Четверг, 2-е сентября, 1971

Римус застонал, когда будильник, стоявший на его прикроватном столике, начал звенеть. Он услышал, что парни завозились, и приподнялся на локтях, чтобы выключить его. Откинувшись на подушки, Римус вздохнул. Это его первый день в Хогвартсе. Не верилось, что он действительно тут. Мальчик услышал, что кто-то уже встал и начал рыться в чемодане. Римус предположил, что это Джеймс. Не похоже, что другие бы поднялись с кровати так быстро после того, как прозвенел будильник. Римус слегка отдёрнул полог кровати и потëр глаза.

— Ты в порядке, приятель? – спросил Джеймс, отрываясь от своего чемодана.

— Ага, – пробормотал Римус. Джеймс зашёл в ванную, замкнув дверь, и Римус услышал, как включился душ. Он вздохнул, поднявшись на ноги, и подошёл к своему чемодану. Он кинул брюки, галстук и джемпер на кровать, а затем открыл его, доставая свежую рубашку, носки и нижнее бельё, после чего снова забрался на кровать и задëрнул занавески вокруг.

Как только Римус, немного неуклюже, переоделся, он убрал свою пижаму под подушку и раздвинул занавески. В это же время Джеймс вышел из ванной уже полностью одетым и с влажными волосами. Улыбнувшись Римусу, он подошёл к своей кровати. Наконец Питер тоже поднялся и побрёл в ванную, его волосы были растрёпаны. Сириус по-прежнему не подавал никаких признаков жизни, поэтому Джеймс направился к его кровати, раскрыл занавески и стянул с него одеяло, пытаясь вытащить друга из постели, из-за чего Сириус протестующе застонал.

— Отвали, Джеймс! Я сплю!

— Уже нет! – Сириус в последний раз предпринял слабую попытку остаться в кровати, после чего устало рухнул на пол. Джеймс склонился над ним, гордясь собой. – Проснись и пой! – Сириус кинул на него раздражённый взгляд и поднялся на ноги, направляясь к своему чемодану. Джеймс посмотрел на Римуса, и оба разразились смехом.

— Ах, заткнитесь, – измученно протянул Сириус.

Парни продолжили собираться, но большую часть времени Римус сидел на своей кровати и читал. Чуть позже они спустились в общую гостиную. Некоторые уже вернулись с завтрака и сидели в креслах около камина, другие же направлялись к выходу. Вчетвером они прошли через портрет и, следуя за пятикурсниками, спустились на первые этажи замка. Римус пытался запомнить дорогу. Наконец, они вошли в двери Большого Зала и прошли к гриффиндорскому столу. Парни сели так же, как сидели прошлым вечером на ужине: Римус и Сириус на одной стороне, а Питер и Джеймс на другой. Каждый положил себе еды с золотых тарелок, и они начали есть.

— Что у нас первым уроком? – спросил Сириус, жуя тост. Римус достал из кармана лист с расписанием и опустил взгляд на колонку четверга.

— Сдвоенная история магии, – парни застонали. – В чëм дело? Мне кажется, это интересно.

— Нет-нет-нет, история магии известна как самый скучный предмет в Хогвартсе, – сказал Питер, засунув в рот ложку каши.

— И это ещё не учитывая учителя, профессора Биннса. А он, чëрт возьми, грëбаный призрак, что может быть скучнее?! – Римус закатил глаза на слова Сириуса.

— Уверен, он не так уж и плох.

— О, просто подожди, сам увидишь.

Парламент сов залетел в замок через стропила, доставляя ученикам посылки от родителей. Рыжевато-коричневая сова приземлилась перед Джеймсом с большой коробкой выпечки от его мамы. Питер тоже получил от своей матери посылку, Римусу же доставили длинный конверт с письмом. Для Сириуса ничего не было. Римус сунул письмо в сумку, не желая читать о беспокойствах мамы за завтраком, и попытался завязать разговор с Сириусом, но тот выглядел неловко и замкнуто. Мгновение спустя, большой филин с ярко-красным конвертом, прикреплённым к лапе, приземлился перед Сириусом. Мальчик сглотнул и взял письмо слегка дрожащими руками. Джеймс и Питер смотрели на Сириуса с беспокойством, в то время как сам он побледнел. Римус не понимал, почему они так себя ведут из-за письма. Вероятно, оно было от родителей Сириуса, но не могло же всё быть настолько плохо?

Могло.

