— Двадцать черных всадников оставлено в поселениях, которые примкнули к нам добровольно. Это пограничные земли Рамара с Пологого берега Ува. В ближайшее время необходимо выслать им замену. Под их началом в сумме двести пехотинцев, которые останутся на неопределенный срок.

— Я готова взять это на себя, — подняла руку Валак. Ей подчиняется в замке и его владениях каждый вампир.

— Местные жалуются на разбой среди подчинённых Валак, — подает голос щуплый человек. Еще не старик, но седина украсила его виски. Богато одетый, он всё же выглядит чужеродно за длинным округлым столом. Это герцог Немот дэ Гарс. Он держит руки сцепленными в замок и поглядывая на рыцаря, старается незаметно разобрать гамму эмоций на лице Валак.

Он мог бы и не пытаться. Вампирша оскалилась так, что глаза стали узкими щелками. Красивое, жесткое лицо утратило всякую разумность. Кажется, она одним рывком перекинется через стол и вопьется неугодному в глотку.

— Валак, — прозвучал голос рыцаря раньше, чем она успела исторгнуть хотя бы один исполненный презрения звук. — Если твоим вампирам не под силу охранять покой в наших землях, я могу отправить всех недовольных в Синиаин.

— Они всё умеют, — выпаливает Валак, растеряв свою злобу. — Если есть виновные, я найду их сама. Но я уверена, что дело в людях. Когда крестьянину слишком жирно, он начинает дурнеть. — Она метнула злой взгляд на герцога, словно бы он и есть зажравшийся крестьянин.

— Люди лишь отвечают на бесчинства, — предпринимает он попытку защититься. Жует тонкие губы, разбухает справедливым негодованием.

— Вздор!

Оглушающий удар по столу заставляет всех утихнуть. В зале стало тесно и холодно, будто бы огромное помещение сжалось в затхлую каморку. И даже утренний нежный свет сквозь высокие стеклянные окна стал тусклым, словно бы в разгар бури. Это не первые их препирания. Княгиня Валак и герцог находят достаточно взаимных притязаний. Низко звучит утробный рык. Можно почувствовать вибрацию, если приложить ладони к лакированной поверхности.

— Довольно! — рявкает голос и многие из присутствующих вжимаются в свои кресла. Рыцарь поднялся. Герцог вздрогнул, словно его ошпарило. Холоден к происходящему остался только командир черных всадников. Его суровое лицо безучастно. Вернона изучает бумаги перед собой, вынужденная сидеть совсем близко и прикрывать собой дэ Гарса. Некромант ловит эмоции на лицах каждого с нездоровой жадностью. — Вы оба будете искать причины этого и виновных. И совместно предоставите отчет о беспорядках через три дня, а в конце следующей декады о своих успехах. И я хочу, чтобы они были достоверны. Если узнаю, что лжете, у вампиров появится новый генерал, а у герцогства новый герцог. — рыцарь поочередно посмотрел на каждого, склоняясь над столом. Звериная морда свирепа. Белесые клыки сверкают. Даже Валак не рискует взглянуть в его глаза, точно зная, что эту слабость она себе в укор не поставит. — Карс. По одному на поселение из всадников я назначаю наместниками в новых землях. В их обязанности будет входить формирование и тренировка отрядов, способных защитить поселения изнутри и снаружи. Дела с Пологой крепостью у Ува обстоят иначе. К нам склоняется купечество, а не народ. Дагос, — он обратился к другому человеку. Воину. Тот всем своим видом показывает, что внимательно слушает, но тоже не поднимает взгляд. — Отряды карсов должны занять ее без боя. И найди человека, который поддержит жрецов. Крепость должна стать нашим оплотом на Ува. Если вы помните, эти земли до завоевания ходили под речными кланами. В наших интересах склонить покоренных рамарцами глав на сторону Риашара. Тех, кто еще жив. Предложи защиту, союз. Верни им власть. Пусть своими силами возвращают законные земли из-под Рамара.

