Шибасаки Кенджиро не был уверен, что смог бы нормально описать охватившее его чувство, когда, зайдя проведать мальчишку, обнаружил того лежащим ничком на полу, совершенно неподвижного. Распахнутое настежь окно погрузило кабинет в холод, так что мысль о розыгрыше была отметена сразу, как нелепая. Девятый и так здоровьем не отличался, а лежание на ледяном полу точно не поспособствовало бы его улучшению.

      — Арата! — мужчина отмер и в два шага достиг окна, захлопывая раму. Опустился на колено возле всё так же лежащего парня, с нарастающей тревогой коснулся пальцами шеи, нащупывая пульс. Сначала ничего слышно не было, но после в подушечки отдало слабым, едва ощутимым толчком.

      «Живой». — Детектив на миг вздохнул с облегчением, но почти сразу понял, что радоваться рано. Несмотря на холод, кожа была тёплой и какой-то липкой. Приложив ладонь ко лбу юноши, отдёрнул, будто бы обжёгшись: мальчишка горел.

      — Твою ж, только этого не хватало.

      Звать коллег мужчина не решился: хоть их отдел и был небольшим и на этаж редко заходили чужие, по коридору всё равно могли прогуливаться личности, от которых стоило держать в секрете нового «практиканта». Недовольно цыкнув, уложив юношу на диван, Кенджиро закрыл дверь и быстрым шагом направился в архив. В отличие от текущего офиса, аптечка там всегда была на одном и том же месте.

      — Утра, Шибасаки. Как там Арата, заходил к нему? Я не успел прийти, как уже шеф звонит, так что, наверное, только к обеду к нему заскочу — работы дали… — Мукаса отвлёкся от компьютера и уже потянулся за стоящей на краю стола чашкой чая, когда друг повёл себя совершенно не так, как можно было ожидать. Вместо ленивого ответа прошёл к шкафу и принялся что-то активно в нём искать, попутно бурча себе под нос. — Эй, Шибасаки, что стряслось?

      — Что здесь есть от температуры? Он сознание потерял, лоб как утюг горячий.

      — Лихорадка? Нужно мокрую тряпку на лоб и под колени.

      — Что случилось? — вошедший взять какое-то из дел Хамура присоединился к разговору, заметив, что Кенджиро активно рылся в аптечке, в которой было от силы пару бутылочек с йодом, активированный уголь, бинт и несколько мазей то ли от растяжений, то ли от ушибов.

      — Сфинкс заболел. — Услужливо посвятил в дело молодого детектива Мукаса и принялся перечислять известные ему методы борьбы с температурой, применить которые в офисе было невозможно хотя бы по причине того, что из нужных средств были только холодная вода из-под крана да пыльная от мела губка, коей вытирали доску с догадками и вопросами.

      — Здесь есть хотя бы градусник?

      — В медпункте должен быть, сейчас схожу.

      Проводив взглядом вновь скрывшегося за дверью Хамуру и убедившись, что ничего нужного нет, Кенджиро закрыл аптечку и сосредоточенно постучал пальцем по щеке. У него действительно не было идей, что делать. Когда Харука — единственная дочка — болела, за ней всегда ухаживала жена, а он лишь подбадривал кашляющего и кутающегося в одеяло ребёнка, так как на что-то большее не был способен. Боялся своими неумелыми действиями навредить. Разве что стакан воды и прописанные врачом таблетки приносил да контролировал, чтобы та выпила. Поэтому оказаться один на один с больным, к тому же потерявшим сознание подростком не было тем, с чем он бы с уверенностью сказал, что справится.

      Порывшись в кармане брюк и достав телефон, Шибасаки сосредоточенно отыскал среди контактов нужный и нажал на вызов. К его величайшему разочарованию, единственный врач, которому он мог довериться в этой ситуации, трубку брать не спешил, и после очередного гудка включился автоответчик. В записи доктор извинился и сообщил, что не может ответить на вызов скорее всего потому, что находится на операции, а потому просит оставить сообщение или же попробовать перезвонить через несколько часов. Девятый ждать не мог. Быстро продиктовав автоответчику свои имя и фамилию и словно невзначай попросив связаться с ним, когда у врача появится свободное время, Кенджиро завершил вызов. Глубоко вдохнув и выдохнув чтобы успокоиться, прикинул, к кому ещё мог обратиться за помощью. Вариантов оказалось не так много. Несмотря на обретение паспорта прописки у Девятого не было и, соответственно, ни к какой поликлинике он прикреплён не был; Вызывать скорую — тоже так себе идея, учитывая, что врачам придётся осмотреть пациента прежде чем назначать лечение, да и зевак в коридоре наверняка наберётся немало, что недопустимо. Поэтому, оставался один человек, который точно скажет, что и как делать, и которому можно было объяснить всё по приходу с работы.