Трясущимися руками Сириус открыл письмо, и из конверта раздался женский голос:

— СИРИУС ОРИОН БЛЭК, ТЫ – РАЗОЧАРОВАНИЕ ДЛЯ ВСЕГО ДОМА БЛЭКОВ. КАК ТЫ ПОСМЕЛ ПОПАСТЬ НА ФАКУЛЬТЕТ, ПОЛНЫЙ ПРЕДАТЕЛЕЙ КРОВИ?! ТЫ – ПОЗОР. ТЫ – МЕРЗКИЙ ПРЕДАТЕЛЬ КРОВИ. ТЫ ТАКОЙ ЖЕ ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ, КАК ВСЕ ОНИ… – это продолжалось, и продолжалось, и продолжалось. Зал погрузился в тишину, все смотрели прямо на Сириуса, который побледнел ещё больше и выглядел так, будто мог разрыдаться в любую минуту.

Наконец, голос умолк. Письмо разорвалось в клочья и посыпалось на тарелку Сириуса. После произошедшего у всех пропал аппетит, поэтому ребята решили прогуляться по окрестностям, так как до занятий оставался ещё час. Сириус молчал, но позже снова вернулся к своему шумному и жизнерадостному состоянию, и вëл себя так, будто ничего не произошло. Пройдя через парадную дверь, они вышли к лужайке, откуда открывался вид на озеро. Парни шли за Джеймсом, пока не оказались у территории Запретного Леса.

— Интересно, что там, – сказал Джеймс, почти с тоской глядя на тëмные деревья.

— Вероятно, много смертельных опасностей, – безучастно ответил Сириус.

— А вот и способ поднять твоë настроение, Блэк, – развернувшись, Джеймс хихикнул и направился к Гремучей Иве.

— Какого чёрта они вообще посадили это огромное дурацкое дерево на территории Хогвартса?! Оно выглядит довольно уродливо, и это ещё не говоря о том, что оно представляет угрозу, судя по тому, что говорил на пиру Дамблдор, – Римус понимал, что Сириус не знал, о чëм говорит. Он не знал, для чего на самом деле предназначено это дерево, но мальчик всё равно почувствовал себя некомфортно.

— Ты прав, это бессмысленно. Чем думал Дамблдор? – добавил Питер.

Чем больше парни говорили о дереве, тем больше Римусу становилось не по себе. Мальчик почувствовал гнев, закипающий в его груди. Он не должен злиться, это из-за приближающегося полнолуния, всё нормально, нельзя позволить эмоциям выплеснуться, не сейчас. Но они продолжали настаивать на своëм, продолжали говорить. В конце концов, Римус сломался.

— Прекратите уже обсуждать это! – он не хотел повышать голос, но всë это вырвалось само по себе. Ребята замолчали, уставившись на него в лëгком замешательстве. Римусу стало стыдно. Он не должен был этого говорить. – Извините, – пробормотал он, шаркая ногами по земле.

Обратный путь в замок был, мягко говоря, неловким. Как только они вошли в общую гостиную, Римус поспешил в спальню и засунул свои учебники по истории магии в сумку, затем, второпях, направился к выходу из гостиной. Он шёл по извилистым коридорам, теряясь в лабиринте из дверей и окон. Наконец, мальчик остановился и, прислонившись к одной из холодных каменных стен, скользнул на пол, подтянув колени к груди. Ему было так стыдно за то, что он накричал на своих друзей. Они хорошо проводили время, а он накричал на них, будучи слишком чувствительным. Мысли Римуса метались от одного к другому. Он понимал, что переоценивает случившееся, но из-за того, что полнолуние было так близко, он не мог вернуться к реальности, он не мог заставить себя мыслить рационально. Римус просидел на полу какого-то коридора около 15-ти минут. Он взглянул на часы и понял, что скоро прозвенит первый звонок. Мальчик поднялся на ноги, перекинул сумку через плечо и побрëл по коридору. Он не имел ни малейшего представления о том, в какой части замка находится, но надеялся, что если он пройдёт чуть дальше, то скоро найдёт знакомые места. Наконец, он увидел группу первокурсников Гриффиндора и Равенкло, зацепившись взглядом за ярко-рыжие волосы Лили, и поспешил туда.

— О, привет, Римус! – крикнула Лили, подзывая его ближе. Он с радостью подошёл к ней.

— Привет, – рядом с ней он заметил двух девочек, с которыми Лили сидела вчера на ужине.

— Римус, это Марлин, – она указала на блондинку. У Марлин было доброе лицо и ярко-зелёные глаза, еë щëки украшала россыпь едва заметных веснушек, а золотистые волосы волнами ниспадали до талии. – А это Мэри, – Мэри была ниже Марлин примерно на дюйм и казалась менее замкнутой. Еë смуглая кожа сияла, а вьющиеся волосы были длиной до плеч.

