— Ты теперь встречаешься с Джорджем?! — чуть ли не крича на весь дом, спросила Джинни.

— Сколько раз повторять, что нет! — Джейн устало складывала вещи после утренней стирки.

— Но почему нет, если вы всю ночь целовались? — возразила Гермиона, развалившись на кровати с книгой.

Джейн не хотелось об этом говорить, что, да, они, конечно, поцеловались, но это не принесло облегчения, скорее даже наоборот. «Скорее всего, я не оправдаю твоих ожиданий…» — эти слова Джорджа врезались в память девушки, и она обдумывала их снова и снова.

— Я же вам рассказала, что он не хочет встречаться в открытую, да и вообще… Мне совсем нет до всего этого дела, он уже взрослый человек с целями в жизни, а я просто студентка.

— Он совсем не взрослый, а скорее даже наоборот — раз не готов брать на себя ответственность, — холодно заметила Гермиона. — Я надеялась, что он поступит как настоящий мужчина, а так — всё ещё мальчик!

— О чем ты, Гермиона? — Джинни насторожилась. — Ты хочешь сказать, что Джейн лучше его бросить?

— Нельзя бросить то, что тебе не принадлежит, — выдохнула Джейн.

— Вот-вот, я об этом, у него очень удобная позиция — и сам не ем, и другим не дам. Думай, конечно, сама: никто не мешает целоваться с красивыми мальчиками, но на большее не рассчитывай, — строго сказала Гермиона, окончательно уткнувшись в свою книгу.

Девушки смотрели на неё с недоумением: Гермионе точно шестнадцать? Джейн от досады закусила губу, что она может на это ответить? Влюбленная часть ее сознания говорила, что это все чушь, а не утраченная за вечер рациональность, напротив, подняла транспарант: «Опасно для твоей психики». Джинни же только фыркнула, явно не соглашаясь с Гермионой: она-то сама всегда выбирала собственное удовольствие — гуляла с кем захочется и так же легко расставалась в ожидании внимания Гарри. Джейн давно знала про эту несбывшуюся надежду, глубоко сочувствуя подруге.

Но когда за обедом (поздно проснулись после рождественской ночи) Джейн увидела Джорджа, все ее сомнения вылетели из головы: какая разница, что будет потом, если сейчас так хорошо? Остаток каникул они проводили время вдвоем, изготавливая Забастовочные завтраки, танцуя под волшебное радио в пустой комнате и целуясь в темных коридорах. Джордж был очень внимательным, нежным и романтичным наедине, но становился самим собой, едва только появлялись в поле зрения домочадцы. После каждого его поцелуя перед сном Джейн тихо заходила в свою комнату, где уже посапывали подруги, и долго не могла уснуть.

В одну из таких бессонных ночей решилась пойти к Сириусу — он обычно спал днем, а ночью о чем-то думал, сидя в старой спальне. Джейн раздражали скрипучие половицы лестницы, так что приходилось перешагивать через две ступеньки. Осторожный стук в дверь.

— Заходи, Джейн, — услышала она хриплый голос.

Зашла в пыльную комнату с разбросанными вещами, как будто хозяин не убирался в ней из принципа. Открытое окно заливал лунный свет. Сириус красиво развалился в старом кресле, в руках застыл стакан огневиски.

— Снова пьешь? — обеспокоенно спросила девушка, садясь на свое привычное место на полу.

— Саморазрушение — это то немногое, что я волен делать, когда пожелаю, — философски сказал мужчина, изящно отпивая из стакана. Джейн лишь усмехнулась.

— Справедливо, — девушка достала сигарету и сладко затянулась едким дымом.

— Я смотрю, твой котелок варит так сильно, что уже задымился, — пролепетал Сириус, едва ворочая языком. — Помню про твой вопрос про превращение в животного… Не хочу тебя расстраивать, но это был очень неприятный опыт на самом деле.

— МакГонагал решила провести мне пару занятий, сказала, что не все осваивают анимагию самостоятельно.

— Хорошо, что ты будешь под контролем. Помню первый раз, когда сам себя обращаешь в животное — наступает такая боль, будто твои кости и связки дробят, превращая в кашу, и лепят на этой основе что-то новое, тоже живое. Я в тот момент искренне понял страдания крыс, из которых делают часы на уроках трансфигурации.

Джейн со страхом посмотрела на Сириуса, а тот будто провалился в прошлое: настолько остекленели его глаза.

