Отпуск закончился как-то совершенно внезапно. Только вчера казалось, что солнце, море и счастье — это навсегда, а сегодня с утра уже надо со всем прощаться.

И Аня с утра бродила по турбазе, прощаясь со всем подряд — с огромными деревьями, нависавшими над их домиком, грецким орехом и платаном, с одноухой кошкой Муркой, с розами на полузасохшей клумбе…

Потом родители позвали ее на море. И там тоже Аня не просто купалась, играла и прыгала в волнах, а прощалась. А солнце все так же рассыпалось тысячами блесток на гребнях волн, и вода была такой же прозрачной и таинственно-зеленой…

В обед Аня оставила Мурке всю свою порцию второго, прямо целую тарелку макарон с мясом. И мама даже не стала сердиться, а только вздохнула и сказала:

— Ты не переживай так, когда мы уедем, ее другие дети кормить будут. Кормил же ее кто-то до нас!

А Мурка долго-долго терлась об Аню, благодарно урчала. И только после этого стала кушать, то и дело деликатно поглядывая на Аню.

Потом они опять пошли на море, а по дороге купили большой арбуз и ели его прямо на пляже, и мама не ворчала про песок и антисанитарию. И это было замечательно — жаркое солнце, и соленая вода, и сладкий прохладный арбуз.

Когда они вернулись с пляжа, то оказалось, что прямо на крыльце перед дверью домика лежит дохлая мышь. Аня даже немного испугалась, а папа очень серьезно заявил:

— Это тебе от Мурки, за макароны. Придется тебе ее съесть на ужин!

— Не говори глупостей! — нахмурилась мама.

В итоге папа взял мышь на совок и отнес в мусорный бак, только сначала Аня убедилась, что Мурки поблизости нет — а то ведь ей обидно стало бы!

Самое главное прощание Аня оттягивала, как могла. Пока не спохватилась, что скоро уже темнеет и родители ее никуда не пустят.

Они могли поговорить где угодно, хоть прямо на крыльце. Но Аня зачем-то пошла туда, где они разговаривали в первый раз. Можно сказать, познакомились.

Гора была не очень-то высокая, Аня сама это понимала — а всё-таки это была вершина горы.

Аня слегка запыхалась, пока поднималась. Добралась наконец до верхушки, встала в полный рост и сказала, подняв руку:

— Здравствуй, ветер!

Вокруг нее взметнулся вихрь, порывисто затрепетала листва на невысоких, кривых деревьях, и Аня ясно почувствовала, как порыв ветра толкнул ее в ладонь.

— Я ведь попрощаться пришла, ветер, — она вздохнула и почувствовала, что сейчас заплачет. — Мы завтра уезжаем.

Листва затрепетала шумно, громко, и в этом звуке явственно слышался смех.

— Тебе смешно? — Аня удивилась и даже обиделась. — Тебе не жалко, что я уеду?

Теперь ветер словно обнял ее на миг за плечи. Словно шепнул ей что-то на ухо.

— Мы не расстанемся? — повторила она недоверчиво. — То есть и у нас ты тоже будешь? Тот же самый?

Ветер закивал ей вершинами деревьев, головками цветов. И тогда Аня засмеялась от радости.

— Вот здорово! А ты меня найдешь? Не заблудишься?

Ветер тоже засмеялся в ответ. И бросил ей в лицо красивый листик с дерева, с желтыми и красноватыми жилками.