— Как-то не так я представлял себе отпуск… — вздохнул Антон, глядя в окно поезда.

— В данном случае я согласен с особистом: официальная легенда нам нужна, как и ассимиляция. Мы слишком выделяемся на фоне местных, — утвердительно кивнул головой Соколов.

— И чем же это? Рожа, вроде, у обоих славянская.

— Вот именно этим, Антон. «Рожа»… Ни один местный такого слова не скажет. Знаешь как во время Великой Отечественной вычисляли немецких шпионов? С помощью сленга. Потому что как хорошо бы они не говорили по русски, идиомы им были не понятны. Только русский человек может понять, почему «хуёво» хуже чем «пиздато», но при этом «хуйня» это лучше чем «пиздец». И вот мы с тобой, Тоха, сейчас своим разговором «светимся», как те шпионы. Вот ты на чём погорел? На том, что неправильно обратился к князю, чего с местными не могло случиться в принципе. А ведь таких нюансов много.

— Ну ладно ты, командир, военный. Но я-то на службу не подписывался, — недовольно скривился Антон.

— А тебе тоже жить в этом мире, Тоха. Попрощайся уже с мечтой вернуться обратно. Некоторые билеты достаются только в один конец.

Глядя на угрюмого напарника, Соколов хмыкнул и прикрыл глаза. Эта поездка для него, действительно, отдых. Последние два месяца выходных у него не было. Да что там выходных, он, порой, спал по три-четыре часа, пока техническая группа заправляла самолёт и навешивала новые бомбы. А потом снова на вылет, потому что там, на линии фронта, нашим солдатам нужна была поддержка авиации. Он несколько раз попадал под удар Паладинов, понимая это в тот момент, когда у него внезапно разом отваливались все бомбы. И тогда на цель приходилось тратить ракеты, потому что позицию сдавать было нельзя.

Антон не всегда был с ним на вылетах. Его повадился дёргать к себе особист, и Соколов стал замечать, что у Антона появляются собственные тайны, которыми он не спешит делиться с бывшим командиром. На такое Соколов только мысленно хмыкал. Как гласит солдатский закон: «Держись подальше от начальства и поближе к кухне». А салага его подзабыл. Но вот теперь вылеты закончены, самолёт передали группе инженеров, а их с Антоном отправили на повышение квалификации. Точнее, на повышение уровня ассимиляции в местное общество. Особист обещал, что СУшку разбирать не будут и она всегда будет готова к вылету, если понадобится, но это не отменяет необходимости для Соколова осваивать другую технику.

Покосившись на Соколова, Антон хмыкнул и уставился в окно. Легко сказать, да только сделать сложно. Раньше, читая книги про попаданцев, Антон всегда завидовал им. А почему нет? У них же столько знаний, которые можно обернуть себе на пользу. Пролистывая книжные страницы, он был уверен, что окажись в другом мире — сделал бы не хуже главного героя. И вот он — другой мир. Вот только почему-то проблемы в нём старые. Та же бюрократия с документами, законами, надзорными органами и отсутствие денег.

А ещё, ни один автор не писал про то, что мало знать устройство автомата, чтобы создать его. Уже здесь Антон понял, что его современники, люди того мира, прекрасно умеют пользоваться многими умными вещами, но совершенно не представляют, как они устроены. Почему-то ему вспомнился стендап выступление одного комика, который пытался объяснить человеку эпохи Возрождения как работает техника в доме.

«Вот у нас есть компьютер, он есть в каждом доме, он принимает и передает любую информацию, музыку, видео… Как это работает? Ну, там кабель идёт в стену, а дальше не особо понятно. Холодильник, пылесос, микроволновка — кабель идёт в стену. Унитаз, да, делаешь свои дела, нажимаешь кнопку и всё исчезает. Как работает? Там тоже труба идёт в стену. Видимо, на корм тому существу, что меняет картинки в компьютере и греет еду в микроволновке…»

Взять, для примера, пистолет ПМ. Антон мог собрать-разобрать его с закрытыми глазами. И даже зарисовать, как он выглядит в разборе. Но сделать чертёж и выточить на станке детали так, чтобы собранная конструкция была рабочей, сам Антон не мог. И это при условии, что в наличии имеется и токарный станок и оружейный сплав. А к нему нужны ещё и пули.

Программист бесполезен без компьютера, механик без техники, а моторист, способный перебрать двигатель, никогда тот же двигатель сделать с нуля не сумеет. Вот и получалось, что вся ценность знаний человека ХХI века лишь в генерации идей. И здесь эту нишу плотно занял особист. Как там рыжий про него говорил: «Меценат, главный радетель за науку…». Угу, и даже его просветители слишком явно напоминают советский ликбез.

