ЧАСТЬ 1
Мо Гуань-Шань, тема: Melanie Martinez - Tag, youre It
«Если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится».
А-ликса Эн Ки-Цуна преследователи упустили.
Злую шутку сыграл отвар, которым Я-Оза его насильно напоил, чтобы тот не мог морфнуться и защищаться. В тот раз, когда Цун зарядил рыжему коленом в пах, он убегал лисом, только это и позволило котам взять след. А в-человеке, всё ещё не оставляющий запаха, как под землю провалился.
Пробегав полдня по лесу, родственники убитых вернулись ни с чем, Су-Тхан устроил масштабную облаву, собрав всех селян. В погоне не участвовали если только дети и совсем пожилые. Они прочесали лес, заглядывая под каждый камень, перетряхнули каждый кустарник и каждый завал из старых деревьев, несколько котов чуть не заблудились в многочисленных переходах пещер под горой.
Искали почти двое суток, значительно расширив и углубив территорию охоты. Безрезультатно. На исходе третьих Я-Оза с главой охранной группы пришёл за помощью к моду.
- Один раз я его уже нашёл. Пока он со своего омеги шкуру спускал прямо под носом у вас. – Тянь неохотно поднялся со ступенек.
- Случайно нашёл, – не мог не уточнить Су-Тхан.
- Да без разницы.
Препирались бы они долго, даже не обращая внимания на старейшину, если бы на крыльцо не вышел оторвавшийся от готовки Гуань-Шань.
- Хватит выделываться. – Рыжий, измазанный в муке, протиснулся к бочке, заглянул в неё, подняв крышку. – Воды бы лучше натаскал. Опять на дне осталось.
- Ладно, сейчас принесу. – Мод кивнул и повернулся к Я-Озе: – в подвале у себя посмотрите. Под замком он в дальней комнате, если не сдох ещё.
И не удосуживаясь объяснять, подцепив на локоть пару вёдер, скрылся за углом дома на тропинке вниз к роднику.
О-ликс вздохнул на вопросительный взгляд старейшины.
- Цун в первый вечер, как вы его выпустили, сюда пришёл. Тянь ему по зубам настучал и оттащил по лазам в деревню. Запер там же, где он до этого сидел.
Поток ругани главы охраны Я-Оза прервал в самом начале.
- Спасибо. Передай ему, Шань. Но мы скажем, что сами поймали а-ликса.
- Всё равно. Только не надо его больше выгонять, на месте разберитесь как-нибудь.
На чём в результате остановился старейшина, Шань не узнал.
Больше о Ки-Цуне не заговаривали. Так как памяти он был не достоин.
Рыжий никогда не был таким грязным, находясь на кухне; его стремление к чистоте в этом месте дома было просто маниакально. Если клок пыли, валяющийся где-нибудь у окна, он мог спокойно запнуть под ближайшую лавку, оставив его до того момента пока Тянь соизволит заняться уборкой, то малейшее пятнышко, на поверхности печки с плитой или оставленная, не помытая вовремя, ложка могла вызвать шквал негодования.
Но сегодня там активно тёрся Киу-Ю. Лисёнок, с утра упрямо пушащийся в-звере, и так расстраивал этим Шаня, не желая вернуться в-человека и хотя бы попытаться говорить. А его помощь на кухне, заключавшаяся в тыканье носом во все миски и в скаканье в перевёрнутом коробе с мукой, чуть не довела рыжего до крика и карательных действий.
Старший о-ликс на последней капле терпения дождался пока мод дотаскает воду в бочку и вручил ему мелкого, держа за шкирку.
- Погуляйте! – рявкнул Шань, скрываясь за дверью.
Даже щеколдой грохнул изнутри.
- И чего ты натворил? Он же теперь нас в дом не пустит. - Тянь едва успел подхватить рыжий комок, присыпанный белой пудрой. – Пошли купаться, снежок.
Лисёнок весело оскалился у него на руках и завертелся, не желая путешествовать таким способом. Мод опустил на землю, быстрым шагом пошёл следом за ним, юрко шмыгнувшим на тропу в лес. В воздухе остался только лёгкий мучной шлейф.
Киу-Ю был той ещё хитрой лисьей мордой. Уже на Выше, когда мод только поднялся на ноги и начал ходить, он быстро расчухал, что этот высокий чёрный альфа спускает ему почти всё, и даже иногда защищает от отца, который за сильные шалости мог и наподдать. Стоило состроить умильную мордочку, и он получал в его лице и союзника и партнёра по шумным играм.
