвост, и его мурлыканье переросло в радостную песню.
Питер сглотнул еще раз, уставился на Бузинную Палочку, которая казалась прохладной в его руке, протянул руку и схватил Фоукса за хвост.
♪ↄ♫
Том знал, что они проигрывают.
Он чувствовал это по мыслям, которые крутились у него в голове. Он все больше и больше думал о том, как заставить родителей Гарри заплатить за то, что они сделали с Гарри, как пытать Блэка за заклинание, которое он использовал, чтобы разрушить их связь, как выследить Уизли и Грейнджер в мире маглов и разлучить их. Больше, чем о том, как противостоять Альбусу, который был тем, кто разлучил их.
Том протянул руку и Гарри неуверенно пожал ее. Он улыбнулся Тому, один раз, а затем повернулся и отогнал волну темноты с голубой каймой, которая обрушилась на них с другого конца поляны.
Том пообещал себе, что если они умрут, он позаботится о том, чтобы самому убить Гарри, за несколько мгновений до того, как распадающаяся связь потянет его за своей второй половинкой. Гарри не должен был испытывать мучительную агонию, вызванную смертью полноценной связи.
- Ты сдался, Том?
Тому удалось повернуть голову, несмотря на сильные потоки, кружащиеся в воздухе и пристально посмотреть на Альбуса. Мужчина вздохнул и покачал головой. Феникс на его плече сиял, как прозрачное стекло, над чем-то голубым и гораздо более глубоким, чем океан, более глубоким, чем сама магия. Том содрогнулся при мысли о том, что скрывается за этим и как это может навредить миру, если обрушится на него.
- Никогда, Альбус, - сказал Том, наклонился к земле и прошипел то, что больше походило на призыв, чем на обычное заклинание.
Земля раскололась и вздыбилась и из нее выползли ярко-красные змеи, на мгновение обвившись вокруг ног Альбуса. Он споткнулся, но синий феникс запрокинул голову и вознес песню к небесам. Змеи исчезли. В тот же момент Том почувствовал тупую боль, расцветающую под грудиной, и хлопнул по ней ладонью.
Его связь с Нагини распадалась.
- ~Нет~, - сказал Гарри на парселтанге и обвил их объединенную магию вокруг Тома и каким-то образом выпрямил её. Том глубоко вздохнул и послал импульс любви и уверенности Нагини. Он сомневался, что она переживет его смерть, но, по крайней мере, она была здесь не для того, чтобы Альбус мучил ее, что он, вероятно, сделал бы, с его иррациональной ненавистью к змеям.
- Тебе было бы больнее меньше, если бы ты сдался. - Мягко сказал Альбус. - Если бы ты согласился с тем, что есть некоторые битвы, которые ты не можешь выиграть и что я скорее покончу с собой, чем позволю двум бессмертным Темным Лордам существовать в нашем мире.
- Мы... не бессмертны, — сказал Гарри и на мгновение прислонился к Тому, в то время как невидимый ветер поднял листья и закружил их вокруг всех присутствующих на поляне, кроме этого проклятого феникса, который отряхнулся от такого смертного мусора и уставился на Тома непостижимыми глазами.
- Вы будете ими, достаточно скоро. Вы объявили о своем намерении искать бессмертие. - Альбус сделал шаг вперед. Берег реки был почти у него под ногами. Для Тома стало шоком, как далеко продвинулся Альбус, в то время как ему и Гарри даже не удалось пересечь разделявший их ручей. - А вы Темные. Разве вы этого не чувствуете?
Том вздрогнул. Какой-то частью себя он знал, что тени, перемалывающие его мозг в порошок, были созданы этим чертовым синим фениксом и что он не был монстром, каким его пытался изобразить Альбус.
С другой стороны, он вздрогнул и потянулся, чтобы обнять ее.
Почему бы и нет? Альбус создал целый индоктринированный Орден, основанный на страхе, что Том Риддл станет Темным. Почему бы ему не доказать их правоту и не взять то, чего он всегда хотел? Гарри был на первом месте, да, но теперь Гарри принадлежал ему. Почему бы не протянуть руку и не схватить власть настолько открытой рукой, насколько он мог?
- Том.
Голос Гарри был далеким и жестоким, он звал его обратно. Том моргнул и покачал головой, а затем резко рассмеялся, увидев выражение разочарования на лице Альбуса, прислонившись спиной к своей второй половинке.
- Если бы было так легко превратить кого-то в Темного, ты бы убедил больше людей, что со мной стоит бороться, - пробормотал он.