— Да, повелитель, — отвечает воин. Синий взгляд, словно пламя, метнулся на другого.

— Маргон, — уже более сдержанно обращается рыцарь, опускаясь на свое место. Некромант, все это время переполненный какой-то лихорадочной веселостью, сразу отзывается, готовый целиком распластаться на столе, лишь бы быть поближе. 

Он кратко, но увлеченно проходится по данным и числам из своего доклада о потерях и пополнениях, хозяйственном достатке некромантов и приступает к самому интересному. Пальцы его скрючиваются в слабые кулаки, словно от желания. Валак морщится, вынужденная терпеть его по левую от себя руку. Но не сильно — по правую от нее сидит рыцарь. Сиреневый уголек черной глазницы, кажется, готов заискриться. Он дрожит и трепещет, более широкий, чем обычно.

— Успехи с драконом я бы хотел показать вам лично, повелитель. Как и некоторые другие вещи.

Рыцарь проходится пальцами по трещине на лакированной поверхности стола. Гнев еще бурлит, но уже полностью контролируемый. Едва заметно над угольной шкурой дрожит черная дымка. Сила клокочет, сводит мышцы.

— Присоединишься ко мне и Марро, — отвечает он.

Некромант оглядывается на самую дальнюю фигуру, сидящую за два стула от Дагора. Высокий и худой, Марро меньше всего напоминает человека. Одна из высших теней в замке. Создание Риашара. В своем черном балахоне из дорогой ткани он совершенно нечитаем. Маргон никогда не видел его лица или морды, но куда сильнее хочет увидеть нутро. Марро — смотрящий замка. Тварь кротко склоняет узкую голову в маске под капюшоном, всегда учтивая.

Поднималось еще много вопросов, которые успели накопиться или решиться за время отсутствия хозяина замка. Но день едва достиг своего пика, когда в зале остались трое.

— С чего начнем, Марро?

Черные пальцы тени приподнимают планшетку с листами пергамента. Звякают круглые браслеты желтым золотом.

— Привезли новые ткани для пошива одежды как для Вас, так и для новых слуг. Желаете проверить качество? — голос у тени сухой, но довольно приятный, сдержанный. Капюшон приподнимается, заглядывая в морду рыцаря с каким-то животным доверчивым любопытством. В темноте сияет два голубых огня.

— Твоей оценки будет достаточно.

— Как скажете, повелитель. Завершились работы в библиотеке. После Вашего одобрения слуги займутся расстановкой книг.

— Вы обязаны это увидеть. Залы просто невероятно преобразились, и я выбрал замечательного библиотекаря, — встревает некромант. Он обворожительно улыбнулся. Как смог. Впрочем, нечто маниакальное в этом выразительном островатом лице действительно приковывает внимание. Рыцарь задержал взгляд на белых зубах некроманта. Ровные, человеческие, но будто бы более хищные. Возможно, человеческого в нем куда меньше, чем кажется.

Рыцарь соглашается. Выбрать некроманта заведующим библиотекой было тем решением, в котором он не сомневался и секунды. Жадный до знаний, Маргон обожает древние листы пергамента едва ли не больше, чем древние кости. Шелестит подол его тяжелой, теплой мантии по серым плитам. Нынче она синевато-пурпурная, вышитая цветными нитями и дорогим бисером. Оттенки подобраны аккуратно и точно. Переливы плавные, словно на спинке жука или зимней зари на склонах заснеженных гор. Два изящных змея кусают хвосты из золотых нитей. Некромант спешит вперед, рыцарь идет следом, рассматривает символы, лежащие полукруглом на его плечах. В своих одеждах Маргон выглядит шире и мягче, но длинная шея и тонкие запястья оставляют простор для фантазии и предположений о своей реальной фигуре; некромант любит этим пользоваться в моменты, когда судорожная одержимость уступает желанию игры с собеседником.

