Передохнув от тяжёлого перехода по пустыне, Хаи, Аймай и Гауд зашли в храм Ахантэ в Мадане. Несмотря на небольшие размеры самого города, храм Мадана пользовался популярностью. Его обязательно посещали те, кто вёл караваны в столицу, ведь дальше им предстоял тяжёлый пятидневный переход. Как не попросить тут покровительства? Чтобы бурдюки по дороге не прохудились и вода не зацвела. Не обделяли его вниманием и те, кто пришел из столицы. Один переход за спиной, а сколько их ещё будет? Так почему бы и не поблагодарить?

На мраморные ступени храма Хаи шагнул в смешанных чувствах. Тут была и щемящая ностальгия, и неуверенность, и страх быть отвергнутым. Но едва он вошел в главный зал, что был втрое меньше, чем в Хайнэ, как немедленно ощутил присутствие Ахантэ: успокаивающее, дарящее уверенность и покровительство. Хаи непроизвольно улыбнулся. Вода Ахантэ не оставила его после того, как он покинул храм и не оставит в дальнейшем!

— Аймай, — спросил Хаи, когда они вышли из храма. — Эти люди в красных одеждах ведь паломники Ушума? Почему их так много сегодня на улице?

— Храм огня решил провести «дарование благодати», — пожал плечами Аймай. — Вот и идут к ним все, в ком есть хоть маленькая искра.

— Что за глупость? — удивился Хаи. — Разве можно даровать благодать насильно? Человек либо заслужил её, либо нет.

Проводив взглядом очередную группу людей, одетых в ярко-красные накидки, Хаи задумался. Где-то лет триста назад, когда храм Ахантэ распростёр свою власть не только на пустыню, а на всю Асьялу, в больших городах стали появляться храмы другим Первозданным. Тогда Хайнэ отнёсся к этому равнодушно. Ведь в мире есть не только те, в чьей душе течёт Вода, но и сила других Первозданных. Ибо такова суть человеческой души.

Ведь Мир возник не сам по себе — его создали Первозданные. Из чего создали? Да ни из чего. Из собственной мысли, из первого осознания самих себя. Именно в этот момент они стали существовать, а вместе с ними и весь Мир. Первозданных было двадцать шесть. Первыми познали себя пятеро — Вода, Огонь, Земля, Воздух и Пространство. За ними появились четверо средних: Время, Жизнь, Смерть и Разум. А затем младшие: Холод, Природа, Свет, Тень и другие.

Много эпох Первозданные существовали в мире сами по себе. А когда им наскучило это — оторвали они от себя малую часть и сотворили духов, которые были похожи на них самих, только меньше. Нет, не ростом — способностями. Вода создал духов рек, озёр, морей. Природа — духов леса, полей и пустыни. Земля — духов гор, пещер и недр. А Пространство создал духа места.

Создав духов, Первозданные узнали что такое родительская любовь. Каждый стремился дать своим детям как можно больше внимания и заботы. Вот только духи не оценили этого. Они решили, что Первозданные им должны и требовали все больше и больше. А однажды и вовсе захотели стать равными. Духи заявили своим создателям, чтобы те ушли прочь и оставили мир только им. Чтобы они сами всем повелевали, не оглядываясь на старших.

Первозданных разозлило это, и они решили забрать свою часть, что подарили им когда-то. Они разорвали духов пополам — и так появились души. Но они больше не были целыми, и из места разрыва в Мир начала течь сила Первозданных. Её потоки смешивались и закручиваясь самым невероятным образом. От силы Огня пробудились глубинные вулканы, сила Воздуха закрутила смерчи, Вода вздыбилась в невиданном приливе, а Земля расколола некогда единый Мир на несколько континентов. Время пошло вспять, заставляя природу следовать за собой. Пока Первозданные решали, как закрыть эту брешь — их сила впиталась в Мир, став его неотъемлемой частью.

Поняв, что души не могут существовать сами по себе, Первозданные создали для них тела. Мир успокоился, а в нём появились люди. Но души чувствуют что они не целые, вот и стремятся найти свою половинку. Соединиться с ней, чтобы стать единым. Это стремление люди называли Любовью. Половинки души ищут друг друга не только в Пространстве, но и во Времени.

Бывает так, что один человек уже стар, а его половинка только родилась. А, быть может, родилась на другом континенте. Им не суждено встретиться именно сейчас, а значит они будут искать друг друга в следующем перерождении. Так стоит ли жалеть, умершего молодым, человека? Может просто его душа спешит в другое место на встречу со своей половинкой?

Когда две половинки души встретятся, то будут стремиться любыми путями остаться вместе. Но тела людей не дают душам слиться, зато любовь единения порождает нового духа. Увы, тому не суждено осознать себя. Ведь люди смертны, а вместе с ними смертна и их любовь. Души-половинки снова отправляются на перерождение, а вместе с ними распадается и дух их общей любви. Распадается на две новые души, что снова и снова будут искать друг друга.

«Но ведь духи и сейчас существуют! — возразит кто-то. — Ведь нельзя отрицать, что у каждого города, деревни, даже у каждого дома своя неповторимая атмосфера. Какие-то места называют чудесными, какие-то грустными, какие-то проклятыми… Что это есть иное, чем духи Пространства или Времени?»

