Почти доковыляв до своего рабочего места, я был прибит мощнейшим воплем, донёсшимся до меня из другого конца коридора. В голове моментально взорвалась тысячами вспышек невыносимая боль, которая, казалось, являлась эхом голоса нашего менеджера по связям с общественностью.

Хидан — моя личная проблема.

Я вообще удивлялся, кто этого матершинника назначил на такую ответственную должность. Хотя, следовало отдать ему должное, общественность нас домогаться перестала.

— Эй, птенчик! Куда рванул?! А ну стоять, курица облезлая! — Он схватил меня в тот момент, когда я почти забежал в свой кабинет. — Детка, ходят слухи, что вы вчера зашибезно погуляли. И какого хрена без меня?!

Вот мне лично нечего было ответить на это, честно. Если бы была возможность поменяться с ним местами, я воспользовался бы ею, однако вчера судьба решила несмешно пошутить.

— Отцепи от меня свои лапы, иначе я их тебе по самые уши оторву, — рыкнул я, не имея ни малейшего желания общаться с этой личностью.

— Подбери сопли, ушлёпище, я же с мирной миссией. — Хидан добродушно ухмыльнулся.

Ну, вернее, это он думал, что добродушно, но на самом деле его улыбка больше смахивала на оскал зверя. Вот после такого перестаёшь удивляться тому, что общественность так внезапно заткнулась. Нас, критиков, не любят в принципе, но менеджер сумел это как-то разрулить…

Кстати, совсем забыл упомянуть: наша фирма — своеобразное агентство, специализирующееся на предметах искусства и критике. Помимо этого, мы проводим аукционы, на которых люди продают древности: ржавые ложки неведомой эпохи; дедушкины часы, которые хранятся уже чёрт знает какую по счёту вечность, — и всё в таком духе. Хотя я никогда не понимал вздохи по поводу антиквариата. На него же дышать страшно — рассыплется ещё.

Так вот в одно не очень прекрасное время на наши головы обрушилась общественность с заявлением о том, что мы, видите ли, плохо работаем, прессуем молодых художников и скульпторов и прочее. Сай — наш художественный критик — тогда стоически выдержал всю артиллерию обвинений, а я чуть не набил рожу самому крикливому, потому что работы всех новомодных скульпторов — это конский ржач с выхлопами, а не искусство!

Поэтому директор подумал и принял мировое решение: он нанял менеджера по связям с общественностью, которым стал этот подвид человека по имени Хидан. И он почему-то выбрал именно меня на роль помощника. Я иной раз чувствовал себя крёстным отцом, потому что стоило мне ткнуть пальцем в какого-нибудь особенно возмущающегося человека, Хидан моментально шёл с ним разбираться. А уж методы, которыми он добивался тишины со стороны общественности, и для меня оставались загадкой.

— Ну чего заткнулся, стерва? — Хидан затолкнул меня в кабинет и сел в кресло, не дожидаясь приглашения.

— Пошёл вон из моего кабинета, личинка носорога, иначе я тебя отсюда вышвырну. — Мне в данный момент хотелось тишины и спокойствия, и этот горлопан был последним человеком, способным мне такую атмосферу обеспечить.

— Да захлопнись ты. — Хидан фыркнул. — Я к тебе вообще по делу припёрся.

Я лишь надменно хмыкнул. Все его дела сводились к одному — найти ему жертву на разборки. За редким исключением он приходил, чтобы позвать меня с собой напиться. Пару раз даже успешно, однако я даже вспоминать эти вакханалии не хочу, потому что там было полно выпивки, девушек и восхвалений какому-то псевдобогу. Просыпаться с гудящей головой среди кучи полуголых тел не всегда приятно. А уж когда на тебе сверху покоится чья-то несвежая туша — вообще трындец. Последний раз это была туша самого Хидана, который отключился последним, упав на меня и захрапев. Когда он проснулся, моментально захотел узнать подробности нашей с ним ночи. Получив два раза в ухо, он согласился молчать, но каждый раз не упускал возможности пошантажировать.

И, да, он был одним из тех немногих людей, кто оказался в курсе того, что я не гей.

— Знаю я о твоих делах. Пока что мне нечем порадовать твою скандальную душонку, так что вали, хм, — мрачно отчеканил я, надеясь, что это подействует.

— Твою мать! Выслушай сначала! — гаркнул Хидан. — Ты же дружишь со своей красоткой, так?

