«Дух», — позвал Франц мысленно, едва сдержав ухмылку. Вот так, за спиной Великого Инквизитора, стоит и взывает к чужому голосу в своей голове, да еще и называет духом. Хорошо хоть не демоном.

«Я слушаю, мой друг».

Нет. Не друг. Черт бы его побрал за откровенную лесть. Думает, что Франц так легко поддастся? Он проглотил раздражение.

«Так чего не хватает моему Яду?»

Он следовал за Великим Инквизитором сквозь переплетения коридоров. По дому разносились шаги, совсем не так помпезно, как разносились бы под сводами храма, где Францу бы читали приговор. Застоявшийся, затхлый воздух отдавал болезнью.

«Я думал, ты хочешь создать лекарство, что позволит человеку выйти за границы его природы, а не яд».

В гулком голосе раздалось удивление и, едва уловимо, нарастающий гнев. Как просто вывести демона из себя, если это и правда демон.

«Я создаю Яд, который убьет человека, но позволит родиться новому существу».

Роскошь, всюду роскошь. Все эти помпезные статуи и картины на стенах явно нарушают какие-то из церковных предписаний. А как же скромность и сдержанность, господин Верховный Инквизитор?

«Выражайся яснее. Ты собираешься сделать препарат, что позволит человеку выйти за границы его природы, или нет?»

Идиот. Даже демон — просто идиот. Еще и слово такое странное выбрал… «Препарат». Франц никогда его прежде не слышал, но, скорее всего, это что-то вроде лекарства.

«Да», — протянул он мысленно, не скрывая раздражения. Великий Инквизитор толкнул дверь впереди, и та с протяжным скрипом отворилась.

На кровати, окутанная простынями и ослепительным солнечным светом, лежала девушка. Ее грудь рвано вздымалась и опускалась, по белой коже расползались темные следы, что скоро превратятся в язвы.

Франц уже видел такое. Много раз.

— Так что? — нетерпеливо спросил Великий Инквизитор. В самом деле считает, что беглого взгляда на больную хватит, чтобы определить тяжесть ее состояния? Боже. — Ты… сможешь ее спасти?

Его голос снова дрогнул, и за маской потрепанного величия проступил сломленный горем отец. Франц взглянул на девушку. Ее светлые, мягкие даже на вид волосы разметались по подушке, лишь сильнее подчеркивая болезненную красноту щек и лба.

Нет, он не сможет ее спасти, не сможет никто.

— Да, смогу, — сказал он вслух. — Но мне нужно еще несколько дней доработать лекарство и взять кое-какие вещи из дома.

Лицо Великого Инквизитора потемнело от гнева, губы сжались, но он не сказал ничего. Страх смерти близкого человека ставит уважаемого богача и держащегося особняком лекаря на один пьедестал, но этот высокомерный духовник даже не догадывается, с кем имеет дело.

Не догадывается, что совсем скоро Франц до неузнаваемости изменит мир.

***

Холодное, холодное течение, похожее на смерть.

Горькое, горькое презрение, с каждым мгновением нарастающее в груди.

Франц закрыл глаза, словно засыпанные песком. Помассировал веки. В лаборатории под домом сделалось свежо, как от сквозняка, и его пробирал озноб. Кажется, он не спал целую вечность.

Стояла тишина. Шум кипения еще тревожил уши, хотя реакции в колбах давно прекратились. На столе на уровне его глаз, почти осязаемо сияя в полумраке, вздымался небольшой сосуд с молочно-розовой, изрезанной фиолетовыми прожилками жидкостью.

Сосуд с Ядом.

Как далек был Франц от своей цели, как часто шел в неверном направлении — и в то же время приблизился к разгадке как никто другой. Вот только… хоть Фридрих Нельсон и изучал свойства небесных тел и их влияние на земной мир, это не позволило ему понять природу солнца и луны. Здесь то же самое. Близко, но результата нет. Не было бы, если бы демон не вмешался со своей энергией Хаоса.

Энергия Хаоса…

— Так что я пропустил?

