Два застывших в воздухе вертолёта висели слишком низко, вздымая столбы пыли, практически сдувая всё, что не было прикреплено к земле и вызывая головную боль слишком громкими звуками, издаваемыми вращающимися лопастями несущего винта. Девятый прикрыл лицо локтем, защищая глаза, но нормально разглядеть военные машины так и не смог. Только звёздно-полосатый флаг на хвосте да надменная английская речь по громкоговорителю давали чёткое представление, кто посмел сунуть свой нос в чужие дела. Опять.
Это неимоверно злило.
Заказали и проспонсировали бесчеловечный проект, а теперь хотели заткнуть рты последним свидетелям? А хрен! Вертолёты были боевые, оба ствола были направлены на них, но умирать раньше времени, так и не пролив свет на эту тёмную историю, в планы не входило. Девятый сделал шаг вперёд, заслоняя собой Двенадцатого, порылся в кармане и вытянул руку, демонстрируя маленький пульт.
— Это детонатор! — Было непривычно кричать во всю мощь своих лёгких, да и как-то странно оно ощущалось, учитывая рёв вертолётов, но, если в кабинах сидели не идиоты, они должны были догадаться, что он не мобильник им показывал. — Ядерной бомбы больше нет, но есть объекты, взрыв которых приведёт к ничуть не меньшей мировой катастрофе. Я говорю об атомной станции! Если армия США не отступит, я нажму на эту кнопку.
Казалось, план сработал потому как один пилот тотчас отвернул нос вертолёта и даже немного сдал назад, но вот второй… Он упустил второго из виду, не заметил, пока не стало поздно, что тот резко развернулся, оказываясь за их спинами, и направил оружие на Твелва.
Выстрел оглушил.
Время будто замедлилось, растянулось безвкусной жвачкой, и всё, что он мог видеть, это стремительно краснеющая бежевая футболка Твелва и гаснущий свет в его глазах. Наземь упало уже тело: пуля прострелила сердце без шанса на выживание. Где-то далеко закричала Лиза. А потом к её крику присоединился ещё один голос — срывающийся, полный боли и отчаяния, больше похожий на предсмертный крик какого-то животного; не сразу он сообразил, что новый голос принадлежал ему. Он вообще не помнил, как оказался возле тела друга и упал перед ним на колени, как пытался убедить себя, что кровь хлещет не из простреленного сердца, а из какой-то другой, серьёзной, но не смертельной раны. Но полуоткрытые глаза Твелва погасли, и не было ничего, что могло бы вновь вдохнуть в них жизнь.
Впервые внутри Девятого проснулась ненависть. Тихая, расчётливая и пугающая своим холодом. Не было той страсти и бурлящего в крови адреналина как любили описывать это чувство в книгах или показывать в кино. Ему не хотелось орать или битья в истерике. Хотелось просто уничтожить того, кто отобрал у него последнее, кто отобрал у него брата. Он втянул носом воздух, возвращаясь в вертикальное положение, поудобнее перехватил детонатор и занёс палец над кнопкой. Ему больше нечего было терять, а упомянутая атомная станция находилась недалеко — при всём желании, особенно учитывая направление ветра, у его врагов не было шанса уйти от радиоактивного облака. Они заплатят.
— Стой!
В поле зрения влезла сначала рука, а потом и весь детектив. Почему-то спиной.
— Не стреляйте! — он замахал руками над головой, — Я сам с ним разберусь! Это не ваше дело!
Не сразу Девятый понял, что мужчина закрывал его собой. Вертолёты продолжали кружить, злобно разгоняя воздух вокруг, но, видимо, убийство японского полицейского могло навредить их планам куда сильнее, чем убийство ещё одного мальчишки-сироты, и зависнув над ними ещё недолго, они наконец развернулись. В этот раз по-настоящему.