— Мы тогда сделали это даже не спросив совета! Почитали лишь пару учебников, понимая, что можем погибнуть, но кого это тогда волновало? Никогда не забуду Джеймса, который корчился от боли, превращая себя в огромного оленя. Но знаешь, те, кто переживают это, обычно потом превращаются нормально: нужна большая сила воли вытерпеть. А потом мы столкнулись с другой проблемой: одежда, которую мы не знали куда деть, либо рвалась, либо слетала — первое время пришлось учиться обращаться голыми.

Джейн стало смешно, но она терпела, потому что хотела узнать больше. Сириус снова замолчал.

— И что было дальше? — осторожно напомнила Джейн.

— А, да, в общем мы за год освоили второй уровень трансформации. Обращаться можно в итоге и без волшебной палочки — за пару лет освоишь. Двенадцать лет практиковался — только так и не сошел с ума в Азкабане. А, и перед занятиями сразу реши, какое животное тебе больше подходит.

— И как это узнать?

— Много вариантов… Можно посмотреть на образ Патронуса — обычно это идеальный показатель. Или изучить хорошо тело желаемого животного… В целом-то тебе МакГонагал все расскажет.

Джейн благодарно улыбнулась: она совсем не ожидала такого полезного для себя разговора. Они сидели, каждый в своих мыслях, пока девушка окончательно не решила, что пора бы лечь спать. Сириус проводил ее до двери.

— Ах да, что у тебя с этим рыжим парнем? Что-то ты счастливее не выглядишь.

— Ничего, — Джейн слабо улыбнулась, едва решившись произнести: — Мы просто тихо целуемся по углам.

— Ясно, эх, ну, тут я тебе не помощник, сам был непостоянным человеком, — Сириус ухмыльнулся. — Доброй ночи.

***

Джейн с трудом заставила себя вернуться в Хогвартс из дома на площади Гриммо: он оказался милее стен замка, которым управляло Министерство в лице мерзкой Амбридж. Но Джордж был этому очень рад, так как теперь мог общаться с Джейн свободно: его не сковывали взгляды родителей.

Из-за своих новых обязательств перед Джорджем девушка стала реже общаться с Драко, который, вероятно, обо всем догадался. Внешне он был холоден и спокоен, но не упускал возможности ее упрекнуть. Джейн пропускала это мимо ушей, периодически на него срываясь за глупости и оскорбления, вызванные ревностью. Но парень все же не упускал возможно обнять подругу чуть дольше, чем нужно — будто никогда не стояло между ними Джорджа Уизли.

В середине января весь Большой зал шумел, потревоженный внезапной новостью — массовым побегом Пожирателей смерти из Азкабана. Все газеты кричали, что это сделал Сириус Блэк, но если на третьем курсе замок был окружен дементорами и охраной, то сейчас обошлись лишь фотографиями преступников. Профессор Амбридж злобно отбирала у детей газеты, тем самым подстегнув интерес и заставив многих засомневаться «в методах Министерства». К этому времени унизительная инспекция преподавателей подошла к концу и «под нож» попала самая невинная и безобидная женщина в школе — Сивилла Трелони. Джейн спускалась с лестницы, когда заметила толпу, собравшуюся во внутреннем дворе.

Взору девушки предстала сгорбленная, рыдающая Трелони и гордо стоящая профессор Амбридж, безжалостно и публично унижавшая бедную женщину. У Джейн затряслись руки, но в этот момент ее нагнали Джордж с Фредом. Они молча смотрели на Генерального Инспектора, перебирая в голове все ругательства, которые только приходили на ум. Профессор МакГонагал протиснулась сквозь толпу, подхватив падающую Сивиллу. Как бы Джейн не ненавидела прорицания, но никогда не имела ничего против этой хрупкой, немного взбалмошной преподавательницы.

Когда эффектное появление профессора Дамблдора закончило эту пытку, и он позволил остаться бывшему преподавателю прорицаний в замке, Долорес Амбридж, побледнев, прошипела очередную угрозу — теперь она готова покуситься и на место директора.

— Если эта тварь станет директором, я бросаю школу, — прошипел брату Фред.

— Согласен, — кивнул Джордж. Парни синхронно скривили лица в гримасе отвращения.

Джейн побледнела, когда услышала это: расставание может произойти раньше, чем она на это рассчитывала. Вечером, когда гостиная опустела, девушка спустилась из спальни к Джорджу. Он ждал ее на их любимом месте у камина. В отблеске огня его рыжие волосы пылали, а глаза задорно блестели.