— Э-э… Рад знакомству, – Римус почувствовал себя неловко. Он окинул взглядом учеников, толпившихся около кабинета истории магии, и заметил Джеймса, Сириуса и Питера, которые стояли прямо за ними. Римус повернулся обратно к девочкам, пытаясь затеряться среди них. Дверь со скрипом открылась, и ученики вошли в класс. Взбудораженная болтовня заполнила кабинет. Мэри и Марлин заняли парту в левой части класса. Лили и Римус последовали за девочками, сев позади них. Глаза Лили блестели от восторга так же, как и при их первой встрече. Она так невинно восхищалась окружающим еë миром.

Класс достал учебники и положил их на парты перед собой, оглядываясь в поисках учителя. Внезапно, профессор Биннс вылетел из-за доски, заставив некоторых подпрыгнуть. Учитель-призрак взял журнал и начал урок. Спустя некоторое время Римус осознал, что Джеймс, Питер и Сириус были правы…

История магии была самым скучным уроком в мире. Голос профессора Биннса был монотонным, и ему даже удавалось звучать так же скучно, как новости по понедельникам.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем, наконец, прозвенел звонок на перерыв, и послышался скрежет стульев о каменный пол. Римус убрал учебники в сумку и вышел вслед за Лили из класса, по-прежнему избегая Джеймса и остальных.

— Как, чëрт возьми, можно проводить лекции настолько скучно? – спросила Марлин, пока они шли по коридору замка.

— А я ещё думала, что история магии будет интересным предметом, – проворчала Мэри.

Во внутреннем дворе они нашли местечко, защищённое от холодного ветра, и все четверо прижались друг к другу. С некоторым страхом Римус увидел, что Джеймс, Сириус и Питер направляются к ним.

— Эй, Римус, что у нас следующим? – спросил Джеймс, многозначительно глядя на него.

— Сдвоенная трансфигурация, – прямо ответил Римус. Он боялся, что парни начнут расспрашивать о том, что случилось у Гремучей Ивы, но, к счастью, они этого не сделали.

— Спасибо, приятель. Чтож, давай, нам лучше пойти туда прямо сейчас, если мы не хотим ещё бóльших неприятностей с Макгонагалл.

— Погоди, что? Ещё бóльших неприятностей? – спросила Лили, вопросительно глядя на Джеймса.

— Ага, Римуса затащили в еë кабинет сразу же после вчерашнего пира и прочитали лекцию, – Лили в замешательстве уставилась на Римуса.

— Что ты сделал? – мальчик замотал головой.

— Ничего. Неважно, – сказал Римус и направился за Сириусом, Джеймсом и Питером в школу, оставляя девочек в углу внутреннего двора. Вот и оно, подумал он. Сейчас они начнут спрашивать о произошедшем утром. Но они не спросили. Ребята поднялись по мраморной лестнице, шагая по огромному замку. Наконец, они оказались у класса трансфигурации. Прозвенел первый звонок, и вскоре все ученики стояли у двери кабинета.

Сразу после того, как раздался второй звонок, в коридоре появилась профессор Макгонагалл. Она открыла дверь и перешагнула через порог, гриффиндорцы и равенкловцы поспешили за ней, занимая места в классе. На этот раз Римус сел с Питером, сосредоточив своё внимание на учителе. Профессор Макгонагалл начала урок с длинной и скучной лекции о том, каких результатов она ожидает от них в течение года. Римус всеми силами пытался не отключиться, так как незадолго до этого он почти заснул на истории магии. Наконец, профессор Макгонагалл закончила свою речь, велев ученикам достать пергамент и перья. Класс исписывал страницу за страницей, пока их руки не свело судорогой от боли, прежде чем профессор сказала достать палочки. Они отрабатывали базовые движения и взмахи вплоть до конца урока. Когда прозвенел звонок, все в спешке собрали сумки и отправились на обед в Большой Зал. Римус долго провозился со своей сумкой, поэтому был последним, кто остался в классе. Профессор Макгонагалл наблюдала за ним, рассматривала его. Римус кинул на неё взгляд, а затем поспешил из кабинета, направляясь к друзьям.