Плечи детектива заметно расслабились. Он подождал, пока вертолёты не превратятся в далёкие точки на горизонте, а затем повернулся лицом, послав Девятому сочувствующий взгляд. Не то чтобы в тот момент он нуждался в чьей-то жалости. Впрочем, сил возмущаться не осталось, да и Шибасаки Кенджиро — единственный из взрослых, кто действительно выслушал их с Твелвом, а не отмахнулся как от назойливой мухи или сразу записал во враги — выглядел искренне. Будто действительно понимал его потерю, его боль. Девятый открыл рот, желая сказать хоть что-нибудь, лишь бы как-то заполнить давящую тишину вокруг, но так и не сумел выдавить ни звука. Горло сводило спазмами, глаза щипало от навернувшихся слёз, и он чувствовал себя… маленьким. Впервые не знал, как быть дальше.
— Я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы люди обо всём узнали. Вы так далеко зашли ради этого.
Палец коснулся страшной кнопки, но не нажал, оставляя стране и соседям шанс на прежнюю жизнь. Голос детектива был спокойный, пусть и не лишённый напряжения, и это каким-то образом отрезвляло, возвращало способность критически мыслить, анализировать. В конце концов, они с Твелвом ведь с самого начала не собирались никого убивать и, приведи он свою угрозу в действие — предаст единственного родного, пусть и не по крови, человека. Девятый больно прикусил нижнюю губу, не позволяя душащим рыданьям вырваться наружу. Он ведь был лидером, он должен был оставаться сильным назло всем обстоятельствам!
— Обещаю, — снова повторил детектив, и это короткое слово стало решающим.
Девятый на мгновение снова сжал в пальцах детонатор, посмотрел на него, перевёл взгляд на замершего детектива и снова на детонатор. Он ведь на самом деле всё уже решил, так почему? Почему ему было так страшно? И всё-таки он решился.
— Шибасаки-сан, я на вас надеюсь. — Детонатор легко очертил дугу в воздухе, покинув его руки и почти плавно упав в ладони взрослого. Мужчина округлил глаза то ли на его вежливое обращение, то ли на сам факт того, как легко он перебросил ему детонатор вместо того чтобы аккуратно передать из рук в руки, но ничего не сказал. Девятый выдавил болезненную улыбку, и почти тут же скривился от боли, закрыл руками зазвеневшие уши.
— Пожалуйста… Помните… — говорить было очень тяжело, учитывая, что себя он почти не слышал, а мир перед глазами стремительно размывался, но, если это и правда были последние его минуты, как он это чувствовал, он просто обязан был сказать. — Помните, что мы были… Что мы существовали…
Он не понял, когда потерял равновесие и упал, не знал, удалось ли внятно озвучить свою просьбу. Всё, что его разрывающийся болью мозг мог фиксировать — это бело-розовые перистые облака, похожие на разорвавшуюся подушку.
Спасительное пробуждение пришло резко, дезориентируя и заставляя хватать ртом воздух. Девятый поднялся на локтях, осматривая шалым взглядом знакомый кабинет, ставший ему домом последние пять месяцев, всё ещё подсознательно выискивая в углах то ли американских вояк, то ли Твелва, то ли ещё непонятно что. В голове перемешалось всё, что только могло перемешаться. Постепенно адреналин в крови снизился, на смену возбуждению пришла усталость, и Девятый мешком плюхнулся лицом в подушку, беспомощно свесив с дивана правую руку.
Часы показали половину второго ночи.
Слишком рано.
И хотя веки слипались, а тело молило о полноценном отдыхе, юноша знал себя достаточно хорошо, чтобы понять, что всё равно не уснёт. А, если чудо вдруг и случится, всё закончится очередным кошмаром — просто потому что навязчивые образы никуда не делись и продолжали циркулировать по его мыслям.
«Ненавижу».
