— Знаешь, Миш, это, пожалуй, единственный день, когда я по-настоящему готов наслаждаться всем этим пафосом! — рассмеялся Алексей, откидывая голову на плечо Оболенскому.

— А до этого что мешало? — вскинул бровь Михаил.

— Неуместность. Понимаешь, Миш, мне неприятно, когда мои повседневные дела создают ажиотаж. Они не должны привлекать внимание. Я не на это работаю, а на результат. А кортеж всё портит. Но сегодня мне нужен именно антураж, потому что только его, почему-то, понимают чиновники. Не знаю, что это: иерархия или личное, но вот понял, что иначе не выходит!

Тем временем, кортеж из трёх автомобилей подкатил к зданию Управления Образования в Хабаровске. Синхронно распахнулись двери машин сопровождения, и четверо молодчиков, в чёрной форме с серебряной отделкой, резво взбежали по ступеням. Двое распахнули входные двери и так и остались их удерживать. Ещё двое шагнули внутрь, огляделись и выловили случайного служащего.

— Кабинет начальника Управления! Веди!

И только после этого, открылась правая дверь основной машины и представительный господин в майорских погонах распахнул пассажирскую, чуть склонив голову в уважительном поклоне. Сначала появилась трость, затем — нога в лакированной туфле, а после — молодой господин, излучающий уверенность. Он протянул руку и, опираясь на неё, из машины вышел второй — более холёный, что ли? В это же время открылась дверь машины сопровождения и оттуда вышел молодой человек в цилиндре. Не обращая внимания на окружение, двое проследовали внутрь, а тот, что в цилиндре, вслед за ними. Сначала на второй этаж, а после — дальше по коридору.

Двое офицеров решительно ворвались в приёмную и, оттеснив секретаря, едва не вынесли дверь в кабинет, застыв статуями по бокам. Мерный стук трости, уверенные шаги, и следом за ними в кабинет вошел господин.

— Добрый день, господа! — лениво произнёс вошедший, оглядев кабинет, занял гостевое кресло. — Не изволите ли объясниться?

— Простите? — хозяин кабинета приподнялся в своём кресле и удивленно взглянул на посетителя. — А вы кто?

— Граф Шувалов, Алексей Константинович… — как-то рассеянно произнёс гость. — И у меня к вам вопрос. Какой такой… гений из вашего ведомства решил, что может прибрать себе к рукам ведомственную школу Третьего Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии?

— Простите… — растерялся начальник Управления образования, с тревогой глядя на офицеров в чёрной форме с серебряной отделкой. — О какой именно школе идёт речь?

— Общеобразовательная школа в деревне Шуваловка, строительство которой было закончено две недели назад. После чего Роман Демьянович, — Алексей чуть повернулся, кивком указывая на Брагина, — подал запрос на двух учителей, а вместо них в Шуваловку прислали сначала комиссию, а затем назначили директора, не удосужившись подумать, что новое здание — это не гриб и само из-под земли не растёт!

— Я обязательно с этим разберусь, Ваше Сиятельство, — льстиво пообещал начальник Управления.

— Прямо сейчас! — велел Алексей.

— Конечно, я отдам распоряжение прямо сейчас.

— Вы не поняли, вы разберётесь с этим прямо сейчас, то есть, пока я сижу в этом кресле! Извольте пригласить к себе в кабинет лиц, ответственных за назначение. Михаил Александрович у нас мастер-Разумник, — Алексей положил ладонь на запястье Оболенского так и оставил там, даже не думая убрать.

— Конечно, но… — замялся начальник Управления, — …нужных людей просто может не быть на месте…

— Тогда уточните, где они находятся, и люди майора Елизарова их доставят в течение четверти часа. Я жду!

— Да можно никого и не звать, — вдруг хмыкнул Михаил. — Все, кто нужно, уже здесь. И господин начальник Управления сразу понял, о какой школе пойдёт речь. Более того, после доклада о её техническом оснащении, он самолично выбрал кандидатуру на должность директора, уступив чьей-то нижайшей просьбе.

— Даже так?.. — вскинул бровь Алексей. — Ну что ж, это многое упростит. Господин начальник Управления, извольте прямо сейчас написать приказ о снятии с должности нынешнего директора Шуваловской школы и назначении на оную господина Брагина Романа Демьяновича. Его данные должны быть у вас. На всё про всё у вас полчаса, а если не уложитесь… Варя, возьмите лист бумаги, ручку и набросайте черновик указа о начале проведения служебного расследования в отношении начальника Управления Образования по обвинению в попытке вмешательства в деятельность Третьего Отделения Собственной Его Величества Канцелярии!

Чётко развернувшись на каблуках, Дёмина вышла в приёмную, чтобы вернуться с чистым листом и ручкой. Ногой подвинув к себе стул, она села в торце стола, прямо напротив хозяина кабинета и медленно принялась выводить шапку документа. Следующие минут двадцать Алексей просто восхищался, как быстро и чётко умеют работать чиновники, когда действительно этого хотят. Из недр архива были выужены нужные сведения, составлены приказы, утверждены всеми полагающимися визами и подписаны начальником.

— Попрошу ещё момент, — заметил Алексей, передавая приказы по школе Брагину. — Заявку на двух учителей никто не снимал. Только пожалуйста, не надо протекции. Господину Брагину нужны просто два учителя, средней квалификации и готовых работать в сельской школе. Это понятно?

— Да, конечно! Мы подберём из тех, кто сейчас ищет работу! — горячо заверил его начальник Управления, желая поскорее проводить неудобных гостей.