Впрочем, границы, за которые не следовало заходить, Киу-Ю тоже нащупал быстро. Хватило одного раза. Мелкий тогда долго вредничал, не желал укладываться и довольно ощутимо цапнул рыжего за руку. Тут же вылетел из кровати с надеждой по обычаю спрятаться у Тяня за спиной, но тот, хоть и не выдал его громко ругающемуся отцу, на всю ночь выставил в коридор. Ни жалобный скулёж, ни скребушание и заунывное тявканье в дверь не помогли. Поутру, когда впустили обратно, пришлось вылизывать прокус, просить прощения.
Отмыв мелкого в холодном ручье, Тянь притащил его обратно к дому, на плоский камень, чтобы тот сушился на солнце. Это могло занять его на пару часов; лизаться, приводя в порядок шерсть, Киу любил. Укладывал волосок к волоску и сильно рычал, когда мод из баловства быстрым движением руки взлохмачивал ему всю спину. К тому моменту, когда он закончил Шань сменил гнев на милость и открыл дверь.
За блестевшим от чистоты столом их ждал горячий горшок с перловой кашей и целая гора разноцветных котлет. Тянь для вида поворчал, что котлеты делают из мяса, но свекольные, морковные и неизвестно-ему-из-чего зелёненькие трескал с тем же аппетитом что и обычные.
Киу-Ю, видимо исчерпав запас шкоды выходками на кухне, не стал раздражать рыжего, нарушая правило есть дома только в-человеке. Перекинулся из-зверя, оделся в длинную рубаху с поясом, чинно уселся на своей высокой табуретке, полученной в наследство от младших братьев манула Цунь-Тоу. И даже спать отправился укладываться сам. Моду оставалось лишь потом проверить, заснул тот или ещё сонно возится за шторкой в углу комнаты.
- Ты с ним лучше ладишь. – Шань, как лежащий дальше на лавках у самого окна, первый разделся и залез под шкуры.
- Хитрюга меня в наглую использует, – фыркнул мод, подгоняя его, снова скатывающего рулон под боком.
- В любом случае, раз получается, попробуешь с ним позаниматься завтра, может разговоришь хоть. Молчит, как рыба.
- Собрался на меня скинуть обучение своего сынка?
- Не хочешь, не надо. Никто не заставляет.
Голос рыжего неуловимо изменился, но Тянь услышал, подлез к нему, моментально сообразив, что опять ляпнул не подумав.
- Лисик, нашего сынка. – Развернул его к себе, укладывая на спину. – Я хотел сказать нашего.
Омега цыкнул, но пропустил его, протискивающегося между колен.
- Я знаю. Язык у тебя без костей! – Обхватил ногами, плотно прижав, не давая опуститься на себя. - Не дави!
- Я осторожно. А языком я много чего умею. Не только глупости говорить.
Тянь сполз, наклонился, прикладываясь губами к его животу, и мазнул, широко вылизывая по кругу. Прошёлся от одного бока до другого, осторожно прикусывая кожу.
- Ты меня сожрать собрался? Не наелся что ли? – Рыжий запустил пальцы в чёрные волосы и настойчиво потянул на себя.
- Мяса же не было на ужин. – Мод последовал за его движением, нависая глаза в глаза. – Можно уже?
Он опёрся на один локоть и сунул руку между телами, ласково проводя по паху, перебрал рыжие волоски. Погладил, обхватил поджавшиеся от прикосновения яички.
Болезненный удар оказался не опасным. Никаких негативных последствий для омеги не было, но Тянь в первый день после него чуть ли не каждые пять минут лазил в штаны рыжего, пока тот не начал огрызаться. «Что ты там найти пытаешься?» - раздражённо взвыл Шань, отгоняя от себя длиннорукого мода. А ложась спать, подоткнулся шкурами со всех сторон, чтобы не быть облапанным ночью.
Но сейчас он сильнее раздвинул ноги, качнулся навстречу, приглашая к активным действиям. Тянь решил не торопиться. Обслюнявил пальцы и намеренно неспешно, по очереди, осторожно растягивая, ввел два в желанное нутро. Так же медленно стал двигаться сам, когда заменил их, войдя в рыжего уверенным плавным движением.