Раньше страшнее всего было закрывать глаза и видеть перед собой двухметровую сетку-рабицу и горящее здание Поселения позади, слышать сирену и призывы немедленно отыскать и схватить беглецов, а также исчезающую в свете прожекторов Файв. Сейчас он бы многое отдал, чтобы давний кошмар так и остался самым жутким его воспоминанием, но увы. Он не мог отмотать время назад, не мог вернуть Двенадцатого к жизни, не мог исправить свои ошибки. У него было только здесь и сейчас, милостиво предоставленное Шибасаки Кенджиро по причине, которая спустя всё это время так и осталась для него загадкой. Сначала он думал, что дело в желании токийской полиции воспользоваться его способностями и раскрыть как можно больше киберпреступлений, но за всё время его нахождения в офисе куратор подсовывал ему только самую лёгкую работёнку, справиться с которой мог бы и простой стажёр. Его как будто… жалели или, быть может, берегли для чего-то большего. Или ему так казалось. После атаки на полицейский сервер прошло почти две недели и Шибасаки выпросил для него доступ в Интернет, что существенно скрасило его рутину, но вместе с тем вызвало немало вопросов. Возможно, так его проверяли? Но никаких следов программ-шпионов или удалённого управления ноутбуком он не обнаружил, даже несколько раз специально зашёл на потенциально нежелательные сайты, но куратор по-прежнему молчал. С трудом верилось, что никто из отдела внутренней безопасности и кибербезопасности не следил за сетевыми приключениями поселившегося у них преступника, но пока что всё указывало именно на такой расклад.
Халатность?
Или излишнее доверие?
Девятый усилием воли перевернулся с живота на спину, разлепил горящие глаза и посмотрел в окно. Вернее, в открывающуюся с дивана верхнюю его часть — этой ночью ему было слишком лень закрывать жалюзи. Мягкий жёлтый свет уличных фонарей разгонял ночной мрак и навевал таинственную атмосферу, а, если приглядеться, можно было различить рой вьющихся вокруг ламп мошек. На беззвёздном небе зависла полная луна, периодически прячущаяся за проплывающими облаками. Юноша тихо вздохнул. Созерцание природы всегда успокаивало, умиротворяло и прогоняло прочь дурные мысли. Отвлекало. Проблемы со сном к нему вернулись на следующую ночь после того как с территории Штатов атаковали сервер токийской полиции, тем самым потревожив только-только улёгшиеся воспоминания. Очень болезненные воспоминания.
Твелв.
Его смерть он им никогда не простит.
Как и те «исследования», которые девяносто семь процентов детей не пережили на ранних этапах — это если считать его, Твелва и Файв за выживших, — а оставшиеся три обречены умереть от долгосрочной побочки. Ну, во всяком случае, было три, теперь — и опять же, не без «помощи» из-за океана — он остался один. Спасибо Шибасаки, что всё ещё ходит по этой земле.
Приподнявшись в кровати, помассировав лицо свободной рукой и машинально прикрыв вырвавшийся зевок, Девятый принял сначала сидячее положение, а потом решительно поднялся. Не в его характере было просто сидеть без дела. Вернее, ничегонеделанье здорово давило на мозги, а те в свою очередь вызывали фантомные боли, что в совокупности со снами представляло довольно ядрёную смесь.
Прошаркав к рабочему столу, юноша нажал кнопку питания, включая ноутбук. Когда стандартное приветствие пользователя завершилось и загрузился рабочий стол, Девятый с поднимающимся чувством удовлетворения отметил, что значок подключения к Сети активен.
~*~*~*~
Когда Наруса с нескрываемым удивлением зачитала ему громкий заголовок одного из новостных сайтов, а после и саму статью, Кенджиро не спешил верить. Текст был эмоциональный, явно писался впопыхах и больше смахивал на чьи-то фантазии, старательно выдаваемые за реальность в погоне за просмотрами и комментариями. В конце концов даже проверенные издания порой гоняются за, как это модно стало называть в последнее время, хайпом, а к темам громких хакерских атак или террора публика всегда неровно дышала. В принципе, это было неудивительно. Так что Кенджиро посоветовал жене не сильно верить сетевым источникам и дождаться официальных комментариев, если таковые, конечно, вообще последуют.
На работу он поехал со спокойной душой, довольно скоро выбросив из головы громкие новости.
Как оказалось, напрасно.
