Выйдя из здания, я выдохнула и прикоснулась ледяной ладонью к покрасневшему от смущения лицу. Как-то сегодня всё… так странно произошло: сначала происшествие с директором, потом непонятки с другом, затем инцидент с начальником охраны… Нет, я, конечно, привыкла к мужскому вниманию, но не столько же! И не в один день! Надо будет глянуть гороскоп по приезду домой. И на завтра — тоже. И желательно на неделю вперёд.

Всю дорогу до дома Сакура, поджав губы, молчала, изредка бросая на меня косые взгляды. Но вопросы предусмотрительно оставила на посиделки, уверенно держа руль двумя руками.

Заехав по пути в магазин, она вышла оттуда, держа в руках выпивку и шоколадные конфеты. Видимо, предстоял долгий, обстоятельный рассказ о чём-то важном. Обоюдоострый, потому что напивались мы с ней только тогда, когда предполагалось, что придётся плакать.

В квартире у Сакуры мы, прихватив стаканы, уселись в гостиной и первые несколько минут молча пили разбавленный соком алкоголь. Как инъекция успокоительного, эта жидкость стала распространяться по венам, снимая накопившееся за день напряжение и даря взамен спокойную улыбку и расслабление. Меня едва ли можно было назвать любителем выпить, однако сейчас это требовалось как воздух. Даже несмотря на то, что завтра требовалось идти на работу. Похмелье — это не смертельно. В конце концов, может, мы не будем так уж напиваться…

В общем, через пару часов мы были в слюни. Сперва диалог как-то не клеился — слишком много у нас обеих было впечатлений, но потом, стакан за стаканом… и разговор понёсся с такой скоростью, что иной раз начинала кружиться голова. Только с каждым глотком слова становились всё более бессвязными, предложения — оборванными, а мысли — незаконченными. Но это не умаляло того, что мы прекрасно понимали друг друга. Это росло вместе с нашей дружбой на протяжении долгих лет.

Я могла по ритму дыхания определить, что мучило Сакуру.

Она могла по почти незаметному шевелению бровей сказать, какие эмоции я испытывала.

Это было больше, чем родственные связи, больше, чем взаимопонимание. Оно не имело определения, но незримо развивалось вместе с нами. И я была безумно счастлива, что у меня была Сакура. Несуразная, взрывная, мужиковатая, но такая ранимая и родная, что хотелось иной раз обнять её и заплакать. И она, я знаю, всегда ценила меня. Только по-своему.

— Итак, Свинка, рассказывай, что у тебя там сегодня произошло? — Развалившись в кресле, Сакура пьяно качнула головой.

— Ты не поверишь. — Я вздохнула, располагаясь поудобнее на диване.

— Испытай меня. — Она придвинулась ко мне, чуть не сшибив свой бокал с мартини.

А я, посомневавшись, постаралась с максимальным количеством деталей поведать Сакуре о своих вечерних приключениях, изредка останавливаясь, чтобы глотнуть сладкий дурманящий алкоголь.

По окончании рассказа Сакура замолчала, вертя в пальцах бокал, затем воззрилась на меня, глубоко вдохнула и… как заржала!

— Свинка, большего бреда я в жизни не слышала! — выдавила она, расплёскивая жидкость по дорогому ковру. — Это даже на выдумку не похоже — настолько всё неправдоподобно! Чтобы Итачи ремонтировал люстру, чтобы он ещё и свалился со стула — это уму непостижимо!

— Знаешь, если бы всё было иначе, я явно что-то покрасивее придумала бы. — Мне стало немного обидно за такую реакцию, хотя я, в принципе, не удивилась.

Вся эта история напоминала чистой воды фарс. Да я бы и сама не поверила — расскажи мне кто-то подобное. Однако я пережила это на личном опыте, поэтому не находила поводов для веселья. В конце концов, мои любимые блузка и юбка были испорчены! И шеф видел меня почти обнажённой! Да я теперь от стыда с ним и разговаривать-то не смогу… Хотя нет, вру, смогу, но всё-таки!