      — Что случилось в этом мире, что мой муж решил позвонить посреди рабочего дня?

      — Ну, не надо утрировать. — Кенджиро прижал мобильник к плечом и вернул аптечку на место. Сразу после этого взял телефон в руку. — Но сейчас по делу.

      — И почему я не удивлена…

      — Как сбить температуру подростку, если нет ни одного жаропонижающего средства и к врачам обратиться нет возможности?

      — Какая температура? — супруга сразу стала серьёзной.

      — Не знаю, Хамура пошёл за градусником, но судя по всему высокая.

      — Если ниже тридцати восьми и пяти делать ничего не надо, а, если выше — положи на лоб и под все сгибы конечностей холодный компресс. Хорошо бы водкой обтереть. Но в любом случае, нужны лекарства. И питьё! Как можно больше жидкости: чай там, морс или просто тёплую воду. Но всё равно лучше у врача проконсультироваться…

      — Понял, спасибо. — Перебил супругу Кенджиро и поспешно завершил вызов. Развивать эту тему по телефону не хотелось, к тому же, дверь снова открылась, и на пороге показался сосредоточенный Хамура с зажатым в кулаке градусником.

      — Медсестры не было, так что я снёс, — прошептал молодой человек, протягивая стеклянную коробочку и какой-то пакетик, — вот, это жаропонижающее, хоть и слабое.

      Убрав сотовый обратно в карман, Кенджиро благодарно взял термометр и лекарство и решительно направился в кабинет, где находился Арата. Коллеги не сговариваясь последовали за ним. Замешкавшись перед дверью, не до конца уверенный, что больше хочет за ней увидеть, Кенджиро тряхнул головой и повернул ручку.

      Юноша лежал в том же положении, как когда он уходил, но дышать стал громче и тяжелее. На лбу блестел пот, веки подрагивали, а руки легонько сжима-лись в кулаки. Похоже, Девятый на какой-то момент вернулся в сознание, но сразу же уснул. От холода в кабинете не осталось и следа, и воздух был спёртый, пропахший болезнью. Это сколько же времени прошло с момента обнаружения мальчишки? Кенджиро нахмурился, понимая, что повёл себя как последний идиот. Нужно было перенести его с собой в офис или же вернуться сразу же, как взял аптечку, и советоваться с женой уже здесь. За утёкшие минуты с Аратой могло произойти что угодно.

      «Так, не стоит сейчас о плохом», — мысленно одёрнул себя мужчина и по-дошёл к подростку, принявшись расстегивать тому кнопки пижамной рубашки. Ключицы блестели от пота, а от самого тела исходил такой жар, что чувствовался даже на небольшом расстоянии. Тем не менее, Арата трясся в ознобе. Градусник скользнул в подмышечную впадину, и Кенджиро прижал руку мальчишки к боку, предварительно сев на край дивана.

      — Херово выглядит, — Кенджиро поднял удивлённый взгляд на Хамуру, и молодой коллега стыдливо опустил глаза. Раньше он никогда не позволял себе подобных высказываний. — Прошу прощения.

      Кенджиро покачал головой, давая понять, что извиняться не за что. Он бы выразился не лучше.

      — Сейчас хотя бы спит, а не в отключке. Интересно, сознание он потерял из-за того что оступился и упал или же из-за жара? — Ни к кому конкретно не обращаясь задался вопросом Кенджиро и, заслышав писк термометра, вытащил. — Тридцать девять и две. Есть у кого водка или спирт?

      — Алкоголь на рабочем месте? — Если Мукаса и удивился, то вышло как-то наигранно. Впрочем, догадки подтвердились, когда мужчина махнул рукой и повернулся к выходу, бросив через плечо: — обожди пару минут, есть одна недопитая. Как раз хватит.

