Устало откинувшись на спинку стула, я прикрыла глаза и прислушалась к своему телу, которое ломило от долгого сидения без движения.

Работы привалило столько, что мне не хватало времени даже на то, чтобы попить кофе, не говоря уже о праздных разговорах с сотрудниками. Когда пришла Сакура с загадочным «у меня отличные новости», я сперва хотела забросить все дела, однако потом позвонил Итачи и очень убедительно сказал, что все данные мне задания желательно выполнить сегодня же, потому что он планирует задержаться именно ради этого. Поэтому пришлось оставить Лобастую и её новости на вечер, заткнув любопытство подальше.

Ещё и Хината с её неуклюжестью… Пришлось собирать её бумаги и сопровождать её на рабочее место, чтобы она снова нигде не навернулась. Сегодня всё несказанно отвлекало.

Оглянувшись на окно, я вздохнула, поняв, что сейчас уже поздний вечер, а значит, придётся ловить такси, чтобы добраться до дома. На метро я ездить не любила, а Дейдара уже уехал. Он свою работу закончил ещё три часа назад и мужественно предложил подождать меня, однако я сразу поняла, что дел у меня невпроворот, поэтому освободила его от этой обязанности, хотя так хотелось проявить эгоизм. Он бы не отказал мне, потому что просто не умел этого делать. Я для него, как и он для меня, являлась самым близким другом ещё с детского садика. Поэтому мы старались делать друг для друга всё, что в наших силах. Именно это и стало причиной, по которой я отказалась от столь любезного предложения.

Собрав документы и записки, я направилась к лифту, горестно вздыхая и ругаясь вполголоса. Вчерашняя пьянка и почти бессонная ночь в жарких, в прямом смысле этого слова, объятиях Дейдары сделали своё грязное дело — я осталась без сил. Мой друг детства вчера так напился, что пришлось его буквально волоком тащить до дома, а потом он ещё и вцепился в меня так, словно я была плюшевым мишкой. Пришлось смириться и остаться на ночь. Однако меня всё равно смущала его близость, не говоря уже о том, что его тело по температуре близилось к раскалённой печи, доводя меня практически до теплового удара.

Хоть Дейдара и был геем, но всё-таки это не отменяло его мужественности и привлекательности. Он в любом случае оставался крайне сексуальным субъектом, на которого я бы в первую очередь набросилась, если бы не была в курсе его ориентированности. Это было действительно печально, на самом деле, ведь он, помнится, стал моей первой любовью и самым большим разочарованием.

Тогда, едва начав интересоваться мальчиками, я обратила внимание именно на него и старалась сделать всё, чтобы привлечь его внимание, однако мои душевные порывы так и остались незамеченными.

А всё из-за Сасори, будь он неладен! Заголубил Дейдару, разбив моё бедное детское сердечко и заставив с четырнадцати лет увериться в том, что все мужики — либо козлы, либо гомосексуалисты.

Фыркнув и отбросив тем самым лишние горестные думы, я вышла на последнем этаже и направилась в кабинет директора, мысленно проговаривая все возникшие по ходу работы вопросы.

Надо было сдать ему все договора и отчётности, плюс уточнить план на завтра, кое-что пояснить, если вдруг он не поймёт, и…

Чёрт, Итачи наверняка снова завалит меня работой по самое «не могу»! Последний раз, когда я выполняла его поручение, он всего лишь скупо похвалил проделанную работу, хотя, зная его нрав, это можно было считать почти знаком качества, ведь он редко кого-то хвалит вслух, а самым счастливым и вовсе доставался только великодушный кивок.

Видимо, Хината не отличалась особой расторопностью, поэтому Итачи решил найти себе кого-нибудь, кто будет более усерден. Тогда почему он никак не хотел меня повысить?! Я два года просидела на этаже критиков, каждый день слушая нытьё непризнанных гениев, которых наши заботливые сотрудники опустили ниже плинтуса. И заодно выполняя работу, которая не предусмотрена моей должностной инструкцией! И где справедливость, я вас спрашиваю?

Ещё раз раздражённо фыркнув, но на полтона ниже, я почти со злостью дёрнула дверную ручку на себя и тут же с ужасом осознала, что я не соизволила ни постучаться, ни дождаться разрешения войти. И хоть подобное нарушение весьма сурово каралось правящей верхушкой нашего нескромного заведения, не это стало причиной всепоглощающей паники, охватившей мою голову, а то, что из кабинета тихо, но достаточно ритмично раздавались какие-то посторонние звуки и скрипы.