— Да ладно тебе, подруга, не сердись. — Сакура хрюкнула в последний раз и замолчала, улыбаясь. — Глядишь, влюбится в тебя наш директор.

— Да ну тебя! — Я фыркнула, демонстративно отвернувшись.

— Забей, я же шучу. — Сакура пересела поближе ко мне и, отставив порядком опустошённый бокал, заговорщически прошептала: — А у меня сногсшибательная новость. Только никому не говори! Даже Дейдаре!

Я снова фыркнула. Чтобы я ему что-то рассказала после того разговора с Сасори? Да фигушки! Пусть сначала приструнит свою любовницу, а потом уже идёт просить прощения у меня, потому что он так до сих пор и не перезвонил!

С пьяных глаз я уже распланировала, как буду дуться и отмалчиваться, капризно надувать губы и отворачиваться от его попыток заговорить. Я же вчера помогла Дейдаре дотащить пьяное тело до дома, когда Сасори свалил подальше от этого цирка, потом осталась, чтобы ему было спокойнее, а он меня кинул! Так что теперь моя месть будет ужасной!

Клятвенно заверив Сакуру, что услышанная информация умрёт вместе со мной, я приготовилась внимать, мысленно задвинув предстоящие разборки с Дейдарой на ближайшее будущее. Он ещё узнает, как забивать на лучших друзей! Я ему устрою!

— В общем, слушай, а ещё лучше — смотри. — Сакура достала маленькую бархатную коробочку, при виде которой у меня чуть глаза в бокал не выпали, и закусила губу.

Раскудрить дивизию! Это то, о чём я подумала?!

Глянув на порозовевшую Сакуру, я поняла, что угадала.

Хмель мгновенно покинул голову, уступив место горечи, которая чёрными когтями впилась в сердце, причиняя боль.

Я вымученно улыбнулась и постаралась как можно более счастливо рассмеяться. Алкогольная жидкость, смешанная с соком, выплеснулась из бокала, залив руки и джинсы и растекаясь по ткани мутно-оранжевым пятном. А я всё смеялась, глядя на хохочущую подругу, и старалась затолкать сдавливающие горло слёзы обратно.

Чёрт побери… оно всё-таки случилось. Этого стоило ожидать.

— Представляешь?! — радостно воскликнула Сакура, вцепившись в мои липкие от сладкого сока руки. — Сегодня попросил немного задержаться после работы, а потом вручил это! — Она открыла коробочку.

В тусклом свете приглушенной лампы неожиданно ярко блеснул прозрачный камень, чётко очертив каждую свою грань бликом. От этого глаза стало слепить, и мне пришлось зажмуриться, проглатывая подступивший к горлу ком из тошноты и слёз. А я-то думала, что мои чувства к Саске остыли.

— Красота, правда? — Сакура вынула кольцо из коробочки и надела на палец, любуясь тонкой ювелирной работой.

Дорогущая штука. Хотя другого от Саске я и не ожидала. Хоть он и был не особо эмоциональным, но поступки делал такие, что не требовалось слов.

Чернейшая зависть овладела душой, отчего я даже испугалась, оборвав смех. Однако Сакура продолжала любоваться подарком, не обращая внимания на резкие изменения в моём поведении. Надо было срочно изолировать себя отсюда, чтобы не омрачать её счастье. Она заслужила это, храня свою любовь к Саске со школьных времён и борясь с его неприступностью и холодностью. Она лелеяла эти чувства, как маленький тёплый очаг, защищая его от ветров и непогоды. И мои скрытые надежды тут были не при чём. Я сама себя остановила, когда возник вопрос выбора, да и всё равно Сакуру я любила больше, чем всех мужиков, вместе взятых. Она была дорога мне, поэтому мне следовало немножко пережить это в одиночестве.

— Свинка, — вдруг тихо позвала Сакура, отчего я вздрогнула и выронила уже почти пустой бокал из дрожащих пальцев.

