Утро для каравана началось рано. Солнце ещё не встало, а погонщики уже грузили на тухов поклажу. Гауд протянул Хаи лепёшку на завтрак, солёный творог и сушеные фрукты. Санун, уже забывший вчерашний инцидент, снова болтал без умолку, собирая вещи и помогая удобно расположить их на спине животных.

— Так вот, господин Хаи, я когда за тем вараном на камень забрался…

— Санун, — перебил его Хаи. — Я смотрю, жизнь тебя ничему не учит?

— Так как же, господин Хаи! — возмутился мальчишка. — Я же важное рассказать пытаюсь! За караваном пять человек идёт. Не то, чтобы они скрывались, но шуруки у них коричневые, почти сливаются с дорогой. А караванщики всегда яркое надеть стараются. Я специально у погонщиков спрашивал, зачем им шесты с разноцветными лентами на конце. Чтобы, ежели кто отстал, то издалека мог внимание привлечь. И сигналы так по каравану передаются. Ведь тухи иногда на сотню метров растягиваются — не докричишься с другого края.

— Далеко от каравана? — перебил его Аймай.

— Часа три отставание, — ответил Санун. — Я ещё вчера сказать хотел, но господин Гауд мне рот заткнул.

— Так с этого и начинать надо было, — фыркнул Гауд. — Ты караванщику сказал?

— Нет, — надулся Санун. — Этот жирный червь меня плетью ударил.

— Такие «попутчики» ещё ни о чём не говорят, — прищурился Аймай. — Они не обязательно следят за кем-то. Вполне возможно, что это «прицепные», которые не пожелали платить торговцу за место в караване. Поэтому и держатся на расстоянии. Не приближаются, но и не отстают сильно. Вроде как сами по себе идут, а случись беда — караван догонят быстро. Но охрану, на всякий случай, я предупрежу.

Второй день в пустыне ничем от первого не отличался. Тот же песок, солнце и монотонный шаг тухов. Поначалу Хаи оборачивался нервно назад, но никого так и не увидел, хотя Гауд, специально взявший в сторону, подтвердил, что пятеро действительно идут следом. Охрана каравана достала оружие, но особо не нервничала. Потому что преследователей мало, да и не приближались они. На первой ночёвке не напали, а в дороге точно не нападут.

На ночь караван встал в небольшом поселении из двух десятков домов. Затерянную в песках деревню кормил большой постоялый двор — он же продуктовый рынок и единственный колодец. Ради него и заходили сюда караваны: пополнить запасы, нормально поесть и выспаться, не опасаясь хищников.

Караванный двор был длинным одноэтажным зданием, с одного бока которого был загон для животных, а с другого — обеденный зал и комнаты. Хайнэ оплатил себе отдельную. Всё-таки эти две недели, что прошли после того, как он покинул храм, вымотали его не только физически, но и морально.

Да, он держался, не жаловался ни на еду, ни на отсутствие элементарных удобств, даже невозможность окунуться в воду принял как данность. Но это не значило, что он был всем доволен. Оглядев маленькую клетушку, что хозяин называл комнатой, Хайнэ вздохнул и позвал Сануна.

— Найди какую-нибудь ёмкость и принеси воды. Хоть четыре бурдюка, хоть пять. Оплати сколько надо. Я помыться хочу! И скажи хозяину, пусть нормальной еды пришлёт. Наверняка у него есть кухня для гостей… — Хайнэ снял с ожерелья серебряный колокольчик и протянул Сануну. — Этого должно хватить. Если нет — всё равно бери. Я доплачу.

— Я всё сделаю, господин Хаи, — поклонился Санун и, зажав в кулаке серебряный колокольчик, проворно выскочил в коридор.

И получаса не прошло, как посредине комнаты было поставлено большое корыто, а местные работники живо наполнили его водой. Она была точно не из колодца, потому что тёплая оказалась, будто весь день на солнце простояла. Но Хаи был даже рад этому. Санун принёс ужин, и Хайнэ, скинув одежду, с наслаждением опустился в воду. Закрыв глаза, он на секунду представил, что он вновь в своём храме. Что сейчас войдут его приближённые и разомнут усталые мышцы, натрут его тело дорогими маслами и…

На этом месте фантазии Хайнэ были грубо прерваны испуганным криком Сануна. Распахнув глаза Хайнэ наткнулся взглядом на неизвестного человека и почти упирающийся ему в горло длинный нож.

— Молчи! — уверенно заявил неизвестный. — Молчи, и я тебе ничего не сделаю.

— Что вам нужно? — нервно спросил Хайнэ. — Деньги?

— Нам деньги не нужны, — заявил тот, что стоял перед ним. — Где карта?

— Какая карта? — в недоумении спросил Хайнэ.

— Он знает! — уверенно заявил второй, встряхивая мальчишку за шкирку. — Ты единственный, кто покинул мастерскую. Где она? Отдай её сам и вы оба останетесь в живых.

В этот момент запертую дверь комнаты нетерпеливо дёрнули.

— Хаи, этот мелкий пакостник у тебя? — раздался из-за двери голос Гауда.

Второй из бандитов перехватил Сануна и оттащил к стене, приставив нож к горлу. А первый, шепотом велел Хаи:

— Отошли его!

Хайнэ поднялся из воды и, проигнорировав одежду, подошел к двери.

— Гауд, — чуть нервно начал он. — Ты мешаешь мне отдыхать.

— Да открой же ты! — дверь дёрнули ещё раз.

Первый кивнул, спрятавшись за занавеской, а второй чуть сильнее надавил на горло Сануна.