Неуклюже ввалившись в кабинет, я зажмурилась и, моментально согнувшись в поклоне, стала просить прощения за беспардонное вторжение. Так как дверную ручку я не успела выпустить из руки, а наоборот — вцепилась в неё заледеневшими от смущения пальцами, тяжёлые папки с отчётами, шурша, выскользнули. Раздался грохот, и бумаги мигом разлетелись, устлав пол ровным покровом.

Глядя на образовавшийся тут погром, мне оставалось лишь прижать освободившуюся руку к груди и чувствовать себя последней идиоткой. Страшно было представить, что обо мне подумал сам Итачи.

Повисла звенящая тишина, от которой заломило уши. Мне стало казаться, что каждый судорожный удар сердца эхом разносится по кабинету, отражаясь многоуровневым откликом от стен, окон и ваз, стоящих на элегантных стеклянных столах. И что Итачи непременно слышал это.

Господи, какой позор…

— Эм… Яманака-сан, — бархатный голос нарушил неловкое молчание, — всё в порядке?

Я подняла голову и чуть не окосела от увиденного: посреди кабинета находился крутящийся стул, на котором стоял Учиха Итачи, собственной персоной, в полурасстёгнутой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Он держался за большую люстру левой рукой, а правой сжимал легкий с виду молоток.

Только сейчас до меня дошло, что странные звуки — это стук молотка, скрип стула и позвякивание свисающих украшений люстры.

Я почувствовала себя идиоткой вдвойне.

— Учиха-сан, я… — Оглядев разбросанные бумаги, я охнула, поняв, что придётся разгребать устроенный хаос, и стала суетливо топтаться вокруг этого безобразия, примериваясь, откуда лучше начать.

— Я сейчас спущусь и помогу. — Итачи, поняв мою ситуацию по-своему, огляделся в поисках опоры.

— Не надо, я сама, спасибо. — Жгучий стыд окрасил моё лицо в красно-фиолетовый цвет.

Какая же я неуклюжая, чёрт! Ещё хуже, чем Хината! Ни о каком повышении и речи быть не могло! Так облажаться при начальнике, бли-и-ин!

Сетуя на узкую юбку, я постаралась изящно опуститься на колени, но все мои приседания заканчивались одним — я слышала треск разреза и моментально вставала, чтобы попытаться снова из другого положения. Наклоняться, задирая кверху зад, мне тоже не улыбалось, потому что юбка и при этом хитром ходе начинала гневно потрескивать.

— Подождите, я сейчас спущусь, — снова послышался голос Итачи.

— Нет, уверяю вас, я справлюсь, — простонала я сквозь зубы, обещая себе, что перестану выделываться и перейду на брюки.

— Я настаиваю.

— Я тоже.

— Секунду.

— Я справлюсь!

— И всё-таки…

Внезапно послышался заунывный скрип, оборвавший наш спор на полуслове.

Я замерла, прислушиваясь, затем чуть повернула голову и глянула поверх плеча на растерянное лицо начальника… И тут до меня дошло! Опустив глаза чуть ниже, я увидела, что какой-то рычажок в ножке вращающегося стула практически отвалился от основной конструкции.

Открыв рот, чтобы предупредить Итачи, я поняла, что не успеваю, потому что следующий тихий треск возвестил о том, что стул всё-таки не выдержал его худощавой тушки.

Дальнейшее происходило как в замедленной съёмке: Итачи, взмахнув руками, сначала завалился назад, а потом резко подался вперёд; стул, крякнув, будто нарочно накренился в мою сторону; я же рванулась на помощь, мало заботясь о посторонних вещах. Слишком поздно до меня дошло, что попытка поймать на лету крепкого здорового мужчину означала одно — быть раздавленной. Поэтому я изо всех сил затормозила и постаралась отпрыгнуть хотя бы на один шаг назад, но не успела, а Итачи, падая, инстинктивно ухватился за первую попавшуюся преграду, которой оказался вырез моей блузки.

Судорожно выдохнув, я зажмурилась, слыша, как надрывно затрещала ткань, а пуговички с глухими щелчками стали отлетать и падать на пол, а затем мужская рука схватилась за ремень юбки. Целую секунду я посвятила отчаянию, а потом поняла, что падаю. От такого резкого движения разрез на юбке не выдержал и дал внушительную трещину, разорвавшись едва ли не до самого затылка. Затем я приложилась этим самым затылком о твёрдый пол, стукнулась локтем и отбила всю пятую точку…

А сверху приземлилась худощавое, но от этого не менее тяжёлое, тело Итачи.