— Читали новости? — огорошил его с порога Хамура, почти размахивая у носа личным планшетом.
Кенджиро моргнул, приводя мысли в подобие порядка, скосил глаза на остальных коллег, так же оторвавшихся от своих компьютеров и уставившихся на него. Столь пристальное внимание вызвало лёгкое раздражение.
— Что кто-то положил американской военный сервер? — он обошёл Хамуру и, присев у своего компьютера, нажал кнопку питания. — Пока рано судить, это может быть и вбросом.
— Это не вброс, — Хамура нахмурился и мотнул головой, — в Сеть утекли данные обо всех наработках военных вертолётов и истребителей, чертежи, уязвимости прототипов…
— Ещё было видео, где вертолёт падает и загорается сразу после попытки взлёта — что-то с системой или вроде того, не знаю тонкостей, — подтвердил кто-то.
— Уже удалили.
— Нет, снова залили.
Кенджиро нахмурился на лёгкий спор между коллегами и кивнул Хамуре отыскать видео. Когда то прогрузилось и на экране показался военный вертолёт, типом очень уж похожий на тот, с которого расстреляли Сфинга номер два, у него засосало под ложечкой от дурного предчувствия. Конечно, это могло быть и совпадением — и он искренне надеялся, что так и было, — но некоторые паззлы слишком красиво смотрелись вместе. Доступ в Интернет для пацана он выпросил чуть больше месяца назад, через пару дней после помощи в отражении хакерской атаки, и со строгой оговоркой, что количество общего времени в Сети за сутки не превысит трёх часов — как заверил Кинношита, этого времени не могло быть достаточно для осуществления каких-либо противоправных действий, и он хотел этому верить, но…
Сфинг номер один был гением в области электроники и кибернетики.
И он был искусственным савантом в этой области, что значительно ускоряло его мышление и принятие решений.
Мог ли он?..
Кенджиро развернулся на пятках, стремительным шагом направился к одинокому кабинету в самом конце коридора, игнорируя зачем-то последовавшего за ним Хамуру и ещё нескольких коллег. Поняли ли о чём он думал или пошли за ним просто так сейчас было не так важно. Кенджиро хотел увидеть одного конкретного подростка и посмотреть на его реакцию на всё происходящее.
— Арата!
Он открыл дверь слишком резко, едва не выломав её, но развалившийся на диванчике с ноутбуком на коленях юноша почти не вздрогнул. Он оторвал взгляд от экрана и встретился глазами со своим куратором, даже не пытаясь скрыть довольную ухмылку. И именно это триумфальное выражение лица подтвердило подозрения Кенджиро.
Прежде чем сообразил, что делает, мужчина подошёл к подростку и схватил того за грудки рубашки.
— Так ты отплатил за оказанное доверие? — Если юноша и струхнул, то никак того не показал. Где-то позади громко втянул ртом воздух Хамура. Кенджиро встряхнул несопротивляющегося подопечного: — Ну?!
Глаза мальчишки сузились, на лице мелькнуло раздражение.
— Я себя виноватым не считаю, они полностью это заслужили. — Он попытался отцепить от себя его руку, но Кенджиро вцепился намертво. Девятый даже для вида не уточнил в чём именно его обвиняли и даже имел наглость практически прямо заявить, что утренний переполох в Сети — его рук дело. Кенджиро едва удержался чтобы не влепить парню затрещину.
— Так это ты тот хакер?! — в неверии воскликнул Хамура, даже не пытаясь скрыть своего шока. Юноша бросил на него быстрый взгляд и демонстративно закатил глаза, видимо, решив не отвечать.
Кенджиро до боли сжал зубы.
— Ты с самого начала это планировал? — Он снова встряхнул его. — Знал, что однажды разрешат выход в Сеть и, получив, решил не медлить?
— Нет. — а вот это заявление было неожиданностью, Кенджиро даже ослабил хватку. Девятый слегка потупил взгляд. — Я понял, что должен что-то сделать, когда проснулся после очередного кошмара примерно две недели назад.