«Ничего, о чем ты мог бы знать. Чтобы достичь самого лучшего результата, тебе просто нужен небольшой толчок энергии Хаоса, а в твоем мире о ней пока почти никто не знает».

Энергия Хаоса. Нечто скрытое от посторонних взглядов. Нечто, о чем до вчерашней ночи он не имел ни малейшего представления. Как такая могущественная сила, влияющая на мир, до сих пор не раскрыта? Есть ли у нее материальное воплощение или она подобна той силе, что вращает Солнце вокруг Земли? Досада глодала, мешая сосредоточиться. Он столько всего изучил о мире, но если не раскрыл такой фундаментальный процесс, о чем еще может даже не подозревать?

Франц коснулся пальцем холодной колбы. Снова закрыл глаза. Подвал давил, слегка кружился, стены изгибались на границе видимости, как сквозь выпуклую линзу.

— Дух… — выдохнул он едва различимо, но голос в голове не ответил. Наверное, не ответит больше никогда.

Сдавленный, сдавленный смех потонул где-то в глубине горла. Франц опустил голову на стол, но тут же вскинулся, схватил колбу, обращаясь с ней совсем не как со святыней, словно совсем не боялся разбить. Из-под пробки поползла молочно-розовая сверкающая капля, и он подцепил ее пальцем, нарочито медленно слизал языком, не чувствуя вкуса.

Это не его достижение. Не полностью его. Но он не отдаст свой Яд той жалкой девчонке вот так сразу, не позволит ей первой вкусить его сладостную кислоту. Вдруг Верховный Инквизитор не сдержит обещания, и Франц не сможет вернуться домой, чтобы выпить свою порцию? Это будет просто нелепо.

Даже если ничего не сработает. Даже если он сейчас умрет. Уж лучше так, чем гнить в подземельях до скончания дней или сгореть на костре, зная, что был в шаге от цели, но побоялся протянуть к ней руку.

Франц поднес колбу ко рту, осушил быстрыми, судорожными глотками и отбросил. Она со звоном упала на пол, и осколки брызнули под ноги, но он на них даже не взглянул. Как и ожидал, жидкость оказалась кисловато-сладкой на вкус, с едва ощутимой горчинкой, как экзотический плод, что однажды продавали на рынке — Франц тогда украл его и съел, наслаждаясь не столько самим фруктом, сколько ощущением безнаказанности.

Чувствуя, как рот наполняется слюной, он закрыл глаза. Не торопясь наполнил еще одну колбу, плотно закупорил, занемевшими пальцами запихнул в сумку. Пока никаких изменений, но они могут настичь в любой момент, даже на глазах Великого Инквизитора.

И это совсем, совсем, совсем не плохо.

Теперь Франц больше не человек — он выше, лучше, совершеннее, он попросту другой. И любой, кто встанет у него на пути, об этом пожалеет.

«Хорошо. Если ты поможешь мне влить в лекарство эту… энергию Хаоса, то человек, который его выпьет, сможет перейти в другую форму? И в какую именно?»

Мягкий смех.

«Это же твое лекарство. Я просто дам толчок, но все будет исключительно так, как ты захочешь!»

Франц медленно поднял голову. В висках грохотала кровь, сердце стучало победным барабаном. Все будет так, как захочет он. Впервые в жизни все будет так, как захочет он!

***

Она все так же неподвижно лежала на кровати, изящные белые руки тянулись поверх одеяла, светлые кудри рассыпались по подушке и простыням. Франц едва сдержался, чтобы не поморщиться. Чудное создание, нежное, как ангел, не видевшее в жизни ничего, кроме книг о рыцарской доблести и возвышенных романов о любви. По вечерам она наверняка сидела в гостиной в платье из воздушной ткани и вышивала крестиком, а гости отца осыпали ее комплиментами. Излишне красивые женщины вызывали у Франца отторжение, равно как и излишне красивые мужчины. Впрочем, пустулы и сочащиеся черные язвы на коже несколько подпортили ее вид.