      — Угу.

      Убедившись, что парень лежит ровно и дёргаться пока не собирается, Кенджиро поднялся с места, подошёл к столу и взял электрический чайник. Следовало прислушаться к словам жены и обеспечить пацана тёплым питьём во избежание обезвоживания. Ещё это было и потогонным средством. Бросив молодому коллеге короткое: «присмотри за ним», он отправился набирать воду. Хамура же послушно остался в кабинете, осматриваясь и соображая, что ещё можно сделать, чтобы помочь незадачливому подростку.      

      Злость и раздражение на Сфингов номер один и номер два (Девятого и Двенадцатого, как позже выяснилось) прошли в тот самый момент, когда он вместе с Шибасаки проник в особняк безумного учёного, который с таким бессердечным спокойствием поведал тайну плана «Афины», где подопытными выступали беззащитные сироты. Именно в тот момент Хамура признался самому себе, что просто не может обвинять двоих сбежавших из лаборатории мальчишек в их методах борьбы со своими мучителями. Дети прошли через ад и имели право мстить. Если бы обществу открыли глаза на творящийся недавно (относительно) беспредел, все шишки, ответственные за проведение эксперимента, слетели бы с должностей и коротали дни за решёткой. Вот только чтобы привлечь внимание этой самой общественности, чтобы их слова не посчитали детской забавой или выдумкой, парни пошли на такой непростительный поступок, как терроризм. И хотя от их действий никто не погиб, а пострадавшие получили разве что синяки, лёгкие порезы да испуг, оправдать это было нельзя. Мальчишки нарушили спокойствие горожан, посеяли смуту, нанесли огромный ущерб крупным государственным корпорациям. Убыток был на довольно круглую сумму, и, прознай власти, что один из подрывников жив, ему точно не поздоровится.

      Поэтому Шибасаки Кенджиро, пользуясь своей дружбой с начальством, а также званием лучшего детектива отделения, разыграл всю эту комедию, скрыв реальность от высших чинов. Жутко рисковое дело, но мужчина пообещал в случае чего взять ответственность на себя. Хамура столь широких жестов души не понимал, но судить не собирался. Раз уж он оказался единственным, кто смог понять посыл пацанов обществу, то наверняка, понимал, на что подписался скрыв факт что Девятый на самом деле выжил. Но в любом случае оставался один вопрос, на который нужно было дать ответ. И чем скорее, тем лучше.

      «Что делать с мальчишкой?»

      Просто спустить на тормозах его выкрутасы никак нельзя и, безусловно, наказать нужно было. Но как? Представить на суд — так приговор за терроризм был всего один: длительное заключение, раз уж он ещё подросток; в отношении взрослых компромиссов не было — смертная казнь. Возможно, колония была именно тем чем надо, да только существовал нюанс в виде откровенно паршивого здоровья мальчишки. В больнице его еле откачали, а сейчас он слёг с высокой температурой. В камере и недели не продержится — за ним присматривать нужно. Да и Шибасаки, и сам Хамура были скептично настроены по поводу заключения: если там и будут ставить пацану капельницы и давать таблетки, то всё равно сведут в могилу бесконечными санкциями и физическими наказаниями. Так что вариант с судом был отметён сразу. Оставался один вариант: заставить отрабатывать путём помощи полиции в добыче и защите электронных данных. Собственно, именно это и предложил Шибасаки, когда решался вопрос, куда девать Девятого после выписки.

      Даже не верилось, что прошло уже четыре месяца…

      Юноша оказался на редкость покладистый и сообразительный и — дай ему доступ в Сеть — непременно сделал бы для полиции ещё больше. Он не проявлял агрессии, вёл себя как положено, неукоснительно следовал всем правилам и даже умудрился сдружиться со всеми из их отдела. Но так ли всё было просто на самом деле? Не было ли это очередной тактикой? Сам Хамура, несмотря на постоянное общение, не спешил сближаться с подростком, оставив это удовольствие Шибасаки и Мукасе; последний, впрочем, точно не оказал на пацана положительного влияния — буквально неделю спустя начала общения этих двоих новенький смартфон Хамуры был стащен и безнадёжно испорчен установленной на видеокарту ММО-игрой. Уведомления от неё приходили в неимоверных количествах, стоило включить мобильный интернет, и Хамура не знал, как от них избавиться. Хуже всего, что все остальные коллеги не видели в этой шалости ничего страшного, открыто посмеиваясь над возмущениями молодого детектива. Они даже фактически принудили его давать Арате телефон на время прихода к нему Мукасы! Хамуре оставалось лишь надеяться, что пацану хватит совести не пользоваться платными функциями игры — пока что проносило.