Я сразу напрягся. Он, конечно, знал, что я нормальной ориентации, но делиться с ним своей неразделённой любовью я как-то не собирался, поэтому внезапный интерес к моей подруге с его стороны показался уж очень подозрительным.

Если он, не дай свет… Я ему голову оторву!

— Ну? — ещё больше помрачнел я.

— К ней почти каждый день наведывается одна цыпочка. — Хидан приблизился ко мне, понизив голос, словно нас кто-то мог подслушать. — Такая сладкая, что у меня просто сахарный диабет начинается! Можешь меня с ней познакомить?

Сказать, что я был ошарашен — это ничего не сказать. Мысли моментально упёрлись в единственную подружку Ино — Сакуру, однако это меня даже насмешило. Неужто этот горлопан не знал, что она — личный помощник нашего замдиректора? А уж тот вряд ли одобрил бы какие-нибудь служебные романы. Учиха Саске был консервативен и холоден как айсберг и, считая долг превыше всего, порой отдавался работе настолько, что выпадал из современного мира. Думается мне, это было по причине успешности его брата, который стоял выше на служебной лестнице и являлся нашим директором. Мальчишеское соперничество, видимо, не имело возрастных рамок, хотя…

Внезапный шум привлёк наше внимание. Хидан моментально метнулся к двери и, чуть приоткрыв её, замер в неприличной позе, выглядывая одним глазом наружу.

Меня разобрал дурацкий смех, который я попытался скрыть покашливанием.

— О! Вот она! Топай сюда, пупсик! — громким шёпотом взвыл он, подзывая меня одной рукой.

Я подкрался к Хидану и постарался пристроиться чуть повыше, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Так мы и замерли, разглядывая из-за двери кусочек приёмной офиса, где как раз и сидела Ино.

Как я и думал, к ней прибежала запыхавшаяся Сакура и, опершись на стойку администрации, что-то оживлённо рассказывала. Да, несомненно, она была хороша собой, не зря же наш замдиректора решил её приблизить и закрыть глаза на некоторые нарушения в привычном всему офису дресс-коде. И вкупе с привлекательностью Сакура обладала ещё и незаурядным умом и просто бычьей работоспособностью, умело выдерживая заданный темп. Хотя, сдаётся мне, Саске не столько в этих целях решил приблизить её к себе, ведь работа рано или поздно заканчивалась, а глаза, замыленные проглядыванием бумаг, начинали видеть мир и окружающих людей не через призму финансовых отчётов. Вот тогда и появлялись потаённые желания.

Ино засмеялась, прикрыв рот ладонью, и моё сердце моментально провалилось куда-то ниже ватерлинии.

— Скажи же, что красотка! — срывающимся шёпотом взвизгнул Хидан, отвлекая меня от мыслей.

— Ещё какая, — на выдохе согласился я и спохватился, надеясь, что не очень спалился.

— А какая попка, какая… Блин, вот груди у неё нет, признаю, но какие ножки! Её нижняя часть заставляет меня нервно дро…

— Да понял я! — Я прервал восторженные излияния и уже собирался пинком под зад позорно изгнать Хидана из кабинета, как вдруг услышал шум по правую сторону от болтающих девушек.

Чуть повернувшись, чтобы лицезреть причину, я немало удивился, увидев медленно кружащиеся в воздухе бумаги, которые укрывали ровным снежным полотном сидящих на полу Сасори и… ещё какую-то девушку. Я, кажется, видел её ранее, вот только запамятовал, где и когда.

— Твоя голубая подружка кого-то сшибла, — хмыкнул Хидан и вдруг резко распрямился, заехав мне макушкой в подбородок, отчего челюсти противно клацнули. — Мать-перемать, Дейдара! — Он потёр голову и повернулся ко мне. — Ты бы ещё жопой на меня сел!

— Мне под тобой надо было устроиться? — простонал я, потирая челюсть и морщась от боли.

— Нет, спасибо, мне моя девственность ещё пригодится. — Хидан одёрнул пиджак, приосанился и широко распахнул дверь. — Сасори, птичка моя, нафига ты изображаешь асфальтоукладочный каток и ровняешь сотрудников с полом? — громогласно объявил он, привлекая к себе внимание.