Парни заняли свои уже привычные места за гриффиндорским столом, наложили себе побольше еды и накинулись на неё, измотанные долгими утренними уроками. Римус почти ничего не ел, чувствуя лëгкую тошноту. Он оглядел Большой Зал – все ученики наслаждались обедом. Его друзья покончили с едой, а Римус допил свой тыквенный сок, после чего они снова отправились на улицу. День был хороший: прохладно, но солнечно, поэтому парни прогуливались по берегу озера, а затем уселись на мягкую траву, перекидываясь шутками. Сириус откинулся на спину, положив голову на свою сумку, и взглянул на слегка затянутое облаками небо.

— Что произошло, валлийский мальчик? Ты довольно тихий, – сказал Сириус, лёжа на траве. Римус просто пожал плечами. Он не мог назвать им настоящую причину того, почему он был таким молчаливым – ребята бросили бы его на берегу озера и, вероятно, попросили бы Дамблдора переселить их в другую комнату. Он взглянул на тëмную воду, наблюдая за тем, как поверхность озера слегка колышется из-за плавающих там существ.

Остаток обеденного перерыва они провели довольно приятно, сидя на берегу озера, но вскоре им пришлось вернуться к удручающей реальности уроков, поэтому они направились обратно в замок. Парни медленно поднялись по мраморной лестнице и подошли к классу защиты от тëмных искусств. Римус был так благодарен своим друзьям – без них и их знаний о замке, самостоятельно он бы не нашел ни один класс. Мысленно сделав пометку о том, что ему придётся составить карту школы и её окрестностей, чтобы не заблудиться, он вместе с остальными вошёл в кабинет на последний урок. Римус занял своё привычное место рядом с Питером. На самом деле, он был очень взволнован занятиями по защите от тëмных искусств, но, казалось, тот самый мальчик с сальными волосами, которого Римус видел на распределении вчера вечером – Северус Снейп, был ещё более взволнован. У него почти что шла пена изо рта от волнения перед началом урока. Он отвернулся и переключил своё внимание на преподавателя, объясняющего курс, по которому они будут заниматься в течение года.

Мальчик почувствовал, что его щëки запылали, когда профессор упомянул, что курс включает в себя тему «Как лечить укусы оборотней». Если бы только его отец запомнил эту жизненно важную информацию или хотя бы отвëз его в больницу Святого Мунго, но, увы, ему пришлось смириться с этим ужасным шрамом на его бедре, который будет с ним до конца жизни. Если бы его вылечили надлежащим образом, то он был бы менее заметным.

Наконец, прозвенел звонок, и теперь все были свободны. Домашнего задания у них не было – Дамблдор велел учителям не давать заданий в первые два дня учëбы, чтобы ученики могли привыкнуть к новой обстановке, поэтому у них было полно времени для отдыха. Римус с друзьями провели следующие два часа бездельничая в общей гостиной, отпуская шутки и играя во взрывающиеся карты и волшебные шахматы. Ребята были потрясены, когда узнали, что Римус не умел в них играть.

— Мне казалось, что ты ботаник, который, по крайней мере, должен знать основы шахмат, – пошутил Сириус. Римус пожал плечами.

— Не знаю, у моих родителей никогда не было шахматной доски.

Оставшееся до ужина время было посвящено обучению Римуса игре в волшебные шахматы. Римус поражался тому, как волшебникам удавалось делать самые обычные предметы такими невероятно фантастическими.

Когда все начали выходить из общей гостиной, спускаясь на ужин в Большой Зал, парни последовали их примеру, планируя сытно поесть после долгого дня. Толпы учеников ринулись в Большой Зал и расселись за свои столы, наполняя зал болтовнёй. Римус поднял глаза к потолку и увидел, что небо там абсолютно такое же, как и снаружи. Он немного удивился, когда Лили, Марлин и Мэри подошли к их концу стола и сели с ними.

— Вы не против, если мы подсядем? – спросила Лили.

— Я…э-э, конечно, – запинаясь, ответил Джеймс. Сириус хихикнул, чем заработал сильный пинок в голень. Лили села рядом с Римусом, а Марлин и Мэри расположились напротив.

— Я Лили, а это Марлин и Мэри, – представила она себя и своих подруг. Римус откинулся на спинку стула, наслаждаясь растерянными лицами своих друзей.

— Ну, придурок в очках – это Джеймс, Сириус – не знает, что такое парикмахер, а это Питер, – представил их Римус.

— Почему ты оскорбил всех, кроме Питера?! – спросил Джеймс.

— Потому что он – мой любимчик, – Питер показал язык, а Джеймс и Сириус притворно насупились.

Прежде чем кто-либо успел ещё что-нибудь сказать, золотые тарелки перед ними наполнились едой, и все начали есть.

