Петроград встретил их, как всегда, сыростью и ветром. Казалось, будто этот город застыл где-то на стыке миров, в одном единственном дне сурка, где нет солнца, тепла и цвета. Недостаток яркости Петроград легко компенсировал роскошью. Дворцы и родовые особняки переливались всполохами активной защиты; парки и скверы были уютно подсвечены уличными фонарями, а на широких проспектах и площадях даже после полуночи можно было встретить экипажи.

Ночной Петроград полностью принадлежал разгульным компаниям. Солидные семейства и благочестивые барышни в такое время уже готовились ко сну, а вот молодые повесы, легкомысленные кутилы и прочие прожигатели жизни спешили за новой порцией удовольствий. Салоны, рестораны и бордели с удовольствием распахивали перед ними свои двери. На всю эту суету Алексей смотрел свысока. В прямом смысле слова — с высоты летящей над городом авиетки.

И снова дом Голицыных, только в этот раз полный гостей. Нет, это был не приём и не бал. Просто в родовое гнездо нагрянули два старших брата Дмитрия вместе со своими семействами, а также князья Одоевские с двумя дочерьми. В особняке никто не ложился, вся эта компания ожидала их прилёта.

— Ваша Светлость, мне даже неловко обременять вас своим визитом, — признался после приветствия Алексей.

— Бросьте, Ваше Сиятельство! Я всегда рад видеть всех вас в моём доме и буду расстроен, если вы остановитесь в другом месте! — поспешил заверить его князь Голицын.

Из-за позднего времени знакомство вышло немного скомканным. Комнаты им достались те же самые, что и в прошлый визит, а едва Михаил задёрнул шторы, желая обеспечить немного приватности, как в дверь постучали.

— Дима, мы вообще-то спать собрались, — вздохнул Оболенский, затягивая пояс халата. — Или ты уже успел соскучиться по нашему обществу.

— Я не займу много времени, господа. Но дело срочное, завтра может быть уже поздно.

— Что-то случилось? — нахмурился Алексей.

— Одоевские случились, — как от зубной боли скривился Голицын. — Батюшка уже несколько лет поговаривает о помолвке с ними, и вот теперь они здесь, да ещё и с девицами! Только у меня нет никакого желания жениться. Алексей Константинович, нижайше прошу вас поддержать меня в этом вопросе. Только вы можете отговорить князя от этого поступка.

— Дмитрий Александрович, на каком основании я полезу в дела вашего рода?

— Да на том, что волей Государевой я обязан находиться рядом с тобой. А вот девиц нам рядом не надо. Лёш, поддержи меня пожалуйста, а взамен обещаю не таскать тебя в Петрограде по театрам и салонам.

— Заманчивое предложение. А почему только в Петрограде?

— Ну уж ты из меня совсем затворника сделать хочешь! Ладно, не буду вам больше докучать. Я свою просьбу высказал, дальше — ваше решение, — откланялся Голицын, оставляя их вдвоём.

Зимний дворец встретил их знакомой суетой. По коридорам сновали адъютанты, на лестницах застыли рынды, а приглашённые гости и вызванные чиновники обсуждали свои проблемы. Их встретили прямо у дверей, а вот дальше пройти было велено только Алексею.

Путь до рабочего кабинета Георгия был знаком ему, как до собственной кухни. Едва Алексей в сопровождении рынд вошел в приёмную, как адъютант тут же кивнул головой на дверь.

— Ваше Сиятельство, вам было велено заходить сразу, как появитесь.

Сверившись с часами, на которых было без трёх минут десять, Алексей уверенно шагнул в кабинет.

Государи были не одни, а в обществе трёх человек. Более того, своим появлением Шувалов прервал речь какого-то пожилого господина, стеснительно пристроившегося на самом краю стула.

— А вот и господин граф! Прошу, располагайтесь, — обратил на него внимание Георгий. — Алексей Константинович, извольте показать ваш комплект Тимофею Наумовичу.

Достав из внутреннего кармана плоскую шкатулку, Шувалов протянул её тому самому стеснительному господину. Едва тот откинул крышку, как вся его неуверенность куда-то пропала. Пальцы ловко ощупали каждый предмет, после чего на глаз он водрузил странного вида монокль и принялся рассматривать более дотошно.