Хотя, надо отдать должное, команду он подобрал умелую. Тандем Сухого и Васильковых уже сделал чертёж первого бездарового самолёта и теперь всё упиралось в двигатели к нему. Но и это уже на подходе. Так что не пройдёт и года, как Соколова пересадят с СУшки на «табуретку». А он сам?.. Антон ещё не определился. Потому как летать на истребителе — это одно, а на газонокосилке — совершенно другое.

Тем временем локомотив издал долгий протяжный гудок, и поезд, подходя к вокзалу, стал замедлять ход. Сойдя с поезда, они тут же оказались в плотном потоке людей, что двигался в обоих направлениях. Прибывшие стремились в город, а новые пассажиры спешили занять освободившиеся места.

— Вокзал — он и в Африке вокзал, — хмыкнул Антон.

— Скажите, Антон Олегович, вы просто упёртый человек или из тех, кто любит делать назло? — спросил у него Соколов. — Поймите, сударь, чем быстрее вы перестроитесь на новый лад, тем проще будет ваша жизнь.

— А как же эта: «…Не будем прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас…»?

— А вы уверены, Антон Олегович, что сможете прогнуть под себя этот мир?

— Я знаю того, кто смог, — тихо хмыкнул Антон. — Если не прогнуть, то нагнуть точно…

Новочеркасск встретил своих гостей сначала солнцем, а после задорным летним ливнем, что с громом и молниями обрушился на головы горожан, оставив после себя запах влажной земли, искрящуюся капельками воды яркую зелень и раздражение у двух промокших мужчин, что не успели укрыться от стихии.

— Место другое — проблемы все те же! — недовольно буркнул Антон, решая: имеет ли смысл снимать мокрый китель, если под ним такая же мокрая рубашка?

— Чего изволите, господа? — поднялся навстречу им дежурный.

— К атаману Краснову прибыли! — отрапортовал Соколов. — По предписанию.

— Давайте! — протянул руку дежурный.

Соколов достал из внутреннего кармана лист бумаги и с удивлением понял, что тот полностью сухой. О наличии магии в этом мире Соколов знал уже давно, но воспринимал её, почему-то, как нечто глобальное. А вот такие простые бытовые мелочи вызывали у него настоящий восторг. Дежурный отсутствовал лишь пару минут, после чего их пригласили в кабинет.

— Здравия желаю, Ваше Благородие! Капитан Соколов прибыл для несения службы! — козырнул Артём Валерьевич и протянул Краснову другой конверт. — Было велено передать вам.

Атаман взял пакет, мельком глянул на печать и сломал её. Достав письмо, он погрузился в чтение, а после вздохнул и убрал его в ящик стола.

— Ну Артист даёт! — усмехнулся Краснов. — Вас, капитан Соколов, и ваш самолёт в России знают даже уличные беспризорники. Но вот то, что вы — из другого мира… М-да! Артист прав, такую информацию разглашать не нужно. Но если с вами и вашим назначением всё ясно, Артём Валерьевич, то вот с господином Воронцовым возникают вопросы. Вы, Антон Олегович, человек не военный и зачислить вас в войско на довольствие я не могу. Тем не менее, Артист и вас скинул на мою голову.

Краснов откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Воронцова, будто пытаясь разглядеть что-то, доступное только ему.

— Писарем пойдёте при штабе, — решил наконец атаман. — И жалование своё отрабатывать будете. Ежели не желаете писать, тогда только в денщики к капитану Соколову.

— Денщик? Это что, прислуга что ли? — Антон вскинулся, невольно сжав кулаки, но заставил себя расслабится. — Писарем пойду.

— Хорошо. Степан! — крикнул атаман, и в кабинет заглянул дежурный. — Зачисляй пополнение!

Антон вышел вслед за пригласившим их дежурным, а вот Соколов помедлил.

— Ваше Благородие, дозвольте вопрос?

— Спрашивай, капитан.

— Почему вы называете князя Шувалова — Артистом?

— Прозвище такое, — хмыкнул атаман. — Мой он, у меня в войске был, пока в Петроград не забрали. Так что для наших он — Артист. Не всегда конечно, есть моменты, когда не стоит пренебрегать официозом. Вот только… Ты, капитан, слухам про него поменьше верь. И запомни: здесь Артиста хорошо знают и за его оскорбление зубы выбить могут. Да, и ещё… Сослуживец твой свою спесь от роду унаследовал, да только чести его никто не учил. Опасное сочетание. Не иди за ним. У вас разные дороги в жизни.