      «Возможно ли перевоспитать его в этом возрасте? Сломать стереотипы и нормы, по которым он жил семнадцать лет» — Хамура повёл плечами, подошёл к окну и, подумав, приоткрыл раму. Холодный свежий воздух ворвался в кабинет выживая спёртость, и молодой детектив подумал, что стоило прежде прикрыть мальчишку чем-нибудь. Будет плохо, если из-за проветривания его состояние ухудшится.

      — Эх, как чувствовал, оставил… Ты что делаешь, скорее закрывай! — чуть испуганно вскрикнул вернувшийся Мукаса, тряхнув бутылкой с водкой. Содержимого в ней было хорошо если наполовину, но выбирать было не из чего.

      Хамура, рефлекторно подчинившись старшему товарищу, хлопнул рамой и быстро, едва не скрутив, повернул ручку. Шум улицы в мгновение стих, холодный ветер, хоть ещё витал вокруг, прекратил наполнять комнату. Архиватор облегчённо выдохнул, поставил бутылку на стол и несколько раз хлопнул себя по плечам, сбивая начавшийся озноб. Резкие колебания температуры воздуха никогда не были для него чем-то, на то можно было не обращать внимание. Организм больно уж любил тепло.

      Девятый едва уловимо повёл рукой, и Хамура вмиг оказался рядом, понимая, что юноша начал просыпаться. Возможно, сказался приток свежего воздуха?

      — М-м-м… Твелв? — Невероятно тихий шёпот едва достиг слуха полицейского. Юноша так и не открыл глаза, но попытался перевернуться набок, что, впрочем, не удалось из-за слабости.

      «И что мне сказать, что его друг погиб?» — Хамура неловко почесал затылок, неуверенный, как быть. Ведь если пацан бредил (а судя по всему, так оно и было), правда повергнет его в шок и ужас, хорошо, если до прихода Шибасаки он останется в сознании; а если не бредил — тут уж молодой детектив совершенно не представлял, что сказать.

      — Ты спи, спи. Температура слишком высокая. — взял на себя инициативу Мукаса, осторожно, будто бы боясь, что парень набросится на него, потрепав его по волосам.

      Арата пробурчал что-то неразборчивое, после застонал и послушно закрыл глаза. Мужчины напряжённо переглянулись. Ни один из них не представлял толком что делать, а незнание парня как такового лишь усугубляло ситуацию. Хамура недовольно нахмурился, уже готовый вслух поинтересоваться, какие ветра унесли Шибасаки и, главное, куда и на сколько, когда дверь приоткрылась и старший детектив прошёл в кабинет, немного неуклюже держа слишком нагревшуюся чашку. Сдвинутые брови мужчины сигнализировали, что он чем-то недоволен. Кенджиро поспешил поставить чашку на стол и отдёрнув пальцы, замахал рукой в попытке прогнать жжение. Электрочайник это определённо здорово, но почему никто из отдела не додумался слить холодную кипячёную воду в отдельную банку вместо того чтобы вылить в раковину? Теперь придётся ждать, пока вода остынет до приемлемой температуры, ведь разбавлять проточной — не лучший вариант.

      — Проснулся только что, дружка своего звал. — Хамура с долей недовольства глянул на коллегу.

      — А ты что? — Кенджиро вспомнил, что если жидкость размешивать, она быстрее остывает и взял ложечку.