— Знаешь, я пойду домой лучше. С утра на работу, и я должна выглядеть неотразимо, а не так, будто месяц пила, не просыхая! — с деланным весельем воскликнула я, вставая с дивана. — Завтра надо будет тащить Итачи очередные отчёты, так что…

— Свинка, — перебила Сакура, осторожно взяв меня за руку. — Тебе ведь сейчас не так уж радостно? Извини, я думала, что ты уже остыла к нему.

Я снова проглотила подкативший к горлу ком и бледно улыбнулась, аккуратно высвобождая ладонь. Прости, я пока не могу порадоваться за тебя так, как полагается подруге, но я смогу. Потом, со временем…

— Я пойду, ладно? — тихо попросила я, опуская голову.

Если я сейчас же не уйду, разревусь прямо тут, окончательно разрушив в Сакуре хрупкое счастье. Это будет слишком эгоистично. Даже для меня.

Уже на пороге, когда я обувала туфли, Сакура просто обняла меня и прошептала:

— Знай, что ни один мужик никогда не заменит мне тебя, даже Учиха Саске. Ты самое дорогое, что есть на свете. Просто сейчас я так счастлива, что хочу немного обидеться на твоё поведение. Я ожидала, что ты воспримешь эту новость несколько иначе.

— Всё будет, Лобастая, но завтра. — Я быстро сморгнула выступившие слёзы.

Сегодня было слишком много алкоголя и выбивающих из колеи событий. Странно, а ведь я была уверена, что неспособна на детские наивные надежды…

Идя по тёмным улицам, я пинала попадающие под ноги камушки и хмурилась, злясь на свою нетвёрдую после выпитого походку. Голову медленно, но верно вновь охватывал густой туманный хмель, возвращая утерянную полчаса назад лёгкость. Это помогало мне отвлечься от всех сегодняшних несуразиц, цветной каруселью пронося мысли, за которые я даже не успевала зацепиться, чтобы обдумать их как следует.

Сакура выходит замуж? Прекрасно! Значит, погуляю на её свадьбе и отхапаю себе самого симпатичного парня на этом торжестве! Потом поймаю букет невесты и в следующем году обязательно сама выскочу замуж! Делов куча, пф!

Не заметив бордюр, я оступилась и с громким «ух!» шлёпнулась на асфальт, сломав каблук и порвав джинсы на коленке. И тут, как на заказ, с неба мощным потоком ливанул дождь.

Ну твою же мать! Сегодня что, персональный день счастья Яманака Ино?!

Рубашка мгновенно намокла, прилипая к телу противной холодной тряпкой, а нога нещадно заболела, так как намокающие джинсы сдавили ссадину. И туфли… мои любимые туфли теперь придётся ремонтировать.

Хотя… Ну их к чёрту!

Сняв обувь, я босиком дошла до мусорки и швырнула испорченные лодочки туда, с некоторой долей злорадства проследив, как они упали в какой-то зловонный мешок.

Пофиг, я меняю жизнь! Сегодня был последний день моего невезения!

Шлёпая босыми ногами по лужам и вдыхая переполненный озоном и влагой воздух, я пошла домой, даже не удосужившись вызвать такси. Лучше уж на своих двоих, а то ещё впилимся на машине куда-нибудь. Тем более что до дома оставались каких-то три квартала. Это минут двадцать хода. Под дождём. Босиком.

Дерьмо…

Присев на попавшуюся по пути лавочку, я дотронулась до гудящей головы. И в сумке тут же заиграла протяжная мелодия, оповещая о звонке. Откопав в залежах косметики маленький мобильник, я глянула на дисплее и нахмурилась — звонил Дейдара. Причём, если верить оповещениям, уже в двенадцатый раз. Странно, я и не слышала…

— Внимательно. — Перебороть обиду так и не удалось, поэтому мой голос потрескивал от инея.

— Ты где, чёрт возьми, шляешься?! — Динамик чуть не взорвался от грозного вопля.

— У Сакуры, а что? — ехидно поинтересовалась я.

— Я до тебя весь вечер и полночи пытался дозвониться! Почему трубку не берёшь?! — бушевал Дейдара.

