Подползая к работе, я уже почти умирал от накинувшейся на город злым коршуном жары и усталости. Я не спал практически всю ночь, наблюдая за Ино, которая постоянно судорожно вздрагивала во сне, попутно пиная меня или пихая локтями, так что дело тут было даже не в любовании любимой девушкой, а, скорее, в неудобствах, вызванных совместным сном. Под утро вообще вышло здорово — у неё начались дикие отходняки, из-за которых она то мёрзла, то покрывалась испариной, поэтому мне всё время приходилось заворачивать её в одеяло и обмахивать газеткой…

В общем, сказать, что я не выспался — это ничего не сказать. Меня тошнило после бессонной ночи, проведённой рядом с подругой, которая дышала мне в лицо страшным перегаром. Зато это помогло мне в полной мере ощутить героизм Ино, ведь она провела почти такую же ночь рядом с моим болеющим телом.

Новость, которой меня огорошила Ино, не сказать что была такой уж неожиданной. В конце концов, Саске был далеко не промах в таких вопросах, несмотря на всю свою показную холодность и отчуждённость. Этот мерзавец умудрялся все эти годы держать в подогретом состоянии как Сакуру, так и прочих многочисленных поклонниц, не особо заботясь об их чувствах.

Теперь же настала, наконец, пора качнуться в одну из сторон, и Саске выбрал единственно верный вариант — жениться на той, которая с обожанием заглядывала ему в рот вот уже дохренища лет. И больше всего меня в этой ситуации беспокоило состояние Ино, которая вчера напоминала побитую собаку, выброшенную на улицу неласковым хозяином. Неужели эта дурочка всё ещё на что-то надеялась? Ведь от ворот поворот ей дали ещё в школе, а с тех пор прошло… да дофига лет прошло! Может, она и в самом деле его настолько любила, что до сих пор не могла забыть?

От этой мысли стало вообще как-то невесело. Если дело обстояло именно так, мне тут даже ловить было нечего. Придётся оставаться геем-подружкой, который всегда под боком и может помочь или утешить.

Интересно, как Сасори отнёсся бы к такому предложению?

На ум пришло только одна картина: как он, презрительно поджав губы, выдавливает мне глаза, а потом брезгливо вытирает пальцы о мою же рубашку.

Фу, мороз по коже!..

Добравшись до офиса, я сначала дёрнулся в сторону своего кабинета, а потом вспомнил, что пообещал Ино предупредить директора о её отсутствии. Он в последнее время что-то зачастил к ней поручениями, так что мог хватиться, а потом впаять выговор за прогул. Справку мы ей потом состряпаем. Невелико дело, учитывая, что тётя Сакуры трудилась в больнице.

Лично меня факт интереса Итачи к Ино, хоть это и были всего лишь рабочие моменты, дико напрягал, учитывая её слабость к фамилии Учиха. Помнится, когда мы только устроились в эту компанию, Ино во все глаза смотрела на гендиректора и даже вяло пыталась подёргать меня за рукав, но всё равно промахивалась. Ох, как же я тогда разозлился! И хоть горячка по нему прошла спустя каких-то пару месяцев, я по-прежнему недолюбливал обоих братьев. Меня подобные люди всегда бесили — самоуверенные, холодные и расчётливые. Потому что иной раз казалось, что они и твою душу могли запихнуть в дробь и просчитать её по всем интегралам, периодически заменяя неизвестную переменную. Страшные люди, хм.

Постучавшись в дверь кабинета Итачи, я ещё раз проговорил заранее придуманную отмазку про себя, а потом решительно вошёл, так и не получив разрешения. Наш директор предпочитал выражать своё согласие молчанием — это в нашей фирме каждый усвоил назубок. И я в том числе, особенно с тех пор, как попервости проторчал у дверей кабинета битых полчаса, прежде чем рассвирепел и просто зашёл, чтобы высказать начальнику всё, что я о нём думаю.