Франц опустил сумку на роскошный тканый ковер. По такому и ходить страшно — с каждым шагом невольно думаешь о его стоимости. Он вытащил мутный пузырек, взболтал в руке, чтобы фиолетовые прожилки поднялись наверх. Верховный Инквизитор наблюдал за ним от двери запавшими, больными глазами.

— Почему ты медлишь? — нетерпеливо бросил он, и Франц едва сдержался, чтобы не поморщиться. Когда уже им перестанут помыкать, как ездовой лошадью?

— Спешка здесь может быть опасной, — холодно обронил он и с негромким хлопком откупорил пузырек. Снова поболтал им так, что молочно-розовая жидкость облизала стеклянные стенки, и поднес горлышко к нежным, как лепестки розы, губам девушки. Франц едва не задыхался, представляя, как их покрывают кровавые волдыри или как кто-то разбивает в месиво ее хорошенькое личико. Эта девчонка, с детства не знавшая горестей, не нуждавшаяся ни в чем, не заслужила выпить его Яд.

«Тот, кто не связан с Хаосом, не может использовать его энергию».

— Значит, я бы никогда не смог сам создать лекарство?..

«Почему же? Смог бы. Просто другим путем и гораздо дольше, но рано или поздно ты сам добился бы успеха».

Молочно-розовая жидкость влилась в приоткрытый рот девушки. Франц выдохнул, закупорил пузырек и вернул в сумку.

— Когда оно подействует? — выдохнул Великий Инквизитор.

Франц едва не рявкнул, что не знает, потому что закончил Яд только сегодня ночью и ни на ком его не испытывал, но произнес только:

— Увидите.

Его глодал страх, хоть он и держал на лице маску невозмутимости. Что если этот человек не сдержит слова? Зачем он станет подвергать себя опасности, если можно просто избавиться от проблемы? Франц так сжал кулаки, что ногти впились в ладони. На месте Великого Инквизитора он бы нарушил обещание, но черт возьми! Даже если и так, он ни за что не дастся им легко!

— Мне нужно забрать мои вещи, — бросил Франц, выпрямляясь. Великий Инквизитор прищурился, и в его потухших глазах загорелись холодные огни былой властности.

— Ты выйдешь отсюда только после того, как я увижу, что лекарство подействовало.

Франц застыл. На дне сумки у него лежал старый нож для разделки мяса и серп для трав, но, подумав об этом, он ощутил слабость в руках. Одно дело — тайно вскрывать трупы или лечить больных радикальными методами, зная, что они так или иначе могут умереть, если ты не вмешаешься, но здесь совсем другое.

Девушка на кровати пошевелилась, слабо выдохнула. Он прикипел к ней взглядом. Черная сочащаяся язва на ее щеке медленно съежилась, и через несколько минут от нее не осталось и следа — только гладкая белая кожа.

За спиной раздался странный звук. Франц не сразу понял, что это смеется Инквизитор, сдавленно, горестно и с облегчением, как только может смеяться отец, чью дочь только что вырвали из оков смерти.

— Со… собирай вещи. Я буду ждать тебя здесь, только не задерживайся надолго. Да благословит тебя Господь.

Франц кивнул и вылетел из дома Великого Инквизитора. На то, чтобы собраться, много времени не ушло: большинство пожитков пришлось бросить, ведь потом он будет путешествовать пешком, и неизвестно, когда выйдет купить коня, так что лучше налегке. Он забрал часть своего оборудования, которую не получится быстро найти в другом месте, разложил в сумке мешочки с травами и порошками, в последний раз оглядел свой подвал, где по-настоящему наслаждался жизнью. Мысленно позвал:

«Дух?»

Тишина. Дух исчез в тот же миг, как его энергия Хаоса влилась в колбу с готовым лекарством. Франц вздохнул.

И в то же время хорошо, что дух исчез. В глубине души отвратительно скреблась зависть вперемешку с досадой: Франц все же не справился сам. Даже обладая столь выдающимися знаниями и умениями, он нуждался в помощи.

Ну да ладно. Его время как человека подходит к концу, счет идет на секунды. Конец.

И начало его новой жизни.