Лёжа на полу и глядя в потолок, я чувствовала себя жертвой группового изнасилования. Даже взгляд опускать не надо было, чтобы понять, что блузка изодрана в клочья, а от юбки остались только воспоминания… Хорошо, что нижнее бельё уцелело.

И как теперь домой идти?

Повисла пауза, нарушаемая только мелодичным звяканьем подвесок на люстре, которую Итачи толкнул, падая на меня. Лишь спустя минуту мою голову накрыл приступ жгучего стыда вперемешку с волнением. Директор нашей компании, красивейший мужчина по итогам опроса девушек со всех этажей, разорвал на мне всю одежду, как дикий необузданный зверь, а затем прилёг сверху и успешно изобразил труп. Я, наверное, умру от стыда, если кто-нибудь сейчас зайдёт, потому что в правдивое объяснение не поверит ни один здравомыслящий человек, а для вранья надо придумать что-нибудь непристойное, чтобы это хоть немного походило на сложившуюся ситуацию…

Куда ни плюнь — сплошной негатив.

Итачи дёрнулся, подавая признаки жизни, и, упершись в пол рукой, приподнялся. Затем он тряхнул головой и посмотрел мне в глаза.

— С вами всё в порядке? — поинтересовался он таким тоном, словно я сломала ноготь на официальной встрече или порвала колготки.

Мне оставалось только кивнуть, чопорно поджав губы. Если бы сейчас кто-то заснял всё происходящее на камеру, потом можно было бы даже посмеяться. Когда-нибудь. Лет через миллион.

Итачи тоже кивнул и перевёл взгляд ниже. Его глаза чуть расширились, брови взлетели вверх, избороздив лоб морщинками, ноздри вздрогнули, словно действительно у какого-то зверя, а губы сжались в тонкую нитку.

Сначала мне показалось, что ему понравилось зрелище, которое предстало перед глазами, однако…

— Это сделал я? — глупо спросил Итачи, вновь переводя потемневший взгляд и без того чёрных глаз на моё лицо.

Хотелось расхохотаться и заявить, что я сама порвала себе одежду, потом прилегла тут, ожидая, когда хозяин кабинета свалится на меня, как сосулька с крыши. Но смех застрял в горле, когда я поняла, что ситуация-то весьма интимная, сотрудников в здании почти не осталось, но всё равно кто-то может зайти, поэтому нужно было срочно сворачивать лавочку по дурацкому хихиканью и приводить себя в порядок. Только я пока ещё не представляла, как можно было привести в порядок одежду, но это уже дело десятое — для начала требовалось хотя бы встать.

— Учиха-сан, вы не могли бы… — проскрипела я, дёргаясь под Итачи, как раздавленная гусеница.

— Да-да, конечно, — суетливо закивал тот и, оттолкнувшись, сел сверху на мою нижнюю половину.

Однако подняться на ноги он не успел, застыв и прислушавшись к невнятному шуму. Я задрала голову, чтобы понять, что происходит, и помертвела, увидев, как открывается массивная дверь кабинета.

Итачи тоже сперва застыл, но потом пришёл в себя и, вскочив, дёрнул меня за руку, поднимая на ноги. Юбка упала на пол, укрыв мои лодыжки ровным серым покровом, а блузка повисла лохмотьями, открывая взгляду белый ажурный лифчик. Осталось только косметику размазать, и можно смело подавать на начальника в суд за попытку изнасилования. Много денег, кстати, получилось бы отсудить.

— Итачи-сан. — В комнату зашёл высокий мужчина с банданой на голове — ещё один нарушитель норм регламента о стуке в дверь перед тем, как войти.

Глянув на нас, он едва не поперхнулся зубочисткой, которую лениво катал во рту, но быстро взял себя в руки и даже, кажется, сумел сдержать тянущую уголки губ вверх ухмылку.

Ширануи Генма — начальник охраны нашей компании. Достаточно симпатичный мужчина, стильный — в меру небрежный, в меру солидный, со слегка скучающим выражением лица, которое вмиг преображалось, стоило только его цепким глазам увидеть что-нибудь, что было хоть немного достойно внимания.