Итачи сидел за столом и что-то быстро писал на листочке, не поднимая головы. Я знал, что он прекрасно услышал, что к нему пришли, более того — он прекрасно понял, кто именно пришёл, но вместе с тем он никак не демонстрировал свою заинтересованность или хотя бы раздражение из-за неожиданного визита.

Ну до чего же противный мужик! Вот не был бы он моим начальником — даже плевать с одного балкона с ним не стал бы, а тут приходится сжимать в кулак гордость и учтиво кланяться. Чтоб тебя клопы покусали, засранец!

Ожидая, когда директор, наконец, соизволит обратить на меня внимание, я стал оглядывать кабинет в поисках хоть какого-нибудь развлечения и тут наткнулся взглядом на скособоченный офисный стул в углу. В голове тут же вспыхнула рассказанная Ино небылица, особенно момент про поломавшийся в самый неподходящий момент стул, из-за которого и случилось позорное падение директора, но бархатный голос резко оборвал мои мысли:

— Извините за задержку, Дейдара-сан. — Итачи взглянул на меня, откинувшись в кресле. — Чем могу быть полезен?

Я ощутил, как язык обожгли язвительные замечания на тему полезности, но сорваться им не позволила выдержка, которую я тренировал всё время работы здесь. Всё-таки трудоустройство именно в этой фирме — большая удача, а то, что начальство не нравилось… Ну, у всех были свои недостатки. Терять уютное местечко, свой кабинет и Ино из поля зрения не хотелось, поэтому я снова задавил эмоции и напрягся, готовясь к небольшому диалогу, но тут мысли о сломанном стуле полностью затмили мозг, и я выдал совсем не то, что хотел:

— Что случилось со стулом? — Едва удержавшись от желания закрыть себе рот обеими руками, я выжидательно выпучился на Итачи и попытался сделать вид, что всё так и было задумано.

Тот удивлённо моргнул, автоматически бросив взгляд в угол кабинета, а затем посмотрел на меня так, словно я только что сочно отрыгнул или поковырялся в носу, хихикая при этом как припадочный. И на мгновение мне стало несколько неудобно из-за неуместного любопытства, но в то же время мне хотелось прояснить несколько деталей, потому что если всё произошло так, как говорила Ино… Это звездец! Можно было смело топать в суд и заявлять, что этот извращенец домогался бедной сотрудницы. Бред, конечно, но чем чёрт не шутит.

— Он… сломался. — Густой низкий голос чуть треснул, показывая, что его обладатель, по меньшей мере, в смятении от подобного вопроса.

Я даже вздрогнул, поняв, что деталей знать не хочу, так как оно приведёт к болезненному бешенству, которое потом всё равно выльется кому-нибудь на голову, но почему-то изо рта вылетали вовсе не те слова, которые я хотел произнести.

— Каким образом?

Дерьмо! Мне нужно было всего лишь сказать, что Яманака Ино заболела! Какого чёрта я вообще творил?!

— Я решил вчера проверить его на прочность, — осторожно ответил Итачи, подозрительно прищуриваясь. — Он не выдержал и сломался.

— Какую некачественную мебель теперь делают, да? — в духе самых прожжённых старожилов протянул я, стараясь справиться с ухмылкой, которая норовила растянуть губы.

Вот лось! По сравнению с этим версия Ино была просто сногсшибательно логичной. Начальник, падающий на подчинённую со стула, выглядел куда солиднее, чем начальник, который валился с мебели просто так.

Тогда выходило, что Ино не придумала ничего… Но, чёрт побери, как такое могло произойти случайно?! Может, этот нахальный субъект, повинуясь зову фамилии, решил всё-таки проявить свой сволочизм и устроить домогательства? Да я ему глотку вырву!..

— Издержки производства, — дёрнул плечом Итачи и сжал губы, демонстрируя фатальную занятость. — Что-то более конкретное?

— Да, — встрепенулся я, стараясь отбросить подальше невесёлые мысли о вчерашнем событии и кровавые планы расправы, — я пришёл сообщить, что сегодня Яманака Ино будет отсутствовать. Она заболела.

