Скрип двери, шаги. Смешно картавившего мальчишку лет девяти, Варибики, увели из соседней комнаты. Он первый из их блока.
Подсознание продолжало гнуть свою линию, и перед самым пробуждением Нами вновь начали мучить сны, скроенные, как лоскутное одеяло, из кусков прошлого.
«Где Ичиро и Джиро? Где они?» — во сне девочки опять не знали ответа на этот вопрос.
Прошло две недели с тех пор, как их дружная четверка вместе с другими будущими шиноби покинула такой привычный приют на скалистом берегу океана. Больше не тревожил слух вечный прибой, а передразнивать визгливые вопли чаек можно было разве что по памяти. Здесь, на подходе к Киригакурэ, так будоражившей когда-то воображение, их окружали в основном затхлые болота. Но это было и не важно, ведь выходить из полуподвального помещения всё равно запрещалось. Стены здесь вместо слоя белой соли покрывали пятна чёрной плесени. Увидев их впервые, Нами с Хитоми дружно наморщили носы: уж очень походило на отпечатки пальцев давно не мывшегося человека. Несусветная гадость!
Мудрёные тесты были пройдены, заветный кивок от тощего доброго шиноби-врача получен. Все четверо — Ичиро, Джиро, Нами и Хитоми — стали участниками эксперимента по запечатыванию биджу. Поначалу это казалось интересным и очень захватывающим приключением. Пока они были все вместе.
В тот день их поделили на шестёрки и развели по разным блокам комнат; в каждой комнате по два человека. Ичиро и Джиро оказались в первой шестёрке. Нами и Хитоми — во второй. Кажется, такое деление было как-то связано с развитостью системы чакро-каналов — «кейракукей», если по-умному.
Девочкам повезло: их заселили в одну комнату. Время там тянулось мерзко, как волосина, которую достаёшь из супа в приютской столовке. Чужие запахи металла, озона, душно-сладких трав и болота ползли из-под двери, враждебно щекоча нос. Косые лучи вечернего солнца лезли через грязное зарешеченное окно и высвечивали в полумраке заторможено кружащиеся пылинки.
Вдруг стены, потолок и пол вместе с тощими футонами и хлипким шкафом в углу содрогнулись. Опять. Опять невидимый великан взял здание в руку и встряхнул их, как жучков в банке, вырвав на секунду из полусонной вязкой атмосферы ожидания. Девочки даже бровью не повели — это происходило уже раз десятый за день. Первые два раза они пугались, вскакивали, ожидая, что вот-вот случится что-то ужасное. Но быстро поняли, что короткие «землетрясения» не приводят ни к чему.
— «О Ка-а-ми», как сказал бы сейчас Ичиро… как это всё достало, — пробормотала Нами, не прерывая попыток изобразить на стене при помощи тени от руки воющего волка. Ходили слухи, что восьмихвостый демон принимает облик белого волка, и она воображала, что это, должно быть, красиво.
— Не говори, — вяло отозвалась Хитоми. Она лежала на соседнем футоне на животе и листала книгу из того небогатого набора, что они тайком прихватили из приюта, и иногда по слогам зачитывала отрывки сказок вслух. — Нами, а как думаешь, нашего котика будут без нас кормить?
— Он же на кухне поселился, Ми. Найдёт себе покушать, не переживай. Его там любят, — махнула рукой Нами. И вдруг подскочила на своём футоне от следующей мысли: — Хитоми! А мышку-то, мышку ты выпустила?! Помнишь, я просила?
Хитоми отбросила книжку, резко села и повернулась к Нами, прижав ладонь ко рту в неподдельном ужасе. Огромные синие глаза начали наливаться слезами:
— Нами… Нет… Мы так быстро собирались, что я… — Она хлюпнула носом. — Прости, я забыла! Я не нарочно!.. Почему ты не проверила?
Нами молча упала на футон и засунула голову под подушку. Как же так? Как они могли… Подушка плохо приглушала всхлипы младшей подруги.
— Ладно, Ми. — Она снова села. — Ну, не плачь. Мышка, она это… умная. Прогрызёт коробку и выберется. Или кого-нибудь поселят в нашу комнату, и её выпустят. Вот визгу будет…
— Не хочу, чтобы в нашу комнату кого-то селили, — тоскливо вздохнула Хитоми, ковыряя пальцем штукатурку в углу. — Вообще я обратно хочу. Скучаю.
— И я…
— И садик наш остался…
— Да… Это невезуха… — Нами растерялась, не зная, чем теперь утешить расстроенную подругу. — А может тут разрешат садик устроить? Как думаешь?