      Вместо ответа младший детектив пожал плечами и закинул ногу на ногу, несколько секунд проследил за размеренными движениями Кенджиро, после чего перевёл взгляд в окно. Ветер на улице только усилился и небо заметно затянуло. Вот дождь сегодня совершенно не к месту: он не взял ни зонта, ни даже дождевика. Машиной попросил воспользоваться преклонного возраста сосед — кажется, тому нужно было собаку в ветклинику отвезти на роды — и Хамура почему-то не смог отказать. Молодой мужчина сжал переносицу, выразив хмурым небесам надежду, что салон его не молодой, но и не потрёпанной Ауди не пропахнет мочой, кровью или что там выделяется у суки во время родов? Хамура никогда не интересовался подобной тематикой, а потому мог лишь предполагать, но даже так, профессия детектива развила местами дурацкую, местами полезную привычку: быть готовым ко всему. Поэтому молодой мужчина откопал на чердаке самые изношенные и самые старые покрывала, устлал ими всё, что только можно было устлать, и с более-менее спокойным сердцем передал соседу ключи. К сожалению, беспокойство не ушло полностью и, как бы Хамуре не было неприятно это осознавать, внезапная болезнь Араты помогла ему ненадолго отвлечься.

      Поняв, что ответа от молодого коллеги так и не дождётся, Кенджиро отвлёкся от размешивания воды в чашке и придвинулся к спящему подопечному, немного над ним нависнув. Тот на секунду нахмурился, среагировав на пристальный взгляд, но больше не проявил никаких признаков дискомфорта или пробуждения. Рассеянно Кенджиро провёл ладонью по лбу подростка, смахивая прилипшую от пота чёлку и пытаясь определить, спала ли температура хотя бы немного.

      — Ну как? — Слегка обеспокоенно поинтересовался Мукаса.

      — Ни на градус. Давай сюда, — Кенджиро протянул руку за бутылкой, и мужчина без лишних слов передал. Вылив немного водки на раздобытую у коллег мягкую тряпку, он сложил ту пополам провёл по лбу и шее подростка. Арата дёрнулся, но возмущённых стонов не послышалось. Видимо, в отличие от бьющегося в ознобе тела, лицо юноши горело и он был рад хоть немного охладить его. Однако этого было недостаточно чтобы сбить температуру. Вдохнув и выдохнув, Кенджиро отложил тряпку на подлокотник и потянулся к рубашке подростка. Не глядя на коллег, попросил: — помогите мне.

      — Каким образом? — вскинулся Хамура, точно для себя решивший, что ни за что не станет раздевать подростка. Одно дело подержать, совсем другое — стягивать одежду. К тому же, пусть мальчишка и был худым, но ведь как-то же выживал в одиночку столько лет; он определённо умел постоять за себя и, в сознании или нет, Хамура не хотел рисковать ни своим лицом, ни чувством собственного достоинства. Да и из всех собравшихся, Девятый более-менее доверял только Шибасаки.

      — Подержи за лодыжки, а Мукаса — за плечи. Что-то мне подсказывает, что он начнёт брыкаться, как только я попробую снять одежду.

      Заворчав что-то лишь одному ему понятное, Хамура покорно подсел к ногам юного террориста и плотно вцепился ему в лодыжки. Юноша коротко дёрнулся, но на этом протест прекратился. Мукаса последовал примеру коллеги и надавил на ключицы, сразу, как Шибасаки удалось спустить промокшую от пота рубашку ниже плеч. Легко и уверенно вытянув ткань из-под вмиг начавшего дрожать тела, Кенджиро бросил рубашку куда-то в сторону и принялся развязывать держащие штаны верёвочки.

      Когда холод стал невыносимым, а с тела почти исчезли и штаны, Девятый нашёл в себе силы разлепить тяжёлые веки и попытался сконцентрироваться на открывшемся изображении. Всё размывалось, в висках пульсировало, но больше всего давил жуткий холод, что опутывал тело невидимыми цепями; казалось, скрыться от него не предоставлялось возможности. Тем не менее, помимо леденящего воздуха ощущалось и что-то ещё, что-то тёплое, почти успокаивающее. Чьи-то… руки? Расплывчатая фигура преобразовалась в почти чёткое изображение мужчины: небрежно зачесанная набок чёлка, бакенбарды, слегка покрывшийся морщинами лоб и глядящие с настороженностью и беспокойством карие глаза. Шибасаки Кенджиро. Этот полицейский заинтересовал и прочно засел в голове, и дело было отнюдь не в том, что теперь он взял на себя ответственность за его дальнейшую жизнь. Просто оказался первым, кто решил посмотреть на действия «Сфингов» под другим углом, разгадать адресованные полиции загадки и в итоге увидеть ту самую правду, ради огласки которой двое сбежавших из лаборатории подростков и пошли на такое жуткое преступление как терроризм. Ни Девятый, ни Двенадцатый никогда не оправдывали себя, прекрасно понимая, что подобные действия вызывают страх и естественную ненависть, но делали всё возможное, чтобы из-за их взрывов не пострадала ни одна душа.