— Не вздумай сделать глупость, иначе умрёте вы оба. Мой напарник не промахнётся ножом, — прошептал он, отодвигая засов.

— Хаи… — Гауд попытался шагнуть в комнату, но так и застыл на пороге, разглядывая обнажённого Хаи.

— Гауд, я же сказал, что ты мешаешь, — скривился Хаи.

— Я тебе ужин принёс… — растерянно ответил тот.

— Не надо мне ужина, я пока не собираюсь спать. Уходи! — грубо ответил Хаи.

— Хм, с чего такой приказной тон? — нахмурился Гауд.

— Я не обязан перед тобой отчитываться, — фыркнул Хаи и чуть покосился на дверь. — Уходи!

Хаи захлопнул дверь, перед самым носом Гауда, с опаской косясь на струйку крови, что текла по шее Сануна.

— Итак, где она? — второй одёрнул занавеску и шагнул ближе.

— Я не понимаю, о чём вы? — сдавленно прохрипел Санун. — У меня ничего нет.

— Только ты мог забрать её из мастерской, — не сдавался первый. — Там её нет, мы проверили. Отдай по-хорошему, или умрёте оба.

— Даже если вы нас убьёте, то я всё равно не знаю, — захныкал Санун.

— Господин Хаи! — дверь комнаты снова настойчиво пнули. — Господин Хаи, ваш отец требует вас немедленно к себе! Он сказал, если вы там снова с этой караванной подстилкой, то можно дверь ломать!

— Не надо ломать, — ответил Хаи и, подчинившись кивку первого снова отодвинул щеколду. — Я…

Договорить Хаи не успел. От мощного пинка дверь распахнулась, с силой припечатывая к стене второго нападавшего и Сануна. Самого Хайнэ сбил с ног навалившийся сверху Гауд. В комнате раздались крики и ругательства Аймая, шум драки и треск порванной ткани на окне.

— Ушли, псы песчаные! — зло рыкнул Аймай, и Гауд, наконец, позволил Хаи подняться.

— Ты догадался! — радостно выдохнул Хаи.

— В щель двери была видна тень, — пожал плечами Гауд. — Что им надо было от тебя, Хаи?

— Не от меня, — ответил Хайнэ. — Где Санун?

— Я тут, — подал голос мальчишка зажимая разбитый нос. — И я не знаю ни о какой карте, правда! Может хозяин мастерской им просто соврал!

— Может соврал, а может и нет… — заметил Аймай. — Хаи, не хочешь перебраться к нам?

— Хочу, — вздохнул Хаи. — Но сначала хочу помыться, одеться и поесть.

— Я с тобой Гауда оставлю, — кивнул Аймай. — Он куда лучший защитник. Как закончишь — Гауд в нашу комнату проводит. А я пока с этим разберусь.

Несмотря на стресс и усталость, жертвовать ванной Хайнэ не стал. Слишком расточительно это было бы. За воду уже заплачено, а присутствие Гауда его нисколько не смутило. Правда, расслабиться в воде, как планировал Хаи, не вышло. Но вымылся он тщательно, особо уделив время волосам. А вот ужинать в комнате не стал — Гауд забрал блюдо с собой.

Зайдя в комнату Аймая, Хайнэ застал того за тщательной переборкой вещей Сануна. Их было немного: всего два холщовых мешка, а их содержимое сейчас лежало на полу. Два нижних либаса, верхний поношенный шурук, одна протёртая до дыр, большого размера тёплая безрукавка, походное одеяло, щербатая миска и котелок, набор для шитья, деревянное лекало, несколько кусков ткани и низкосортной кожи, три пары обуви разного размера и степени поношенности, мешочек с крупой, сушёные овощи и две фляжки с водой. Вот и всё богатство.

Сам Санун тихо сидел на полу и не подавал голоса. Его разбитый нос уже промыли и теперь он время от времени прикладывал к нему разжёванную кашицу из цветов лимы, завёрнутую в старую тряпицу.

— Нет тут ничего! — нахмурился Аймай, рассматривая вещи. — Никакой бумаги, ни свитка, ни обрывка… Ничего!

В доказательство своих слов он даже вывернул на изнанку опустевший холщовый мешок.

— А это что? — вдруг спросил Хаи, указывая на рисунок ткани.

Аймай покосился на мешок, хмыкнул, разорвал его по шву, превращая в ровное полотно и расстелил на полу. В таком виде было хорошо заметно, что рисунок на внутренней стороне бывшего мешка был не просто линиями, а действительно напоминал карту.

— Откуда это у тебя? — жестко спросил Аймай, поворачиваясь к Сануну.

— В мастерской взял, — покаянно признался Санун. — Мне хозяин ни медного кольца не заплатил за две недели работы, да ещё и все вещи отца себе присвоил… Вот я, когда в дорогу собирался, и прихватил мешок, в котором нам заказчик кожу на чиги принёс. Я подумал, что старый мешок никто искать не будет. Ведь не хозяйский он…

— Подумал он! — зло выругался Аймай. — Надо запретить тебе думать! Одни неприятности из-за тебя!

— А что это за карта? — вдруг спросил Гауд. — На город не похоже, тут, скорее, часть пустыни. Вот смотри, Аймай, тух с двумя головами нарисован. Дальше на юг скала такая есть…

— Точно, похоже… — прищурился Аймай. — И от неё, как от ориентира, направление указано…

— Я с вами пойду! — вдруг решительно заявил Санун. — Господин Хаи, пожалуйста, ну скажите им! Это ведь моя карта!