Фил заглядывает в кабинет и облегчённо выдыхает, когда видит, что учителя ещё нет.

Он машет рукой и здоровается со всеми, широко улыбается и садится за свою парту.

За которой сидит Илья.

Все всё ещё качают головами и удивляются: уже который день мальчики сидят вместе. Не то чтобы это плохо, но после стольких лет вражды все привыкли, что они терпеть друг друга не могут. А тут — на тебе. Сидят вместе, так ещё и разговаривают как ни в чём не бывало, словно никакой ненависти между ними не было и нет.

— Ты ел сегодня? — шёпотом спрашивает Илья, косо поглядывая на Фила.

Теперь каждый их разговор начинается так.

Фил приходит, садится рядом с Ильёй, а тот спрашивает, ел ли Фил сегодня.

Если Фил ел, то он быстро кивал головой, говорил, что именно он ел, а Илья облегчённо выдыхал и говорил, что Фил молодец.

Если Фил не ел, то он отводил взгляд в сторону, Илья начинал беспокоиться и злиться на всю ситуацию и спрашивал, как давно. Фил говорил, сколько он не ел, а потом Илья после урока на перемене делился йогуртом или фруктами. Чтобы Фил хоть что-то съедал.

— Угу, — бормочет Фил, доставая свою тетрадь по физике.

— И что ты ел? — Илья подозрительно смотрит на него.

— Яблоко и чай я ел, — раздражённо говорит Фил и поворачивается к Илье. — Доволен?

— Доволен, — хмыкает тот, и из него вырывается облегчённый выдох.

Вскоре в кабинет заходит преподаватель, все встают, здороваются, садятся обратно, и начинается урок.

Почти всё время говорят про предстоящий экзамен, ВПР по физике, и учащиеся старательно записывают и решают задачки, заданные учителем. Даже Фил что-то смог решить и получает тройку, а Илья нет.

Внутри всё холодеет, и становится страшно.

Может, те пропущенные занятия с репетиторшей и правда сыграли с ним злую шутку? Ну не мог же Илья не решить эту банальную задачу!

Фил качает головой и говорит Илье, что тот переутомился и ему нужен отдых. Илья не согласен.

Илья идеальный ученик, который должен знать всё: все предметы, все факты, все даты, все правила, все теоремы и законы. Илья должен успевать всё: и домашнее задание, и занятия с репетиторами, и дополнительные, и консультации. Илья всё это и делал, но почему сейчас всё идёт по наклонной? Не мог же он резко потупеть и забывать всё что он должен делать?

Фил виновато смотрит на Илью.

— Прости. Это из-за меня. Ты сначала со мной русским занимался, а теперь постоянно пишешь и беспокоишься из-за меня. Прости…

Илья, что начал чувствовать тревогу и панику, ведь дома его уничтожат за эту двойку, резко выдыхает и негромко, но чётко произносит:

— Черных. Ты, блять, ни в чём не виноват. Виноват тут только я. И лучше не спорь со мной.

Фил открывает рот, чтобы возразить, но Илья перебивает и серьёзно спрашивает:

— Когда у тебя следующий сеанс?

***

Фил неловко замирает в проходе.

— Эм-м, тебе точно удобно?

— Черных, я сам предложил помочь. Если бы было неудобно, я бы не помогал, окей? — Илья закатывает глаза. Почему-то кажется, что он волнуется. Странно.

Фил коротко кивает, не собираясь спорить. Раз Илья хочет помочь, что, отказываться от помощи теперь?

Фил садится за парту рядом с Ильёй и оглядывается по сторонам. Кабинет пустой, и ни единой души здесь нет. Как-то неуютно сидеть в полной тишине рядом со своим ненавистным одноклассником… Но Фил сидит. И правда странно.

Илья ёрзает на стуле. Он шарится в своём рюкзаке и вытаскивает из него пробники ВПР. Фил заранее устало вздыхает, обречённо глядя на первые задания из работы. И пока он листает их, ища что-то знакомое, Илья неожиданно спрашивает:

— М-м, как себя чувствуешь?

Фил замирает. Он медленно поворачивает голову в сторону Ильи и вскидывает брови.

— Нормально? Как я ещё должен себя чувствовать?

Илья резко отстраняется, откидывается на спинку стула и слишком наигранно непринуждённо отвечает:

— Никак.

Фил пожимает плечами.

Незаметно проходит целый час, они разобрали половину пробника, и Фил, на удивление, начинает понимать. Его глаза загораются, и он после долгой практики на пятнадцатый раз впервые решает задание без помощи. И главное — решает верно.