— Вот как, — едва слышно прошептал Итачи и уже громче добавил: — Хорошо, спасибо, что предупредили, Дейдара-сан. — Он встал и, прихватив пиджак, направился к выходу. — У меня встреча, так что вынужден покинуть вас. С вашего позволения.

— Да ничего страшного, — пробормотал я, когда двери кабинета закрылись.

Лишь оставшись наедине с собой, я позволил себе сжать зубы до хруста и сдавленно выругаться. Индюк. Напыщенный, важный, глупый индюк! И не дай свет тебе обидеть Ино!

Развернувшись, я вылетел из кабинета, бормоча про себя всякие нехорошие слова. Как всё-таки они оба меня бесили: что младший, что старший — нахальные, холёные и отмороженные настолько, что мурашки по коже бегали. Вот почему такую умную, привлекательную девушку угораздило втрескаться по уши в одного из них? Вернее, даже в обоих сразу!

На одном из этажей лифт замер и приветливо распахнул створки перед кем-то. Подняв взгляд от пола, я едва удержал на месте отвиснувшую челюсть.

Да что ж мне на них сегодня так везло?!

В кабинку бесшумно вплыл младший Учиха, глянув на меня так, что захотелось тут же придушить его к чертям. Вот как ему удавалось создать вокруг себя такую атмосферу, что хотелось пойти и застрелиться от собственной никчёмности?

Я моментально почувствовал себя не то что низшим созданием, а существом, которое даже до инфузории-туфельки не эволюционировало.

— Доброе утро, — произнёс Саске, выжидающе глядя на меня.

— Здрасьте, — проскрипел я в ответ, сжав ладони в карманах брюк в кулаки.

Повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим позвякиванием распахиваемых дверей и писком кнопочек на обширной панели. Я молился на свой этаж как никогда, но лифт, будто назло, тормозил почти постоянно. И все встреченные сотрудники, завидев в лифте замдиректора, моментально отнекивались делами, заботами и «да я просто так в кнопочку тыкнул», так или иначе сливаясь от поездки в настолько тесном пространстве.

Все в фирме в разной степени боялись этого человека, но ненавидел его, по-моему, я один, и этот чёрт, несомненно, знал про это. Я чувствовал исходящую от него неприязнь к своей персоне, однако мы оба были связаны нормами морали и всякими никчёмными приличиями, поэтому Саске усиленно делал вид, словно всё в порядке вещей, а угольно-чёрная аура, душащая нас обоих, — это просто магнитные бури.

— Что-то не так? — спросил Саске, буквально сверля меня чуть прищуренными глазами.

«Да всё охренительно! Если не считать, что ты, говнюк, у меня в печени уже сидишь!»

— Нет, — сжав губы, отреагировал я. — С чего вы взяли?

— У вас очень напряжённая поза, — чуть подумав, изрёк он. — Какие-то непорядки с общественностью?

«Нет, с тобой!»

— Хидан со всем справляется прекрасно, — брякнул я и тут же поправился: — И с общественностью в том числе.

— Прекрасная новость, — благодушно кивнул Саске.

Обомлеть! Да чтоб тебя тоже клопы покусали, причём именно те, которые не сдохли, покусав предварительно Итачи! Бесите меня!

— Вы, надеюсь, в курсе, что через две недели празднование дня рождения Итачи? — вновь подал голос младший Учиха, вогнав меня в такой ступор, что я даже на время потерял дар речи.

Я-то почему должен быть в курсе? Я ему няня-мама-папа-любовница, чтобы знать о таких вещах? Совсем, кажется, эти братцы помешались на собственном величии!

— Нет, — буркнул я, искренне надеясь, что его удовлетворит подобный ответ.

— Теперь знаете, — произнёс Саске, скользнув по мне уничижительным взглядом и отвернувшись к створкам лифта, которые моментально распахнулись перед ним.

Я на мгновение поверил, что опасность миновала, но тут он глянул на меня поверх плеча и бросил напоследок:

— Я поручаю вашему отделу заниматься приготовлениями к празднованию. Под вашу ответственность, Дейдара.