— Так и есть, Государь батюшка! Они это! Клеймо на месте, да и без него за слово ручаюсь. А вот туточки… — пожилой господин сунул под нос моложавому соседу запонку без камня, — …вы, господин Болин, схалтурили!

Его собеседник промямлил что-то извиняющееся и тревожно взглянул на государей. Но те пропустили слова мимо ушей.

— Тимофей Наумович, снимите с камней клеймо, — велел Алексей Николаевич. — Со всех трёх. А вы, господин Болин, потрудитесь исправить свой брак, вставьте камень на место и верните Их Сиятельству графу Шувалову его собственность. Свободны, господа!

Двое посетителей покинули кабинет, но остался ещё один. Представительный господин лет шестидесяти с львиной гривой поседевших волос, в роскошном костюме и с совершенно потухшим взглядом, упёртым в пол.

— Ну а что касаемо вас, Денис Вадимович… — перевёл на него взгляд Георгий, — …то решайте свой вопрос с Алексеем Константиновичем лично. Если он согласится решить это недоразумение миром, то так тому и бывать. В конце концов, речь идёт о его собственности. Но при всём этом, Наталью Денисовну всё же удалите из Петрограда, и желательно замуж. А теперь, оставьте нас.

Проводив взглядом ушедшего господина, Алексей оглядел кабинет и, убедившись, что никого кроме него, государей и рынд не осталось, тихо спросил:

— Вопросы уже задавать можно?

— Можно, Алексей Константинович, можно, — усмехнулся Георгий.

— Тогда, Государи, вы поясните мне, что тут сейчас было? Вот чую, что вы меня в историю втравили, да только не до конца пойму в какую. И что за вопрос меня должен связывать с тем лохматым господином?

— Тот «лохматый господин» не кто иной, как князь Денис Вадимович Давыдов, отец Натальи Давыдовой, которая имела глупость присвоить потерянный вами на балу у Старков красный бриллиант.

— А можно подробнее?

— Можно, — Георгий откинулся на спинку кресла и в упор посмотрел на Шувалова. — Наталья Денисовна — одна из самых завидных невест Российской империи. Красива, богата и умна. Ни в коем разе не легкомысленна и не ветрена. Но при всех её достоинствах она обладает одним минусом — слишком властна, а её отец — слишком влиятелен среди бояр. Наталье бы своими предприятиями управлять да мужа под каблуком держать. Но этого ей показалось мало. Она решила стать императрицей при полном одобрении со стороны батюшки.

— А разве не ваше слово тут последнее? — удивился Шувалов.

— Не во всём, — дёрнул щекой Алексей Николаевич. — Если вы вспомните Манифест, то в нём прописано то, что мать наследников Российской империи нам выберет именно Дворянское Собрание. Вот оно, не без влияния Дениса Вадимовича и выбрало. Разумеется, в списке были несколько кандидатур, вот только две другие подбирались в противовес Наталье. Одна страшна как смертный грех, а вторая точно так же глупа. И Наталья… Выбор без выбора. Даже если бы мы из принципа решили бы взять другую кандидатку, то Денис Вадимович поднял бы всё дворянство, возмущаясь тому, что его дочь сочли недостойной. И на его сторону встали бы многие.

— Ну а чем вам тогда Давыдова не нравится, раз она вся такая безупречная? — прищурился Шувалов. — Тем более, она была бы всего лишь матерью наследника.

— Вот только этот статус она бы получила как минимум лет на двадцать — двадцать пять, — ответил Георгий. — Потому что наследников должно быть два или три, на всякий непредвиденный случай. А ещё неизвестное количество дочерей… За это время Наталья прочно бы закрепилась в образе некоронованной императрицы. А Денис Давыдов вполне сумел бы реализовать весь план. Через несколько лет после рождения наследника он собирался вынести на рассмотрение Дворянского Собрания идею о полной семье. И его снова бы поддержали на основании того, что Наталья щедро одарена Божьим Даром в отличие от Алексея Николаевича…

Георгий замолчал и поймал за руку собравшегося было подняться с кресла супружника.