Я даже не успел схватить его за шиворот, чтобы втащить обратно. Теперь Хидан собственноручно подписал себе смертный приговор. И если он сейчас же не заткнётся, можно будет не отходя от кассы заворачиваться в простынку и отползать на кладбище…

Девушки у стойки администрации моментально встрепенулись и кинулись помогать потирающей лоб брюнетке, которая силилась подняться сама, но пока безуспешно. Сасори же сидел в сугробе из бумаг, которые, по-моему, даже дымиться от его злости начали, а я, чтобы спасти положение, метнулся на помощь, пока он не придушил Хидана собственными руками. Его шуточки он терпеть не мог, потому что попадал под них постоянно и, в силу своей неэмоциональности, не знал, как на это реагировать. Но однажды мне пришлось отвоёвывать у него канцелярский ножик, потому что он уже на полном серьёзе хотел пойти и отрезать язык этому болтуну.

— Убью-у-у-у! — прорычал какой-то контракт мне в лицо, пока я пытался вытащить Сасори из этой кучи.

— Давай чуть попозже, ладно? — Я выдернул его наружу и постарался затолкать его куда-нибудь под пальму, которая скромно притулилась в углу якобы для обстановки.

— Вы уж извините наш танковый отдел рекламы, — тем временем заливался соловьём Хидан, ставя последний росчерк пера в приказе о собственном убийстве.

Сакура и Ино подняли второго участника столкновения и стали заботливо отряхивать прилипший к строгой юбке мусор, который наша недобросовестная уборщица всё никак не выметет из ковролина.

Пытаясь сосредоточиться на подталкивании Сасори к двери в его кабинет, я слышал только возню, выкрики Хидана и тихие смешки Сакуры. Сейчас следовало убрать потенциального маньяка-убийцу из зоны поражения, пока он не устроил тут пустынный самум со всеми вытекающими.

— П-простите. — Тихий нежный голос пострадавшей девушки заставил меня замереть.

Все моментально притихли, обернувшись на краснеющую брюнетку. И тут меня озарило: эта девушка была с верхнего этажа, кажется. Она являлась личным секретарём нашего директора.

Хьюга Хината.

Заметив, как напрягся Сасори, я сперва опешил. Никогда до этого он так не реагировал на… Да ни на кого он раньше так не реагировал!

Я с сомнением покосился на Хинату и поджал губы, наблюдая за тем, как Сасори сминает в руках какую-то бумагу.

Он нервничал? С чего бы?

Его лицо не выражало никаких эмоций, глаза оставались равнодушными, губы плотно сжатыми, но вот руки… Как обычно, они говорили красноречивее всех слов: пальцы нервно подрагивали, а на внешней стороне ладони проступили вены, словно Сасори вдруг на собственной шкуре ощутил всю «прелесть» сегодняшней погоды.

— Ничего особенного, — спокойно ответил он, окончательно вогнав меня в ступор, и скрылся в кабинете.

Мы так и остались стоять в приёмной с разинутыми ртами. Зная темперамент Сасори, все ждали как минимум выговора ледяным тоном, однако он просто взял и смылся…

Я вновь искоса глянул на Хинату, которая судорожно собирала с помощью Сакуры и Ино разбросанные по полу документы, краснея при этом как маков цвет. На первый взгляд (как и на второй, и на третий), она была довольно привлекательной. При этом она ещё обладала аппетитной фигурой, что делало её объектом вожделения почти для всех мужчин от первого до пятнадцатого этажа нашей компании.

— Я всё испортила? — Поднявшись с колен, Хината беспомощно посмотрела на нас. — Сасори-сан разозлился?

— Сасори-сан просто петух в задницу клюнул, так что не волнуйся, детка. — Хидан скрестил руки на груди и усмехнулся.

— Если Сасори-сан услышит ваши рассуждения, Хидан-сан, последним прибежищем для вас станет гроб без крышки, а украшать вашу физиономию будет канцелярский гвоздь во лбу, — прошипел я, стараясь благодушно улыбаться, чтобы окончательно не перепугать и без того напуганную Хинату.

— Сасори-сан должен понимать, что пора вытаскивать циркуль из жопы, иначе он врастёт, — нарочито громко произнёс Хидан, внаглую игнорируя негласную технику безопасности при обращении к Сасори.

— Если он вытащит циркуль из своей жопы, то непременно засунет его в твою, причём так глубоко, что ты дотянуться не сможешь. — Я вцепился в его плечи и постарался подтолкнуть его к своему кабинету, однако Хидан упёрся всеми конечностями, явно рассчитывая произвести впечатление на девушек своим идиотизмом.

— Если вы оба не заткнётесь, циркуль засовывать вам будет уже некуда, — зловеще раздалось за спиной.

Девушки хором пискнули и быстренько прижались друг к другу, как испуганные хомячки.