Створки захлопнулись, и лифт послушно поехал на мой этаж теперь уже без остановок, словно все в здании предпочли на время пользоваться только лестницей. И всю поездку я любовался на отражающееся в зеркале офигевшее лицо, напоминающее смайлик из интернета.

Этот засранец пошутил же, да? Ведь пошутил?! Потому что если он не пошутил, у меня на ближайшие две недели вылезет геморрой размером с Пизанскую башню! Вернее даже, я сам стану сплошным воплощением этой гнусной болезни. Ведь это же надо найти помещение, договориться, продумать меню, составить список гостей, разослать приглашения, подобрать персонал на это мероприятие… И всё это, по словам Саске, должен делать я?! Ведь он же несерьёзно, правда?!

Однако что-то мне подсказывало, что он не пошутил.

Всё-таки нашёл, гад, каким образом сделать мне подлянку, чтобы не прикопаться было, ведь я подчинённый, а это означало, что указания начальства не обсуждались даже в мыслях.

Провались ты в Ад, сволочь распоследняя!

Когда дверцы лифта распахнулись на нужном этаже, по коридору пролетело эхо от яростного крика. Я вложил в этот рёв всё накопившееся возмущение и раздражение, которые капали в чашу терпения с прошлой ночи.

Ненавижу вас, ненавижу, ненавижу! Я, блин, вам устрою такой праздник, что не рады будете!

Как человек, разбирающийся в искусстве, я уже приблизительно представлял, что именно требовалось сделать, чтобы эта вечеринка взлетела на воздух, отпечатавшись на следующее утро в каждой задрипаной газетёнке…

Однако тут перед глазами возник образ Ино, которая плакала из-за одного из этих уродов, сидя на земле. И я понял, что не могу так поступить. Ино от этого будет только хуже…

Залетев в свой кабинет, я шарахнул дверью так, что штукатурка не посыпалась, наверное, только из-за страха быть втоптанной в пол до первого этажа. Я ненавидел этих двоих сейчас с такой силой, что галстук стал душить, поэтому мне пришлось практически сорвать его с шеи и швырнуть на пол. Хотелось пойти и накостылять по зубам как первому, так и второму, вложив в этот акт расправы всю свою злобу.

Да что, чёрт побери, они о себе возомнили?! Я им клоун, что ли?!

Выдохшись, я практически рухнул в кресло и, упершись локтями в столешницу, закрыл ладонями лицо. Умри, дурацкий день!

Тихий стук в дверь я услышал только на третий или четвёртый раз. Вздрогнув от этого звука и удивлённо моргнув, я глянул на часы и присвистнул, поняв, что провёл в таком состоянии около часа, теребя останки линейки канцелярским ножиком.

Надо было следить за своими нервами, а то так и свихнуться недолго.

Стук повторился, и я едва не подскочил, чертыхаясь про себя. Стряхнув мусор со стола в ящичек, я прокашлялся, пригладил растрепавшиеся волосы и самым деловым тоном, на который только был способен, произнёс:

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в проёме показалась черноволосая макушка девушки. Она неслышно проскользнула в кабинет и замерла, не отлепляясь от двери, словно впереди были не семь метров ковролина, а как минимум ревущая пропасть Ада, в которой сидели Сатана и все его демоны.

Я чуть прищурился, пытаясь припомнить, откуда мне знакомо её лицо, а затем, прозрев, искренне улыбнулся и расслабился. Ну с ней-то хотя бы можно было смириться. По крайней мере, она меня не раздражала.

— Здравствуй, Хината, — кивнул я. — Проходи, присаживайся.

— Здравствуйте, Дейдара-сан, — совсем тихо откликнулась она и, заметив на моём лице самый радушный оскал, улыбнулась в ответ, но приближаться почему-то не стала. — Я тут зашла, чтобы передать вам документы… от директора.

— Прекрасно. — Я задавил внутри очередное желание выругаться матом и снова указал на кресло. — Присядь всё-таки, пока я буду их просматривать. Никуда не торопишься?