— Эти? Садик? Они бы хоть погулять выпустили на минутку… — буркнула Хитоми.
Нами тут же вскочила на ноги, подстёгнутая этой элементарной идеей:
— Кстати, насчёт «погулять»! Я схожу.
— Эй, стой. Ты куда? Я не хочу тут одна оставаться, подожди! — Голос Хитоми умоляюще дрогнул. Значит, она всё-таки тоже в душе́ побаивалась этого места.
— Да не переживай ты! — Нами постаралась звучать уверенно и ободряюще. — Я просто узнаю, где наши. Проверю, в гости к ним забегу и сразу обратно. Всё-всё расскажу тебе. Хорошо?
Дождавшись ответного кивка от Хитоми, она под беспокойным взглядом синих глаз тихо открыла дверь и вышла в коридор, абсолютно пустой и безликий. В свой блок им позволяли выходить, а дальше дверь была заперта.
Вот кто-то в смешном защитном костюме вперевалочку протопал по коридору и покинул блок. А дверь так медленно закрывалась за ним. Так медленно…
Во сне казалось, что она закрывалась целую вечность, а то и вовсе не двигалась, дразня шансом на свободу. На счастливый побег мышки из коробки.
Нужно подбежать, успеть, повернуть ручку, пока дверь не захлопнулась.
В большом коридоре было пусто и тревожно. Откуда-то раздавался неровный гул, хлопки, удары. Мигал болезненно зелёный свет.
— Время смерти мальчишки запишите. Семь сорок три.
Они стояли за углом. Их лиц не было видно, только тени, а голоса и время никогда не менялись во снах. Семь сорок три. Семь сорок три. Семь. Сорок. Три.
— Имя?
— Миура Джиро.
«М-миура… Джиро?»
— Первая шестёрка всё. Седьмой в процессе.
— И?
— Провал. Нам не то что не заплатят, с нас шкуру сдерут. Я тебе точно говорю, готовься. Последняя стадия не проходит никак. Недоработанная печать. А что делать, приказ, мать их за ногу… Доработать времени не дают, их там не колышет. Будем пробовать до победного. Полноценные закончились, теперь начинаем брать тех, с недоразвитой системой каналов.
Второй голос непонятно, но явно очень грязно выругался.
— …ладно. Понял. Веду следующего? Там две девчонки есть. Может с девчонками лучше выйдет?
— А вдруг! Давай. Сейчас скажу… Вот, Симидзу давай сюда.
На слове «Симидзу» Нами побежала.
К счастью, дверь захлопнулась не до конца, можно вернуться. Медленно, медленно, медленно Нами закрыла её за собой. Тихо-тихо. И рванула с места. Коридор был всё такой же гладкий, равнодушно-пустой. Только в три раза длиннее. Скользкий и коварный, как лёд. На повороте Нами упала на одно колено, больно прикусив язык и разбив ладони. Съёжилась неподвижно, прислушалась. Шаги… Но ведь щелчка двери не было! Вскочить и снова бегом! Скорее! Голос, равнодушно выплюнувший ужасное «Время смерти… Миура Джиро», звучал отовсюду. Поджидал за каждым поворотом, отдавал солёным металлом во рту. «Время смерти… Девятнадцать сорок три…» Бежать отсюда и подальше! Бежатьбежатьбежать…
— Ну где ты так долго…
— Хитоми! — свистящим задыхающимся шёпотом протараторила Нами. — Сейчас же!.. Выходишь из комнаты… быстро! И прячешься в блоке. Хорошо прячься. А потом беги. Куда-нибудь… подальше только. Не показывайся… Никому. Пожалуйста…
— В чём дело? Нами? Нами!
— Быстро! Вон отсюда! — рявкнула Нами на сомнительных правах старшей.
Хитоми хлюпнула носом от обиды и растерянности, но послушалась и стремглав выскочила из комнаты. Прятаться она умела просто феноменально, лучше всех в приюте. Лишь бы времени хватило.
Дверь блока отчётливо скрипнула. Вот он, щелчок замка. Теперь точно. Шаги! Успеть бы перевести дух, чтобы не поняли, что она бегала… Опять скрип двери, теперь уже в комнату.
— Тэк-с, ты у нас кто?
— Симидзу… Хитоми. — Голос дрожал.
Даже во сне стало страшно, как в первый раз. И догнало совсем забытое чувство свербящих, удушающих слёз.