И сейчас Генма зачем-то решил навестить директора. Может, захотел поинтересоваться, когда тот покинет офис, а может… Хрен его знает, что там ещё могло случиться! Мне сейчас было не до предположений, потому что Генма, скользнув взглядом по моему полуобнажённому телу, воззрился на Итачи с таким обличающим видом, будто тот прокрался ночью в курятник, чтобы потырить яйца.

— Я внимательно вас слушаю, — величественно произнёс Итачи, поймав его двусмысленный взгляд.

Ну какого чёрта?! Почему у него получалось держать себя в руках, учитывая сложившуюся ситуацию?! Я была на грани тихой истерики, а он общался с начальником охраны таким светским тоном, что меня завидки брали.

Скосив глаза на Итачи, я поджала губы, борясь с желанием спрятаться за его широкую спину, но не сдвинулась с места. В конце концов, он сам меня раздел, так пусть сам и выручает!

— Кхм… — Генма деловито прокашлялся в кулак и проговорил, стараясь подражать сухому деловому тону Итачи: — Я зашёл спросить по поводу машины. Когда вам будет удобно, чтобы её подали?

Машина. Чёрт побери, как тривиально. А я почти раздетая в одном помещении с двумя мужчинами…

Думается, что если бы я встала на голову и спела пошлую частушку, это всё равно не стёрло бы сгущающуюся в кабинете деловую атмосферу.

— Где-то через час, — немного подумав, заключил Итачи, совершенно не обращая внимания на неловкость ситуации.

— Хорошо, я отдам распоряжение. — Генма кивнул и замешкался, неуверенно поглядывая в мою сторону. — Может…

— Нет, всё в порядке, — перебил Итачи.

— Но…

— Уверяю вас, всё в норме.

— Так ведь…

— Это поправимо.

— Тогда…

— Нет, мы сами справимся.

Пожав плечами, Генма кивнул, сжал губами зубочистку, затем ещё раз окинул взглядом мою фигуру и, попрощавшись, вышел, вновь оставляя нас наедине.

Повисла гнетущая тишина.

Я была в полной растерянности, а этот пень не реагировал на внешние раздражители, уставившись в одну точку. Складывалось ощущение, словно он позабыл о том, что тут, рядом с ним, стояла полуголая привлекательная девушка, а меня так и подмывало сказать что-то в духе бородатого анекдота «Мужчина, делайте уже что-нибудь!».

Спустя пару почти бесконечных минут Итачи повернулся ко мне и бледно улыбнулся:

— Какая неловкая ситуация.

У меня пропал дар речи. Неловкая?! Он что, прикалывается?! Я в лохмотьях, на улице уже темно, а в кармане не так много наличности, чтобы раскатывать в такси — и это неловкая ситуация?! Блин, это просто немыслимо!

— Я сожалею, что так получилось. — Итачи подошёл к своему столу и поднял трубку местного телефона. — Вы можете поехать с моим водителем — это самое малое, что я могу сейчас сделать для вас.

— Если я сяду в машину в таком виде, водитель, по меньшей мере, удивится, — пробормотала я, поднимая с пола юбку.

— Вы правы. — Итачи положил трубку и крепко призадумался.

Я мялась, стоя посреди кабинета, прижимала к себе остатки одежды и думала, что надо бы позвонить Дейдаре… или Сакуре. Лобастая, конечно, будет ржать как лошадь, но это — меньшее из зол. Отрывать своего нетрадиционного друга от его возможных нетрадиционных занятий не хотелось. Хотя… у него была машина, что немаловажно.

— Я позвоню своему знакомому, он меня заберёт, — произнесла я, отвлекая Итачи от раздумий.

Тот недоумённо моргнул, переваривая мои слова, а затем решительно поднялся и подошёл ко мне. Я даже испугалась такой реакции.

— Я виноват в вашем, — Итачи указал на меня рукой, подбирая нужное слово, — нынешнем виде, поэтому считаю, что должен обеспечить вам доставку домой и возмещение ущерба.

— Да я сама справлюсь, — прижимая юбку к груди, пролепетала я.

Заметно сократившееся между нами расстояние позволило мне беззастенчиво разглядывать его. Действительно… девчонки не зря выбрали его самым красивым парнем в нашей компании. Вернее, голоса разделились между ним и Саске. Однако сейчас, стоя перед Итачи и глядя в его чёрные-чёрные глаза, вдыхая резковатый аромат мужского одеколона, смешивающийся с офисной пылью и запахом свежевыглаженной рубашки, я поняла, что старший из братьев выигрывал на сто очков вперёд, несмотря на мою ещё не до конца остывшую страсть к младшему. А ещё его голос, который, казалось, обнимал, поглаживал, проникал в уши приятной мелодией. Низкий, бархатный, почти драгоценный…

Я понимала, что всё больше попадаю под влияние и обаяние Итачи, но не могла заставить себя отстраниться. Чёрт возьми, мне хотелось сейчас же сбросить остатки одежды и кинуться ему на шею.