Тогда движения становятся пластичными, ткани очерчивают стройный силуэт, и каждая тень подчеркивает его природную красоту. Он умеет стать обаятельным и тихим. Но рыцарь видел его совсем иным, когда под жесткой холщовой рубахой выпирали острые плечи, а худой торс был перехвачен ремнем с чехлом для гримуара, застегнутом на прорезь, сделанную явно уже после покупки изделия. За это долгое время некромант не изменился. Разве что нормальный человеческий глаз глубокого карего цвета обратился сиреневым пламенем в черной пропасти, и кожа плотно прилегла к надбровной дуге черепа, будто полупрозрачная.

Чтобы пройти от зала в библиотеку, нужно добраться до другого крыла по длинным коридорам и лестницам. Они кажутся почти бесконечными, но рыцарю подобные прогулки по замку едва ли бывали в тяжесть. Когда-то заброшенная, огромная каменная постройка сейчас выглядит иначе. Стряхивает вековую пыль. Мечник подмечает новые стекла, отреставрированные каменные завитки и барельефы. Выбоины в полу исчезли. Когда он впервые проходил по этим коридорам, каждое повреждение хранило след битвы. Магия, мечи, копья — он легко угадывал движения давно погибших бойцов. Картины вставали перед глазами живые и кровавые. Даже сейчас остается еще много того, что предстоит исправить. Не на этих этажах, гораздо выше и ниже.

Двери в библиотеку вычищены. Сверкают бронзовыми узорами чертополоха и еловых лап. Странный выбор старых хозяев, зато в свете факелов по бокам от двустворчатых дверей колючие иголки красиво сверкают.

— Мы пришли! Добро пожаловать, повелитель, в обитель знаний, — некромант с силой толкает врата. Это дается ему не так легко. Они без единого скрипа двинулись в стороны. Только воздух тяжело охнул.

Теплый свет магических светильников подсвечивает огромное пространство. Светлая гладкая плитка, словно покрытая тонким слоем воды, устилает пол. В центре мозаика. Стеллажи темнеют благородным черным деревом, теснятся меж редкими колоннами, держащими темный свод. Кованые лестницы ведут на открытый второй ярус к еще пустым полкам. На полу в деревянных коробках, тряпках и сундуках лежат книги. Под стеклянными светильниками есть редкие столики и кресла. Огромное окно до самого потолка как бы впаяно в толстую стену. Оно расположено прямо напротив входа. Сейчас от него куда больше света, чем от магического огня. Широкий подоконник накрыт шкурами и тканями, по углам лежат подушки. Из-за заваленного книгами стола, близкого ко входу, выглянул бледный человек в черной мантии. Она оторочена сиреневыми лентами и усеяна символами, как у Маргона. Но заметно скромнее. Человек растерянно спохватился и вышел вперёд, низко поклонившись.

— Это Каек, — Маргон плавно скользнул к своему подчиненному. — Искусный некромант. Прочитал книг больше, чем любой другой в этом месте. Лучше всего умеет выманивать у мертвецов занятные истории. В свободное время хочет заняться записью своих познаний.

Каек стар. Даже внешне. Взгляд рыцаря выхватывает костлявые руки, словно обтянутые кожей, но сцепленные спокойно, без дрожи. Глаза некроманта кажутся слепыми, но рыцарь видит по ту сторону помутневших зрачков сиреневые всполохи. Вероятно, ему не одна сотня лет. С таким собеседником было бы интересно обсудить пару исторических событий. Или в случае нужды воспользоваться необычным талантом.

— Полезное умение. Я рад, что эти книги в руках ценителя, — отвечает хозяин замка. Старик благодарит и снова кланяется, отступая в сторону. Проходя вглубь коридора из стеллажей, рыцарь рассматривает сияющие светильники, матовый блеск древесных фигурок, вытесанных на стыках вертикальных досок. За клыки можно подвесить фонарь. Сейчас бы такое не пригодилось, но как знать, что станется однажды.