      — Что…

      — У тебя высокая температура, лежи.

      Мужчина мягко, но настойчиво толкнул попытавшегося подняться юношу обратно на диван. Девятый сдавленно застонал. На тело навалилась такая усталость, что казалось, каждый мускул, каждая жилка сделаны из свинца. Веки тоже были тяжёлыми, и сил держать их открытыми с каждой секундой становилось всё меньше. Обессилено распластавшись на подушках, Девятый обвёл затуманенным взглядом комнату, узнавая в нависших сбоку тенях размытые лица Мукасы и Хамуры. Удивительно, на лице молодого детектива читалось такое же волнение, что и на лицах старших товарищей, и Девятый позволил себе усталую полуулыбку: не думал он, что когда-нибудь Хамура посмотрит на него подобным образом. Обычно молодой детектив только хмурился да отпускал разные колкости в его сторону. Неужели и правда забеспокоился или же «держит лицо» перед коллегами? Опустив веки, понимая, что гадание над подобными вопросами не принесёт ему ничего кроме дополнительной усталости, Девятый решил отложить сложные отношения с Хамурой на потом и сосредоточился на руке Шибасаки, монотонно поглаживающей его запястье. Странным образом прикосновения успокаивали.

      Вот только полежать спокойно ему не дали: тёплая ладонь старшего детектива вдруг исчезла и ей на смену пришло что-то мокрое и абсолютно ледяное. Дёрнувшись всем телом, Девятый не сразу сообразил, что его вновь стали обтирать. Сначала под коленями, потом с внутренней стороны бёдер и внизу живота — вообще-то было довольно унизительно, но сил на возмущение просто не было, — наконец на локтях и под подмышками. Напоследок Шибасаки оставил шею и ступни. Девятый даже не успел понять, когда с него сняли носки. Леденящий холод, пронизывающий тело в самых разных частях, под растирающими руками сменился теплом и внезапно стало легче дышать. По-прежнему знобило, но кожа уже не казалась такой горячей, как минуту назад. Температура начала медленно спадать.

      — Нельзя! — Кенджиро шлёпнул юношу по рукам, не позволяя натянуть одежду, — водка должна полностью испариться и убрать лихорадку. Хотя бы временно, — последние слова мужчина добавил уже тише. В его голосе проскользнуло сочувствие.

      — Х-холодн-но… — дрожащим голосом прошипел Девятый, обхватил себя руками и подтянул ноги к груди. В тот момент он совершенно не задумывался, насколько по-детски себя ведёт. Хотелось одного — тепла.

      — Потерпи немного.

      Убедившись, что Арата не собирается повторять попытку подняться, Кенджиро прошёл к небольшому шкафчику и вытащил одеяло и подушку. Отдав их трясущемуся юноше, сел на притянутый рядом стул и внимательно посмотрел на завернувшегося в одеяло словно в кокон подопечного. Дрожь того значительно уменьшилась, но не прекратилась полностью. В любом случае, ситуация была не из тех, что можно было пустить на самотёк.

      Кенджиро молча вздохнул. Проведя рукой по растрепавшимся волосам, мужчина попробовал прикинуть свои шансы уговорить начальство освободить от работы, чтобы присмотреть за заболевшим пацаном. По самым оптимистичным прогнозам выходило где-то пять-десять процентов. В любом случае, сдаваться не попробовав он не привык. Даже если результат и так был ясен.

~*~*~*~

      Рабочий день пролетел быстро, хотя в определённые минуты казалось, что время тянется как расплавленный сыр. Шибасаки Кенджиро здорово замаялся бегать туда-сюда, постоянно проверяя Девятого, и в итоге перенёс все свои документы к мальчишке, полностью наплевав на приказы. Так он мог следить за состоянием больного и выполнять свою работу, не опасаясь что-либо пропустить или где-нибудь напортачить. Благо, коллеги отнеслись к этому понимающе и с участием, а потому усердно прикрывали.