Кретинка-а-а…

— Я сейчас же распоряжусь по поводу машины и одежды. Думаю, охранники сумеют что-нибудь придумать. — Итачи сделал шаг назад, разрывая тонкую нить влечения, отчего я едва не задохнулась.

Какого чёрта?! Какого чёрта ты сейчас расфантазировалась?!

Быстро сморгнув розово-пурпурную пелену, я мотнула головой, стряхивая остатки сладострастного дурмана, а затем воззрилась на директора уже более трезвым взглядом.

Так, следовало срочно обзавестись парнем, иначе я скоро начну отлавливать в тёмных переулках симпатичных представителей противоположного пола и насиловать их.

— Не волнуйтесь, Учиха-сан, — произнесла я, поражаясь своему деловому тону. — Уверяю вас, ничего страшного не произошло. Я сейчас же позвоню своему другу, который привезёт мне одежду, а потом доставит домой.

— Вы уверены? — Итачи испытующе посмотрел на меня, заставив спину покрыться мурашками.

— Абсолютно, — кивнула я и, попрощавшись, покинула кабинет.

Добраться до своего этажа получилось на удивление без приключений. Прикрыв оголённые места оставшимися от одежды тряпочками, я села на стул и стала тыкать по клавишам в надежде, что Дейдара сейчас не занят и согласится помочь. А пока в динамике раздавались монотонные длинные гудки, я раздумывала над сложившейся ситуацией и удивлялась. Исходя из впечатлений, я для себя нарисовала образ директора, как холодного и рассудительного человека, который никогда не шёл на то, что могло противоречить его интересам. А тут он решил поступить гуманно и загладить вину, отдав мне в распоряжение свой автомобиль со своим же водителем. Плюс по его виду становилось понятно, что Итачи испытывал как минимум смущение, как максимум — стыд. Вот уж не знала, что мужчины с фамилией Учиха умели так реагировать. Проведя бок о бок с Саске большую часть своей жизни, я уверилась, что он испытывал постоянно только одну эмоцию — раздражение, помноженное на безразличие. Никогда не видела искреннюю улыбку на его надменном лице, никогда не чувствовала тепла. По крайней мере, в свой адрес.

Затем я целенаправленно устроилась на работу в эту компанию, надеясь привлечь внимание Саске к своей персоне. Да, я на тот момент была ещё в него влюблена. Но затем, познакомившись с Итачи, я впала в глубокий ступор, поняв, насколько они с Саске всё-таки были похожи. Не только внешне, но и внутренне. Я заинтересовалась Итачи, забив на росток взаимных чувств между моей лучшей подругой, которая моментально стала личным помощником Саске, и моей бывшей симпатией.

А потом я остыла и к Саске, и к Итачи, полностью погрузившись в рабочий процесс, хотя, признаться, чувства к Саске так до конца и не исчезли, оставаясь внутри в виде чего-то чёрного и почти позабытого. Мне хотелось сделать карьеру, хотелось добиться чего-нибудь в этой жизни, не завися от мужчин. Тем более что я давно убедилась, что у всех хороших парней уже были свои парни… Мой лучший друг являлся тому самым красноречивым подтверждением.

— Слушаю, — голос из динамика заставил меня вздрогнуть, отвлекая от размышлений. Я даже сбилась, поняв, что это не Дейдара.

Неужели Сасори?

Этот парень всегда относился ко мне с прохладцей. Видимо, ревновал или что-то там ещё — я не особо вникала в их отношения. Однако его взгляд, направленный на меня, ещё со школы остался слегка презрительным и очень недовольным. Будто бы его бесило, что я для Дейдары являлась лучшим другом.

— А… э-э-э… — самое глубокомысленное, что мне удалось произнести в такой ситуации.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Сасори не сдавался, только голос его стал более уставшим, словно он уже битый час пытался вытащить из меня хоть слово.

— Дейдару позови, — честно ответила я, понимая, что не могу выдавить из себя что-то более информативное.

