Можно ли в двадцать три года быть в России успешным предпринимателем? Да легко! И надо для этого совсем немного. Всего лишь иметь в наличии отца — владельца крупной торговой сети и нетрадиционную ориентацию. При чём тут постельные предпочтения? Да при том, что когда отец застукал Аслана в постели с мальчиком, то так и заявил: «Чтобы ноги твоей в моём доме не было!».

Когда Рашид Бекоев называл сына Асланом, что означало «тигр», то, видимо, желал видеть его решительным, сильным и достойным. С последним пунктом не получилось, а вот с первыми двумя — вполне. Даже где-то с перебором. Голубые глаза Аслану достались от матери, только странные какие-то, неправильные. Аслан ещё в детстве понял, что люди, почему-то избегают его прямого взгляда.

Поэтому, ругань отца Аслан слушал молча, даже не думая оправдываться или просить прощения. Просто смотрел, пристально, как умел. Через десять минут Рашид Бекоев уже не кричал, а только выговаривал сыну, какой он неблагодарный и как позорит семью. А ещё через пять стиснул зубы и процедил.

— Подарю магазин и склад. Пусть все видят, что ты теперь самостоятельный. Но дома чтобы не появлялся!

А ведь Аслан хотел быть ветеринаром и даже учиться пошел. Но после скандала с отцом пришлось срочно вникать в торговлю. Здраво рассудив, что пускать бизнес на самотёк нельзя, а для поста директора магазина надо хотя бы разбираться в теме, Аслан не придумал ничего лучше, чем устроиться в собственный магазин контролёром. Ну а что? Как ещё лучше можно понять весь принцип работы, как не посмотреть на это изнутри?

Со временем Аслан втянулся и даже стал получать удовольствие от такой работы, больше не помышлял о должности директора. На смену выходил чаще всего вечером, когда наибольший поток покупателей. В его присутствии сотрудники магазина работали на совесть, стараясь не попадаться лишний раз под его холодный взгляд.

Вот и сейчас Аслан ехал на смену по вечернему, уже украшенному к Новому Году, городу и пытался унять раздражение. Секса хотелось, но от разовых знакомств по интернету — подташнивало. Аслан себя уважал и считал, что имеет право на большее. И если уж ему приходится платить за секс, то пусть это лучше будут подарки, чем откровенная продажность…

«Кряк» полицейской сирены заставил его глянуть в зеркало заднего вида.

— Четыре-четыре-пять! Прижмитесь к обочине! — хрипло выдал матюгальник, и Аслан мысленно выругался, забирая вправо и глуша машину.

— Добрыйвечерсержантпетренковашидокументы, — небрежно козырнул подошедший гаец.

Аслан опустил стекло и молча протянул права и страховку, зацепив при этом сержанта зрительным контактом.

— Какие-то проблемы, командир? Я нарушил?

Тот может и хотел что-то сказать, но не смог. Лишь судорожно сглотнул, быстро пробежал взглядом по документам и нервно сунул их обратно.

— Можете ехать, — пробормотал сержант и чуть ли не бегом вернулся в патрульную машину.

— Дожил… — проворчал Аслан, поднимая стекло. — Уже гайцы от меня шарахаются! И ведь ничего не сделал: просто посмотрел!

Это был крик души. Потому что как раз его взгляда не выдерживал никто. Стоило только полминуты посмотреть в упор, как его собеседник впадал в состояние неконтролируемого страха. Но если в обычной жизни это помогало, то личную — просто убивало. От него сбегали все. Самый стойкий любовник протянул три месяца, и то потому, что Аслан заваливал его подарками. Но не выдержал даже он…

Припарковавшись на служебной стоянке, Аслан зашел к себе в кабинет, скинул дублёнку, привычно натянул фирменный свитер с надписью «старший контролёр» и прицепил бейджик. На кассу решил сразу не идти, а пройтись по торговому залу в поисках «людей, похожих на воров». Но у бытовой химии притормозил.

«Снова Кучеряшка», — мысленно хмыкнул Аслан.

Он знал в лицо многих постоянных покупателей, но Кучеряшка примелькался особо. По какой-то одному ему известной причине, парень всегда выбирал ту кассу, за которой стоял сам Аслан. А ещё Кучеряшка его рассматривал, да так, будто сравнивал с плакатом «Их разыскивает полиция». Он начинал это делать, когда в очереди перед ним оставалось два-три человека и прекращал, как только принимался выкладывать покупки на ленту. И больше глаз не поднимал, стараясь смотреть куда угодно, но только не на него. Привычная для Аслана реакция, если бы не одно «но». На следующий день Кучеряшка появлялся и снова на него пялился.

Через две недели таких взглядов Аслан предположил, что Кучеряшка может быть из «своих». Неужто запал? А вот это уже интриговало. Аслан даже присмотрелся к нему повнимательнее. Симпатичный, аккуратные длинные пальцы, но без профессионального маникюра. Никаких браслетиков, фенечек, пирсинга и прочего, по чему можно судить об ориентации. Аслан даже предположил индийское кино под названием: «Ну, здравствуй брат». Хотя потом отмёл эту версию. Кучеряшка ровесник, а мать Аслана получила от ворот поворот, когда ему было десять. Отец нашел себе пассию помоложе из категории «подиумных звездюлек» и быстро оформил развод, по традиции оставив сына себе на воспитание. Так что, если где-то братик и есть, то ему должно быть не больше двенадцати.