Илья почему-то чувствует гордость.

— Окей, — он задумчиво смотрит на толстый томик теории по русскому языку.

У Фила закрадывается не очень хорошее подозрение.

— Выучи первые пять параграфов, и завтра мне расскажешь, — добивает его Илья и с лёгкостью поднимается со стула.

— Угу, — вяло кивает Фил, вновь возвращая своим глазам тот обречённый оттенок.

Илье почему-то смешно.

— Не бойся, они небольшие: пара страниц. И в рамках все правила выделены. Зато, прикинь, сможешь решать задачки самостоятельно!

Фил, понуро склонив голову, соглашается. Но практически тут же он скидывает свой пенал с тетрадью обратно в сумку и, подскочив со стула, собирается убегать из кабинета. Только по непонятной причине в коридоре стоит. И правда странно.

— Э-эм, ты идёшь? Тебя ждать или?..

Илья удивлённо смотрит Филу в спину. Он почему-то соглашается, быстро собирает свои вещи и догоняет Фила у выхода из класса. Внутри становится тепло. Странно, но приятно.

Они молчат. Медленно бредут по коридорам, не смотрят друг на друга и делают вид, что они незнакомы. Это глупо. Очень глупо. Очень-очень глупо и по-идиотски.

— Так как ты себя чувствуешь? — Илья не выдерживает и начинает разговор.

Всё тот же, что они замяли в кабинете.

— Нормально, я же сказал, — Фил раздражённо передёргивает плечами. — В обморок не грохнусь, ноги держат, голова не болит, простуды нет. Тебе справку от врача показать, или что?

Фил зло поправляет упавшую на лицо прядь волос. Илье не нравится, что Фил начинает беситься, когда у него спрашивают про его самочувствие. Или, может, Фил так только на вопросы Ильи реагирует? Тогда было бы понятно. Он же не любит Илью.

Только вот дело не в Илье. Илья зачем-то написал Арту с Дашей и спросил у них. Фил даже своим друзьям и подругам не отвечает на вопросы про то, как он себя чувствует. И всегда говорит «нормально».

Дело не в Илье.

Дело в Филе.

— Ладно, — Илья закатывает глаза и поднимает ладони вверх: мол, убедил, сдаюсь.

Фил всё ещё молчит.

Неприятно.

— Ты завтракал? — Илья с интересом смотрит на Фила. Тот вздрагивает, будто его кто-то только что сильно ударил по лицу. — Просто я подумал, если ты тоже голоден, мы могли бы зайти в кафе. Я очень хочу есть, а до дома ехать далеко.

Фил тяжело дышит.

Илья подозревает, что Филу некомфортна эта тема. Особенно помня те чёртовы запросы в браузере. Но Илья переживает. И это было странно: Илью всегда раздражал Фил, а теперь он за него беспокоится. Это чертовски глупо. Это чертовски идиотская ситуация.

— Да, я голоден.

Илья победно хмыкает.

***

Фил долго извинялся за то, что не смог полностью оплатить свою часть счёта.

Илья долго убеждал Фила, что заплатить триста рублей ему несложно.

— Я тебе потом отдам, слышишь? — Фил судорожно вздохнул и поджал губы. Денег у него не осталось даже на проезд.

— Угу, слышу. Только можешь не отдавать, если выучишь все те параграфы, которые я задал, — Илья беззлобно усмехнулся, натягивая на себя куртку.

Фил тоже улыбнулся.

— Тогда точно придётся отдавать.

***

У Ильи сердце противно сжимается, когда он снова смотрит историю поиска Фила.

Тот отошёл в туалет, а телефон забыл.

А Илье понять, какой у Фила пароль, несложно.

Работа для подростков Питер по часовая оплата.

Сколько должен весить настоящий мужчина.

Как накачать пресс.

Быстроработающие диеты.

Таблетки для похудения.

Что не должен говорить родитель своему ребёнку?

Как замазывать синяки тоналкой?

У Ильи по спине пот стекает. Медленный, холодный. Внутри всё замирает, и становится страшно.

Илья бы дальше смотрел, что ещё ужасного Фил искал, но не успевает — Фил заходит в класс и возмущается.

— Ты что там делаешь?!

— Ничего, — Илья поднимает руки и разжимает мобильник, из-за чего тот с треском падает на парту, экраном ударяясь о дерево.

У Фила в глазах паника и страх.

