— Феликс Оскарович, я думаю, что вы лучше меня подберёте слова, чтобы правильно донести до ниппонцев суть нашего предложения. Но всё же об одном я вас попрошу — оставьте окончательное решение за барышней. Мне бы не хотелось, чтобы замужество стало для неё худшим наказанием, чем смерть.

— Дим, ты на самом деле готов взять её в жёны? — тихо спросил Голицына Михаил, пока Старк был занят переговорами.

— Ну… Она же вроде как самурай, то есть по словам Старка получается, что княжна. Да и Государи знали, что предложить. Ведь крестница — это даже больше, чем дочь. Это ответственность не перед людьми, а перед богом.

— А как же любовь? — прищурился Шувалов. — Стихи, признания, сонаты?

— Алексей Константинович, мне тридцать два года и я знаком со всеми барышнями высшего света Российской Империи. Поверьте, если бы нашлась такая, ради которой я готов был бы распрощаться с вольной жизнью, то батюшка давно бы устроил нашу свадьбу. Вот только увы, обморочные девицы, живущие одними балами да приёмами меня не вдохновляют. А эмансипированные дамы хороши в постели, да только родители не поймут. А тут… — Голицын кивнул на девушку, с которой сейчас разговаривал Феликс Старк, — всё сразу! Вы же видели, как она мечом владеет!

— Дима у нас авантюрист, — фыркнул Оболенский. — Спокойная жизнь не для него, ему обязательно надо влезть туда, где посложнее. Будь то хоть драка, хоть женитьба.

Тем временем переговоры Старка вышли на новый уровень. Теперь он беседовал с надменным господином в алых одеждах, а проигравшая барышня стояла рядом, опустив голову.

— Дмитрий Александрович! Подойдите, пожалуйста, — позвал Старк Голицына и, дождавшись когда тот приблизится, разъяснил: — Барышню вам отдают, но ей не позволят ничего взять с собой. То есть у неё будет только одежда, что на ней сейчас и всё. Если вас это устраивает, то подтвердите Эфиром, что получив госпожу Осами, вы больше не будете иметь претензий ни к сёгуну, ни к тэнно.

— Она согласна? — тихо уточнил Голицын.

— Да, — кивнул Феликс.

— Подтверждаю, вы отдаёте мне барышню и этот инцидент мы будем считать исчерпанным, — чуть поклонившись, произнёс Голицын.

Господин в красном благосклонно кивнул и протянул руку в сторону. Девушка сняла с головы ленту, перевязала ей свою катану и поклоном вложила её в руку. Господин что-то резко выкрикнул и протянул оружие Голицыну.

— Обеими руками берите, — подсказал Старк.

Стоило Дмитрию только принять подарок, как девушка склонилась в низком поклоне и так и застыла, словно ожидая чего-то.

— Ну вот и всё, вопрос решен, — вздохнул Старк. — Дмитрий Александрович, попросите госпожу Осами следовать за вами. Меня она не послушает.

Продолжать бои ниппонцы не стали. После продолжительных взаимных извинений государи откланялись. Пора было возвращаться в Россию.

— Ну, по крайней мере они понимают друг друга, — хмыкнул Михаил глядя на то, как Голицын категорически пресёк попытку госпожи Осами сесть в авиетке на пол возле его кресла и чуть ли не силой усадил рядом с собой.

***

Спокойно поговорить со своей будущей женой у Голицына получилось только вечером. В авиетке начинать откровения не хотелось, слишком много людей вокруг было. А по прилёту во Владивосток пришлось срочно подыскивать девушке гардероб. Благо с этим помог Феликс Старк, отправив за покупками одну из своих служанок. Ужин, по совету того же Старка, ей отнесли в комнату.

Хоть день выдался и тяжёлым, откладывать разговор на завтра Дмитрий не стал. Ведь нет ничего хуже неизвестности, так для чего мучать? Уже у дверей Голицын понял, что волнуется. С усмешкой отметив про себя, что барышни давно не вызывали у него таких чувств, он решительно постучал.

— Хм… я не вовремя? — растерялся Голицын, когда Осами открыла дверь. Как-то не привык он к тому, чтобы барышни встречали его в халате.

— Господин не может прийти не вовремя. — поклонилась Осами, отходя в сторону. — Прошу, проходите.

— Может вам прислать служанку, чтобы помогла одеться? — всё ещё из коридора спросил Голицын.

— Если вам так хочется… — снова поклонилась Осами.

Чем хорош разговор через Эфир, так это тем, что он сразу передаёт смысл. Вот и сейчас Голицын уловил, что сама Осами не испытывает дискомфорта от своего внешнего вида, но готова пойти ему на уступки. Кивнув самому себе, Дмитрий всё же вошел. Раз ей так удобно разговаривать, то почему бы и нет?

— Прошу прощения, что наношу такой поздний визит, но откладывать разговор на завтра я счёл неправильным. В первую очередь я хотел извиниться перед вами за то, что невольно стал источником ваших неприятностей…

— Господину не надо извиняться.

— Осами, прошу вас, не называйте меня так. Меня зовут Дмитрий.

— Господин желает, чтобы я обращалась к нему по имени?

Осами искренне удивилась, а Голицын нахмурился. Эфир всё передавал совершенно точно, и сейчас девушка использовала слово «господин» именно в контексте «хозяин».

— Осами, вы не прислуга, чтобы так меня называть. Вы моя невеста и будущая жена. Собственно об этом я и пришел поговорить с вами. Дело в том, что тянуть со свадьбой нельзя, если вы не хотите испортить свою репутацию в обществе. Ведь вам придётся жить в одном доме с тремя мужчинами. Но чтобы обвенчаться — вам надо будет принять православие. В идеале уже завтра, потому что государи не могут задерживаться здесь надолго.

— Вы хотите сделать меня законной супругой?

— Ну да, — растерялся от такого вопроса Голицын. — Вы ведь сами согласились. Или нет?

— Я согласилась принадлежать вам, но не думала о браке, — растерянно призналась Осами. — И вы вернёте мне катану?

Что-то очень важное прозвучало в Эфире при этом вопросе. Настолько, что Голицын почувствовал себя на тонком льду. Обдумав ситуацию несколько секунд, он решил, что нет ничего плохого в том, что его жена будет носить оружие. Тем более, что она владеет им мастерски.

— Мне принести её сейчас? — спросил он.

— Если можно.

Голос Осами дрогнул чем-то волнительным, и Голицын решительно кивнул и поднялся.

— Конечно!

Дойти до своей комнаты, забрать катану и вернуться заняло у него всего пару минут. Вновь перешагнув порог, он невольно заметил, как загорелись глаза девушки. Она буквально приклеилась взглядом к мечу, но с места не сдвинулась.

— Я возвращаю вам ваше оружие, — произнёс он, протягивая меч.

Осами осторожно подвела снизу открытые ладони, затем наклонилась, коснувшись ножен лбом и только после этого сжала руки, забирая у Голицына меч.

— Осами, вы станете моей женой? — неожиданно для себя вдруг спросил Голицын.

— Да.