— Просто, чтобы ты не считала меня таким же «мертвым», как Иерхолда, сегодня здесь никто не умрет.

Ларвис оказывается предельно близко, и тихо сказанные слова, пронизанные каким-то особым холодом и горечью, смешивают всё сказанное ранее в блеклую пыль. Аврора прикрывает живот, все еще помня про его ладонь рядом с клинком, но делает это едва осознанно.

В следующий миг эльф срывает кулон и выпрыгивает в окно. Под ним с шумом трещат нежные кусты цветов. Аврора вскрикнула от неожиданности и рванула к окну, но уже никого не увидела. Исчез, будто никогда и не было. Лишь на подоконнике белеют обрывки белесых лепестков. Она еще несколько секунд пытается осознать то, что с ней случилось. Слишком безумное, чтобы быть реальностью, а не страшным сном.

— Вал, — едва слышно срывается с ее губ, как бывает, когда после пробуждения одно только имя уже спасает от кошмарных видений. — Вал, — зовёт она громче, вырываясь из оцепенения.

Она спешит к двери с одной только мыслью — у них нет времени. Потому что предстоит обогнать саму смерть.

— Валлем!

От ветра свистит в ушах, а ноги едва касаются земли, он бежит так, словно в спину дышит дикая стая и вот-вот ухватится за край одежды. Ларвис может держать такой темп долго, даже получая особое удовольствие от того, насколько легко это дается. Меняется пейзаж. Неподвижны только звезды и острый Серп, который заботливо проливает бледное сияние под ноги эльфу полуночи. Вдох — выдох, свежий воздух сладкий и легкий. От него горячую кожу обжигает прохладой. В кулаке все еще крепко сжат кулон. А в груди все колотится и хочется смеяться невесть почему. «Просто, чтобы не считала таким же мертвым» — вспоминает слова, все ещё находя очень красивыми и сильными. Сказаны они не без доли истины. И не без желания уязвить честолюбие воина света. По большей же части дикарь жив только благодаря Валлему. Против двоих избранных Плуту там делать нечего. Мечник не станет играть в благородство и обиженные чувства, а заодно не даст и Авроре. Ларвис представил, в каком бешенстве будет его бывший друг от последних новостей. Усмехается. А после захотел убраться отсюда еще сильнее. Даже в лучшие времена они сходились не во всем.

Впереди темнеет перелесок, сквозь заросли которого пробивается пламя костра. От этого едва не сбивается дыхание. Мелькнуло колючее подозрение о засаде, но логичных подтверждений этому Плут не находит.

Когда он добирается до пламени, то еще не растеряв скорость, зло пинает угольки, которые искрами вздымаются в воздух.

— Сдурел?! Этот огонь видно на всю округу! Я тебе плачу не за это!

Мальчишка, прикорнувший у ствола дерева, сразу встрепенулся. Он поднялся, кутаясь в шерстяную накидку.

— Простите, господин, я слышал волков. Лошадь испугалась.

Ларвис подостыл, но все еще с раздражением отвязал лошадь и пихнул мальчишке заранее отложенные деньги. Тот сразу открыл мешочек, но толком ничего не разглядел. Костер разгромлен. Впрочем, — думает Ларвис — это лучшее, что могло случиться. Мальчишка мог и вовсе не дождаться его, а продать лошадь и сбежать.

— Если тебя найдут и спросят, куда я уехал, что ты скажешь? — уже совсем другим тоном спрашивает эльф, перепроверяя подсумки на седле.

— Я не знаю, о чем идет речь.

— А если заплатят?

— На север.

— Отлично, — Ларвис кидает ему еще увесистую монетку, и цепкие пальцы ловко ее поймали даже в такой темноте. Разглядев, что она золотая, мальчик просиял.

— Может, вам нужен оруженосец, господин эльф? Я лёгкий. Помещусь на одном седле с вами.

— Лучше пойди в подмастерья. В твоих руках отличный шанс, — бросает Ларвис и пришпориаает коня, поворачивая на запад. Мальчишка ещё глянул ему вслед, отмечая, как ловко держится незнакомец в седле, а после переводит взгляд на мешочек, сверкающий металлом. Золотую монетку он спрятал отдельно.

— На север, — тихо прошептал мальчишка сам себе и улыбнулся, прижимая к груди тяжёлый кошель.