Илья тут же спешит заверить, что всё в порядке, показывает Филу телефон, но вот незадача — огромная трещина проходит по центру экрана. Илье тоже становится как-то страшно, хотя повода для страха он не видит абсолютно.

— Успокойся, хватит истерить, — Илья грубо прерывает поток бессознательной чепухи, что нёс Фил. — Это защитное стекло или экран?

— Защитка, — бормочет Фил, с болью глядя на свой телефон. — Но отец денег не даст на новую, а если увидит трещину — убьёт!

Илья задумывается. Стоит рядом с Филом, горюющим над своим мобильником, и напряжённо думает.

— Я его разбил, я и обязан купить новое стекло. Так что после школы зайдём в магазин, окей?

Фил не знает, соглашаться ли. Вроде хочет, а вроде и нет. Вроде злится на Муромова, а вроде и нет. Внутри как-то всё перемешалось, и становится не по себе от всего происходящего. Но, представив гнев отца, Фил тихо отвечает:

— Окей.

***

На следующий день они снова остаются после уроков.

На этот раз их выгоняют из кабинета, и приходится идти в библиотеку. Ни Фил, ни Илья не против.

— Так, а те три параграфа ты прочитал? — Илья, внимательно изучая листок, отданный ему Филом, постукивал ногтями по столу.

— Угу, прочитал; но не уверен, что правильно понял и запомнил.

Фил легко пожал плечами и откинулся на спинку стула. Разблокировал телефон и, пока Илья проверял его работу, сидел в интернете.

— О, представляешь, — Илья вдруг неловко усмехнулся и взъерошил свои рыжие волосы, — мама заставила меня взять в школу с собой обед. Никогда такого не было, а она начиталась всякого про правильное и здоровое питание, вот и заставляет меня теперь с собой еду таскать.

Фил быстро кивнул, так, словно ему неинтересно.

— Ты проверил? — он на мгновение оторвался от телефона и чуть склонил голову в бок, мол, ну что там?

Илья раздражённо откинул работу в сторону. Стопка бумаг, скреплённая степлером, отлетела на конец стола. Фил удивлённо и возмущённо посмотрел на Илью, взглядом задавая вопрос «Какого хуя, Муромов?».

— Пока мы не съедим обед, который дала мне мама, никаких занятий и проверок не будет, — отрезал Илья.

Фил пару секунд осознавал, что Илья только что сказал. А когда понял, недовольно уставился на Илью. Но тот был непоколебим, и Филу пришлось смириться с этим дурацким требованием.

Илья с облегчением смотрел, как Фил медленно жуёт бутерброд и запивает его горячим чаем. Илье от этого так хорошо стало, что лёгкая тревога и злость, поселившееся в нём, начали развеваться и исчезать полностью.

— Передавай маме, что бутерброды очень вкусные, — у Фила, кажется, тоже поднялось настроение, и он с довольным лицом потянулся.

Илья зарделся.

Филу-то неоткуда знать, что это Илья готовил бутерброды. И как ему было стыдно брать их с собой в школу, тащить в дурацком контейнере… И как он чуть палец не порезал, пока готовил их. Филу неоткуда знать, что Илья покраснел сейчас не от горячего чая, а от того, что похвала Фила ему приятна.

— Угу, — Илья потряс головой, отгоняя глупые мысли. — Так вот, смотри…

И мальчики вновь погрузились в мир русского языка и его несомненно великих и нужных правил с открытиями.

Фил правда начинал включаться в работу, внимательно слушал и усердно выполнял все задания. Почему-то казаться дураком перед Ильёй не хотелось. Если Даша, например, знает Фила хорошо, то перед ней нечего стесняться и скрывать того, что Фил плохо знает русский. А Илья не знает Фила от слова совсем и почему-то хотелось изменить мнение о себе в положительную сторону. Хотя бы перейти от «ненавижу этого придурка» к «ого, он что-то знает?».

Илья стал каждый раз приносить с собой лёгкий перекус, сделанный его же руками, Фил каждый раз дулся и сердился, но ел. А потом стал привыкать и сам стал спрашивать «что ты принёс сегодня?». А потом сам принёс две шавермы — для Фила и Ильи.

— Как ты себя чувствуешь? – однажды спросил Черных.

— М-м, в смысле? — Илья недоумённо нахмурился. — Вроде всё в порядке, — он усмехнулся.

— Я слышал, как твоя мама кричала на тебя.

Илья тяжело вздохнул и плотно поджал губы.

— Всё в порядке. Она просто сердилась из-за того, что моя репетиторша нажаловалась ей.