О-ликсу нравилось; он сам, будучи сверху, оседлав мода, любил продлить удовольствие, раскачиваться на нём, доводя до напряжённого исступления, а когда Тянь, не разгоняясь, пытался повторить то же самое, просто млел в его объятьях.
Крепко держась за широкие плечи или пропуская между пальцами мягкие волосы, стискивая коленями или раздвигая их как можно шире, отвечая на глубокие влажные поцелуи или выпрашивая их, зажмуриваясь изо всех сил или только слегка прикрывая глаза, Шань полностью отдавался в его власть, доверяя как никому на свете.
Мод дразнил, не давал кончить ни ему, пережимая член, стоило о-ликсу начать выгибаться в преддверии сладких судорог; ни себе, подвисая, замирая и утыкаясь лбом куда придётся. Шань шипел и крутился, Тянь рычал и толкался, оба душили свои слишком громкие выдохи и стоны, прикусывая друг другу губы и пальцы.
Рыжий полу-морфнулся. Объёмный пушистый хвост расстелился сбоку по лавке, прильнув к переплетённым ногам. На лице растянулась несвойственная хищная улыбка, чуть показывая мелкие зубы с парой выступающих клыков. Не сравнить с длинными альфьими, но тоже довольно острыми и совсем не шуточными, если вопьются в кожу. Шань облизнулся, вопросительно уставившись на мода.
Тот от неожиданности шикнул, когда обновлённое тело ощутимо сжало его внутри себя, и не сдержавшись фыркнул.
- Не смей ржать! – предупредил рыжий, тоже сквозь зубы, привыкая и пытаясь не вспоминать, что было в прошлый раз.
Первая попытка ответной метки, которая ставилась у лис омегой в полу-форме, провалилась под истеричное фырканье обоих. Тянь настолько воодушевился ушасто-хвостатым видом о-ликса под собой, что моментально кончил, запачкав его шерсть. У последнего слова от возмущения просто застряли в горле. И тот и другой замерли, хлопая друг на друга глазами, не в силах выдавить из себя ни звука, пока не закатились, давясь смехом. Промывать потом обляпанный хвост было уже не так весело.
Тянь прикусил губу, сосредотачиваясь, всё-таки это был ответственный момент, сорвать второй раз не хотелось. Отстранился от рыжего, выходя из него, перекатился на бок, увлекая за собой, и прижался, подставив беззащитную шею.
Шань обстоятельно вылизал её, иногда слегка прижимая кожу, примеряясь. Поднавис, опираясь на локоть, чтобы было удобнее, второй рукой попытался обхватить оба члена, прижатых друг к другу. Ладони не хватило, и Тянь накрыл своей, помогая. Заскользили одновременно, переплетя влажные пальцы.
Рыжий тыкался губами, натужено сопел и жмурился.
- Я сейчас… Я быстро… Потерпи… Сейчас…
И, дёрнувшись всем телом, выливаясь между телами горячим семенем, впился мелкими клыками в податливую плоть. Заурчал от накатившего удовольствия, глотая проступающую кровь.
Тянь охнул. Хоть за свою жизнь он испытывал и более неприятные ощущения, а треск проколотой кожи и последующее жжение резко поубавили энтузиазма. Но рыжий продолжил ласкать его рукой, между сжатых зубов горячо трогал языком, слизывая солёные капли. Тихо мычал, словно извиняясь за причиняемую боль, продолжал изредка подрагивать.
Тянь расслабился, давая всё доделать о-ликсу самому. Не останавливая, не подгоняя, поддался полностью, принимая заданный темп. Толкаясь навстречу крепкой ладони, до скручивающего ощущения в низу живота, до волн мурашек, разбегающихся от паха во все стороны, до белых пятен перед закрытыми глазами.
И когда сердце перестало бухать, успокаиваясь, ласково погладил по плечу.
- Лисик, отпустишь? Или так и будем спать?
- Лежи. – Голос Шаня был деловит и спокоен.
Он выбрался из шкур, сполз с лавки. Нащупал под ней свою рубаху и, завязав её на бёдрах рукавами, скрылся у высокого узкого шкафчика.
- Скромняжка, - прошелестел мод ему. – Чего ты закрываешься-то? Мы же только что трахались.
- Не прикроешься, так у тебя опять встанет. А я спать уже хочу.
Тянь вытащил из-под себя тонкую шкуру, откинул её к двери, замечая, что завтра придётся её замачивать. Вытащил из скрученного у окна вала ещё одну, расстелил.