- Это всего лишь краткий промежуток между реальностями, в которых тебя нет. - Альбус поднял свою палочку, и она засияла тем же черным пламенем с синей каймой, которое сейчас наполняло воздух вокруг феникса. - Ты станешь таким, каким должен был стать. Пророчество, которое изрекла Сибилла, сбудется. Будущее будет таким, каким оно должно было быть.
Феникс расправил крылья и запел восхитительную песню. Том обнаружил, что это его поколебало. Он мог видеть змей, извивающихся под его ногами, разверзающиеся пропасти, заклинания пыток, которые он мог пройти и сделать законными…
Он отдернул себя назад. - Почему эта птица хочет такого будущего? - Спросил он, чтобы отвлечься.
- Так надо, - просто сказал Альбус, а затем начал плести своей палочкой узоры проклятия.
Том привалился спиной к Гарри и снова сжал его руку. Им пришлось бы возводить защиту, подобную стене, против Альбуса, опираясь на силу феникса, но он устал, он не хотел этого делать, но выбора не было, кроме как повернуться спиной к тому, кем он хотел быть и принять мантию феникса, Темного Лорда, которого Альбус пытался ему навязать.
Неужели это был бы такой уж плохой выбор?
Том сморгнул с глаз то, что казалось слезами разочарования, к его большому разочарованию, и выпрямился, когда Гарри прислонился к нему. Да, это был бы очень плохой выбор, хотя бы потому, что это был тот, кого хотел Альбус. Он умрет, сражаясь. Как и Гарри.
Возможно, ему не придется убивать Гарри. Возможно, они оба уйдут в одно и то же время.
С другой стороны поляны донесся тихий звук.
Том не повернулся к нему лицом, не желая отвлекать свое внимание от Альбуса и синего феникса, но его плечи немного расслабились, когда он услышал, как Гарри прошептал: - Фоукс? - Может быть, проклятая птица принесла им какую-то помощь, как бы это ни было нехарактерно для него.
♪ↄ♫
Приземление на поляне было самым ужасным поступком, который Питер когда-либо совершал в своей жизни.
Он должен был признать, что это выглядело чертовски по-другому, когда это не было видением. Гарри прислонился к министру Риддлу на другой стороне поляны, тяжело дыша, и Питеру пришлось бороться с искушением отвернуться, чтобы дать им уединение. Теперь не было никакого уединения и не могло быть, не тогда, когда Дамблдор уже поворачивался к нему и поднимал свою палочку, а синий феникс поворачивал голову...
Фоукс пел. Питеру пришла в голову инструкция, и он, вероятно, прислушался бы к ней, даже если бы Фоукс не дал ее ему, потому что это был просто здравый смысл. Не смотри ему в глаза.
Питер бросился на землю и перекатился, закрыв глаза рукой. Он очень хотел трансформироваться, но он не смог бы держать Старшую Палочку, если бы сделал это, и палочка дрожала в его руках с рвением, которое показывало, насколько сильно он думал, что это будет необходимо, и как сильно он хотел быть частью действия.
Вторая громогласная песня вторглась на поляну и соперничала с песней Фоукса, и Питер услышал голос в голове, шепчущий: - Все, что ты есть, - это неудача, разочарование, ты отказался вступить в Орден, ты был просто профессором в школе и больше ничем, ты потерял всех своих друзей...
- Потому что я не хотел присоединяться к какому-то дерьму, конечно, - сказал Питер, сохраняя ясную голову, вероятно, из-за Бузинной палочки, или продолжающейся музыки Фоукса, или какой-то комбинации того и другого. Он заставил себя подняться на ноги, повернулся лицом к министру Риддлу и Гарри и сосредоточился. Вероятно, у него будет только один шанс произнести заклинание, прежде чем ему придется бежать, потому что Дамблдор наверняка попытается забрать Старшую палочку.
И она не могла снова оказаться в руках Дамблдора.
Питер глубоко вздохнул. - Amoveo magicam sine mure ex corpore!
Это было не заклинание. Это была более или менее ублюдочная латынь, которую он собрал воедино и надеялся, что это сработает. Но это был момент света, песни феникса и паузы между двумя разными реальностями. Если бы это не сработало сейчас, то никогда бы не сработало.
Магия в теле Питера замерцала, а затем выстрелила из него. Питер опустился на колени, наблюдая, как Старшая Палочка распространяет волну силы и делит ее между министром Риддлом и Гарри.
И увеличивая их. Питер знал так же хорошо, как он знал ритмы своего собственного пульса, что в его теле было не так уж много магии. Но Старшая Палочка, по-видимому, могла делать все, что хотела, или все, что от нее требовал ее хозяин.