— А я до тебя, между прочим, тоже пыталась дозвониться, когда попала в переплёт! И получила холодное отбривающее лезвие от Сасори! Знаешь, как мне приятно?!

Ну а что? Лучшая защита — это нападение.

— Сасори? — Дейдара сразу сбавил тон. — Хотя нет, с этим позже. Так что у тебя случилось?

— На меня упал директор, — буркнула я.

— Что, прости? — после недолгого молчания переспросил он.

— Что слышал! На меня со стула свалился Учиха-сан и порвал всю одежду! — рявкнула я.

— Что за бред ты несёшь? Вы там с Сакурой сколько ящиков саке раздавили? — ошарашено произнёс Дейдара.

— Ой, да катись ты! — Я со злостью нажала на отбой и швырнула телефон в сумку.

Пыхтя от обиды, я резко встала и стала осматриваться в поисках чего-нибудь, что можно было бы разбить, однако вместо этого наткнулась взглядом на круглосуточный магазин. В голове помутилось, и я, несмотря на предупреждающие колокольчики внутри, понеслась туда с намерением купить алкоголь и продолжить вечеринку в гордом одиночестве.

Пусть понервничает, гад! Вот напьюсь, потеряюсь и пропаду! Будет наука, а то мало того что он мне не помог, так ещё и насмехаться вздумал?! Не позволю!

Залетев в магазин, я направилась прямиком к стеллажу с выпивкой. Затем, выбрав мартини, понеслась к кассе, воинственно шлёпая босыми пятками по кафелю и чувствуя, как холод пополз вверх по ногам, сковывая движения ноги. Ещё и заболею, вот!

Девушка на кассе испуганно воззрилась на меня, словно я была чудовищем. В её глазах стал плескаться страх, однако она даже звука не смогла выдавить, переводя взгляд с моего колена на босые ноги, а затем — на испачканное расплывшейся косметикой лицо.

Да, я была похожа на страшилище, но мне всё равно!

— Пробивайте! — прорычала я, нависая над кассиршей.

— Но… Но у нас запрещено… — овечкой проблеяла та, часто моргая.

— А мне до одного места, веришь? — Я ехидно ухмыльнулась в ответ. — Или я плачу деньги, или не плачу, но товар всё равно забираю, — выбирай сама!

Получив чек и вожделенный мартини, я вышла из магазинчика, открутила пробку и хлебнула прямо из горла, морщась от обжигающе-сладкой крепости напитка. С соком оно, конечно, было вкуснее, но ничего не поделаешь.

В голову стал возвращаться хмельной туман, который смыл недавний дождь, боль в колене постепенно пошла на убыль, да и холод, вызванный пробирающимся под мокрую одежду пронизывающим ветром, тоже отступил.

Я со всем справлюсь, несомненно! Ещё ничто не смогло сломить волевой характер Яманака Ино!

Спустя пятнадцать минут я почти дошла до дома и почти допила бутылку. Ноги заплетались, а окружающая обстановка казалась размытой сюрреалистичной картинкой, которая вызывала пьяное хихиканье.

А катись оно всё, чёрт… И на работу я не пойду. Я болею — точка. Пусть работа сама идёт ко мне-е-е…

Земля вдруг взбрыкнулась под ногами, и я моментально потеряла равновесие. С шумом упав, я долбанулась уже разбитой коленкой по новой.

Сипло застонав, я выронила бутылку с остатками прозрачной жидкости и обхватила повреждённую часть тела руками, морщась от боли.

Ну что за чёрт!

Обида на весь мир и этот день подкатила к горлу, отчего я всхлипнула.

Да что за ерунда со мной творится?! Почему мне всё время так не везёт?! Ещё со школы за мной тянется этот хвост хронических неудач: неудачи в любви, неудачи в учёбе и работе.

Да, удалось получить диплом с хорошими отметками, но это случилось благодаря тому, что я разбивала лоб о грёбаный гранит науки, так как зубы сточила до дёсен!

Да, устроилась на хорошую работу, но два года торчу на одной и той же должности, и карьерный рост мне, судя по всему, даже не отсвечивает!