Он остановился у окна. Вид открывается безмятежный. Сквозь маленькие ромбики стекла чернеет пустошь, то уступая, то вытесняя живую зелень по своей границе. Рассвет должен быть отлично отсюда виден. Зубья скал на горизонте сейчас не так живописны. Костяшки пальцев скользят по тяжелой шторе, оттянутой к стене и красиво перевязанной широким шнуром с пышной кисточкой. Приятная ткань. Темно-красная, сверкает золотистым узором. Если распустить узел, то в нише все равно останется достаточно места, чтобы укрыться от остального простора библиотеки. Маленькое логово.

— Вам нравится?

— Ты хорошо придумал. Вероятно, это сейчас одно из самых уютных мест во всем замке, — честно отвечает рыцарь.

— А кресла? Присядьте, — некромант скользнул пальцами от чужого локтя к запястью, не задерживаясь на ремнях наруча. Видя сомнение рыцаря, он спешит пройти к ближайшему такому месту и сделать очень просительное лицо. Рыцарь вздохнул, но псовая морда осталась безразлична.

Едва он опустился в кресло, ловкие руки уже подсовывают случайную книгу. За спиной на каменной полуколонне прикреплен светильник. Стекло напоминает причудливый цветок, в сердцевине которого мерно горит свет. Живое пламя не бывает таким послушным. Бездумно листая страницы, рыцарь признает, что все подобрано идеально. Темная ткань кресла, сияющие крапинки в изгибах стекла. Маленький столик в цвет остального дерева, на который и опускается книга. Остальные ряды книжных стен идентичны этим. Странно осознавать, но рыцарю давно не приходилось читать обычные книги. Еще дольше он не бывал в подобных библиотеках. В этом месте хочется задержаться.

— Но впереди самое интересное, — приблизившись, особенно тихо шепчет некромант, беря в расчет тонкий слух. Черное ухо невольно дернулось.

В правом стеллаже небольшая арка с дверью.

— Здесь вход в другую часть библиотеки.

Дверь легко поддается. Они оказываются словно в отдельной комнате. Потолок закрытый: не видно колонны по ту сторону, но рыцарь точно помнит, что все пространство казалось цельным до самых стен. «Магия» — делает он вывод. Значит, из всего помещения снаружи видно только дверь. Словно карман в пространстве. Пробраться по верху стеллажей не выйдет.

— Здесь будут храниться самые опасные знания. Те, которые не стоит видеть гостям и проходимцам. Ключ предполагается один. Только для Вас, повелитель, — некромант оглядывается назад. Здесь удобных кресел нет, зато есть просторный стол, вставленный на уровень одной из полок. Пара стульев рядом. Пространства меньше, окон нет. Единственная пустая стена обшита деревом и украшена новым гобеленом. На нем изображен сюжет рождения Гнева Риашара.

— Я предполагаю, что мудрому хранителю будут помогать два дежурящих стражника. Снаружи, вероятно. И два мага. Внутри. Госпожа Вернона позволила своим теф реставрировать особенно пострадавшие свитки и книги. Я бы очень хотел, чтобы они и дальше хранили это место.

— Да, стражники будут, — задумчиво соглашается Свартмунд. — Поговори с Верноной. Она не откажет.

На черном вышитом небе различимы багровые руки, тянущиеся из дыма. В блестящем пламени женский силуэт — рыцарь спешит отвести от нее взгляд.

— Раньше я мог о таком только мечтать, — нарушает появившееся молчание некромант. Это привлекает внимание задумавшегося рыцаря. Но слова он не разобрал.

— Где книги сейчас?

— Самые ценные лежат у меня. Они вернутся сюда в последнюю очередь. Я закрою дверь и принесу ключ.

Марро следует за ними неотступно, шуршит листами. И Маргон недовольно морщится.