По моей спине пополз озноб, а вот насчёт Хидана я искренне сомневался. Он вообще хоть немного понимал, какая опасность над нами нависла?

Осторожно повернув голову, я наткнулся на полный ненависти взгляд Сасори и совсем оробел, так как в его глазах явно читалось, что он нам засунет, куда и сколько раз.

Ткнув Хидана кулаком под рёбра, я на пятой скорости рванул к его кабинету, чтобы избежать позорной казни на глазах перепуганных девушек. Лишь прислонившись спиной к неожиданно прохладной двери, я выдохнул, а Хидан, как ни в чём не бывало, сел за свой стол и выжидающе уставился на меня.

— Она на меня запала, — усмехнулся он после некоторого молчания.

— Ты неисправим, — вздохнул я, потирая виски.

Голова болела нещадно, а последние события вообще развеяли надежду, что я спокойно посижу в своём кабинете, попивая зелёный чай и ожидая, когда схлынет жара, чтобы хоть немного поработать. Появление Хидана, Сакуры, его интерес, столкновение с Хинатой. А если сейчас ещё и Неджи заявится, чтобы разбираться, вообще труба. На самом деле, мне сейчас хотелось тишины и спокойствия, немного льда и много воды, чтобы откачать до сих пор болеющее тело.

Махнув на Хидана рукой, я практически выпал из его кабинета и направился к себе. Свинцовая усталость сковала конечности, хотелось спать и ещё раз спать. Подумать только, а ведь утро ещё не закончилось… Казалось, что до конца рабочего дня я тупо не доживу. Меня угробит кто-нибудь из сотрудников.

Путешествие до кабинета вышло внезапно беспрепятственным. Попутно я кинул взгляд на стойку администрации и отметил, что девушки куда-то испарились. Видимо, пошли провожать незадачливую секретаршу, помогая ей нести ту кипу бумаг.

Вздохнув, я распахнул двери своего кабинета и с наслаждением вдохнул, но тут же подавился воздухом, наткнувшись на взгляд своего друга, который застыл каменным изваянием в центре комнаты, буравя меня взглядом.

— Ты чего так пугаешь, — возмутился я, прикрывая дверь и устало потирая шею.

— Выпей антипохмелин, а то на тебя смотреть тошно, — хмыкнул Сасори, скрещивая руки на груди.

— Закрой глаза и не смотри, — буркнул я, становясь напротив. — Тебе нужно какого-то скульптора прорекламировать? Если честно, то сейчас никого хорошего нет. Одни сплошные дилетанты, ни черта не смыслящие в настоящем…

— Замолчи, — произнёс Сасори, прикрыв глаза. — Я не по работе.

Я послушно прикрыл рот и вопросительно уставился на друга, который медленно дошёл до моего стола и, опершись на него, взял в руки заточенный карандаш. В голове калейдоскопом вспыхнули мысли о том, что он пришёл мне отомстить. От этого пальцы резко похолодели, несмотря на удушливую жару, а дышать стало на порядок труднее. Я сразу пожалел, что не признался Ино, потому что сейчас меня убьют и я точно уже не смогу это сделать.

Сасори повертел в пальцах карандаш и поднял скучающий взгляд на меня, вызывая новую волну мурашек. Блин, сейчас он выглядел, как маньяк с огромным стажем…

— Та девушка, — произнёс он, наконец, — которая столкнулась со мной в приёмной. Она же секретарь Итачи?

— Да, — кивнул я, прищурившись.

Страх и мурашки отступили, заменившись здоровым недоумением.

И чего это Сасори интересовался Хинатой? Неужели он из-за неё так разнервничался?

Зная своего друга и то, как он снисходительно-презрительно относился к девушкам, я терялся в догадках. Мысль о том, что он испытал прилив симпатии к Хинате, откровенно рассмешила меня, и хоть я постарался тщательно спрятать эту опасную эмоцию, Сасори был всё-таки не лыком шит: он мгновенно почувствовал перемену в атмосфере кабинета и напрягся, сжав карандаш так, что он треснул.

— Если ты сейчас начнёшь ржать, я тебя убью, — угрожающе прошелестел он, выбросив оставшиеся щепки в урну.

— Нет-нет, ты что… — Я замахал руками, однако в горле стало щекотать, а глаза заслезились. — Так что тебя интересует?

— Как её зовут? — мрачно спросил Сасори, буравя меня ледяным взглядом.

— Хьюга Хината, — сказал я, борясь с совершенно дурацким смехом.