Да, я красивая девушка, но это не помогает мне обрести счастье…

Почему же я такая невезучая?!

Слёзы, так долго сдерживаемые, хлынули из глаз, обжигая щёки. Плакать в пьяном состоянии так просто… И так мерзко. Но это было выше меня. Я уже не могла сдерживать рвущуюся наружу истерику. Я всхлипывала, подвывала сама себе на одной ноте, кашляла, захлёбываясь слезами, но не могла остановиться, размазывая по щекам остатки косметики.

Ненавижу этот мир! Он неправильный!

Внезапно на плечо опустилась ладонь, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Я повернулась, стараясь дрожащими руками прикрыть мокрое лицо, и увидела Дейдару, который держал надо мной зонтик.

Оказывается, снова пошёл дождь… А я и не заметила.

— Вставай, балда, хм. — Он подхватил меня за предплечье и постарался поставить на ноги, однако алкогольные градусы и холод сковали ступни свинцовыми цепями.

Дейдара страдальчески вздохнул, впихнул мне в руки зонтик, а затем поднял меня с земли. Я судорожно сжалась, ожидая взрыва негодования, однако он молча понёс меня к дому, сжав губы и чуть нахмурившись. Значит, гроза ожидалась попозже — это радовало.

Хоть разум у меня и был основательно затуманен, я прекрасно понимала, что поступила глупо и эгоистично, заставив его так волноваться. В конце концов, мы же были лучшими друзьями… Ещё с детского садика мы росли, переживали проблемы вместе, радовались успехам друг друга. А я сейчас повела себя как ребёнок, подорвав друга среди ночи из-за каких-то несбывшихся надежд, которые и надеждами-то не были.

Чувство стыда моментально успокоило слёзы, и я прижалась к груди Дейдары, слушая, как учащённо бьётся его сердце.

Какая же я всё-таки эгоистка…

Уже дома, после принятия душа, переодевания в тёплую пижаму и обрабатывания большой ссадины на колене, Дейдара усадил меня пить чай, а сам расположился напротив, сверля взглядом кружку. Мне даже на мгновение показалось, что она сейчас трещинами покроется от такого пристального внимания.

— Итак, — начал он, — что, чёрт возьми, у тебя стряслось?

— Я не хочу пока об этом говорить. — Я отвернулась, сжав тёплую чашку ладонями, словно в поисках спасение от тяжёлого разговора. — И вообще я на тебя обижена.

— Ты… Что?! — Дейдара сжал кулаки и скрипнул зубами, сдерживая злость. — Ино, я названивал тебе несколько часов, потом получил посыл и снова не мог до тебя дозвониться! Я искал тебя у Сакуры, искал тебя по всем подворотням, отчаялся, чёрт побери! И ты ещё заявляешь, что обиделась на меня?! Да я сейчас тебя убить хочу! Только светлая память о нашей дружбе мешает мне вцепиться в твою тонкую шейку и свернуть её, как глупой курице!

Я пристыжено замолчала, понимая, что, поддавшись влиянию своих эмоций, заставила его не просто волноваться, а сходить с ума от беспокойства. Однако гордость пребольно щипала меня за ссадину на коленке, мешая попросить прощения. Поэтому я лишь сглотнула вязкую слюну и уткнулась к кружку с чаем, слыша, как сипло дышит Дейдара.

— Сакура замуж выходит, — неожиданно сболтнула я.

Дыхание напротив на мгновение замерло, затем послышался тяжёлый вздох.

Подняв голову, я увидела, что Дейдара закрыл ладонями лицо, упершись локтями в столешницу. Складывалось ощущение, что эта простая фраза вдруг всё ему прояснила…

Повисла гнетущая тишина, нарушаемая падающими из слабо закрученного крана капельками. Помимо этого, я слышала глухие удары собственного сердца, которые, казалось, разносились многоголосным эхом по кухне.

Пытаясь отвлечься на ароматный пар из кружки, я дышала глубоко и спокойна, но обида снова взяла за горло, душа меня и выдавливая слёзы.