Джейн тут же села рядом и оказалась в теплых объятиях: она смотрела на его красивое лицо, наблюдала за милой ямочкой на щеке, когда он улыбался. И голубые глаза, и веснушки — все так нравилось ей. Мгновение, и он поцеловал ее. Но даже сквозь пелену романтики, девушку не покидало чувство страха:

— Джордж, вы правда хотите бросить все?

— Сейчас нет, но все к этому идет: мы уже арендовали помещение. Вчера Фред подписал контракт. Пока там все расчищают, пройдет пара месяцев и… — парень радостно смотрел в даль, не в состоянии скрыть восторг.

— То есть в апреле вы уйдете?

— Не знаю, зависит от этой жабы: к тому же тут остаешься ты, так что я никуда не тороплюсь, — прошептал он, касаясь губами ее макушки.

Джейн только сильнее прижалась к парню, надеясь, что ничего страшного не произойдет, и они смогут остаться вместе подольше. Как оказалось, тщетно.

В феврале в широкие массы вышли Забастовочные завтраки братьев Уизли. Вся школа покупала батончики, а попытки старост это прекратить обернулись еще большим интересом: в карманах почти каждого студента лежали Обморочные орешки на пару с Блевательным батончиком. Близнецы полностью ушли в работу, Джейн только и успевала, что здороваться с Джорджем за завтраком, а вечером помогать близнецам. Ли Джордан стал главным менеджером, который принимал заказы по всей школе. Нельзя сказать, что их изобретениями пользовались часто — многие преподаватели знали в чем дело. Но не профессор Амбридж. Дети толпами обливались на ее уроках кровью, падали в обмороки, а деканы лишь разводили руками, мол, ничего не можем поделать.

Гарри почти сразу возобновил занятия Отряда Дамблдора, чему Джейн была невероятно рада. Они сначала вспоминали все простые заклинания, а после перешли к самому интересному — заклинанию Патронуса. Гарри очень обстоятельно объяснил, что важно вспомнить самое приятное чувство, событие, которое наполняло бы радостью. Джейн сразу поняла, почему это заклинание такого высокого уровня — здесь была важна концентрация внимания, которой студенты обычно не обладают.

Гарри продемонстрировал своего благородного оленя, который проскакал под потолком. А Гермиона была первой, кто освоил эти чары с материальной формой — ее веселая выдра кружилась над ней, давая понять, что у всех остальных тоже получится.

Джейн сначала пыталась найти такое воспоминание, которое было бы связано с Джорджем: их поцелуи, объятия, общение. Но к ее удивлению ничего не получалось — это не были настолько уж радостные воспоминания, не настолько самодостаточные, чтобы девушку накрывали приятные эмоции. Это скорее приятные, но достаточно противоречивые чувства: надежды и страха потери. Тогда где же их искать?

Но оно пришло само. Девушка улыбнулась и произнесла заклинание: из ее палочки вырвался серебристый пар, сформировавшийся в сокола. Он летал вокруг девушки, которая была изумлена, что именно эта птица — ее духовный образ. И теперь не придется ломать голову над тем, в кого ей хочется превращаться. Гермиона одобрительно подняла палец вверх, а Джордж уже подходил поздравить ее, как вдруг…

Эльф-домовик Добби материализовался посреди комнаты. Его личико было искажено гримасой ужаса:

— Она все знает! — истошно завопил он. — Они сейчас будут здесь!

Лишь секунду переглянувшись, ребята рванулись к выходу. Их предали. Амбридж все знает. Джордж схватил Джейн за руку, а она в свою очередь успела подцепить Фреда — втроем они выбежали из комнаты и побежали по пустому коридору. Маленькими группами было проще скрыться. Они бежали со всех ног: Джейн чувствовала, как ее сердце вот-вот вырвется из груди.

— СТОЙТЕ! — кричали какие-то голоса.

За ними бежал отряд Инспекционной дружины. Один из них решил применить заклинание, которое пролетело над головой девушки, она успела лишь обернуться, чтобы кинуть заклинание в ответ, но не успела. Споткнувшись о подол мантии, Джейн чуть ли не кувырком упала на землю. Но ее успели подхватить близнецы. Краем глаза девушка увидела, как Драко опустил палочку: видимо заметил знакомое лицо. Замешкавшись, дружина отстала. Ребята успели залететь на всей скорости в гостиную, где уже отдыхали от погони Симус, Джинни и Дин.

