— Ну и паршивец… Ну и паршивец… — бормочет Эмилития, с превеликим трудом спуская рычаг. Запах цветов может отвлечь на себя внимание, но она не могла полагаться только на них. А точнее, вообще не может. У стражей ужасный нюх, но нельзя думать, что и зрение у них такое же. А если заметят, что проход открыт…

Эти мысли заставляют прикладывать ещё больше сил. Лапки в кровь ободрёт, но повернёт рычаг. Даже если Черв проходить будет… Да какой Черв?! Если она хочет Его увидеть, пусть для начала выживет. А если Он и захочет когда-нибудь заглянуть, то такое незначительное препятствие, как закрытая дверь, точно не помешает Ему наведаться. В отличие от трупов.

Нужно только… Повернуть… Рычаг!

Наконец проклятая металлическая палка поддаётся и щёлкает в слабых лапках.

— А-а-а-а!

Но вместе с тем Эмилития теряет и опору. Она даже не обращает внимания на боль и тут же поднимается, словно от звона колокольчика поутру. Ей куда интереснее взглянуть, не захлопнулась ли дверь. К счастью, мастер не обманул: технология оказалась надёжной. Жаль только, очень тугой. А, может, она стала такой от древности? Эмилитии даже вспоминать страшно, сколько времени она не трогала этот рычаг.

В любом случае, дело сделано. Можно позволить себе отдохнуть. Сил на творчество уже не остаётся, а потому можно просто посмотреть в окно… И изумиться.

Гигантские стражники… Легли прямо на камни! А их оранжевые глаза потухли! Они мертвы — несомненно, несомненно мертвы.

Неужели это тот маленький жучонок смог одолеть этих чудовищ? Нет, нет, это бред, совершённый бред! Но ведь его гвоздик смог сдвинуть рычаг… а значит, вполне способен и пробить крепкий хитин.

Эмилития переводит глаза за спину — туда, откуда вылез жучок в маске. Конечно, это не поможет, да и навряд ли кто оттуда вылезет ещё раз… Но Эмилитии нужно успокоить душу. Хотя бы чем-нибудь. Минута — и вот лаз закрыт подушкой. Не самое надёжное средство, но чем богата!

Она не сможет вечно просидеть взаперти, конечно, не сможет. Но теперь страх перед стражниками сменился на страх перед тем маленьким жуком. А, впрочем… Захотел бы он её убить, убил бы. Она куда более лёгкая добыча, чем стражники. А зачем убивать? Мелочи в карманах она не носит, сама в бой не бросается. Сидит вот, интерьер украшает. Цветочки даже посадила.

А вообще проще выкинуть жучка из головы, да забыться. Ведь пока рычаг опущен, ей ничего не угрожает.

<center>***</center>

— …нет-нет-нет-нет-нет!

Сон тут же уходит: она всем телом бросается на рычаг. Лапки болят, кажется, сам хитин рвётся от напряжения, но Эмилития не отпускает.

— Давай же… Ну!

Она, словно дикий зверь, закидывает на него и ноги.

— Дава-а-а-ай!

Разум затуманен, пот застилает глаза. Но лапки уже не ноют. Эмилитии уже и не нужна опора. Но её веса недостаточно. Конечно же, чёрт возьми, его недостаточно! Рычаг ведь лишь скрипит ещё сильнее, но не перестаёт подниматься. Эмилития понимает это лишь тогда, когда в комнату просачивается свет из дверей.

Пора поработать телом.

— Ну, ну, ну, ну!..

Она говорит, рычит и плачет в такт прыжкам. Слёзы текут под маской, голос срывается на хрип, но дверь как продолжала открываться, так и не прекращает, словно её усилия никак ей не мешают.

«А я и не знала, что могу так!» — вдруг думает Эмилития, но тут же лапки, потеряв всякую силу, соскальзывают.

Но на этот раз она не кричит. Даже когда боль пробирается сквозь маску — ещё более сильная, чем в прошлый раз. Боль смягчилась результатом её трудов, а теперь… Все усилия пошли крахом. И она ударила с новой силой.

Её главный и единственный защитник подвёл её. Никто больше так не подводил. И ничто. Ни дворяне, которые сослали, ни Король, вера в которого совсем не оправдала себя. А она старалась. Правда, правда старалась… Только сил не хватило. Ни тогда, ни теперь.

Поразительно, что из хитина до сих пор не идёт кровь. Ничего — скоро мёртвые стражники поднимутся вновь и обязательно, обязательно заглянут на огонёк. И тогда уж всё. И кровь потечёт, и лапки превратятся в месиво, и бутоны цветов так и не смогут распуститься, ведь за ними больше некому будет ухаживать.

И, кажется, она уже слышит шаги. Знакомые, она их уже слышала. За стеклом они звучали совсем глухо, зато теперь обрели вес. И они становятся громче.

Эмилитии бы расплакаться, но сил уже нет. Вобрать бы воздуха, но тело отказывается шевелиться. Остаётся только закрыть глаза, ведь больше она уже ничего не увидит.

Наконец скрипит дверь. Эмилития не оборачивается, даже когда понимает, что не слышит тяжёлой поступи. В двери просто… Заглянули? Ничего, скоро тягучая неопределённость оборвётся. Трупам, поднятым чумой, дышать совсем не нужно, а потому и Эмилития вдыхать не торопится. Пусть уж судьба решит, что её заберёт: болезнь, гвоздь или нехватка воздуха.

Только вот жук подходить не спешит. Может быть, прямо сейчас он пускает ядовитые споры чумы, и Эмилития вот-вот заразится, может быть, он выбирает, под каким углом лучше вогнать ей в мозг гвоздь.

Но страж так и шевелится. А потом Эмилития слышит грохот.

И тут же поднимается. Жук упал прямо на дверь. Из его затылка торчит оружие, но на гвоздь оно совсем не похоже. Эмилития отводит взгляд и оно тут же исчезает. Как будто его вытянули. Только тогда Эмилития наконец позволяет себе вдохнуть и вспомнить, что способна двигаться.

И она тут же отползает в самый дальний угол, во все глаза смотря на труп. Он оживёт, конечно, конечно оживёт, и вот тогда ей уже ничего не поможет. Это сейчас повезло. Повезло, повезло, повезло…

Да какое, к чёрту, повезло?! У неё в дверях труп лежит, который скоро встанет! Не нужно переоценивать силу, от него она своими лапками не избавится. Можно попытаться сбежать на другой этаж… Но страж наверняка окажется не настолько тупым, чтобы не заметить ещё один проход.

Так бы Эмилития и просидела бы, сжавшись в комочек… Если бы дверь наконец не пошевелилась.

А вместе с ней и рычаг. Тот самый проклятый рычаг, который Эмилития так долго не могла сдвинуть, резко опускается вниз. А вместе с ним и закрывается дверь, выталкивая тело стража наружу. От её хлопка Эмилития вздрагивает и во все глаза смотрит в окно.

Трупы в её сторону даже не оборачиваются.

Впервые за долгое время из-под маски вырывается смешок. А потом Эмилития оседает на подушки и падает на спину. И на неё находит сон. Но она точно знает, что когда проснётся, ни за что и близко к рычагу не подойдёт.