- Надо нам простыню какую-нибудь накидывать, – подумал вслух. – Ты идёшь, зубастый?
Лёг обратно, удовлетворённо ощупывая неровные прокусы. Шея тупо запульсировала, отдавая глухо в затылок.
Шань вернулся с маленькой баночкой в руке, обмакнул в неё пальцы и мазью провел по прокушенной коже. Ранки приятно защипало, холодя.
- Не обязательно было. У меня быстро заживает. Кстати, придётся тебе меня грызть довольно часто, если хочешь, чтобы отметки видны были.
- Одного раза достаточно будет. Не сойдёт.
- У тебя слюни ядовитые? – Тянь фыркнул, принюхиваясь.
Мазь, которую рыжий втирал ему в шею, уже довольно сильно нажимая, пахла чем-то знакомым, но он никак не мог понять чем.
- Нет. Травки специальные.
Следы на коже, ещё немного кровящие, припухшие от наливающихся синяков, по своим краям стали яркого жёлтого цвета, под тёплыми пальцами расходясь тонкими лучиками в разные стороны, цеплялись друг за друга, образуя единый узор, который постепенно темнел, становясь рыжевато-коричневым.
ЧАСТЬ 2
Неразлучник, тема: The Cure – A forest.
«Наверное, самое страшное – потерять то, из чего ты состоишь».
Нормально похоронить воинов не было возможности.
Обвал в подземном ходу, по которому волки намеревались проникнуть на территорию монастыря Ибредь, случился в разгар сражения, погребая под собой все отряды.
Чен со своими пумами, спускающимися вдогонку, по счастливой случайности оказались задетыми вскользь. Они обдирали руки, ломали когти, задыхались в поднявшейся пыли, пытаясь оттащить рухнувшие камни и откопать хоть кого-нибудь. За несколько часов бесплодных попыток, признаков жизни не было обнаружено – чуткие кошачьи уши больше не слышали ничего; и им самим пришлось долго блуждать в оставшемся лабиринте, ища выход наружу.
Они вернулись ещё раз на следующий день, надеясь достать тела, но те были в таком состоянии, что даже понять, кто-где и к какому виду принадлежит было невозможно. Подполье монастыря стало общей могилой и для котов и для волков. Терять время на тщательный разбор завала и трупов не стали. В первую очередь нужно было позаботиться о живых. Очень много было раненых в-зверях, и сильно сдал Цзянь-И.
****
Неразлучниками рождались. Эта чрезвычайно редкая способность была одновременно и даром, поднимая котёнка в высший ранг, в будущем обеспеченным работой и достатком жизнью, и проклятьем, принося тому массу неудобств.
Связанные между собой дети могли родиться в разных кланах, на разных сторонах Союзных Земель и, не имея возможности встретиться, пока родители не разберутся в происходящем, сильно страдали, ощущая себя неполноценными, ущемлёнными, лишёнными важной части и оторванными от мира. А если ещё и не понимали, что происходит, что голос в голове не признак тяжёлой болезни, то всё заканчивалось вообще печально. Недалёкие старейшины и лекари могли как залечить несчастного, так и просто избавиться от беспокойного, слишком не такого как все ребёнка
Чжа-Мао и Цзяню-И в этом плане повезло. Оба леопарда жили в домах напротив друг друга в одном из южных поселений. С самого раннего возраста они были постоянно вместе, даже спали по очереди в каждой семье. Их способности, доведённые до совершенства, позволяющие не только переговариваться на расстоянии с помощью мыслей, но и на некоторое время показывать, что творится вокруг, были уникальны. Именно с их успехов наблюдатели стали ходить по кланам объясняя старейшинам, как нужно обращаться с особенными котятами и куда идти за помощью.
Было очевидно, что чем раньше неразлучники встречаются друг с другом, тем крепче у них связь. Силу обратного эффекта подробно изучить пока не было возможности. В книгах кураторов было лишь несколько записей, в которых говорилось, что смерть одного из неразлучников негативно сказывалась на втором. Тот впадал в уныние, замыкался и чаще болел, а в течение недолгого времени так или иначе следовал за первым, погибая казалось бы от естественных причин.
