Только вернувшись в поместье, Алексей понял, что он, наконец, дома. Визит в Петроград оказался продуктивным, и сейчас предстояло за короткое время подготовить рабочую базу для прибывающих специалистов: Архитектора, Скульптора, Земельников, Воздушников… Государи пообещали обеспечить всем, а главное — финансированием. Но сначала база для авиеток.

Выбирая между больницей и жандармерией, Алексей выбрал первую, но с возможностью использования всеми муниципальными службами. Амурская городская больница была… обычной. Трёхэтажное здание с облупившейся краской, гулкими коридорами и стойким запахом лекарств. Главврач, пожилой мужчина с уставшим взглядом, слушал его молча, даже как-то отстранённо. И только когда Алексей замолчал, тяжело вздохнул.

— Идея весьма необычная, только, зачем оно вам, Ваше Сиятельство? Ведь, насколько я понимаю, авиетки будут родовыми?

— Не совсем. Государевы, хотя обслуживаться, действительно будут моим специалистом. Это эксперимент, попытка понять, насколько есть нужда в подобном транспорте. Но с небольшими ограничениями. Именно пилоты будут принимать решение везти пациента или нет. Причём везти они будут только в больницу, чтобы избежать моментов, когда пожилая дама решит изобразить сердечный приступ, чтобы с комфортом вернуться из гостей домой.

— А ежели действительно приступ, а пилот станет спорить с врачом?

— Пока решение за пилотом, — категорично заявил Алексей. — Может в дальнейшем система изменится, но сейчас мне важно, чтобы купцы, чиновники и иже с ними поняли, что авиетки не станут их личным такси, даже если прилетели.

— Не авиетки бы нам, а новую операционную, — вздохнул главврач. — Нам лекарств не хватает и оборудования.

— Этот вопрос тоже решаем. Пишите, что вам нужно — и это установят.

— На какую сумму я могу рассчитывать? — оживился главврач.

— Денег не будет, — покачал головой Алексей. — Только заказ. А заказывать можете всё, что сумеете достаточно обосновать. Разумеется, исключительно для больницы. Мебель, нецелевой автомобиль или техника будут вычеркнуты сразу.

Вторым в планах Алексея стоял приют. Его здание было старым, даже старинным, да и расположено почти в центре, рядом с парком. Правда запущено до ужасного состояния, но не хуже чем имение, когда он увидел его впервые. Ремонтировать надо всё, начиная с подвала и заканчивая крышей. Зато опыт уже имеется, и при хороших вложениях и даровых мастерах из него можно сделать конфетку.

Но сначала переселить приют. Здание для этого Алексей присмотрел давно, ещё когда в градоуправлении работала ревизионная комиссия. На балансе города числился особняк, используемый непонятно для каких целей. Вот его и было решено отдать приюту.

— Алексей Константинович, помилуйте! Там же зона отдыха!

— Чьего отдыха? — вскинул бровь Алексей, примерно догадываясь, о чём речь. — Вашего? Ваших сотрудников? Так сильно переутомляетесь?

Услышав ехидный тон, бургомистр предпочёл уйти от темы.

— Зачем же перевозить приют? Не проще ли отремонтировать?

— Не проще. И не нужно пытаться отстоять собственный комфорт. Вы, господин бургомистр, на государевой службе, а не в собственных владениях. Вы — слуги государевы, а не столбовые дворяне. Ведь когда кухарку берут на работу — это не означает, что с того момента все продукты становятся её собственностью. Так и у вас, господин бургомистр, только «кухня» побольше, а поэтому не надо считать городской бюджет — своим. И чем быстрее вы это поймёте — тем проще вам будет работать.

Алексей чуть ухмылялся, глядя на то, как новый бургомистр пытается переварить сказанное. В памяти того ещё была свежа судьба предшественника и только недавно законченная проверка. Но только сейчас он, похоже, начал понимать всю тяжесть принятого на себя груза.

— Ваше Сиятельство, принять такое решение в одиночку я не могу…

— Хорошо, — покладисто согласился Алексей. — Не можете — вот и правильно, что сказали. Будет вам приказ. Генерал-губернатора или сразу с Петрограда? А вам найдём должность по силам, раз с городом вы не справляетесь.

Нет, он не собирался жалеть чиновников. Может, кто-то и назвал бы его утопистом, но Алексей очень хотел видеть на высоких постах честных людей. Вон даже государи уверены, что если он чего-то хочет, то дар ему поможет. Главное, хотеть от всей души, всем сердцем. Бургомистр предложения новой должности не оценил и всё-таки согласился на переселение.

— Рухлядь старую из приюта перевозить выборочно. Только то, чего не хватает. Особняк ведь не пустой стоит. Шкафы, столы, посуда там есть. Надо лишь сделать перестановку в жилых комнатах и устроить классы. Недели вам хватит?

— Помилуйте, Алексей Константинович!

— Хорошо, две, — согласился Алексей. — И начните сразу менять старую мебель на новую. Не тяните в ожидании того, что я забуду или передумаю.

— Ох и наживёшь ты себе врагов, Лёша, — хмыкнул Михаил, когда они вернулись домой. — Принципиальность твоя какая-то слишком… я даже слова подобрать подходящего не могу. Сказать «неправильная» — так нет, всё верно. Жесткая? Вроде так и надо. Скорее, непривычная, непонятная чиновникам. Они ведь на должности и рвутся, потому что для них это своеобразный аналог дворянства с послаблениями, привилегиями и властью. А ты всё это забираешь.

— А ты предлагаешь оставить? — прищурился Алексей. — Так давай вернём лошадей, плуги в поля вместо тракторов, а то и вовсе крепостное право обратно. А что, удобно же и денег платить не надо, только собирай подати!

— Ну зачем ты утрируешь, Лёш?

— А затем, что мне хочется видеть Россию сильной и богатой, а не ковриком для вытирания ног. А богатство страны — это не только золотой запас, но и люди, которые ценят и любят своё Отечество, а не ищут возможности наворовать побольше и уехать подальше. Или наоборот: сидеть на своих должностях, меняя под себя законы, потому что точно знают, что как только лишатся государевой защиты, тут же попадут под неё снова, только уже в качестве арестантов!

В тот день они с Мишей так и не поняли друг друга, что не помешало закончить вечер более приятно. Ведь каждый волен иметь собственное мнение и самому решать — соглашаться с чужим или нет.