— Хм… — Сасори задумчиво уставился в угол кабинета, постукивая одним пальцем по отполированной до зеркального состояния столешнице.

— А зачем тебе её имя? — начал я, решив попробовать аккуратно вытянуть из него правду. Шансы на успех были практически нулевыми, но попытаться всё-таки стоило.

Сасори перевёл на меня совершенно пустой взгляд и, кажется, всерьёз задумался над ответом. Вот так номер… Никогда в жизни я не видел, чтобы он так пялился. Угрожающе — да, злобно — да, равнодушно — тысячу раз да, но чтобы так задумчиво. Сасори отличался тем, что мгновенно находил ответы на любые вопросы, однако сейчас по бессознательным движениям его пальцев и отсутствующему взгляду становилось понятно, что он был чем-то ощутимо придавлен.

— Мне… любопытно, — отстранённо ответил он, наконец.

Всё, занавес, я не выдержал…

Привалившись плечом к стоящему рядом шкафу, я беззвучно затрясся, зажимая рот рукой. Осознание, что меня сейчас придушат, перехлёстывало искреннее изумление.

Сам Сасори молча ждал, когда я справлюсь с истерикой. Я буквально почувствовал, как атмосфера в кабинете сгустилась, как в воздухе распространилась зловещая аура ненависти. Только не обычной ненависти, которой Сасори щедро одаривал всех неугодных, а какой-то стыдливой, словно я уличил его в чём-то, за что теперь должен был поплатиться, как ненужный свидетель.

— Дейдара, — проскрипел он, прожигая меня взглядом, — ты смертник. После того, как я вырежу язык и сердце Хидану, я доберусь до тебя. Поверь мне, твоя смерть будет мучительной.

— Пр… пр… — задыхаясь, каркал я, пытаясь затолкнуть хохот поглубже. — Прости, но это так необычно.

— Что необычного в том, что я интересуюсь сотрудниками, которых ранее никогда не видел? — спокойно спросил Сасори.

— Ну раз так, то ты должен знать, что начальником охраны на первом этаже у нас является Ширануи Генма. На втором этаже находится архив, где трудятся Шино, Рок Ли и Тен-Тен. Третий этаж занимает бухгалтерия, где господствует Какузу. На четвёртом этаже находится канцелярия и почтовый отдел, где главенствует Анко, а работают там Наруто и Какаши… — пустился перечислять я, загибая пальцы.

— Заткнись, Дейдара, — прошипел Сасори, бледнея от осознания, что ему нечем крыть.

— …но так как ты никого из этих людей не знаешь и даже близко не представляешь, как именно они выглядят, не вешай мне лапшу на уши. — Я удовлетворённо улыбнулся и скрестил руки на груди.

Признаться, я был рад тому, что Сасори прервал меня, потому что об остальных этажах я тоже ничего не знал. Даже об этих сотрудниках я слышал только благодаря Ино и её коммуникативному дару, позволяющему завязать знакомство с любым человеком. С каждым из перечисленных она как минимум была в приятельских отношениях. Только Какузу не попадал в список её друзей, потому что однажды он чуть не придушил её лентой от печатной машинки. Причину их конфликта Ино упорно скрывала, однако синяки пришлось лечить долго. Я не убил этого ублюдка только потому, что она слёзно уговаривала меня не вмешиваться, а то её, чего доброго, и уволить могли. Однако я всё равно поставил себе на заметку как-нибудь посетить на третий этаж, чтобы приватно побеседовать с одним из тамошних сотрудников. Только перед этим следует куда-нибудь сбагрить Ино.

Хруст отвлёк меня от мыслей, заставив вздрогнуть. Сасори сжимал кулак, в котором мирно почил ещё один карандаш. Я видел, как побелели костяшки его пальцев, как резко обозначились вены на внешней стороне ладони. Мне даже показалось, что он сейчас просто набросится на меня и точно прибьёт.

Однако Сасори выдохнул, выкинул опилки в урну и, распрямившись, направился к выходу из кабинета.

Провожая его взглядом, я нахмурился. Как-то уж очень легко он спустил мне этот сарказм. Последний раз, когда я язвительно подколол его, пришлось отбиваться от метровой линейки, которую Сасори задался целью засунуть мне в глотку.

— Дейдара, — вдруг подал голос он, — признайся уже своей Ино, что ты не гей. Иначе я когда-нибудь точно тебя им сделаю.

Следом раздался хлопок двери, а затем послышались удаляющиеся шаги.