— Н-нет. — Хината беспомощно оглянулась на дверь, что меня порядком выбесило.

Я, блин, на маньяка, что ли, был похож? Почему она так шугалась?

— Вот и славно, — стараясь удерживать на лице гостеприимность и вежливость, проскрипел я. — Тогда присаживайся, я не кусаюсь.

— Что вы, — залившись пунцовым румянцем, пробормотала Хината, — я вовсе так не думала. Просто… вы так кричали недавно, что…

Я подпрыгнул от удивления, поняв, что именно так напугало личного помощника директора. Надо было, наверное, научиться держать себя в руках, а то я так всех сотрудников распугаю. Ну, вернее, старожилы-то ко всему привыкли, даже сами не гнушались проявлять свои не самые лучшие качества, а вот молодняк мог и струхнуть.

Я постарался как можно более беззаботно рассмеяться, пряча своё смущение:

— Это были эмоции, которые, уверяю, уже успокоились. Так что там с документами?

— Да-да! — встрепенулась Хината и поспешила к моему столу, заметно успокоившись.

Однако всё в этот день, как, в принципе, и в предыдущие два, катилось в глубокую-глубокую задницу, потому что она на подходе зацепилась носком туфли за уголок ковролина и, взмахнув руками, шлёпнулась на пол. Все документы, которые Хината прижимала к пышной груди, взметнулись в воздух и, плавно кружась, стали оседать, укрывая меня, стол, помощника директора и прочие предметы мебели белым покровом.

Я только страдальчески вздохнул, понимая, что убирать весь этот безобразник теперь придётся мне. Однако я даже с места сдвинуться не успел, потому что Хината вскочила с пола и, судорожно извиняясь, стала собирать весь бардак самостоятельно.

Я только изумлённо моргал, глядя на то, как она ловко и, главное, быстро всё это делала — в мгновение ока почти все бумаги оказались собраны, за исключением какого-то завалящего документа, который улетел под мой стол. Но и тут я не успел ничего сделать, потому что Хината, заметив его, моментально рухнула на четвереньки и, не выпуская из рук собранную кипу, потянулась за ним, что-то приглушенно бормоча. Мне оставалось только бестолково таращиться на обтянутую узкой юбкой округлую попку, силясь прикинуть, что именно произойдёт сейчас, потому что ситуация подобралась самая замечательная, если глядеть со стороны двери кабинета: я сижу за столом, из-за которого выглядывают длинные стройные ноги, обутые в элегантные лодочки. Ни дать ни взять — компромат в самом соку.

Хорошо, что Ино сейчас болела дома, а то она имела привычку втискиваться в мой кабинет без предварительного стука. Сомневаюсь, что она обрадовалась бы, застав такую пасторальную картинку.

Хотя, как знать, вдруг она и вправду обрадовалась бы внезапной смене ориентации своего давнего друга?

Не успел я додумать эту мысль, как ручка двери с мучительной медлительностью стала поворачиваться, возвещая о том, что сейчас ко мне кто-то вломится. Я почувствовал, как душа упала куда-то в область пяток, однако тело сработало быстрее, чем мозг: упёршись коленом в бедро Хинаты, я с усилием впихнул её полностью под стол, за что удостоился напрочь перепуганного взгляда. Видимо, Хината окончательно решила, что я маньяк со склонностью к садизму. Но это явно было лучше, чем двусмысленная ситуация и внезапный гость, который разнесёт любую сплетню по фирме со скоростью ветра в поле. Мне пока что слухов о голубых приключениях было предостаточно.

— Тихо! — шикнул я, заметив, как рот Хинаты приоткрылся.

Она послушно замолчала, сжавшись на полу в комок и прикрываясь кипой документов, которые едва не выпадали из дрожащих тонких рук. Мне стало искренне жаль несчастное создание, волей случая ставшее моей пленницей, но что только не сделаешь, чтобы избежать…

— Да она охуела!

…вот этого.