— Что вас, ребята, больше всего заинтересовало в курсе по защите от тëмных искусств? – спросила их Лили. – Лично мне показались интересными вампиры и ведьмы, но он также упомянул несколько интересных заклинаний.

— Не знаю, наверное, некоторые заклинания, которые помогут обойти правила замка, – ответил Джеймс, прежде чем запихать в рот ложку картофельного пюре.

— Вообще-то, из-за этого у тебя могут быть серьёзные проблемы.

— Неа, разве что отработки. К тому же, что такое жизнь без небольшого риска? – Лили закатила глаза, повернувшись к Мэри и Марлин.

— Я хочу узнать о том, как лечить укусы оборотней, – Римус напрягся от слов Марлин. – Например, влияет ли как-то изначальное лечение на то, насколько чудовищными они будут, когда трансформируются?

Внезапно у Римуса пропал аппетит, и он отложил нож с вилкой. Ему жестоко напомнили о том, какими оборотней видит весь магический мир, каким все будут видеть его, если он кому-либо расскажет.

Остаток ужина тянулся медленно, но, к счастью, размышления Марлин об оборотнях не продлились дольше десяти минут. Директор распустил учеников, и они столпились у дверей, как и прошлым вечером, когда все возвращались в свои спальни – гриффиндорцы и равенкловцы поднялись по мраморной лестнице, слизеринцы отправились в подземелья, а хаффлпаффцы – в сторону кухни. Ребята назвали пароль Полной Даме и прошли через отверстие в портрете, Римус всё ещё молчал. Он плохо себя чувствовал и был измотан. Римусу и его друзьям удалось занять самые удобные кресла у камина, поэтому остаток вечера они наслаждались теплом. Примерно в 20:45 они решили разойтись по комнатам. Римус, Джеймс, Сириус и Питер пожелали спокойной ночи девочкам и отправились в свою комнату, поднимаясь по лестнице.

***

Каким бы уставшим Римус себя ни чувствовал, он всë равно не мог уснуть и просто лежал на кровати, уставившись в потолок. Было чуть за полночь, и он не собирался спать в ближайшее время, поэтому мальчик натянул один из своих свитеров и спустился в общую гостиную. К счастью, там никого не было, и вся гостиная находилась в его распоряжении. Огонь почти погас, в камине осталась только горящая зола, и он, подойдя к одному из окон, забрался на подоконник. Римус прижал колени к груди и облокотился на стену, всматриваясь в тëмное небо. Луна была почти идеально круглая, что причиняло ему столько боли.

Римус задумался, глядя на луну, и не услышал, как кто-то спускается по лестнице в общую гостиную. Он чуть не свалился с подоконника, когда услышал голос у себя за спиной.

— Что ты тут делаешь? – Римус обернулся и увидел Сириуса, стоящего там с ухмылкой на лице. – Извини, не хотел тебя напугать, – засмеялся он. – Подвинься, – он подвинулся, чтобы Сириус мог усесться на подоконник рядом с ним. – Почему ты тут сидишь?

— Не мог уснуть. А ты что здесь делаешь?

— Увидел, что тебя нет в кровати, решил удостовериться, что ты тут не умираешь, – Римус фыркнул и покачал головой, а затем снова взглянул в окно. – Она прекрасна, не так ли? – мальчик заметил, что Сириус тоже смотрит на луну.

— Наверное.

— Наверное?

— Просто она…напоминает мне кое о чём, – Сириус, казалось, понял, что Римус не хотел говорить об этом, и, к счастью, не стал развивать эту тему дальше. – Послушай, Сириус. Мне жаль из-за того, что произошло утром, я не хотел грубить, – Сириус посмотрел на него в замешательстве и нахмурил брови, прежде чем понял, о чем говорил Римус.

— Оу! Не волнуйся об этом, дружище. Всё в полном порядке. Уверен, Пит уже забыл об этом, так что не парься.

Вдвоем они сидели в полной тишине ещë некоторое время, прежде чем Сириус спрыгнул с подоконника и повернулся обратно к Римусу.

— Пойдëм, нам пора возвращаться в кровати, иначе завтра ты будешь сущим кошмаром, и нам придётся разбираться с этим.

Римус закатил глаза, но послушался друга и спрыгнул с подоконника, тут же пожалев об этом, когда он странным образом приземлился, врезавшись в стол. Однако Сириус не смеялся над ним. Он подождал, пока тот придёт в себя, и они отправились в комнату. Парни пожелали друг другу спокойной ночи, а затем на цыпочках вернулись в кровати, задергивая занавески. Римус некоторое время лежал, слушая ровное дыхание своих друзей, и, в конце концов, уснул.