Когда приходишь к некромантам — всегда пахнет смертью. Отзвук их заклятий оседает на теплой коже словно липкая, влажная паутина. Достаточно лишь прислушаться к своим ощущениям, чтобы буквально всё в теле взвыло о необходимости убраться отсюда как можно дальше. Но рыцарь привычен к смерти. И сила в нем куда страшнее.

Их магия пахнет прелой землей и пещерным холодом. В ней сквозит пустота, которую обоняние осознать не в силах. Легкие при вдохе вбирают ее в себя, но тяжести воздуха не ощущают. Ребра можно раскрыть до бесполезной боли и будет без толку. Это совсем иная пустота, нежели сухость морозного воздуха или иссушенной пустыни. От нее у многих иных магов перехватывает дыхание, если вслушиваться и вникать в этот след неосторожно. Особенно здесь, где едва можно встретить даже теней, замещенных молчаливыми скелетами. Поскрипывают упругие связки на костях.

Специфичный неприятный звук рыцарь узнает задолго до того, как костлявая кукла выходит из-за поворота, сияя своим сиреневым нутром.

В этих проходах факелов ровно столько же, сколько в иных частях замка. Но пламя живое, обычное. Оно дрожит и греет, коптит каменные шершавые стены и тоже будто бы сжимается под следом некромантических деяний. Предпочтение живому огню дается по ряду причин. Рядом ритуальные помещения — влияние иных магических источников не желательно. И некроманты не хотят лишний раз видеть в своей обители магов. В каких бы хороших отношениях две эти касты ни находились, раскрывать свои таинства не принято. Только оказывать заранее оговоренную помощь. Узкий коридор сменяется широким и красивым — здесь пламени помогают бороться с сумраком небольшие окна.

Рыцарь отмечает, что других некромантов они все еще не встретили. И задает закономерный вопрос. Маргон ведет плечом:

— Мешаются под ногами.

Высокие двери приоткрыты, поэтому трое без труда проходят внутрь. В этом зале запросто можно отрабатывать магические заклинания или тренировочные бои небольших групп — так он просторен. Вместо дальней стены огромный проход, который выводит на внушительных размеров площадку. Все внутреннее помещение занимает драконий скелет. У стен стоят столы, заваленные предметами и книгами. Кости белые, полностью лишенные мяса и кожи. На них пока не везде и явно не до конца нанесены символы.

— Работы предстоит еще много, — поясняет некромант, следуя за рыцарем. — Главная задача в том, чтобы он поднимался в воздух и был послушен. Всё из-за того, что парят они отлично, но вот взлетают только с помощью своей силы. А память тела слишком тесно связана с оставшиеся энергией.

Рыцарь останавливается у клыкастого черепа. Открой дракон пасть, высокий мечник мог бы шагнут туда во весь свой рост. Хочется коснуться белой переносицы, но рыцарь воздерживается, спиной ощущая напряжение своего спутника. Тонкая магия, за которую его личный гений смерти дрожит больше, чем за кого-либо.

Еще ни одному некроманту не удавалось поднять в воздух мертвого дракона. Попытки могут занять долгие годы. Хотя бы и бескрылый, он может понадобиться скорее.

— Я буду ждать твоего успеха, Маргон.

Некромант светлеет лицом.

— А в сердцевину я хочу поместить пламя, — он проходит к одному из столов. Берет кусок ткани, с помощью которого поднимает плотный купол. В центре небольшой плоской тарелки, покрытой инеем, горит полупрозрачное синее пламя. — С его воссозданием оказалось куда проще. Осторожнее, оно холодное!

Маргон широко открытыми глазами смотрит, как рыцарь тянется к танцующему огоньку. Оно оказывается в паре сантиметров над ладонью.

— Такие вспыхивают в снежных горах далеко отсюда. В очень холодные ночи, когда промерзает сам воздух.

Псовая морда словно бы становится мягче, а взгляд и вовсе иным. Будто бы в голубом сиянии вопреки ледяному огню теплится странная нежность. Некромант видит подобное выражение у рыцаря впервые. Делает для себя какие-то выводы. Не издавая ни единого звука и вздоха. Совершенно боясь спугнуть момент, но он и не может длиться вечно.