— Я хочу, чтобы этот день поскорее закончился, — тихо произнесла я, нарушив молчание.

— Иди спать, алкашня, — пробормотал Дейдара. — Завтра будем разговаривать.

«Останься со мной».

Мне показалось, что я просто подумала об этом, не произнося ни слова, что ни единого звука не сорвалось с моих губ, однако Дейдара встал, подошёл, забрал кружку и, отставив её, снова поднял меня на руки.

В спальне он осторожно уложил меня на кровать и прилёг рядом, прижимая к себе и гладя по голове, как маленького капризного ребёнка. Да я, в принципе, им и была. Только почему-то всё время хотела казаться взрослее.

— Дурочка ты, — прошептал Дейдара, проводя носом по моим волосам.

Этот жест неожиданно показался мне настолько интимным, что внутри взорвался вулкан, разливаясь по венам горячей лавой и перетекая на щёки ярким румянцем.

Я испуганно замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. Внезапно страстно захотелось потянуться к тёплым губам своего друга, почувствовать, как его руки смыкаются на моей талии, броситься в омут с головой. Однако этот порыв явно был бы засчитан не в мою пользу. Да и вызван он был тем, что я хотела забыться, отвлечься от сегодняшних проблем. Хорошо, что Дейдара не интересовался девушками…

Засыпая в тёплых объятиях, я вдруг уловила едва слышный шёпот «и я дурак, что влюбился в тебя», но мутнеющее сознание не зацепилось за эти слова, посчитав их полусонным бредом собственной фантазии.

Утром я проснулась от хлопка и тихой ругани. Открыв один глаз, я снова зажмурилась, почувствовав, как в голове взорвался сноп искр от резкой едкой боли. Плюс сопутствующий похмелью сушняк практически приколотил моё тело к кровати. Я сейчас напоминала разобранную шарнирную куклу, которую забыли собрать обратно.

Чёрт возьми… и как теперь на работу идти, если мне проще было сдохнуть, чем подняться на ноги?

— Совсем плохо? — Голос Дейдары показался слишком резким и слишком громким, вызвав сдавленный стон в ответ. — Вижу, что да. Короче, ты никуда не пойдёшь. Я скажу на работе, что ты повредила ногу и будешь отсутствовать пару дней, поэтому лежи и лечись, балда, хм.

Я кивнула, едва не разрыдавшись от благодарности. Нет, я сегодня была нетранспортабельна. Мне бы не умереть до обеда, а там можно будет попытаться доползти на кухню, чтобы хотя бы водички попить.

Никогда… никогда в жизни больше не буду употреблять алкогольные напитки! Лучше сок… или чай… Да хоть яд, но не спиртное!

— Так, я ушёл. На тумбочке аспирин и стакан с водой. Сейчас спи, а как проснёшься — обязательно выпей. — В нос пахнуло мужским парфюмом, а кровать чуть просела под весом друга.

К горячей коже на лбу прикоснулась прохладная сухая ладонь, проверяя температуру. Затем Дейдара наклонился и поцеловал меня в щёку, подумав, видимо, что я уснула. Знал бы он, что я даже глаза открыть не могла — настолько мне было плохо…

Хлопнула входная дверь, и я провалилась в спасительное небытие.

Ближе к обеду меня разбудил настойчивый звонок. Потянувшись к трубке, я некоторое время пыталась понять, почему она не вибрирует, а потом сообразила, что это, оказывается, дверной звонок вдавливали в косяк.

Ругнувшись, я с трудом встала и поковыляла в холл, чуть прихрамывая из-за боли в колене.

Алкоголь — зло. Больше не пью. Даже по особым случаям. И как Дейдара вчера выжил после всего выпитого накануне?! Это же смертоубийство…

Открыв дверь, я вдруг почувствовала, как тошнота и головная боль мгновенно отступили, сменившись здоровым недоумением… Хотя нет, не так — шоком!

На пороге стоял директор нашей компании — Учиха Итачи, собственной персоной.