— И да! — остановился в дверях Алексей и повернулся. — Мы с вами теперь часто будем встречаться, господин начальник Управления. И предупреждать вас о своём визите я не собираюсь. Поэтому, извольте сделать так, чтобы в рабочие часы на месте находились все. Если какого-то чиновника не окажется без уважительной причины — то в следующий раз мы будем встречаться уже не в вашем ведомстве, а в моём!

В машину Алексей сел в приподнятом настроении и приобнял Оболенского за плечи.

— Миш, вот ты хоть раз видел, чтобы вопросы решались так быстро?

— Когда речь идёт о государственных интересах — вполне. Чиновники — это обычные люди, только наделённые полномочиями от власти. Когда они сталкиваются с другими уполномоченными, то здраво оценивают собственные возможности. И только супротив обычных граждан считают своё положение привилегированным.

— Хочешь сказать, что бороться с их бездействием можно только вышестоящим указом?

— Так и есть. Лёш, ты не понимаешь, да? Почти год назад, когда тебя приняли как Горевестника, императорская семья подставила тебе спину. Не зная, чего ждать: то ли ножом ты ударишь, то ли щитом прикроешь. И случись что с Государем в тот момент — тебя бы никто не обвинил. Ни в чем и не за что. Когда тебя отправили в Амурск, то дали возможность попробовать свои силы. Посмотреть, в какую сторону ты их приложишь. Для утверждения своего положения ли, для обогащения ли или вовсе предпочтёшь разгульную жизнь? Да, твои идеи утверждались и осуществлялись, но именно Государями после одобрения. Сам ты мало что мог сделать, но зато провал твоей затеи стал бы просто неудавшимся проектом. С тебя не спросили бы ни за потраченные средства, ни за принятые решения. А сейчас совсем другая ситуация. Государи поверили тебе полностью, и это доверие выразилось в назначении. Теперь тебе не нужно ждать одобрения. Ты сам всё можешь, но и отвечать за всё будешь сам.

— Не бывает власти без ответственности, да? Я это уже понял, Миш, ещё когда принимал решение остановить Лысьвенский и выплачивать рабочим простой. И сейчас я тоже знаю, что делаю. Я другого боюсь, Миш… Превратиться в точно такого же чиновника, который не видит дальше своего кабинета.

— Ты поэтому от кортежа отказываешься?

— Да. Авиетка удобна скоростью полёта и универсальностью. Но вот это всё годно только как парадный выезд… Да, твою мать! — выругался Алексей заваливаясь на бок.

Удар пришелся аккурат в его дверь, но даровая защита приняла его и легко погасила, оставив только инерцию заноса. Глянув в окно, Алексей увидел хоть и ухоженный, но очень старый, даже старинный автомобиль. Его водительская дверь открылась, и из машины выполз такой же древний старичок. В этот же момент распахнулись двери машин сопровождения и бедолагу окружили четверо офицеров Третьего Отделения. А его водитель сдал назад, выкручивая руль, в намерении продолжить движение.

— Вы куда это? — возмутился Алексей. — А ну стойте!

Водитель удивлённо обернулся, но послушно нажал на тормоз.

— По инструкции, в подобном случае водитель обязан продолжить движение в сопровождении одной машины, а вторая задержится для решения вопроса, — спокойным голосом пояснил сидящий на пассажирском месте Леонид Викентьевич. — Но ведь инструкции не для вас, да, Алексей Константинович?

— Да! — ответил Алексей и вышел из машины.

А на дороге офицеры из его сопровождения явно не стеснялись в выражениях, описывая дедку ситуацию.

— И не стыдно вам старого человека ругать? — обвиняющее спросил Алексей. — Дед, ты живой? Не сильно ушибся?

— Поцарапали… — горестно вздохнул он, касаясь рукой капота. — И фару разбили…

— Так куда ж ты лезешь посреди кортежа?! — прошипела Варя.

— Не видел… — снова вздохнул дедок.

Покачав головой, Алексей достал из бумажника сторублёвую ассигнацию, сунул её старику и посоветовал:

— Купи себе очки, дед! А вы… — кивнул он сопровождению, — …в машину и поехали уже!

Спустя минуту кортеж тронулся с места, направляясь за город, туда, где их ждал «Альбатрос».

***

— Никанор Казимирович, кто это у тебя тут из молодых с кортежем ездит, да ещё и в сопровождении «чернокнижников»?

— Ежели с «чернокнижниками», то наверняка Их Сиятельство Алексей Константинович, граф Шувалов. Неужто пересеклись где, дядюшка? — удивился Огонь-Догановский.

— На дороге возле парка. Там же тихо всегда, а тут смотрю: выворачивает один оголтелый на полном ходу. Пропустил его и вперёд. А за ним следом «выездная», вот её и поймал. Отвык я от парадного выезду в нашей глуши. И ласточку мне мою поцарапали…

— Вы так и ездите на своей развалюхе, Ваша Светлость?

— Раритет! — наиграно грозно потряс кулаком старик. — Это раритет, Никаноша, а не развалюха! Между прочим, моя ласточка мне в обслуживании дороже всех твоих авиеток обходится!

— Ну коли так… — усмехнулся Никанор Казимирович. — Чего ж вы тогда спрашиваете, дядюшка, раз герб видали?

— Да не разглядел! Я ж сначала к ласточке своей, а там уже головная назад сдала, да так, что на «выездной» герб прикрыла. А после и вовсе «чернокнижники» налетели. Не до представления стало. Интересный молодой человек, надо сказать. Знаком?

— Только раз пересеклись на приёме у Старка. Я к себе зазывал, да только никак. Вот в Хабаровске был, а ко мне не заглянул. Но что интересный — это точно. Феликс ему чуть ли не до земли кланялся. И слухов про него ходит немеряно. Одни противоречивее других. Не знаешь, чему верить…

— Глазам своим, Никанор Казимирович! Мне вот сотенку даже на очки дали!