— Из-за чего? — удивился Фил.

— Я один раз пропустил занятия; один раз опоздал. А в другой раз плохо написал тест, — раздражённо ответил Илья.

Говорить об этом было неприятно.

Он в глазах Фила тот, кто отлично знает все предметы, тот, кто учит и наставляет Фила. И опозориться из-за криков мамы и жалоб репетиторши? Да ни за что.

— Может, нам пока перестать заниматься? — Фил обеспокоенно свёл брови к переносице. — Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.

— Да нет у меня из-за тебя никаких проблем! — Илья зло выдохнул. — На, решай это упражнение. Мне нужно выйти.

Илья резко поднялся из-за стола и быстрым шагом покинул кабинет. Фил растерянно и недовольно уставился ему вслед.

Вдох-раз-два-три-четыре-выдох.

Всё нормально. Илья ведь привык к такому? К строгости и требовательности к нему? Разве нет?

Тогда почему после слов Фила стало так плохо?

У Ильи дрожат руки. И сердце почему-то быстрее стучит.

Его переполняет злость и обида на мать, становится невыносимо от всей его жизни, которая сейчас состоит только из школы, домашнего задания, репетиторов, дополнительных и так по кругу.

Почему-то Илья хочет плакать и чувствует себя глубоко несчастным.

— Эй, что с тобой?

Фил оказывается рядом и взволнованно смотрит на Илью.

— Всё в порядке, — бормочет Илья, уворачиваясь от рук Фила.

Но тот сейчас оказался сильнее: схватил Илью за плечи и заставил застыть на месте, не дёргаться и не вырываться.

Он серьёзно посмотрел в глаза Ильи и спросил:

— Что случилось?

От этого взгляда стало немного легче. Взволнованный, переживающий за него Фил стоял рядом и хотел помочь — это было даже приятно. Илья криво усмехнулся и отвёл взгляд в сторону.

— Ничего. Просто, знаешь, когда у тебя весь день расписан и каждый новый похож на предыдущий, как-то не очень круто. Ну и, знаешь, когда у тебя нет друзей, не с кем потусить, погулять… Тоже не очень здорово.

Фил удивлённо округлил глаза.

Он ослабил хватку, и Илья тут же воспользовался этим, осторожно отойдя на пару шагов назад.

— Но всё нормально. Я привык.

Фил всё ещё поражённо молчал.

— Просто сегодня чего-то раскис. Но не переживай, завтра такого не повторится. Такое вообще не повторится, клянусь.

Илья говорил серьёзно. Со слабой усмешкой, глядя в сторону, в пол, но не Филу в глаза. Он старательно избегал столкнуться с Филом взглядом, и это было как-то обидно.

— Муромов, я твои идиотские бутерброды каждый день для чего ем? Чтобы ты потом такую чепуху говорил?

Теперь уже Илья удивлённо и недоумённо посмотрел на Фила. Посмотрел на него, перевёл взгляд и столкнулся с голубыми, разозлёнными глазами Фила. Сердце противно ёкнуло, и стало не по себе от этого взгляда.

— В смысле? — пролепетал Илья.

— Если я тебе ничего про записку не сказал, то, типа, я её не читал и не отреагировал? — Фил грустно усмехнулся.

Он засунул руки в карманы брюк и опустил голову.

Илья пару секунд пытался понять, про какую записку говорит Фил, но тут же вспомнил.

Только застыв на пороге комнаты подумал и вернулся, чтобы написать записку. Быстрым, размашистым почерком начеркал с обратной стороны листка с домашним заданием и покинул комнату.

— Да, не ем, и что такого? — Фил поджал губы.

Его голос пропитан усталостью и отчаянием.

— А что делать, если после каждого раза, когда я ем, я начинаю ненавидеть себя, а? — Фил тяжело вздохнул.

У Ильи по коже побежали мурашки.

— Ну и когда тебе отец постоянно говорит, что я жирный, мысль о похудении появляется сама собой.

Илья глубоко вздохнул.

— И ты всё-таки ел эти грёбанные бутерброды.

— Ел, — медленно кивнул Фил, всё так же не поднимая взгляда от пола. — Ел, потому что знал причину, из-за которой ты их таскал в школу.

Илья не знал что чувствует.

Всё как-то резко перемешалось: Фил знал и про записку, и про бутерброды, и про то, что Илья знает его проблемы… Всё почему-то наложилось друг на друга, перепуталось, и внутри царил полный хаос.

