Алексей считал, что это во время пребывания членов экспедиции в имении царил форменный бедлам? Спустя пару дней после возвращения он понял, как сильно ошибался. Первые проблемы возникли уже в день прилёта, причём самыми сложными оказались именно бытовые. Так, попытка Алексея Романова самостоятельно умыться, привела к полному отключению воды во всём доме. Он всего лишь дотронулся до крана, а система плетений слетела полностью.
Через два часа рынды восстановили подачу, а лично государю привезли из Амурска и установили обычные краны. Поворотные, а не даровые, что стояли в ванной комнате раньше. То же самое было и со светом. Пока Алексей Николаевич был в перчатках — выключатели исправно работали. А когда после ужина решил почитать — освещение тоже пришлось ремонтировать.
На следующий день, государь развлекался тем, что пытался пройти защитный контур имения без стихийного кокона так, чтобы его не повредить. Вот только каждый раз лопал его, как мыльный пузырь. Родовой защите требовалось всего несколько секунд, чтобы восстановиться, и государь, сменив тактику и артефакты, пробовал снова. И так до полного истощения накопителей. После чего рынды заполняли их, и всё начиналось по новой.
Графа Шувалова никто не дёргал, вот только ему от этого было не легче. Каждый разрыв и повторное включение защиты он чувствовал какой-то внутренней дрожью. Это было похоже на звоночек: дзынь-дзынь. Верхняя «нота», когда лопался контур и нижняя — когда восстанавливался. И так целый день.
— Миш, я сейчас готов придушить первого встречного, — простонал Алексей, падая в кресло.
— Просто потерпи, — обнял его со спины Оболенский, скользнув ладонями по груди. — Отнесись к этому, как к долгу аристократа перед своим Государем.
Алексей скосил глаза на Михаила, тихо застонал, понимая, что долг был, но именно человеческий. Государи немало сделали для него и продолжают делать. А он — продолжает доставлять им хлопоты. То своими Вестями, то поведением. После ночи в авиетке рынды до сих пор косятся на них с Мишей. Интересно, доложат Георгию или нет?
— Тебе настолько плохо? — с беспокойством спросил Оболенский глядя на мученическое выражение лица Алексея.
— Нет, я о другом, — вздохнул Алексей, накрыв руку Михаила своей ладонью. — Я только сбросил с себя звание фаворита и тут же нацепил снова. Да ещё и тебя втянул. Не хватало ещё с Георгием поругаться.
— Всё не так печально, как тебе кажется, — улыбнулся Михаил. — Во-первых, если бы Алексей Николаевич посчитал это неприемлемым, то тебе бы так и сказал. Причём прямым текстом, поскольку намёков ты не понимаешь. А во-вторых, в походных условиях можно пренебречь этикетом. В таких ситуациях допускается даже ночёвка в одной палатке незамужней барышни и мужчин. То, что Алексей Николаевич потеснился, все остальные восприняли как проявление наивысшего расположения к нам.
— А чего тогда все на нас косятся? — нахмурился Алексей.
— На меня, — поправил Михаил. — Если с тобой давно уже всё понятно, то вот я раньше в таких милостях замечен не был.
— А разве это не очевидно? Ты же мой жених?
— И что? Голицын тоже твой друг, но, если вспомнишь, когда мы пропали в тайге, его Государь чуть на каторгу не сослал. А сейчас получается, что опасаться надо не только твоего недовольства, но и моего тоже.
— Ну да… С моим-то даром…
— Нет, Лёш, я сейчас не про дар говорю, а про занимаемую тобой должность. Государи милостивы, иначе и быть не может. К ним идут за прощением, за помилованием. Зато одно только упоминание Третьего отделения Собственной Его Величества Канцелярии способно повергнуть в панику любого человека в России ещё со времени покушения на Александра III. А ты им руководишь.
— Ничем я не руковожу! — возмутился Шувалов.
— Ошибаешься. Для любого сотрудника твой приказ имеет силу большую, чем даже приказ начальника отделения. Потому что ты можешь снять начальника с должности, а он тебя нет. Вот и получается, господин куратор третьего отделения, что ты можешь одним взмахом руки инициировать дознание любого человека. Будь он хоть крестьянин, хоть чиновник, хоть князь.
— Что-то я не заметил в отделе образования большого трепета, — фыркнул Алексей.
— А это потому, что начальник управления из-за стола не вставал! — задорно рассмеялся Михаил. — Зато после твоего ухода там, наверняка, уборщица понадобилась!