Когда его покинуло достаточно магии, чтобы Питер почувствовал холод, он потянулся за последним оставшимся кусочком, который он попросил заклинание сохранить, и трансформировался. Он бешено, как крыса, побежал в лес и спрятался под корнем, дрожа и цепляясь всеми четырьмя лапами за землю.
Старшая Палочка со звоном упала на землю рядом с ним.
Питер моргнул, а затем вытянув нос и усы принюхался. Она пахла волшебством и самодовольным удовлетворением.
Осталась бы она со мной, в конце концов, если бы я остался и боролся?
Старшая Палочка подкатилась и прижалась к нему. Единственное, с чем Питер мог это сравнить, так это с другой крысой, прижавшейся к нему.
Он обнаружил, что ему на это наплевать, что он слишком устал и ошеломлен, чтобы беспокоиться об этом. Он едва успел свернуться калачиком, обвив хвост вокруг тела, прежде чем усталость овладела им и потащила прочь.
♪ↄ♫
Гарри напрягся, когда магия профессора Петтигрю хлынула в него. Он знал, что это будет больно. Возможно, он не читал так много о теории магии, как Том, но, черт возьми, это было больно. Не было никакого способа поглотить чужую магию, даже если она была предложена бесплатно, без такой боли.
Он почувствовал, как один горячий кусочек прошел сквозь него, как будто его разрезали ножом, а затем он исчез.
Фоукс гарцевал на своей ветке и размахивал хвостом взад-вперед и пел своим голосом высоко и низко, давая понять, кого они должны благодарить за это.
Гарри выпрямился и громко рассмеялся. Тени исчезли из его разума. Он почувствовал, что снова наполнен светом и реальностью, настоящей реальностью, жизнью, которую он прожил, и запутанными, сложными чувствами, которые он испытывал к своим родителям и Сириусу, и эмоциональной связью, которая возникла между ним и Томом, как третий феникс, и запела.
Это не гарантировало, что они победят. Но это означало, что они внезапно обновились, и, хотя феникс мог быть непреодолимой силой, Дамблдор все еще был смертным. Его магия, должно быть, начала ослабевать.
Гарри потянулся за спину и почувствовал, что рука Тома ждет его, как он и предполагал, из-за связи. Они ненадолго прислонились друг к другу, а затем повернулись и как один посмотрели на Дамблдора.
Лицо Дамблдора было бледным и серым. Его дыхание звучало так, как будто он вот-вот задохнется. Феникс резко взмахнул крыльями и поднялся с его плеча, и Гарри приготовился к новой атаке.
Но вместо этого феникс развернулся и взмыл в воздух, исчезая между одним поворотом света и другим. Гарри моргнул вслед за этим, и последние тени в его сознании сгорели дотла.
- Ты хоть представляешь, что происходит? - Он попросил Тома ослабить их связь, рассеянно отметив, что общение стало легче, чем было в течение, казалось, нескольких часов.
- Я думаю, он понял, что не сможет победить и отступил, вместо того чтобы продолжать бой.
Гарри снова моргнул. Он думал, что птица слишком упряма, чтобы сделать что-то подобное, но с другой стороны, он все еще мог сказать, что мало знал о мотивах фениксов. Знание о том, что Фоукс накормил его, прожгло его разум и оставило след позади, вместо того чтобы остаться.
Итак, он все еще был осторожен, окутывая магией себя и Тома, когда они повернулись лицом к Дамблдору. Но впервые за эти часы или дни столкновения реальностей в эмоциях Тома появился привкус надежды.
♪ↄ♫
Альбус отступил на шаг, потом на ещё один.
- Нет. - Подумал он, этот факт глухо стучал в нем и наполнял его вены чем-то более холодным, чем Смертельное Проклятие. - Они не могут победить. Они не могут обречь мир на свое бесконечное правление…
Было бы лучше, если бы они сказали что-нибудь, когда шли вперед, если бы Том смеялся и хвастался, если бы Гарри усмехнулся или сказал что-нибудь резкое о том, что Альбус держит его подальше от своей второй половинки. Но они этого не сделали. Они просто наступали, молча, безжалостно, и мантия Альбуса поднималась на ветру, дующем от них.
- Геллерт! - Он закричал в пустоту так сильно, как только мог, и снова воцарилась тишина.
- Умри, Альбус.
Слова эхом отразились от деревьев и земли и Альбус на мгновение подумал, что он не смог бы их понять, если бы они были на парселтанге, так как они звучали, а Гарри никогда не был Парселмагом, так почему он произносил те же слова одновременно с Томом...
А потом острое лезвие пронзило его насквозь, разрезало пополам и остановило для него всю реальность, отныне и навсегда.