Следующую неделю Аслан уже сам присматривался к Кучеряшке и даже начал собирать ему покупки в пакет, хотя никогда раньше этого не делал. Один раз даже передал из рук в руки, поймав, при этом, какой-то испуганный взгляд. А он что, виноват, что образ «гордого кавказского орла» мало ассоциируется с вежливым обслуживанием? И вот снова он. Смотрит на ёлку так, будто только что понял, что через три дня Новый Год.

— Берите, — посоветовал Аслан. — Хорошая ёлка, не брак. Прошлогодний завоз, поэтому и цена такая.

Аслан сам не понимал, почему покупатели всегда считали сниженную цену аналогом бракованного товара? Но вопрос был настолько частым, что он уже привычно отвечал на него раньше, чем спросят. Кучеряшка возмущённо развернулся и тут же растерял боевой настрой.

— Отсюда брать? — спросил он так, как будто Аслан его силой принудил к покупке.

— Нет, зачем? — улыбнулся он. — Девочки на кассу принесут упакованную.

На какую именно кассу Аслан специально уточнять не стал. Решил ещё раз проверить теорию. Велев продавцу отдела принести товар со склада, он двинул на кассу, специально отпустив на перекур контролёра. И это сработало, потому что через пятнадцать минут он опять увидел Кучеряшку в своей очереди. Рискнуть? Взяв на кассе маркер, Аслан записал на флаере свой номер телефона и закинул его в пакет с покупками. Не рабочий, который известен сотне человек и даже есть на сайте магазина, а личный. На который могут позвонить только человек десять.

Проводив взглядом Кучеряшку, уносящего подмышкой коробку с ёлкой, Аслан вернулся к работе. Всё-таки отцовское воспитание не прошло даром. Рашид Бекоев научил сына уважать старших. Но уважать для Аслана не значило подчиняться. Это значило помогать. Глядя на то, как старики и старушки достают из кошелька последнюю купюру, Аслан всегда испытывал чувство стыда. А поэтому всегда отслеживал таких покупателей. Для этого у него даже был условный сигнал, после чего кассир на текущего покупателя пробивал штрихкод с пятидесятипроцентной скидкой и объявлял о рандомном подарке от магазина. Чтобы избежать махинаций, такой чек всегда требовал подтверждения штрихкодом, напечатанным на его бейджике.

Как ни странно, но убытков магазин не нёс. Наоборот, такая акция привлекала покупателей. Все надеялись на то, что сегодня удача выберет именно его, вот только «победителей» Аслан всегда назначал сам. А если кто и обращал внимание, что выигрыши происходят только в присутствии старшего контролёра, так на то он и «Галя».

Весь вечер Аслан провёл в волнительном ожидании: позвонит Кучеряшка или нет? В отличие от настоящих контролёров его телефон всегда был при нём. Но время шло, а звонка всё не было. Не захотел или не обратил внимание, сразу выкинув рекламку? Интересно: завтра придёт? А если придёт, то на какую кассу встанет? Да какая разница, Аслан всегда мог поменяться местами с любым контроллером. И вот уже последние посетители — скоро закрытие. Передав кассу другому, Аслан прошел в торговый зал, снял со стеллажа самую большую упаковку взрослых памперсов, пробил через свою карту по служебной кассе и пошел переодеваться. Уже покидая здание, он заглянул на пост охраны и оставил упаковку у двери.

— Катя выходить будет — отдадите, — велел он.

Какая именно Катя — пояснять было не надо. Вся охрана знала, что продавец на молочке тратит чуть ли не половину зарплаты, выписывая вот такие памперсы по заявке для сотрудников, с утверждённой наценкой всего семь процентов от себестоимости. Бабушка у неё лежачая. Аслан уже сел в машину, когда в кармане зазвонил телефон.

— Слушаю! — бросил он, глядя на незнакомый номер.

— Добрый вечер, — на том конце трубки чуть замялся голос. — Аслан, правильно? Я по поводу акций вашего магазина.

Акции, значит? Ну а что, неплохой повод начать разговор и при необходимости сделать вид, что не правильно всё понял.

— У нас их много, — довольно улыбнулся Аслана. — Какая конкретно вас интересует? Я мог бы вам рассказать. Лично.

— Лично… — повторил Кучеряшка и уточнил: — И когда?

«Значит, не ошибся» — усмехнулся про себя Аслан, но вслух сказал другое.

— Магазин ещё работает. Вы можете заказать доставку на дом, заодно и узнать о наших товарах.

— Хм… Нет, прежде чем заказывать, мне бы хотелось узнать больше о… вашем магазине.

— Тогда можно завтра в любое время до семнадцати часов. После — у меня смена.

— В три нормально? Фудкорт в Громаде.

— Устроит, — согласился Аслан, заводя машину.

Так даже лучше, что Кучеряшка не согласился на немедленную встречу. Значит, не просто искатель приключений на свой зад. Эта мысль заставила Аслана улыбнуться. Потому что ассоциации возникли далёкие от поговорки. И пусть имя Кучеряшки он так и не узнал, но вот в лицо не перепутает ни с кем.