Посещать официальные мероприятия Алексей не любил, но положение, как говорится, обязывало. Все эти протоколы, условности, расшаркивания наводили на него тоску и желание сделать что-нибудь наперекор. И хоть Алексей честно давил в своей душе эти отнюдь не прекрасные порывы, но оказии порой случались.

— Георгий Михайлович, ну что мне делать на переговорах? — попытался отказаться от участия Шувалов. — Я же обязательно то не поклонюсь, где надо, то ляпну не то, что нужно.

— Вы это регулярно делаете, Алексей Константинович, и это давно уже никого не удивляет. Попривыкли.

— Но это наши, а там будут послы и дипломаты, иметь с которыми дело мне не доводилось.

— Они тоже привыкнут, — поставил точку в споре Георгий.

В совещательном зале, посреди которого стоял огромный стол, сейчас собралось человек пятьдесят. Но рассаживаться никто не спешил, все ждали российского государя, с появлением которого должна была начаться официальная часть. А пока дипломаты общались между собой. Алексей был благодарен Мише за то, что вчера он потрудился заглянуть к Разумовскому и выяснить, кто из них кем является. Самих переговорщиков было всего шестеро, а вот остальная толпа представляла собой их помощников, секретарей и переводчиков, поскольку русским языком владели не все.

— Миш, вон тот усатый господин в феске, насколько я понимаю, и есть Ибрагим?

— Да, а с ним сейчас беседует представитель Франции. Его даже читать не надо, чтобы понять, что он совсем не рад видеть Османов на стороне России. Вот, кстати, интересный момент. В Европе обычно именно французов отправляют быть посредниками на разного рода переговорах, а в этот раз попросили Британию, которая здесь представлена Артуром Чемберленом и дочерью Георга VI — Елизаветой.

— Так вот ты какая «баба Лиза», — хмыкнул Алексей, разглядывая хрупкую миловидную девушку лет шестнадцати, одетую в строгое платье ниже колена.

— Почему «баба»? — удивился Михаил.

— Я застал её там, в другом месте, — пояснил Алексей. — Королева Елизавета II. Кто-то даже посчитал, что она носила корону дольше, чем пятеро её предшественников по совокупности лет. Слушай, Миш, а она одарённая? Ведь не зря её сюда прислали?

— Да, Видящая, как атаман Краснов, — кивнул Михаил.

— Нужно будет предупредить Государей, чтобы они относились к этой юной леди, как к ядовитому скорпиону. Она, действительно, умна и опасна.

— Божьей Милостью Самодержец Всероссийский! — объявили в этот момент, почётный караул распахнул двери и в зал вошли Георгий и Алексей в сопровождении двух рынд.

Государи, как хозяева данного мероприятия, занимали место во главе стола. По одну сторону от них расположились российские и османские дипломаты, а по другую — европейцы. Елизавету, как представителя королевского дома Виндзоров, усадили рядом с Георгием Михайловичем, отчего она оказалась прямо напротив Алексея. Но каждый раз, когда его взгляд останавливался на ней, Шувалов видел не юную девушку, а хитрого, расчётливого монарха, который определял направление европейской политики целых семьдесят лет.

Уже через пять минут Алексей понял, что эти переговоры были далеко не первыми, но должны стать последними. Основные моменты были оговорены, границы установлены и теперь оставалось лишь закрепить всё это на бумаге. Но всё равно проигравшая сторона пыталась даже в последний момент что-то изменить себе на пользу.

Через полчаса Алексей уже устал от споров за каждую запятую, а через час начал откровенно раздражаться. Если французы кривились от размера контрибуции, но молчали, то австрийцы, теряющие солидные территории, никак не унимались.

— Ваше Величество… — в очередной раз обратился их посол к Алексею Николаевичу, и Шувалов не выдержал.

— Варвара Андреевна! — перебил он того, обратившись к стоящей у него за спиной Дёминой. — Будьте любезны принести мне карту мира. Не очень большого формата.

— Ваше Величество… — снова начал австриец.

— И ножницы, Варвара Андреевна! — ещё громче попросил Шувалов уже подошедшую к дверям зала клятвенницу.

— Хмм, — недовольно прочистил горло посол.

— Ах да, — небрежно махнул рукой Алексей, поймав вопросительный взгляд Георгия. — Продолжайте, граф.