— Чего боишься-то? Чего трясёшься? Нормально всё будет. А где вторая?
— В-вышла… В… В туалет.
— Хм? Только что там был, никого не видел.
— Заблудилась может? — прошептала Нами, холодея.
— Ладно, хрен с вами. Времени нет. Топай за мной.
Нами послушно топала, только шагов своих не слышала. Сердце больно отстукивало время смерти друга. Обоих друзей. Ведь «первая шестёрка всё». Это было совсем не то, о чем говорили те благородные шиноби. Совсем-совсем не то!
«Ичиро, прости, ты был прав. Как всегда. Прости, прости! Мальчики, простите…»
Дальше были провода. Ремни. Люди с холодными ладонями, светящимися разными цветами чакры. Какие-то чернила, которые наносили на кожу скользкой широкой кистью. И воображение. Оно пугало картинами того, как поймали убегающую Хитоми, и стекало по щекам крупными редкими слезинками, которые пропитывали волосы и вонючую больничную рубашку.
Потом был оглушительный удар. А сразу следом бесконечный космический холод, где само время замёрзло грязным сгустком секунд.
«Уже восьмая. Да они, должно быть, смеются надо мной».
Снова и снова заполняет голову звенящий острым льдом насмешливый голос. Не человека.
Перед внутренним взором встаёт мутный белый туман, и в его ватной толще распахиваются огромные золотисто-оранжевые глаза, зорко всматривающиеся в глубины души.
В который раз она упала во сне на колени перед этими глазами? В сотый? Больше?
«З-з-дравствуй, великий Ками. Прошу тебя, прими мою… Мою жертву. Умоляю. Пожалуйста. Я сделаю всё, что ты скажешь. Пожалуйста. Кто бы ты ни был…»
«Что ты там тараторишь? Зачем мне ты и твоя жертва? Никчёмная, писклявая, слабая мелочь. Очередная».
Тянуть время. Чуть-чуть. Хитоми… бегибегибеги! Прячься!
«А… Ну… А зачем тебе девятый такой же и десятый? Там остались только слабые, как я. Они сказали, что будут это делать, пока не запечатают тебя. Хоть в ком-то».
Бегибегибеги… Скорее…
Недостаток информации ей, как обычно, компенсирует фантазия и жалкие ошмётки дерзости. В голову приходит совсем шальная идея. Нами спешит и её озвучить, только бы он продолжал с ней говорить:
«А… А знаешь, что? Я восьмая, а ты — восьмихвостый. Может быть, мы… Ну это… Поладим?»
«А это забавно, восьмая. Значит, хочешь мою силу?»
Волку скучно. Волк кладёт голову на лапы и плавно взмахивает четырьмя белоснежными хвостами из восьми. Он и правда красивый. В тысячу раз красивее тени на стене и настолько же страшнее. Интересно, он съест её целиком или будет на кусочки делить?
Беги, Хитоми. Бегибегибеги… Прячься!
«Это… как ты скажешь, великий Ками. Надо будет, захочу. Да… Сделаю всё, что ты захочешь. Позволь им закончить, а? Ну пожалуйста. Давай заключим договор. Я буду слушаться тебя».
«Какой послушный детёныш. Мне нравится. Я даже есть тебя не буду. Ни целиком, ни по кусочкам», — голос звучит почти по-человечески иронично.
«С-спасибо…»
«Подойди, я возьму под контроль часть твоего сознания».
Про что он?
«Да, великий Ками. Сейчас…»
Волкоподобное существо засмеялось так, будто столкнулись, кроша друг друга, гигантские глыбы льда. Тело охватил дикий жар и одновременно холод, как будто каждый сосуд собрался лопнуть изнутри.
— Готово! Печать встала на место! Биджу вас задери, да! Да!
— Что? Какого… И сосуд живой?!
— Не знаю, какого, но да! Девчонка жива, да!
И память вышла на новый виток.
Стены больничных палат. Коридоры Резиденции. Кабинет Мидзукаге. Их комната. Одна на двоих с Хитоми.
— Ненавижу тебя, — шипит сквозь зубы младшая подруга. И Нами соглашается с тем, что так и надо.
— Это ты убила их, — повторяет бесконечно много раз Хитоми, как страшное зацикленное эхо. И Нами опять соглашается.
— Получила, что хотела, да? Теперь ты могучая шиноби? А где Ичиро? Где Джиро теперь? Наши братья где?! — голос Хитоми звенит, она на грани новой истерики, а глаза распухли от слёз.