— Она бы задвинула его в тень. Вы же знаете, что Корона — это артефакт, и Алексей не слышит её из-за отсутствия дара. Так что всё, что касается непосредственно её применения, я делаю сам. Это много, но ради моей души я готов делать больше! — Георгий крепко стиснул ладонь Алексея и переплёл пальцы. — А Наталья, получи она доступ, могла бы ей пользоваться. Она слишком властна по натуре и не ограничилась бы делами домашними. Нет, я не желаю, чтобы любимого мной человека стали воспринимать, как приложение ко мне и Наталье. И воевать внутри своей семьи я тоже не желаю. Нам нужна заботливая мать детей, а не вторая Екатерина, поэтому и пообещал Алексею, что сделаю всё возможное и невозможное, чтобы ноги её здесь не было!

— А бриллианты-то тут причём?

— Про Наталью Денисовну мы потрудились собрать полную информацию, — заговорил Алексей Николаевич. — При всём своём уме и рассудительности она имеет одну пагубную страсть — бриллианты. Она буквально больна ими, она их даром чувствует на расстоянии полумили и не может пройти мимо ни одного достойного камня. Её коллекция может посоперничать с императорской, но вот одного там точно нет — красных бриллиантов. И вот на балу у Старков, куда она попала совершенно случайно, она увидела ваш комплект.

— Совсем случайно? — переспросил Шувалов.

— Вы даже не представляете, Алексей Константинович, сколько работы было проделано для этой случайности, — усмехнулся Георгий и продолжил:

— До того дня Давыдова была уверена, что такие камни есть только в императорской сокровищнице. И вот перед ней провинциальный граф, обладающий тем, чего нет у неё, и возможно, даже не знающий о ценности своего комплекта. Потому что никакой информации о том, что мы кого-то одарили таким подарком, в Петрограде не было. А подобные слухи, поверьте, расходятся очень быстро. На допросе она призналась, что хотела предложить вам выкупить его, вот только на балах такие разговоры не ведут. И вдруг, после вашего отбытия, Наталья понимает, что один из камней всё ещё в бальном зале. Ей потребовалось лишь пара минут, чтобы найти и поднять его. А дальше перед Давыдовой встал нелёгкий выбор: отдать такое желаемое сокровище Феликсу Оскаровичу как хозяину дома для последующего возвращения камня вам или присвоить себе.

— И, как я понимаю, расстаться с камнем она не смогла?

— Совершенно верно. Привезла его с собой в Петроград, — продолжил вместо Георгия Алексей Николаевич. — А тем временем Тимофей Наумович — главный хранитель императорской сокровищницы — начал ревизию в своём ведомстве и обнаружил пропажу комплекта, о чём немедленно доложил нам. Только в этот момент мы были слишком заняты возможным возвращением Аляски под юрисдикцию России и не сочли нужным вникать в детали. Лишь выдали ему в сопровождение десяток рынд и Измайловский полк, велев вернуть пропажу своими силами.

— А откуда он знал, где искать? — удивился Шувалов. — Или ему кто подсказал?

— Совершенно никто, Алексей Константинович. Просто каждое изделие в сокровищнице промаркировано специальным клеймом, а Тимофей Наумович — Земельник, и в силу своей должности прекрасно их слышит. Так что определить местоположение для него не проблема.

— Так и те камни, что были у меня, тоже высветились как ворованные из сокровищницы? — прищурился Шувалов.

— Да, но когда грянул скандал с Давыдовой и речь зашла о полёте на Дальний Восток, мы изволили более подробно выслушать доклад и вспомнили, что дарили вам комплект, упустив необходимость снять с камней клеймо. А результат этого вы имели возможность лицезреть сегодня.

— И теперь мне предстоит разбираться с князем Давыдовым, так?

— Да, — кивнул Георгий. — На данный момент обвинение в краже государева имущества с Натальи сняты по причине отсутствия состава преступления. Но открытым остался вопрос о краже вашего имущества, Ваше Сиятельство граф Шувалов. Советую просить с Давыдова Долманский алмазный прииск в качестве отступных. Там, по прогнозам, прекрасная жила, которая обеспечит вам доход едва ли не больше, чем со всех заводов. Ну и, разумеется, кандидатура Натальи Давыдовой как претендентки на роль матери наследника престола Российского более не актуальна. А в связи со скандалом — даже её присутствие в Петрограде не желательно. Так что в скором времени Денис Вадимович подберёт ей партию и удалит от светской жизни…