Это было сродни экзамену, когда преподаватель, скептично ухмыляясь, смотрит на тебя поверх очков и всем своим видом показывает, что знает куда больше тебя, поэтому ты не сдашь ни в коем случае…

Блин, чёрт бы побрал тебя и тот эффект, который ты производишь на людей своим холодным взглядом и надменной физиономией!

— Он сейчас в душе. Что-нибудь передать?

Ах ты ж чёрт! В душе он! Небось совсем умотался с тобой, извращенец! Надо было отсоветовать Дейдаре встречаться с этим… вечным двигателем ещё в школе!

Хотя, может, мой друг был не менее неутомим?..

Фу, гадость какая!

— Передай, что Ино звонила, — произнесла я, прижав ладонь к лицу.

— Это я на дисплее увидел, — язвительно откликнулся Сасори. — Что-нибудь более конкретное?

— Н-нет. — Я сжала зубы.

— Отлично.

В динамике что-то щёлкнуло, затем послышались частые гудки.

Да чтоб тебя! Много-много раз, гад!

Едва не взвыв от досады, я кинула трубку на столешницу и зло засопела, пытаясь придумать, как выйти из сложившейся ситуации. Топать в метро в таком виде — чистейшее самоубийство. Вызывать такси — аналогично. Беспокоить Сакуру — получу по башке, но не сильно. Это уже лучше.

— Внимательно. — Сонный голос подруги показался мне переливчатым пением соловья, означающим спасение.

— Лобастая, — пролепетала я, вцепившись в сотовый двумя руками, — ты же меня не бросишь?!

— Куда конкретно? — мрачно поинтересовалась она.

— Спаси меня! — проникновенно воскликнула я. — Я оказалась в ужаснейшей ситуации, а Дейдера сейчас слишком занят своими нетрадиционными делами!

— Что у тебя случилось? — со вздохом спросила Сакура.

Я мысленно вознесла ей хвалу.

Спустя полчаса она, хихикая, стояла возле стойки администрации и хитро поглядывала на то, как я быстро переодевалась в джинсы и свободную рубашку. Вопросов она предусмотрительно не задавала, оставив это действо на вечер, чтобы совместить приятное с полезным. В конце концов, она ведь так и не поделилась своими новостями с пометкой «супер».

Направляясь к выходу, я наткнулась в холле на начальника охраны, который выпрыгнул из-за поворота, как чёрт из табакерки, перегородив дорогу. Я с размаху ткнулась носом в его грудь, удачно попав прямо в бейджик, и тут же отпрыгнула, быстро моргая, чтобы спрятать смущение.

Да что за напасть?! Сегодня мужики ко мне липнут, как мухи… нет, мухи — это из другой оперы, поэтому пусть будут пчёлы. Да.

Генма остался стоять на месте, разглядывая меня чуть прищуренными глазами и перекатывая во рту зубочистку, а я заворожено следила за этим, зацепившись взглядом за кончик зубочистки и ловя каждое движение.

— Я смотрю, ситуация снова взята под контроль? — наконец, подал он голос, когда молчание затянулось.

Я с трудом отвлеклась от зубочистки и его рта и сглотнула. Определённо следовало обзавестись парнем… определённо.

— Да, всё в норме, — напряжённо откликнулась я, переводя взгляд на отпечаток своего носа на бейджике и стараясь не слишком откровенно краснеть.

— Значит, помощь вам не требуется? — всё так же хитро щурясь, поинтересовался Генма.

Да что он докопался до меня?! Сказано же, что всё чики-пуки, я одетая, начальник сохранил свою честь — что ещё надо этому прилипале?!

— Нет, спасибо, мне уже помогают. — Я кивнула в сторону недоумевающей Сакуры.

— Рад это слышать. — Генма учтиво кивнул и внезапно продолжил: — Однако я бы хотел взять ваш номер телефона на всякий случай.

— На какой такой случай? — сдавленно спросила я, но сразу замолчала, ощутив тычок в бок от подруги.

Взгляд Сакуры был таким красноречивым, что мне захотелось завыть, как загнанному в угол зверю. Неужели у меня на лице было написано, что мне катастрофически требуется мужское внимание?

— На пожарный. — Генма усмехнулся, вытаскивая мобильный телефон.

Я быстро продиктовала цифры, несколько раз сбиваясь и начиная заново. Всё это время меня не покидало ощущение, что этот «пожарный» случай наступит очень скоро. Может, даже сегодня. Потому что взгляд начальника охраны был такой хитрый, что впору было прятаться за стенку.