Ю Джунхёк чувствовал странную пустоту внутри себя. Пустоту, словно пожирающую все эмоции. Он, на самом деле, уже почти привык чувствовать её. Чувствовать, что всё повторяется раз за разом, снова и снова, как бы он не старался. Одни и те же эмоции — ужас, боль потери, отчаяние, страх потерять кого-то вновь. Он так устал от этого.

Казалось, сама его душа очерствела с ходом счётчика его регрессий. Всё, что он испытывал, казалось, притупилось, казалось, было таким же бледным, как и его решимость продолжать сражаться. Словно жизни товарищей проходили мимо него. Словно его собственная жизнь проходила мимо. Словно само время ускользало сквозь пальцы, и он затерялся среди бесконечных Вселенных, не видящий ничего достаточно прочного, чтобы стать его ориентиром.

Он сидел в палате Ким Докчи, уставившись в пустоту и с головой уйдя в собственные мысли. Этот идиот, которому, казалось бы, было под силу всё изменить, снова оказался на грани смерти — и Джунхёк едва-едва успел его ухватить. Сколько ещё это будет повторяться? Поймёт ли он хоть когда-нибудь, какую ценность имеет его жизнь для окружающих? Потеряет ли в конце концов Ю Джунхёк и его?

Ким Докча лежал так уже неделю, а глупый влюблённый Джунхёк не мог перестать приходить к нему каждый день. Ему просто нужно было убеждаться, что он действительно жив, что он не распался на обрывки историй, не переварился в желудке какой-нибудь страшной твари, не погиб после того, как его проткнули мечом его, Джунхёка, собственные руки. Он смотрел на мертвенно-бледное тело компаньона, — увидит ли он его когда-нибудь в добром здравии? — а услужливая память подкидывала одну за другой картины его смертей, случившихся и только грозящих произойти. Кажется, его начинало тошнить.

Стук в паре шагов от него, заставший его врасплох и выбивший из потока повторяющихся мыслей.

— Вас зовут Ю Джунхёк? — осторожно спросила девушка, как оказалось, стоявшая у двери уже некоторое время. Джунхёк совершенно не заметил её появление.

— Да, — просто ответил он, не став задаваться вопросами о том, кто она. Ким Докча умел собирать вокруг себя людей, куда бы он ни пошёл. И хотя Джунхёк не видел её на собрании, устроенном в честь его прибытия в Промышленный комплекс, от неё чувствовалось что-то, говорящее, что она далеко не последняя фигура в произошедшем перевороте.

— Тогда это вам, — она достала из сумки, перекинутой через плечо, что-то небольшое и завёрнутое в пергамент. И протянула удивлённому Джунхёку.

— Что это? — он спросил, недоверчиво хмуря брови.

— Увидите, как только развернёте.

Она протянула руку ещё ближе, вынуждая всё ещё хмуро смотрящего мужчину забрать свёрток. «Довольно увесистый».

Дверь тихо захлопнулась за вышедшей девушкой. Джунхёк ещё пару секунд посверлил нечто в своих руках убийственным взглядом и наконец аккуратно развернул листок пергамента.

Внутри были… часы. Из сияющего серебристого металла. Часы с крышкой, с приделанной к ним цепочкой, чтобы носить, как медальон.

Всё ещё не осознавая, что это такое и почему оно оказалось в его руках, Джунхёк открыл крышку.

Шелестела листва за приоткрытым окном, движимая порывами ветра. Едва светило тусклое в тот день солнце. Палату наполнил едва слышимый звук тикания. «Тик-так, тик-так». Время в Демоническом мире медленно двигалось вперёд.

«Ты — незаменимая часть идеальной концовки, глупая солнечная рыба» — гласила надпись на обратной стороне крышки.