В повседневной суете непрерывных попыток расшатать вросший в землю валун образования, Алексей совершенно забыл про метеорит. Поэтому, появление в имении большой авиетки с гербом графов Хвостовых стало для него неожиданностью. Ещё большей неожиданностью стало то, что вместе с графами прилетело ещё девятнадцать человек научных деятелей, представителей Русского Императорского Географического Общества.

— Алексей Константинович, будем знакомы: Иннокентий Хвостов, Земельник, геолог, специалист по каменной породе и земельным пластам! Именно я буду заниматься метеоритом, если таковой найдём, — немного рассеяно представился молодой человек лет двадцати пяти. — Михаил Александрович! Я счастлив снова вас видеть!

— Здравствуй, Кеша! — улыбнулся Оболенский и слегка приобнял гостя за плечи. — Юрий Андреевич!

— Доброго дня, Михаил. Это же чудо, настоящее чудо! — восторженно заявил бойкий, но уже в годах мужчина с редкой бородкой и проседью в волосах. — Не понимаю, как мы могли пропустить такое, Кеша?!

— Мы зимой в Хиве были, — напомнил молодой человек. — Устанавливали точный возраст построек в старом городе и мавзолея.

— О, вы не представляете, Алексей Константинович! — Юрий Андреевич подхватил его под руку. — Это ж куда катится мир, что современной науке приходится заново повторять исследования двухсотлетней давности и лишь для того, дабы избежать спекуляции и не дать исковеркать исторические сведения?!

— Юрий Андреевич, — вмешался Оболенский. — Все с дороги и устали. Предлагаю расположиться в комнатах, отужинать и после вернуться к интересующей всех теме метеорита.

Отдав распоряжение управляющему устроить всех прибывших, Алексей утащил Михаила в библиотеку.

— Миш, и что это ещё за «Кеша»? — недовольно поинтересовался Шувалов.

— Ревнуешь? — улыбнулся Оболенский. — Напрасно. Помнишь, я тебе рассказывал, что когда отец выгнал меня из рода — меня поддержали только семь человек. И Иннокентий Хвостов был одним из них. Хотя до этого, иначе как прилипалой, я его никем не считал. Он ведь из мещанской семьи, хоть и учёной. Да и его супружество вызывало многие пересуды. Ведь Юрий Андреевич старше Кеши почти на тридцать лет. Вот только они уже восемь лет в браке.

— Так они супруги? — удивился Алексей. — Я думал: отец с сыном…

— Хвостовы меня первое время даже деньгами снабжали, — продолжил Михаил. — Да только они сами вечно в долгах. Не потому что мало зарабатывают, а потому что много тратят. И не на карточные игры и гулянки, а на науку. Там, Лёша, характеры сошлись. Они оба исследователи в душе, про таких говорят: «чокнутые учёные». Эти двое могут поговорить за ужином про льды Арктики, а с утра сорваться на полярную станцию просто потому, что один захотел что-то доказать другому. И не бойся их осаживать, когда Хвостовы начнут заваливать тебя разного рода информацией. Они забываются, но после переключатся друг на друга и начнут спорить уже между собой. А вот в этот спор лезть не надо, если не разбираешься в теме, потому что они тогда тебя вдвоём заклюют.

Всего за один вечер уютное имение «Лесной сказки» превратилось в форменный бедлам. Комнат в основном доме для всех прибывших не хватило и пришлось часть гостей поселить в крыле для слуг. Ужин напоминал заседание учёного совета, где Алексею была отведена роль стороннего наблюдателя, а после его завалили вопросами. И всем срочно понадобился Сайн. Этнографу — чтобы достоверно зафиксировать неизвестную доселе народность, проживающую на территории Российской Империи. Географу — для определения границ владений хайху и уточнения места падения.

— Сайн, где конкретно упал метеорит?! — требовательно спросил тот.

— На территории Суюн Хотала, севернее Оленьей сопки в низине, в двух минутах бега от ручья против солнца, — уверенно ответил Сайн.

— А на карте это где?

— Не знаю, но на месте покажу, — пожал плечами Сайн и перекинулся в тигра, чем вызвал неподдельный интерес у биолога, который горел желанием получить себе в руки ещё одного перевёртыша, чтобы сравнить его с айнами.

Остальные просто матерились вполголоса, когда в коридоре их сбивал с ног тигр, удирающий от очередного учёного мужа или разозлённой кухарки, у которой он только что стащил ощипанного гуся. Во избежание лишних вопросов Сайн теперь предпочитал носить шкуру, но и в тайгу не уходил, что было показателем: он развлекался.

На второй день в поисках Сайна в имении объявился Брагин и влился в общую какофонию. Сначала разругался с этнографом за право опубликовать научную работу о народности хайху. Но после того, как Сайн решительно встал на сторону Романа Демьяновича, заявив, что не позволит никому другому рассматривать его так, как это доступно Брагину, трактат решено было писать в соавторстве. Затем он стал преследовать начальника экспедиции, уговаривая того включить его в состав.

— И в качестве кого я должен вас взять, Роман Демьянович? — развёл руками господин Шокальский.

— В качестве специалиста по культуре хайху! — решительно заявил тот. — Ведь это так, Сайн?

— Мря! — подтвердил тигр, и потёрся головой о бедро.

— Алексей Константинович! — взмолился начальник экспедиии.

— Действительно, Алексей Константинович? — вопросительно склонил голову Брагин.

— Я не против, — выдохнул Шувалов. — Только вы все, господа, упустили одну деталь. Нам нужны эфирники для хайху не меньше пяти тысяч штук, и мастер Эфира для их настройки.

— К чему такая расточительность, Ваше Сиятельство? — Шокальский.

— К тому, что есть план, по которому народность хайху в полном составе станет самостоятельной военизированной единицей, вроде казачьего войска. И задачи у них будут примерно те же — охрана границ Российской Империи. Но если войско сплочено и имеет привычную вертикаль командования, то хайху разрозненны, но от этого не менее эффективны. Каждая семья, владеющая территорией, получит статус пограничной заставы. А на каждой заставе должна быть связь. Леонид Викентьевич, кому подчиняются пограничники?

— Главнокомандующему Дальневосточным округом, — ответил Елизаров. — Но решение о создании такого масштабного подразделения должно быть одобрено Государями.

— Тогда, будьте любезны написать Государям рекомендацию.

— От имени Третьего Отделения? — прищурился Викентич.

— Нет, от моего собственного. Я, конечно, мог бы и сам, но Георгию Михайловичу настолько не нравится мой стиль письма, что он отдельным указом запретил мне самолично писать деловые бумаги.

На долгие десять дней «Лесная сказка» из тихого уютного поместья превратилась в перевалочный пункт. Доставлялось оборудование, собиралось, сортировалось и расходилось по рукам. Велись споры, строились планы… Закончилось всё так же неожиданно, как и началось. Ранним утром во двор шуваловского имения опустилась белоснежная авиетка с двуглавым орлом на борту.

— Я надеюсь, господа, у вас всё готово? — спросил за завтраком Алексей Романов. — Тогда завтра утром мы отправляемся в тайгу!