Значит, он готовился к этому всего две недели? К такой рисковой авантюре? Один? Видимо, последнее он случайно озвучил, потому как юноша слегка нахмурился, мотнул головой и прошептал, что у него были «хорошие помощники», которые тоже «желали отомстить аэрофлоту США». На попытки выяснить, кто же это, юноша лишь пожал плечами и уверенно заявил, что его помощники были из других пострадавших от действий США стран. Кенджиро поджал губы, понимая, что тут вариантов было очень и очень много.
— Они не выйдут ни на Японию, ни, тем более, на ваше Управление — я сделал всё, чтобы замести следы.
Вот ведь. Кенджиро и раньше догадывался, что Девятый был лидером Сфингов не просто так, но его способность видеть, что больше всего тревожило его собеседника, несколько пугала. Это было совершенно нормально (и даже ожидаемо) для сотрудников полиции и сил самообороны, но не для семнадцатилетнего пацана. Кенджиро не собирался позволять ему думать, что он способен предвидеть всё.
— Если ты решил, что самый умный и можешь делать, что заблагорассудится…
— Шибасаки-сан, — резко перебил его юноша, и использование уважительного суффикса ничуть не добавило самого уважения. — Вы мне нравитесь как полицейский и как человек, это правда. И я очень благодарен за оказанную помощь, но я не собираюсь, — он сделал ударение на последних словах, — выслушивать ваши нотации.
От обычно спокойного и несколько меланхоличного парня слышать такое было странно и даже удивительно, и Кенджиро совершенно пропустил момент, когда Девятый вывернулся из его хватки и ужом проскользнул между застывшими на пороге Хамурой и Като и дверью. Эти двое тоже встрепенулись только когда по кабинету разнёсся громкий звук хлопнувшей двери.
— Да что он себе возомнил! — после минутной тишины воскликнул Хамура, выглянув в уже опустевший коридор. Като развёл руками, а Кенджиро тихо вздохнул. В памяти всплыли моменты точно такого же хлопанья дверьми только в исполнении другого человека.
— Думаю, я сам виноват. — его признание коллеги встретили недоверчивыми взглядами. — Он одарённый… Преступник… Но он также ещё подросток. Я совсем забыл это, как и забыл, что подростки порой крайне негативно реагируют на критику.
Хамура открыл рот, явно намереваясь возразить, но потом, видимо, передумал. Кенджиро зарылся пальцами в волосы, взъерошивая и без того не лучшую причёску. Да уж. Мальчишка соображал не хуже (если не лучше) многих из аналитического отдела и отдела по кибербезопасности и было до смешного легко забыть его реальный возраст. Всего семнадцать. Сколько всё это напряжение копилось в нём? Месяц? Или дольше? Кенджиро окинул взглядом выделенный Девятому кабинет и зацепился за лежащую на диванчике корочку паспорта. Повинуясь внезапному желанию, взял и провёл большим пальцем по мультяшным бомбочкам, очертил едва заметную цифру «9».
«А ведь Сфинги любили символизм в своих загадках и действиях».
Пришедшая мысль сперва показалась нелепой, но, вспоминая ярость на лице мальчишки и ту страсть, с которой он оправдывал содеянное… Это вполне имело смысл.
~*~*~*~
Девятый не ждал ничего хорошего, когда куратор открыл дверь на балкон, где он нашёл себе убежище. Когда гнев и раздражение прошли — довольно быстро, как и всегда случалось с ним — наступило осознание, что Шибасаки был прав. Как бы ни противно было это признавать, но он (Девятый) и правда злоупотребил доверием детектива. Нет, он ни в коем разе не жалел о содеянном, но признавал, что, возможно, следовало чуточку повременить и атаковать с какого-нибудь клубного компьютера или какого другого места. Правда, для этого пришлось бы тайно покинуть свою «темницу», найти работающий компьютерный клуб с нулевым количеством ночных посетителей и отсутствием любопытной охраны… Звучало отчаянно и несколько романтично, но на практике такое не казалось возможным.