— Я не знал о таком. Думал, придумка магов, — голос чистый, немного удивленный.

— Они лишь смогли разгадать его природу.

Пламя возвращается на место. Рыцарь сам накрывает купол, не боясь обморозить кожу о металл.

— Сообщай мне об успехах.

— Обязательно, повелитель.

Они проходят в другое помещение. Здесь многие факелы уже перегорели. Но некроманту это не мешает ориентироваться в знакомой обстановке и рассказывать о других вещах, над которыми работают его подчинённые. Рыцарь слушает, но перед внутренним взором то и дело встают белёсые вершины. Под ногами почти чувствуется скрип плотного снега долин. Мечник проходит к столам, на которых царит только их владельцам понятный порядок.

Марро следует поодаль.

— Жаль, что в свое время твой талант не разглядели собратья, — отвечает рыцарь на очередную реплику.

— Среди выдающихся некромантов, вообще, большинство единоличники. А среди слабых — слепые последыши. Знания. Ради них они готовы пресмыкаться долгие десятки лет. Берегут кровью и болью добытое долголетие от взора светлых. Выползают из мрака только тогда, когда чувствуют за спиной дыхание бессмертия.

— Замени знания на власть и получишь трагедию любого королевства.

Следя за движением Свартмунда, Маргон, довольно ловко скользнув вперёд, упирается в стол, к которому рыцарь проявил интерес. Становясь как раз между. Они оказываются близко. Рыцарь не останавливая движение, тянется к записям. Мар упирается руками позади себя, чуть отклоняясь назад. Не до конца застегнутая мантия соскользнула с поднявшегося плеча. Под ней рубашка и какая-то туника — рыцарь не разбирается в подобных вещах, но причудливый крой вызывает интерес. Непринужденно взгляд поверх ровно исписанных листов изучает одежду. Запись оказывается инструкцией. В слабом свете блестит фиолетовая шелковая ткань; небольшая прорезь на плече, обнажающая хлопковую рубаху, окаймлена золотой полосой. Все воздушное и мягкое — так и хочется коснуться. Ворот у туники шире, у рубашки почти под горло.

— Есть вещи гораздо интереснее этих бумаг, — говорит некромант почти лукаво и, чуть склоняя голову набок, выше поднимая подбородок. Сверкнул темный взгляд, открытый и ожидающий. В зыбких и мягких тенях отблики света очерчивают линию челюсти, белую шею с дрогнувшим кадыком. С такого ракурса видимое рыцарю ухо напоминает фейское — очень короткое, но заострённое. Некроманту, по мнению рыцаря, это странно подходит. Объясняет лукавую и хаотичную природу подобных поступков. Некромант очень красив для человека. Для того, кто человеком скоро вообще перестанет быть.

Листы тихо опускаются на прежнее место, для этого пришлось наклониться вперед. Иерхолд позволяет себе пододвинуться сильнее, так, чтобы бедро коснулось чужого бедра. Взгляд некроманта опускается ниже. Когтистая рука в плавном жесте скользнула над левым плечом, близко проходит у открытого подставленного горла, всего мгновение. И словно бы по естественной дуге скользит левее и ниже. Под накидку. Мар чувствует, как по плечам растекаются мурашки от каждого действия и сияющего взгляда. Сухие подушечки пальцев снизу вверх двигаются по краю спавшей мантии. Едва ощущается блестящий узор, созданный плетением нитей.