То что отдача так же сильна, как и связь, наблюдать это воочию пришлось Хэ-Чену, который предполагал, что им не удастся дотащить Цзяня-И до столицы. Тот угасал на глазах. Попытки растормошить его ни к чему не привели, помочь было не в их силах. Небольшая надежда оставалась на кураторов, поэтому Ше-Ли по поручению чёрного кота вел наблюдения, записывая всё на клочках бумаги, листах выдернутых из какой-то незаконченной книги в монастыре.
Бывшая делегация медленно, но верно добралась обратно в Джераи.
****
В голове было отчаянно пусто. Не слышно ничего. Даже собственные мысли как сквозь туманную пелену выплывали и тонули в ней снова. Звенело от внутренней тишины.
И так больно, что каждый вздох отдавался тупым саднящим нытьём в районе затылка. Попытка приоткрыть глаза, тоненькая полоска света, появившаяся между век, отбросила обратно в глубокий обморок. Больше он так рисковать не решился.
Его поили, пытались кормить, но сделать даже самый маленький глоток было трудно. Сил хватало облизывать смачиваемые водой губы. И ещё дышать, проталкивая воздух туда и обратно в сдавившую спазмом грудь.
Ног и рук он вообще по началу не чувствовал, только через несколько дней пребывания в заторможенном состоянии, понял, что может слегка пошевелить пальцами. Разговора о том, чтобы подняться не было, он даже не мог подать знак, что начал осознавать творящееся вокруг.
Голоса иногда появлялись извне, звуча глухо и неразборчиво, головы осторожно качались чьи-то мягкие прохладные пальцы, его куда-то несли. Во всяком случае, постоянное неровное покачивание он определил как своё перемещение на чём-то неудобном, вроде носилок.
Долго думать тоже не получалось. Постоянно проваливаясь в тошнотворную темноту он, возвращаясь обратно, даже в память приходил не сразу, каждый раз заново пытаясь сообразить, что происходит и кто он вообще такой.
Самым страшным был вой. Тягучий и горестный, звучащий где-то далеко на задворках сознания. Знакомый голос плакал и звал, ругался и кричал, захлёбываясь в рыданиях.
Его перестали тащить, уложив на твёрдую поверхность, и кроме воды, между сцепленных зубов, грубо разжатых чем-то жёстким, в глотку полилась отвратительно горькая жидкость. Он глотал и давился, плевался, задыхался, но не мог сопротивляться. Отключался, очухивался и снова пил эту дрянь.
Однако немного полегчало.
Когда это произошло, определить он не мог, давно потеряв счёт времени. Но в один момент, тяжёлые веки разомкнулись, и от слабого полумрака окружавшего его, он не упал в обморок снова.
Голова продолжала болеть. Перед глазами то и дело плясали белые точки.
Неразлучник покосился на источник света – небольшое отверстие почти под потолком пропускало жиденький солнечный столб. Он ложился на земляной пол у его кровати, разбитый на четыре толстой решёткой в крохотном окне.
- Здесь направляющий! Глуши его!!!
Воин-волк, выскочивший в тёмном лабиринте из засады, оказался полной неожиданностью. Как и последовавший за ним удар.
Осколок памяти острой болью впился в затылок и Чжа-Мао со стоном прикрыл глаза.
Тишина и темнота вновь окутали его, погружая в беспокойное забвение. Монотонное скорбное причитание в его голове вдруг окончательно затихло.
****
В подземелье волки разделились, небольшая группа спряталась в одном из лазов, заходя преследовавшему их отряду котов за спину. Первой задачей стояло нейтрализовать связного, передававшего на поверхность информацию. Потом отвлечь остальных пока основная часть альф выбирается на территорию монастыря.
Обвал, похоронивший отряды, случился гораздо позже, когда леопарда с пробитой головой уже уволокли наружу.
ЧАСТЬ 3
Общая тема: Felix Jaehn feat. Jasmine Thompson – Aint Nobody (Loves Me Better)
(Все разговоры происходят до истории Хэ-Чена. Диалог начинает первый указанный в паре.)
«Говори, что думаешь, думай, что говоришь».
****
Чёрный старший – Чёрный младший
- Ну и что ты теперь за зверь?
- Если б я знал.
- А поконкретнее? Что с крыльями?
- Отвалились до пожара, хрен его знает, как это получилось. Даже не почувствовал ничего. Не заметил, пока рысей жрал. До сих пор блевать тянет, как вспомню.
- Это те, что Чжа-Мао видел. Волчьи?
- Ну да. Вторые крылья Шань отрезал.