Поддавшись заразительному смеху Миши, Алексей и сам улыбнулся, только сейчас обратив внимание, что защита его больше не дёргает.
— Ну наконец! Или получилось, или умаялись государь-батюшка.
***
Отослав рынд, Алексей Романов неспешно шел по тропинкам запущенного сада, невольно отмечая, что когда-то он был очень красивым. А сейчас, оставшись без ухода, разросся и одичал виноград, оплетя своими лозами не только узорную беседку, но и деревья вокруг. Китайская роза измельчала, хотя продолжала радовать глаз ярко-розовыми, и бордовыми цветами. Дикий папоротник занял клумбы, а сквозь него виднелись желтые головки лесного мака и длинные стрелки орхидей. Солнце уже клонилось к закату, а тёплый майский воздух был наполнен запахами трав.
Настроение было хорошим. Сегодня ему впервые удалось почувствовать свой Дар. Точнее то, как он действует. Он понял самое главное, а дальше дело за малым. Тренировки и концентрация. И тогда, пусть не сразу, пусть через месяц или через год он сможет управлять им так же, как и любым другим. Довольно улыбнувшись, государь свернул с тропинки, решив поближе рассмотреть огромный полосатый валун, зачем-то брошенный посреди сада.
Алексей Николаевич внимательно разглядывал камень, который в свою очередь, тоже смотрел на него. Да, самыми настоящими слегка вытянутыми глазами камень подозрительно и как-то настороженно следил за каждым его движением. И это было странно. Постояв на месте ещё несколько секунд, Романов сделал шаг вперёд. Камень выпростал из-под себя четыре лапы и тихонечко отполз назад.
— Хм… — задумчиво вскинул бровь Романов и покачался с пятки на носок, будто решая: подойти ближе или вернуться назад на дорожку.
Хррр… Проскрежетал камень, зацепив боком бордюр старой клумбы. Постояв ещё немного, Алексей Николаевич всё же решил посмотреть на это чудо ближе. Не тут-то было. Стоило ему только двинуться вперёд, как каменюга снова отползла, увеличивая дистанцию.
— Ну и ладно, — вздохнул государь и направился к дому, уже на дорожке оглянувшись на валун ещё раз.
— Алексей Константинович, а что это у вас за глазастый камень по саду ползает? — за ужином вдруг поинтересовался Алексей Романов.
Шувалов невольно заметил, как двое рынд подозрительно покосились на государя и усмехнулся.
— Это Кисё. Ёкай.
— Ниппонский ёкай? Здесь? — удивился Романов. — И вас это не беспокоит?
— Да нет, — пожал плечами Шувалов. — Хотя поначалу они с Сайном ругались, но потом перестали. Да и не мешает он особо. К нему даже прислуга привыкла. Недавно видел как дворник с помощью Кисё песочные дорожки ровняет. А зимой им можно будет снег чистить, как трактором…
— Весело у вас здесь, — хмыкнул Романов.
И всё же в последнем Алексей Николаевич ошибся. Настоящее «веселье» началось на следующий день, когда в поместье приземлилась авиетка с гербом Оболенских, доставившая обещанных князем работников. Распорядитель, портной, повар с помощником и ещё десяток человек, которые тут же принялись заваливать Шувалова вопросами. Какие господин граф желает костюмы, какие блюда, напитки, музыку, подачу, программу… Эту суету оттеняли постоянные поломки всего на свете, провоцируемые плохо владеющим собой Алексеем Николаевичем.
— Господин Горчаков, воды опять нет! — окликнул Шувалов одного из рынд.
— Где?
— Нигде!
— Я же разъединил систему, — устало вздохнул Водник. — Оно не могло вылететь всё разом!
— Значит, наш Государь творит невозможное! — развёл руками Шувалов. — Господин Горчаков, раз уж вы всё равно будете всё делать по новой, то может и фонтан перед домом почините?
— Может мне ещё Строганова позвать, чтобы он вам мрамор обновил?
— Было бы неплохо, — оскалился Шувалов, сделав вид, что не заметил в вопросе ехидства.
— Да чего уж там! — махнул рукой Горчаков. — Кто бы мне месяц назад сказал, что я изо дня в день буду водопровод чинить по первому зову — на дуэль бы вызвал! А теперь разбираюсь в нём не хуже какого-нибудь работяги! Граф, — хлопнул по плечу Горчаков сидящего рядом Строганова. — Составьте мне компанию! А то вы с вашей Землёй только бездельничаете, когда ваш лучший друг работать изволит! Вот я и вам занятие нашел!