      Лёгкий стук в дверь отвлёк детектива от борьбы с градусником, кнопка которого упорно не желала включать устройство. На пороге возник Хамура. В руках молодой мужчина держал белый пакетик с выразительным зелёным крестом по центру и несколько неловко оглядывал кабинет, словно в первый раз зашёл.

      — Тут это… Я в аптеку зашёл — нужно было матери купить таблетки — ну и заодно взял пару противовирусных. Как он, кстати?

      Кенджиро подавил хитрую улыбку. Он уже почти поверил, что коллега не желал полностью принимать его подопечного, но, похоже, всё было не так потеряно, как казалось. Потому что когда человеку действительно всё равно, он не станет искать и покупать лекарства и интересоваться самочувствием. Кенджиро поднялся с края дивана, забрал пакет с лекарствами и сразу принялся изучать его содержимое. Пару коробочек противовирусного, противопростудные, таблетки и спрей для горла и даже пара шприцев.

      — Тут целая мини-аптека. — прокомментировал Кенджиро. — температура то держится, то спадает, на вид ему лучше, но наверняка не скажу: бо́льшую часть времени он просто спит.

      — Раз спит, значит идёт на поправку. Я попросил аптекаря дать всё, что может пригодиться, — произнёс Хамура и нахмурился: — а он ел хоть что-нибудь?

      — Силком влил пять кружек чая с лимоном и уговорил на бутерброд.

      — Но ведь целый день прошёл.

      — Видимо, не настолько ему хорошо, как хотелось бы. — заключил Кенджиро и развёл руками. — В любом случае, надо ждать. Ты, кстати, сегодня вроде раньше уйти хотел?

      — Да, надо машину после соседской собаки помыть и проветрить.

      — В таком случае не смею задерживать. Бывай. — Кенджиро поднял согнутую в кулак руку. Любовь молодого коллеги к своей Ауди давно была темой для размышлений и шуток всего отдела, но в глаза посмеиваться над Хамурой никто не решался. Так, поддевали иногда легонько, но не больше. Парень молодой, впечатлительный — глядишь, воспримет всё всерьёз и обидится, а такое никому не надо было.

      Дождавшись, когда за Хамурой закроется дверь и шаги в коридоре перестанут звучать слишком явно, Кенджиро вернулся к градуснику и с силой вдавил упрямую кнопку в устройство. Раздался писк, и крохотный экран отобразил готовность измерять температуру. Мысленно поздравив себя с победой, мужчина аккуратно стянул со спящего подростка одеяло и быстро сунул градусник под подмышку. Арата недовольно скривился сквозь сон и поёжился, но, прежде чем холод взял своё и пацан начал просыпаться, Кенджиро снова укрыл его, возвращая желанное тепло. Лицевые мышцы юноши расслабились, и он снова вернулся в безмятежность сна. Во всяком случае, не было похоже, что в этот раз его мучили кошмары.

      Заветные пять минут растянулись на все триста секунд, и Шибасаки даже успел написать СМС жене, что к ужину его ждать не стоит. Да и вообще на ночь. Вот только супруга соглашаться с его намерениями не спешила и в краткой, но максимально доступной форме объяснила, чего ему следует ждать, если он не заявится домой, как положено. И возразить мужчина как-то не решился: обычно кроткая и спокойная, в гневе она становилась настоящим кошмаром, который лучше не провоцировать.

      — Что же мне с тобой делать?

      Кенджиро сложил руки на груди и постучал указательным пальцем по подбородку. Оставить пацана в лазарете он никак не мог, а оставаться с ним в отделении на ночь значило бы грандиозный скандал дома. А пренебрегать своими обязанностями семьянина Кенджиро было нельзя — хватало и того, что он вечно приходил позже нужного да разъезжал по выходным по объектам и свидетелям, выискивая те или иные улики и зацепки.

      К счастью, долгие годы работы детективом, а также страсть разгадывать всевозможные головоломки сделали своё дело и решение — пусть и не идеальное — всё же пришло на ум.