Всё верно. Только роль духов нынче исполняют сами люди. Не надо забывать, что души людей — это половинки духов. Когда много людей делают одно общее дело — они вкладывают в него часть души. Так же, как Первозданные когда-то вложили свою часть в духов. Вот эта крошечная часть, соединяясь с такими же «каплями» других душ и создаёт одухотворённость. И пусть это не полноценный дух, а лишь его слабая тень, но однажды, через сотни веков он вполне может осознать себя.

А ещё есть такое понятие, как «родственная душа». Та, которая половинкой не является, но к ней тоже тянет. Это значит, что одна из душ когда-то была порождена другой. И они чувствуют это, поддерживают друг друга и стремятся остаться рядом. Многие люди путают такое желание с Любовью. Это она, да не совсем. Такую связь может чувствовать только один, а второй — игнорировать. А могут чувствовать оба человека, которым потом становиться очень больно, когда другой встречает половинку.

Половинки не всегда несут в себе одну стихию. Ведь предрасположенность к силе даёт не душа, а тело, которое Первозданные создавали все вместе. Пространство дал форму, Земля заполнил её, Вода напитал собой, Воздух дал возможность дышать, Жизнь — оживил, Природа дал рост, Время — заставил стареть, Смерть — дал возможность перерождения…

Изначально тела людей не были приспособлены к управлению силой Первозданных, потому что те не желали получить вторых духов. Но разные тела несли в себе разное количество силы и, с попустительства Времени, какой-то одной силы становилось больше. И тогда человек ощущал стихию и получал возможность ей управлять. Но таких мало, они исключения, а не правило.

Всё это Хайнэ узнал от Ахантэ, когда спросил, зачем тому нужен храм. Как оказалось, после разрыва духов, слишком много сил Первозданных выплеснулось в мир. А попытка исправить собственную оплошность обошлась ещё дороже. Двенадцать Младших потеряли самих себя, свою суть. Они просто растворились в Мире. Хаи так и не понял, кто это был. Ведь у Первозданных не было имён, а в человеческом языке не было определения, чтобы назвать их стихию.

Все остальные, чувствуя постоянный и сильный отток сил, порождённый несовершенством разорванных душ, предпочли впасть в спячку, оставив после себя лишь память в виде Имени, которым назвали Перворожденных люди. И каждый раз, когда кто-то в Мире произносил хвалу богам Сиэры, к Первозданным возвращалась капля из того океана, что вытек из них. Эти самые капли и были той Водой, в которой когда-то Ахантэ искупал Хайнэ, даровав ему жизнь, здоровье и силу.

Вот поэтому, когда в Асьяле появились храмы другим Перворожденным, Хайнэ поддержал их, призывая народ Асьялы выказывать благодарность не только Ахантэ. Ведь кроме Воды, что дарует жизнь, есть тепло Ушума, дыхание Варну, твердь Антэ, течение Времени Шуу… А как обойти вниманием Жизнь Нари или Смерть Таш? Вот только чем дальше Шуу простирал своё полотно, тем больше замечал Хайнэ, что нет в тех храмах истинной сути.

Не к величию Первозданных стремились их жрецы, а к собственной выгоде и влиянию. Ведь в храме Ахантэ жрецы не владели никакой собственностью — все подношения принадлежали храму целиком, а не только храму какого-то города. Так, на подношения в Хайнэ были построены другие храмы. А излишки средств, что скапливались у храма, шли на приданное.

Если какой-то город был не в силах обеспечить приданным своего жреца — тому выделялись деньги из другого храма. Никого Ахантэ не отпускал с пустыми руками. И поэтому же Хайнэ знал, что храм Пунха заплатит деньги Аймаю и Гауду. Не было в храмах Ахантэ деления на твоё-наше.

Зато другие этим не брезговали. Верховные чужих храмов покупали дома, земли, драгоценности, и уходили со своих постов только на перерождение, цепляясь за своё положение, как за смысл жизни. Они тратили деньги храма, как свои собственные и никто их не призывал к ответу. Именно это убедило Хайнэ, что другие Первозданные ещё спят и не видят, что творят те, кто взял на себя ответственность служить им…

А вот и новое безумие — дарование благодати. И не Первозданным, как подразумевается, а просто храмом. Разве может кто говорить от имени другого? Глупость… Но увы, глупость людская неискоренима. И верят в эту глупость одетые в алые накидки носители огня, и идут в храм за разрешением пользоваться своей стихией. Обидно… за тепло Ушума, которое подарено всему Миру. О, Ахантэ, пробуди его! Пусть увидит, что творят его жрецы!

— Аймай, когда мы отправимся дальше? — совладав со своими мыслями спросил Хайнэ.

— Как только найдём подходящий караван. В Мадане трудно подобрать направление. В основном все идут на юг или север. На восток лишь единицы. Мы можем сделать крюк, Хаи, но за твой счёт. Или снять комнату в гостевом дворе, пока ждём подходящего каравана. Решать тебе.

— Ждём, — вздохнул Хаи, и решительно направился на караванный двор.