— Но ты сам только что сказал, что после еды ты чувствуешь себя… — Илья не закончил предложение.

Фил вдруг поднял голову, взглянул на Илью и грустно улыбнулся.

— Да. Но, знаешь, почему-то осознание того, что парень, который мне нравится, стал беспокоиться обо мне, занимается со мной и помогает выучить русский, сам готовит для меня еду, заставляло немного расслабляться и всё же иногда есть.

Илья потрясённо замер на месте.

Фил негромко засмеялся.

— П-погоди… Ты чего только что сказал? — Илья уставился на Фила во все глаза, и сердце его сделало тройное сальто.

Фил покачал головой.

— Прости. Наверное, после этого ты не хочешь меня видеть, я пойму. Но сейчас почему-то вырвалось. Да и я сегодня ничего не ел и пропустил все приёмы пищи, поэтому голова кружится, и я несу какой-то бред.

Фил развернулся и пошёл обратно в кабинет, но Илья подбежал и схватил его за руку. И внутри противно-больно стало от того, насколько худая и тонкая рука у Фила.

— Стой, пожалуйста, стой! — Илья перевёл дыхание и зачастил: — Всё нормально, всё в порядке. Я не не хочу тебя видеть, я хочу помочь тебе!

Илье было страшно только от мысли о том, что Фил ничего не ест. Ничего не ест, ничем не перекусывает, голодает днями напролёт и считает это нормой. Илья дрожал и боялся представить, что чувствует Фил — насколько сильно его отвращение к себе, насколько ему противно от того, что он всё-таки что-то съедал, насколько Филу мерзко слушать про его фигуру и вес?

Илья выдохнул и поднял взгляд на Фила. У того блестели слёзы на глазах, и стало невыносимо на это смотреть.

Илья смотрел.

— Слушай, это у тебя серьёзные проблемы. Ты же ведь сам знаешь, ты ведь гуглил про подобные расстройства. Это нужно лечить, Фил. Пожалуйста, послушай меня!

Фил вытянул руку из руки Ильи и голосом, пропитанным усталостью и обречённостью, ответил:

— У меня нет денег, ты же знаешь. А моему отцу глубоко похуй, что там у меня.

Почему, почему так больно слышать эти слова?

— А из этого дерьма сложно выбраться. Я пытался.

Илья сглотнул ком в горле и внезапно понял, что сейчас заплачет.

Он взял Фила за руку и горячо, отчаянно предложил:

— Я могу оплатить тебе это лечение, слышишь?

Фил дёрнулся в сторону и резко вырвался из хватки Ильи. Его лицо посуровело, и Илья понял, что такое говорить не следовало.

Фил ненавидит подобные предложения.

— Ладно, не так, — Илья с мольбой посмотрел на Фила. — Я одолжу тебе денег на лечение, а потом ты их вернёшь, окей?

А вот это могло сработать.

Вот только чёрт знает получится ли.

Фил прикусил нижнюю губу и упёр взгляд в пол.

«Думает».

Илья с замиранием сердца ждёт ответ. Затаив дыхание, надеется, что Фил согласится. Боится, не знает, что делать, если Фил откажется.

Кажется, прошла вечность.

— Ладно.

***

Илью била дрожь.

Сильная, жёсткая. Ему было страшно. Очень-очень страшно. Как ему идти домой с двойкой за экзамен? За чёртов грёбанный экзамен.

Вот как ему переступать порог собственного дома, когда родственники ждут, что он принесёт очередную пятёрку? Илья представить не мог, что его ждёт, когда мать узнаёт про то, что он завалил экзамен.

— О, ты слышал, у Муромова два за физику!

— Да? Жесть, он же всегда на пять писал…

— Ха, даже у меня три!

Илья ссутулился ещё сильнее и упёр взгляд в стол.

Чёрт, ещё немного, и он просто не вытерпит этого. Ни насмешек одноклассников, ни чувств вины и тревоги. Становилось тяжело дышать, страшно и невероятно плохо. Ладони начали потеть, а голова болеть.

Илья шумно задышал.

— Ты как? — Фил потряс его за плечо.

— Хуёво, — выдохнул Илья и прикрыл глаза.

Страшно, страшно, страшно.

Паника накатывала, руки и ноги не слушались, хотелось просто исчезнуть или отключиться.

— Да ладно. Ты что, никогда два не получал?

— Нет, — Илья сипло выдохнул, всё внутри сжалось, забилось в страхе от мыслей о предстоящем разговоре с мамой.

Фил присвистнул.