В конце концов, он и правда сделал всё, чтобы американцы никогда не вышли на неприметное управление Токийской полиции, из одного отдела которого и была совершена хакерская атака.
Подставлять Шибасаки Кенджиро он не собирался.
— Поправь, если ошибаюсь, но твои действия носили не только мстительный характер, так? — мужчина был как всегда собран и спокоен, а в его глазах блестела искорка любопытства.
Девятый почувствовал, как губы сами собой расползлись в улыбке.
— Вот поэтому вы и «Эдип» в моих загадках.
Шибасаки насмешливо фыркнул, а потом вдруг подошёл ближе и, поколебавшись некоторое время, положил ладонь ему на плечо. Девятый напрягся, чувствуя, как внутренности медленно, но верно превращаются в лёд, но скинуть руку не решился. Не любил он тактильные контакты, очень, но этот человек был единственной причиной, почему он до сих пор ходил по земле, а не лежал на глубине двух метров, служа подкормкой для растительности «Поселения», так что разумным казалось проявить сдержанность.
— Я понимаю, что Пентагон, скорее всего, последует своей традиции и обвинит во всём русских или китайских хакеров, но всё равно должен попросить больше так не делать. Не с рабочих компьютеров уж точно.
Девятый едва не рассмеялся в голос от первой части речи детектива, но к её концу заинтересованно склонил голову.
— То есть, в целом вы не против.
Это не было вопросом, и мужчина знал это, а потому обхватил себя ладонями за локти и безразлично пожал плечами:
— Если кратко, я не забыл и не забуду ни Фукусиму, ни Нагасаки. Люди, с которых от радиации сползала кожа и которые из-за этого заживо гнили слишком сильно отпечатались в моей памяти. Но я тебе этого не говорил.
Девятый моргнул в шоке, а после выдавил печальную улыбку.
— Простите… Ну, за ту сцену в кабинете.
— Всё нормально, — куратор вновь пожал плечами, — в конце концов я тоже не должен был хватать тебя и орать в лицо. Тем более на глазах Хамуры и Като.
Последним уточнением Шибасаки попал «в яблочко», так как именно наличие компании позади и вывело его из себя, но теперь, когда эмоции улеглись, это казалось даже забавной последовательностью.
— Вы не впервой прилюдно меня отчитываете.
— И всё-таки, это было неправильно. — на лице детектива мелькнуло какое-то странное выражение, которое Девятый не успел расшифровать, а потому просто кивнул, показывая, что обиды не держит.
Они несколько минут постояли в тишине, слушая чириканье воробьёв и шум порывистого ветра, а потом, когда оттягивать возвращение в кабинет дольше было нельзя, Девятый решился:
— Шибасаки, могу я вас попросить кое о чём?
— Если это что-то в пределах разумного, — последовал осторожный ответ.
Юноша втянул носом подольше воздуха, вдруг почувствовав, как вспыхнули щёки. Почему-то его затапливало смущение.
— Может и не совсем как нужно, но я отомстил за Твелва и… — он сцепил пальцы в замок, принялся ковырять ногтем указательного заусеницу на большом, — он всегда говорил мне, что нужно жить дальше, невзирая ни на какие обстоятельства… И вашими стараниями у меня теперь есть имя… — слова давались нелегко, приходилось напрягать горло, чтобы они не заглохли где-то по пути наружу. — Я думаю, теперь я наконец смогу отпустить своё прошлое и попытаться прожить оставшееся время как человек, указанный в паспорте. Как Арата Коконоэ… Я хочу по-настоящему привыкнуть к своему имени. Поэтому… пожалуйста, не могли бы вы называть меня так каждый раз при обращении? Даже если это будет доходить до абсурда… Пожалуйста?
Стоило усилий собраться с духом и посмотреть-таки куратору в лицо, выслушать его ответ. Мужчина смотрел на него слишком понимающим взглядом распахнутых глаз, и одно это сбросило сковавшие Девятого цепи неуверенности.
— Я постараюсь, Арата.