Дёмина вернулась через несколько минут и положила перед Алексеем запрошенную карту. Не обращая ни на кого внимание, Алексей её развернул, проткнул ножницами и принялся вырезать из неё Россию и Европу. Отбросив в сторону всё ненужное, он разрезал Европу на государства и принялся то так, то эдак прикладывать эту мозаику сверху на Россию, многозначительно хмыкая каждый раз.

— Чем вы таким увлекательным заняты, Алексей Константинович? — вскоре поинтересовался Георгий.

— Я, Государь, слушая наших гостей, вдруг усомнился в собственных знаниях географии. Но нет, и правда, в моей Амурской области можно расположить Италию. А в Енисейской губернии — Германию с Францией вместе взятые. Там даже ещё кусочек для Болгарии останется. Это ж что выходит, у нас губернатор управляет территорией большей, чем европейские государства? Но тогда получается, что они всего лишь губернии, да ещё и не самые большие? А раз так, то я понять не могу: по какому праву, губернаторы, чиновники не самого высокого ранга, вдруг ставят условия Государю?

Алексей смотрел честными глазами на Георгия, а тем временем в зале совещаний наступила гробовая тишина. Ну да, он же только что прошел кованым сапогом по самолюбию и самомнению амбициозных держав, и теперь их представители пытались понять: как на такое реагировать? Спускать оскорбление не хотелось, но и пространства для манёвра практически не было. Они сейчас проигравшая сторона без рычагов давления.

— Мсье Шувалов… — начал француз, но его перебил Михаил.

— Ваша Светлость! Вы, мсье Леруа, к князю обращаетесь!

Тот хмыкнул и дёрнул краем губ. Видимо, в отношении аристократов у представителя французской республики было своё больное место.

— Ваша Светлость, — всё же поправился француз, — Наши правительства не являются российскими чиновниками.

— Так мы можем это исправить! — откинулся на спинку кресла Алексей. — Государь, может рассмотрим возможность вхождения в состав Российской Империи Немецкой, Французской и Итальянской губерний?

— А вы, Алексей Константинович, возьмёте над ними контроль, как генерал-губернатор? — поинтересовался Георгий.

— Мне, Ваше Величество, климат не нравится, — вздохнул Шувалов, понимая, что государь только что отплатил ему его же монетой.

Тем не менее, после такой демонстрации силы, переговоры пошли активнее. Даже австрийцы попритихли, понимая, что могут лишиться не только части территорий, но и вообще государственности, как Польша или Финляндия. Через час объявили перерыв. Государи покинули зал, а гости перешли на неформальное общение. Алексей тоже встал, чтобы уйти, но его вдруг остановил вопрос Леруа.

— Ваша Светлость, я заметил, что ваш адъютант постоянно носит при себе гитару. А так же слышал, что вы хорошо поёте. Может, пока у нас перерыв, вы нас порадуете своим голосом?

— Мсье Леруа, — холодно прищурился Михаил. — Вы предлагаете князю развлекать вас, как балаганному певцу?

— А почему нет, Мишенька! — вдруг улыбнулся Алексей и громко объявил: — Дамы и господа, позвольте одну песню, специально для вас! Варя, дайте гитару!

— Лёша… — тихо прошептал Михаил.

Но Алексей только обворожительно улыбнулся в ответ, взял инструмент, обвёл взглядом собравшихся и тронул струны.

— Собрались навеселе все народы на Земле

Чтобы мудростью своей поделиться.

Чтобы не было проблем, чтоб уютно стало всем

Что для этого должно случиться?

Слово взял татарский хан, да с глазами узкими

Чарку выпил и сказал: Не воюйте с русскими!

Чех, литовец и поляк вздрогнули синхронно

Что-то вспомнил австрияк — перекрестился скромно.

И французик Жан Мишель, мило так краснея

Сказал, кутаясь в шинель: Не ходи в Россею!

Промолчали швед, осман, промолчали цины,

Потому что возразить не нашли причины!

Долго спорили народы, под конец устали.

«Что же выяснили мы? Что же мы узнали?»

И красавец генерал с орденами Прусскими

Подытожил и сказал: «Не воюйте с русскими»!

Своё выступление Алексей заканчивал в полной тишине. Мсье Леруа уже и сам не рад был своей затее. И лишь шехзаде Ибрагим усмехнулся.

— Почему же это османы промолчали, Алексей Константинович? Было время, когда мы воевали с Россией весьма успешно.

— Крым — наш! — отрезал Шувалов и вышел из зала.