— Я не сомневаюсь в этом, — голос низкий и плотный, едва разносящийся в звонких стенах подвалов. Пальцы подцепили ткань, накидывая обратно на плечо, и словно для верности вновь потянули вниз и к грудине. Костяшки коснулись туники, ощутили сквозь нее тепло тела, оставляя тепло от движения. Замедляются на старом шраме, который не зная, нельзя угадать под тканью. И отстраняются. Маргон чувствует, как внизу живота все сжимает в горячий тугой ком. Он сглотывает скопившуюся слюну. Рыцарь переносит вес на другую ногу, увеличивая расстояние между собой и некромантом невероятно естественно. Эта деликатность почти убивает Марга, но от любых других действий он воздерживается. Всего лишь красивый жест, чтобы подыграть развязной наглости.

Некромант едва замечает движение в полумраке. Слепой в темноте так же, как любой другой человек. Даже не задумываясь, что ему было позволено заметить. Рыцарь же оборачивается на звук. 

— Ларвис, — обычным тоном произносит хозяин замка, словно короткое приветствие. Эльф сдержано кланяется. Некромант так и остается, едва прикрытый локтем рыцаря. Выглядывает любопытной кошкой своим сверкающим глазом.

— Вы бесшумны почти как вор, уважаемый Плут! — весело отозвался некромант, ловко скрывая насмешку.

Стоило Плуту взглянуть в бледное лицо, как улыбка Маргона становится шире и наглее. Пристальный взгляд так поспешно наполняется страшным превосходством и ехидством, что предыдущее выражение лица маэрит едва ли сможет вспомнить. Впрочем, в остальном Мар сохраняет ленивую развязность. «Ведет себя как портовая шлюха» — зло думает Ларвис, но злобу и отвращение приходится затолкать поглубже, чтобы она не проступала на лице. Причину своего особенно сильного раздражения он понять не пытается. Зачем, когда в любом случае это Маргон.

— Вы сказали мне подойти ближе к вечеру. Подождав у кабинета, я решил, что будет вернее Вас найти.

Плут старательно смотрит в синие глаза, но игнорировать внимание некроманта задача непростая.

— Ты прав, — соглашается рыцарь. Оглянуться некуда, окон здесь нет, чтобы оценить степень своего упущения, — Я задержался. Марро, что у нас осталось?

— Только вино. Десяток бочек уже отгружены в погреб.

— А эль?

Ларвис переводит взгляд на тень довольно заинтересованно. Сейчас бы не помешало несколько кружек.

— Он был заказан… — тень упирается в бумаги. Но рыцарь заканчивает вместо него довольно поспешно:

— В то же время.

Марро задирает голову, метнув короткий взгляд на эльфа, потом более долгий на своего господина. Что-то прикидывая.

— Да, верно. Благодарю, повелитель. Он немного задерживается. Погодные сложности. Думаю, прибудет завтра. Вместе с двадцатью бочками пива по случаю соревнований среди воинов. К уже имеющимся запасам. Вы будете присутствовать?

— Возможно. Если не появится срочных дел.

— Данное событие — отличный повод позвать гостей. Знать этих земель. Многие воины…

Рыцарь поднимает ладонь.

— Не в этот раз. Слишком поздно что-то менять. Впрочем, ты можешь подумать с Дагором и Валак о подобном в другое время. Возможно, в гостях у герцога. И распорядись насчет ужина.

Он двинулся в сторону выхода.

— В зале?

— Нет. На это нет времени.

Ларвис еще бросил взгляд на некроманта. Тот уже отошел от стола, поправляя ворот. Сверкает сиреневый уголек. Мар старается стоять прямо и смотреть сверху вниз, точно зная, что это раздражает эльфа. Впрочем, некроманту для подобного эффекта достаточно просто быть. Мышцы напрягаются, зудя от желания передавить чужую глотку. Скрипнула кожа перчаток, кулаки сжимаются до боли, но желаемого ощущения не получают. В самую пору было бы услышать, как хрустят чужие позвонки. Ларвису хочется выразить свое отношение хотя бы жестом. Плюнуть на пол, бросить что-то на одном из незнакомых недобитку языке — чтобы сказанное осталось при нём. Но сказанное.

Убийца разворачивает на пятках и бесшумно следует за темным рыцарем.