— Я же не… — пытается возразить Нами, но замолкает и покорно кивает.
«Смотри-ка, какой благодарный человечек, — философски замечает голос демона внутри, заставляя содрогнуться. К нему нелегко привыкнуть. — А я так понял, ты её спасала от меня… Впрочем, все люди такие. Ты ещё узнаешь».
Демон лжёт. И вообще лжи кругом много, очень много. В одном шиноби им всё-таки не соврали: джинчуурики и правда ближе к Каге, чем другие. Итомо Мидзукаге, Пятый Каге Тумана, кажется очень добрым. Такой улыбчивый дедушка. Совсем как родной, ему хочется верить, делать, как он говорит. Он выполняет свои обещания, много разговаривает с Нами. Делает всё, чтобы выжившая джинчуурики пришла в норму и почувствовала себя в Резиденции как дома. Даже соглашается поселить с ней девочку из приюта, которую нашли на выходе из экспериментального блока на четвёртый день после завершения эксперимента. Случайно нашли — потерявшую сознание от усталости и голода.
Хитоми сначала молчит целыми днями, узнав о смерти братьев Миура. Потом кричит на Нами и в конце концов бросается с кулаками в приступе гнева. Резкое движение — и лицо Нами заливает кровь, текущая из рассечённой до самой кости левой брови. Нами зажмуривается. Глаз, к счастью, на месте.
Но даже во сне привкус крови на губах реален.
Так они и узнают, что у Хитоми пробудился редчайший Кеккей Генкайг — геном Стали.
Испугавшись бесконтрольного всплеска чакры и того, что сильно ранила подругу, Хитоми плачет в три ручья, просит прощения и зовёт медиков. Прежде медиков на зов приходит высокий старик в большой-большой шляпе с жирным тёмно-синим иероглифом «вода» прямо по центру. Перед шляпой все расступаются, отвешивают поклоны, а значит, это... сам Пятый Мидзукаге. С задумчивым интересом он изучает рану Нами, покрытые острыми стальными наростами пальцы Хитоми, брызги крови на полу; и старческое лицо прорезает сетка глубоких морщин. Мидзукаге улыбается. А потом сообщает, что учить обеих «юных куноити» он будет лично.
Демон издевательски смеётся, пока медики накладывают Нами шов, а она давится всхлипами от боли — чакру они предпочитают на такие мелочи не тратить.
«Оставим тебе этот милый шрам, детёныш».
«Зачем, Ооками-сама? Он же будет уродливый».
«А чтобы ты не забывала об уродливой природе людей. Вот послушай…
Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами».*
«Что это значит, Ооками-сама?»
«Да так… Стишки про твоё детство сочиняю. Джинчуурики».
***
Нами резко села и встретилась лбом с чем-то твёрдым. Больно, аж до искр в глазах.
— А-а-ай! — хором вскрикнули два женских голоса, заставив подпрыгнуть половину лагеря.
Это Сакуре не повезло слишком низко наклониться при попытке разбудить свою пациентку, и теперь у обеих на лбу красовалось по красному пятну. Пару минут Нами сонно тёрла глаза и свой многострадальный лоб. Потом облизнула прокушенную во сне губу и попыталась сообразить, где она находится, и кто на неё напал.
— Привет! Извини, пожалуйста. — Сакура была уже в состоянии улыбаться. Она потирала ушиб и дружелюбно смотрела своими чудесными яблочно-зелёными глазами. — Пора вставать, мне нужно провести осмотр.
Остальные, по всей видимости, проснулись уже довольно давно, а между валунами опять стояла небольшая палатка для медицинских процедур.
Сакура, как и накануне, внимательно осмотрела и ощупала каждый сантиметр тела Нами и голову, сняла повязку с руки, задала кучу вопросов о самочувствии. Её манипуляции дали совершенно невероятный результат: за ночь перелом полностью сросся, только подвижность руки была ещё немного нарушена. Гематома на голове почти рассосалась. И, хотя висок ещё побаливал, ощущения эти не шли ни в какое сравнение с теми, что были до лечения.
— Сакура-сан, ты творишь чудеса. Спасибо. — Нами озадаченно рассматривала руку, которая выглядела теперь совершенно здоровой.
Сакура в ответ промолчала, только нервно вздохнула, уронила один мешочек с таблетками, подняла, опять уронила, выругалась и шумно, как белка в норе, завозилась в углу палатки. Потом всё-таки повернулась к Нами.
— Видишь ли, у этих чудес есть своя цена.
— Само собой. Но пока ведь всё хорошо?