- Ясно.
- Волка больше нет. Упыря тоже.
- А кто есть?
- Я.
- ….
- Не очень-то хочу об этом говорить.
- Тянь.
- Крылья отрасли в полу-форме. Больше чем были, сильнее. В-звере пантера, но получается не всегда.
- Всё?
- Да.
- А Шань сказал, что есть ещё кое-что.
- Какого хрена, Чен! Не смей лезть к нему! Даже не думай!
- Показывай.
- …. Доволен?
- Эффектно! И что это было?
- Не знаю. Не смена формы, вне зависимости от ипостаси могу так делать, и с крыльями и без.
- Кто-то ещё знает?
- Старейшина местный, он наблюдатель. И его помощник.
- И рыжий в курсе значит?
- А? Так ты ж сказал, что он тебе… Развёл меня! Зачем тебе это? Кому рассказывать будешь? В столице с отчётом ждут?
- Никому. Ты ж погиб при пожаре. Пусть так и остаётся.
****
Чёрный младший – Белый с полосками
- Где Кай?
- Где-то в посёлке. Тхан его припряг орнамент на дверь делать.
- Отлично, потому что я к тебе!
- А чё без рыжего?
- Он к Тоу ушёл с мелким. Как на новом месте живётся?
- Нормально.
- Я тут недавно у Я-Озы в книгах порылся. Нашёл одну, читал - остановиться не мог.
- И что?
- Называется «Обрядовые ритуалы разных видов и пород». Капец, какая интересная.
- Не люблю читать.
- Зря! Хочешь знать, о чём там? Могу пересказать.
- Пфффф. Хочешь, что б я от скуки помер?
- Не скажи… Смотрины описаны различные, первый оборот у котят как отмечают, как хоронят и тому подобное. Знаешь, чему почти половина книги выделена?
- Ну?
- Зану-Йлийн. С подробным описанием и даже картинками.
- Тянь. Что тебе надо?
- Ничего. Пришел поделиться впечатлениями. И размышлениями. Забавно получается…
- …..
- Я верю, что это именно ты хотел зверо-метку. Кай бы на такую дичь не решился. Меня теперь мучает другой вопрос – ты осознанно на это пошёл? Или ты тупо не знал, как у каракалов это происходит? Склоняюсь к последнему.
- Тянь! Свали, не беси меня!
- Так и знал!
- Пошёл на хрен!
****
Белый с полосками – Коричневый с кисточками
- Я надеюсь, это сейчас ты в шутку сказал.
- Я серьёзно. Твой мод-нутый дружок слишком часто и долго торчит у тебя, и всегда, когда меня нет дома. Считаешь это нормальным?
- Не вижу ничего особенного.
- Он альфа.
- А ничего что у меня живот как барабан уже?
- Нам это не мешает.
- Отлично! Ты сейчас тонко намекнул, что я со своим братом в твоё отсутствие чем-то непотребным занимаюсь?
- Он тебе не брат. И мне не нравится, что он тут постоянно трётся. Придётся с ним поговорить.
- Угу, попробуй. Он тебя пополам перекусит!
- А ты и рад будешь?
- Хрень какую-то несёшь. Я знаю его с рождения. В самом буквальном смысле. Думаешь, я буду спать с тем, за кем раньше горшок выносил?! Хватит ржать! Спину лучше почеши.
- ….
- Пониже. Если тебя утешит, я скажу приходить ему, пока ты дома.
- ….
- Ещё ниже… Ещё.
- Это не спина уже.
- Жалко что ли?
****
Чёрный младший – Рыжий старший
- Короче Чен основательно покопался в книгах кураторов по поводу модов. Вытряс все отчёты, опросил, кого смог найти. И заметил один момент. Сходили с ума и становились чудовищами все виды модификаций: и упыри, и аспиды, и хамелеоны, и берсерки. Они все очень много убивали на войне, становились агрессивными по возвращении. Но перерождались только некоторые. Почему? Те, кто перекинулся в уродов раньше жрали своих противников. То есть по настоящему, съедали разумное существо. Не тупую птичку или зайчика, а равного себе по интеллекту… Может, конечно, это и совпадение, но я думаю, что связь есть. Тем более, если вспомнить, когда у меня это случилось в первый раз, когда я чуть не морфнулся ещё на войне, в башне, я же тогда этого волка живьём ….
