Она появилась так внезапно, что только этим заставила всех присутствующих вздрогнуть. Окинув открывшуюся картину жестким, суровым взглядом, насколько позволяет хмель, она с наприязнью сделала вывод — обычная шайка. Подобное отребье стекается в сытые города, зарождается в их недрах, словно квинтэссенция человеческих пороков.

— Какого рожна здесь творится?! — гаркнула она на них. Четверо крепких ребят ожили, словно местная речь вывела их из ступора. Стражница же положила руку на гарду клинка широким, твердым движением, давая им понять, что в любой момент он будет пущен в дело.

Не спуская внимания с каждого, ей удалось увидеть и беглеца, свалившегося в заросли одичавших цветов и осоки.

— А ты еще кто? — с вызовом спросил самый дальний, совсем юнец. Предусмотрительно перешагнул с ноги на ногу и оказался еще дальше.

— Так разговаривают с городской стражей?

— Ночь! Тут и кошку от крысы не отличишь, — ответил главарь. Он стоит ближе остальных. Приземистый, да и на вид старше. Остальные насторожились, пытаясь в полумраке разглядеть одежду и доспехи. Никто не собирается верить на слово.

— Что он вам сделал, я спрашиваю, — все так же твердо спросила Рейгис, кивнув на беглеца. Если ей ответят достаточно внятно, она отступится. Упавший находится левее от нее, остальные правее. Прикрыть бедолагу в случае драки будет непросто. Слишком высока для паренька опасность остаться здесь с дырой под ребрами, если их цель просто убить.

— И правда стражница, — шепнул один другому. В напряженном молчании что-то неуловимо переменилось. Ветер дует со спины, поэтому уловить перемену в их эмоциях вампир может только визуально, без возможности положиться на острое обоняние.

— Что здесь искать страже? — сдержано спросил главарь, прощупывая возможные пути развития дальнейших событий. Держится перед остальными. — Здесь для стражи нет никаких дел.

— Пришла на звук.

Площадка маленькая, вокруг кусты и трава по самый пояс — позади стена. Едва можно развернуться, особенно с мечом. Рейгис чувствует близость короткого клинка, готовая достать его в любой момент. Шайка же в своей привычной манере пытается рассредоточиться, мнется, не зная, как быть. Хорошее место, чтобы убить двоих в восемь рук, здесь не станут искать. Отсюда не услышат крики о о помощи. Кто-то будто случайно оправил рубаху, незаметно вынув нож.

— Вампир, — послышалось от другого. Мечница почувствовала, как снова переменился каждый. Всем известно, что один вампир стоит двоих стражников. Она бы усмехнулась в другом случае, но сейчас просто рада, что среди этих недоносков есть достаточно глазастый. Главарь расплылся в вежливой улыбке. Не скупясь на правдоподобность, потому что знает — вампир хорошо видит.

— Мы хотели его проводить. Наш друг заблудился. Но раз такая встреча, то буду рад доверить это дело Вам, стражница.

Он отступил спиной назад, глядя в глаза вампиру, но в действительности следя за мечом, который пока что покоится в ножнах. Был бы умнее, следил бы за другой рукой.

Рейгис выдохнула, только когда люди скрылись из виду. Ее внимание переключилось на парня, оставшегося сидеть в кустах, словно мышь. Она вздохнула ещё раз.

— Вставай, они ушли.

Но ничего не последовало. Она встала прямо напротив. Терпение подходит к концу. Там наверху осталась бутылка вина, за которой подниматься едва ли есть желание.

— Глухой? Всё закончилось, — она махнула рукой, призывая подняться.

Из кустов проблеяло отчаянное «я не понимаю вас» на общем языке, и перепуганные глаза на вытянутом, худом лице уставились с такой мольбой, что возникло мимолетное ощущение, будто Рейгис и есть самое жуткое чудовище на свете, которое и загнало сюда этого бедолагу. Рейг замерла, осознавая это. Не приди она сюда, то страшно бы ошиблась. Теперь ей очевидно, что парень ни в чем не виноват. Вероятно, вся его вина заключается в том, что он не знает местного языка и по незнанию забрел не туда. Объяснившись на общем, она протянула ладонь, стараясь выглядеть дружелюбнее. Неловко зашуршал куст шиповника. Тонкие пальцы потянулись к крепкой ладони. Вампир обхватила худое, но крепкое запястье и потянула на себя. Молодой парень оказался в дорожном плаще не местного кроя. Оправил сумку через плечо. На щеке заметная царапина, а длинные светлые волосы растрепаны. Светлые глаза напоминают рыбьи — большие и испуганные.

— Спасибо, — ответил он.

— Зачем ты пришел в город?

Если он путник, они расстанутся у ближайшей гостиницы. Но парень замялся, открыл сумку, что-то выискивая.

— Маг Вернона. Письмо.

Помятое письмо из сероватого пергамента запечатано. Рейгис из длинной надписи смогла разобрать только «Вернона», словно писавший не знает как перевести это имя на свой язык. По спине прошелся холодок, вампир даже как-то протрезвела. Дорога лежит в замок. И лучше бы ей проводить парня до самой госпожи Верноны. С одной стороны, окажись парень опасен, никто не упрекнет ее, что она бросила пришедшего на других. А если же окажется кем-то важным, то отдавать лавры другому желания у нее нет. При всем ужасе клейма отпрыска предателей, Рейгис не теряет надежды добиться на службе у темного рыцаря лучшей для себя доли. Быть может, мальчишка ей послан богами?

— Я отведу тебя.

На озаренное радостью лицо она уже не смотрит. Тянет руку к карману на груди. Пальцы нащупывают пустоту. Внутри все рухнуло слишком внезапно.

— Вы потеряли что-то? — спросил парень и встретил жесткий взгляд, от которого отпрянул назад, потупил лицо вниз, цепляясь за сумку.

— Дорого мне встала твоя жизнь. Жди здесь.

Она тем же путем вернулась в здание, напряжённо выискивая медальон. Он мерещится тут и там, у камня, у развороченной балки, но не отыскивается даже на излюбленном месте. Совершенное ничего. Одни только развалины. Стражница замерла у самого края глубокой трещины. Так темно, что даже ее глаза не разбирают этого мрака. Узкая щель тянется сквозь этажи будто бы в самую бездну. Не так и не сейчас она думала с ним расстаться.

— Треклятые маги! Человеческие выродки! — она пнула со всей злости камень, попавший под ноги. Он отскочил от стены и угодил в трещину, звонко отстукивая долгое падение. Глухо булькнул на дно. Больше, чем сегодняшних незнакомцев, она ненавидит только себя.

Парень так и стоит, смирно ожидая возвращения стражницы, теребит ремень у сумки. Рейг видит его в узкие окна, пока спускается. Потерянного, словно маленького ребенка или послушника из дикого глухого места. Жалости это не пробуждает, но убавляет злобы.

— Пойдем, — сдержанно, но сухо сказала она. Мальчишка не виноват в ее слабостях. Не он убивал ее родных, не он отнимал имя. Рейгис внимательно выбирает путь между колючих кустов, вслушивается, не отстает ли ее спутник. В конце концов, вещи теряются, если безрассудно доставать их в хмеле над пропастью.