Он поджал губы и в задумчивости стал быстро стучать пальцами по парте.

— Всё будет хорошо, слышишь? — Фил незаметно под столом коснулся руки Ильи и заставил того посмотреть ему в глаза. — Давай я возьму всю вину на себя. Скажу, что отвлекал тебя, что ты из-за меня не успел дописать. Или что я наши работы специально перепутал.

Илья резко дёрнулся, отстранился от Фила и посмотрел на него зло и отчаянно.

— Нет! — Илья прошипел это и с гневом продолжил: — Я не собираюсь этого делать. Я тебе сотню раз говорил, что ты не вино…

— Да кто говорит, что я виноват? — Фил перебил его и с настойчивостью взглянул на Илью. — Я предлагаю так сказать твоей семье. Я вообще сейчас себя не обвинял.

Фил поднял руки, мол, я чист, не нарушал обещания не обвинять себя во всём на чём свет стоит, и Илья облегчённо выдохнул. Разговор с Филом помогал отвлечься, и тревога немного притупилась.

— Ну, — Илья неуверенно посмотрел на Фила. — Может быть… Я не думаю, правда, что получится, но…

Фил радостно улыбнулся.

— Тогда договорились! Вали всю вину на меня и говори, что это я, мудак, мешал тебе. Пусть твои родичи считают, что ты всё тот же святоша, а я, ну, гниль и падаль.

Илья поморщился от этих слов. Когда Фил говорил такое про себя, даже если несерьёзно, было мерзко и неприятно. Ещё хуже становилось, когда Илья резко осознавал, что Фил так думает про себя по-настоящему и что он правда ненавидит себя. Поэтому становилось страшно.

— М-гм, хорошо, попробую, — Илья нервно взглянул на часы и понял, что вот-вот прозвенит звонок.

Скоро домой.

После школы Фил предложил добираться до дома самой длинной дорогой. Он потащил Илью в метро, и они долго толкались, теряли и искали друг друга в толпе. Наконец сели в вагон и ехали не менее получаса.

Фил держал Илью за руку, крепко сжимал своей тонкой и холодной ладонью, а Илья осторожно гладил его руку. Они ехали и слушали музыку, и за время дороги тревога и паника полностью покинули Илью, растворились и исчезли без следа. Да и как им не исчезнуть, когда рядом с тобой твой близкий человек, заснувший от усталости на твоём плече?

Фил и правда начал засыпать и положил голову на плечо Ильи, негромко и беспокойно дыша. Илья вынул наушник, поставил музыку на паузу и медленно задышал, стараясь прислушиваться к тому, как дышит Фил.

Это было странно, но Илья ничего не мог поделать с этим желанием. Фил спал, от него исходило тепло, он был маленький и тоненький, словно котёнок, и его хотелось защищать. Стало как-то больно-радостно на душе, и Илья слабо улыбнулся, глядя на Фила.

— Так, ты всё запомнил? — Фил серьёзно посмотрел на Илью, а потом кинул взгляд на подъезд позади них.

— Угу, — страх начинал возвращаться, но Илья старался держать себя в руках.

Буквально: он обнял себя за плечи, то ли пытаясь согреться, то ли спрятаться от всех проблем и переживаний в этом коконе. Выходило слабо. Если точнее, то не выходило вообще. Но Илья старался не жаловаться. Он же никогда не жалуется.

Только вот когда рядом был Фил, готовый его выслушать и помочь, почему-то слова сами лезли из него, и хотелось говорить, говорить, говорить. Делиться всем что есть в голове, и это было странно. Непривычно.

У Ильи никогда не было человека, который бы делал для него то же, что делает Фил.

Кажется, такие люди друзьями называются.

— Всё будет хорошо, Илюша, — Фил улыбнулся, и от его улыбки Илья сам не заметил, как уголки губ приподнялись вверх.

— Ладно, я побегу домой, а то меня мама скоро потеряет, — Фил взволнованно посмотрел на время.

Он немного замешкался и, о чём-то подумав, вдруг подошёл к Илье и обнял его — быстро, резко. Но обнял. Илья удивлённо замер, совсем не ожидавший чего-то подобного. Но после расслабился и сам обнял Фила, крепко сжимая его в руках.

Фил маленький, холодный и несчастный.

Его хочется согревать и спрятать от всего ужасного в мире. У Ильи от взгляда на Фила всё внутри сжимается, а мысли начинают метаться в разные стороны с невероятной скоростью. Это глупо, это странно.

Но Илья уже привык.