— Гарри схватили! — чуть не плача пролепетала подруга.

Джейн бессильно опустилась на диван: в горле пересохло, грудь горела и саднили ушибленные коленки и локти. Но все это было не так важно в сравнении с наказанием, которое могло достаться Гарри. Оставалось только ждать.

***

Долорес Амбридж назначена директором Хогвартса. Дамблдор взял всю вину студентов на себя и покинул школу. Джейн пишет кровавые строчки вместе со всеми участниками Отряда Дамблдора, кусая от боли окровавленную руку. Подруга Чжоу Чанг, предательница Мариэтта, ходит со страшными несводимыми прыщами на лбу в виде слова «Ябеда». Гарри расформировал отряд. Все это казалось каким-то страшным сном.

Джейн осознавала это накануне вечером, когда складывала для близнецов Портативное болото и упаковывала фейерверки. Завтра они уже покинут школу, поэтому весь день бегают по делам, договариваясь обо всем с Ли Джорданом.

Девушка сидит на полу перед их маленькой лабораторией и с любовью складывает инструменты по своим местам. Завтра этот чемоданчик покинет стены родного замка. Джейн посвятила этому делу так много своего времени, что с трудом представляла себе жизнь без него. Слезы капают на чемодан, который щелкает в ее руках последний раз. Близнецы хотели вернуться как можно скорее, но Джейн уже не было в комнате.

Она сидела на парте в старом классе, самом близком к башне, и тихо плакала. Дверь скрипнула и показался Джордж.

— Джинни сказала, что ты здесь, — сказал парень на ее удивленный взгляд.

Он сразу подошел к ней и взял ее лицо в свои руки. Они были очень теплые, от чего сразу стало хорошо. Она кинулась к нему на шею.

— Ну, ну… — Джордж погладил ее по спине. — Только не грусти, прошу. Мы же еще увидимся.

От его банальных, скучных и равнодушных слов Джейн моментально взорвалась.

— Ты издеваешься, Джордж?! — девушка оторвалась от него и шагнула назад. — Что значит «не грусти»?

— Чего ты злишься? Мы же договаривались, — парень угрюмо сел на один из пыльных столов.

Джейн ходила по классу, сложив руки на груди, которая в бешенстве вздымалась все сильнее. Палочка, чувствуя гнев девушки, задрожала в руке.

— Ты… просто… — она махнула палочкой и одна из парт раскололась надвое. Джордж насторожился. — Ты меня за идиотку держал? Я не понимаю. Как ты можешь быть так равнодушен к происходящему?

— Мне тоже больно, но… мы провели прекрасно время. Я не могу обещать тебе ничего, это будет неправильно, ты еще два года в школе. Встретишь хорошего парня, влюбишься, выйдешь замуж. Будешь счастлива, не ожидая какого-то Джорджа Уизли.

Он говорил это так спокойно, будто репетировал эту речь не менее месяца. Скорее всего он давно об этом думал. Джейн обомлела и бессильно остановилась перед ним: ведь он не серьезно? Но нет, парень был исключительно честен. И да, это даже не ее парень. Просто друг для поцелуев. Когда Джейн осознала это, то рухнула на пол, больно ударившись коленями, и завыла.

— Какая же я дура! — сквозь пальцы, царапая лицо, причитала девушка. — Я нереальная дура! Если бы я знала, что будет так больно, никогда бы не согласилась…

Джордж сел перед ней на колени и убрал ее руки от лица, чтобы она не царапала его еще больше. Откуда-то достал платок и вытер ее слезы. В его глазах она прочитала заботу и любовь, которые ей больше не принадлежат. Он смог лишь слабо улыбнуться.

— Прости меня, — целуя ее руку, шептал Джордж. — Прости, что не скрасил этот ужасный вечер словами надежды…

Джейн так ослабела, что просто смотрела на парня, который подарил ей чувство опустошенности. Не было больше сил ни злиться, ни бороться. Хотелось только еще раз урвать свою долю счастья, запомнить Джорджа таким, каким он ей всегда нравился. Она потянулась к его губам, коснувшись их, возможно, последний раз.

Есть поцелуи как сны свободные,

Блаженно-яркие до исступления.

Есть поцелуи, как снег, холодные.

Есть поцелуи, как оскорбление…