- Тянь!!! Нафига это было сейчас рассказывать!? За столом, с ребёнком? Не видишь, что ли – напугал его! Если он после твоих баек ложиться один не захочет, укачивать сам будешь!
- Боюсь, спать он со мной рядом точно не станет…. Если он сейчас заревел от того что я наговорил.
- Иди, ко мне, маленький. Иди обниму. Киу, не плачь, альфа наш шутил так. Шутки у него глупые. Потому что сам глупый!
****
Коричневый с кисточками – Белый с полосками
- Конечно это хорошо, что он нормального цвета, такого как и должны быть тигры… Но почему он не белый, как ты?
- Хмммм… Это ты меня сейчас назвал ненормальным?!
- Ты вообще слушаешь, что я говорю?
- Да, и отлично слышу. Только никак не пойму, в чем претензии.
- Уфффффф. Я. Просто. Удивляюсь….. Котёнок сразу с ушками и хвостиком, с твоей стороны. Тигр. И ржаво-красный с чёрными полосами. Я думал, будет беленький. Всё! И никаких скрытых намёков! Как думал, как и сказал!
- Ладно, чё орёшь-то? Дай мне его.
- Держи.
- Здоровый какой! Побольше чем рысики были. То-то я чуть не сдох!
- Чего!? Когда? В каком это смысле?
- Ну не получалось как обычно. Я-Оза ножом вскрыл и прямо из живота достал его. Я, правда, не видел уже. Он хрень какую-то под нос сунул, меня вырубило… Гляди, шрам какой. Долго затягиваться будет… Эй, Кай! …. Блять! …Кай!.... Да что б тебя!..... Кто-нибудь! Лекаря позовите! Тут коту плохо….
****
Чёрный младший – Рыжий старший
- Лианг-Мэй.
- Нет.
- О-Зему.
- Нет.
- Де-Лун.
- Нет.
- Аки-Хико.
- Нет.
- Рей-Ден.
- Нет.
- И-Чиро.
- ….. Я тебя сейчас тресну…
- Ну, да. Не подумал. Тогда Джин-Хей.
- Нет.
- Де-Минг.
- Нет.
- Шин-Куан.
- Тянь! Он - омега!
- Рио-Акио.
- Капец.
- Хань-Юл.
- А почему ты выбираешь? Он хоть и чёрный, но лис, значит имя давать должен я.
- Я не выбираю, а предлагаю. Тебе самому какое нравится?
- Мо А-Кира.
- Хорошо, я не против.
* Имена предложенные Хэ-Тянем приблизительно созвучны: «Яркий цветок», «Правитель», «Добродетельный», «Яркий принц», «Гром и молния», «Первый сын», «Золотой», «Достоинство», «Истинный солдат», «Превосходный красавец», «Небесный».
Акира = «Ясный, рассвет».
****
Светлый активный – Светлый спокойный
«Чжа! Короче, сейчас милок деток спать уложит, и ты меня не беспокой!»
«Угу.»
«Сам знаешь почему…. Понял?»
«Блять…»
«Что?»
«За каким фигом ты мне об этом каждый раз сообщаешь?»
«О чём?»
«Что ты трахаться собрался!»
«Фу, какой ты грубый. Я же сказал - чтобы ты меня не беспокоил».
«Ночью?»
«Ну, на всякий случай».
«Когда ты находишься за соседней стенкой?»
«Мало ли что».
«Хоть раз было такое?»
«Вдруг тебе что-нибудь понадобится, не очень важное, а я тут занимаюсь.. сам понимаешь чем».
«Ладно, всё. Спокойной ночи».
«Это тебе спокойной ночи, а я ещё немного пошумлю!»
«Цзянь!»
«Что?»
«……»
«Чё-то он долго. …Вредничают мелкие».
«….»
«А у тебя какие планы?»
«Спать».
«Никуда не пойдёшь?»
«Нет».
«А почему? Если ты не будешь никуда ходить, ты не с кем не встретишься, не познакомишься, не приведешь к себе. У тебя не будет повода предупреждать меня, чтобы я тебя не беспокоил…».
«…..»
«С другой стороны, если ты кого-нибудь встретишь и решите жить вместе, то нам придётся потесниться. Места и так маловато уже. Но, в общем-то, это не проблема».
«….»
«А если он не захочет жить всем вместе? Ты съедешь от нас, если он будет против очень большой семьи?!»
«Цзянь, я от тебя никуда не денусь. Никогда».