— Пока да. Препараты и правда очень мощные. И высокотоксичные, не скрою. Я никогда не применяю их без крайней необходимости. Но в твоем случае выбора не было.
— Порядок, Сакура-сан. Не беспокойся. Я очень хорошо себя чувствую.
— Пока что. Такой эффект должен продлиться примерно неделю-полторы… А позже может наступить период отдачи. Если начнётся слабость и какие-то ещё странные симптомы, обязательно говори мне.
— Есть, доктор.
Сакура протянула кружку какого-то травяного напитка:
— Вот, для снятия интоксикации и бодрости.
Нами втянула носом дымок, поднимавшийся над кружкой. Уловила знакомые ноты гобо, звездчатки, мяты и ещё чего-то неизвестного, но приятного. В этот момент полог палатки откинулся, и внутрь протиснулась целая делегация: Наруто, Гаара, Шикамару, Темари, Канкуро, Неджи. Места стало катастрофически мало.
— Привет!
— Доброе утро, Нами-сан.
— Привет, Нами-чан, даттебайо! — вразнобой поздоровались они.
— Привет, — ответила Нами с нехорошим предчувствием и отодвинулась в угол палатки.
Вновь пришедшие расположились полукругом. Наруто с Шикамару синхронно зевнули. Темари испытующе уставилась на Нами. Гаара устало зажмурился на секунду, потёр переносицу и заговорил:
— Нами-сан, я должен ещё раз осмотреть твои печати.
Нами не стала спорить и сняла куртку. Сложила печати, попыталась направить поток чакры. Всё так же больно и безрезультатно.
Собравшиеся тем временем таращились на проявлявшийся на её теле рисунок.
— Какая загадочная хрень, даттебайо… Похоже на печать Орочимару, — шепотом резюмировал общее настроение Наруто, выпучив глаза.
Песок, как и ночью, лёгкими касаниями зазмеился по её плечам и шее. Нами постаралась абстрагироваться от странного ощущения. На человеческое прикосновение это походило мало, но тем не менее…
Гаара сидел, прикрыв глаза и перебирая пальцами. Отозвав песок, он повернул руку ладонью вниз и резко раскрыл пальцы, сжатые в кулак. На полу палатки, только что покрытом ровным тонким слоем песка, проявился сложный рисунок из шести круглых печатей. В центральной Нами узнала ту, что заточила в ней восьмихвостого.
— О-о, — протянул нестройный хор голосов.
— Так выглядит структура этой мета-печати. Я, теоретически, могу снять эту и эту, — пояснил Гаара и крестами пометил два круга с символами. — Это секретные печати Песка и Ветра…
— Идрить ты умный стал, Гаара! — прервал его восхищённый возглас Наруто, вызвавший косой взгляд Сакуры и тихое хихиканье Канкуро.
— Стараюсь, Наруто, стараюсь, — невозмутимо сообщил в ответ Гаара.— Проблема в остальных печатях. Что вы скажете, шиноби Конохи?
— Я знаю одну из них, — подал голос Неджи. Но тут же, усомнившись в чем-то, активировал бьякуган и уставился на Нами. — Да. Так и есть… Их опасно снимать по отдельности. Это ничего не даст, зато может убить её сразу. Если и снимать, то только все одновременно.
Наруто пригорюнился и зарылся пальцами в свою лохматую шевелюру, погрузившись в раздумия.
— Я не занималась техниками снятия именно таких печатей, — мрачно произнесла Сакура. — Знаю похожие, но не точно такие. Зато я уверена, что их может снять Цунаде-шишо. И ещё… вот эта, — она указала на самую тёмную и большую печать из всех, — потребует огромного количества энергии. Скорее всего при этом будет такой выброс чакры, что нам понадобится полноценный барьер ирё: нинов…
Ненадолго наступило тяжёлое молчание.
— Придумал! Мы должны спросить Эросеннина! — разорвал тишину звонкий голос Наруто. — Он-то уж точно может помочь. Кста-а-а-ти, об Эросеннине! Хотите взглянуть на мою новую секси технику? — И, не дожидаясь ответа, он мигом сложил печати.
Хлопок! Блондинка с шикарными формами в пушистых облаках мило заулыбалась и подмигнула парням. Собравшиеся впали в кратковременный ступор.
— Наруто, — с усталым укором сказал Гаара, без тени смущения рассматривая друга. — Идея насчёт Джирайи хороша. Но ты не мог бы не отвлекаться?
— Ну-у, Казекаге-сама, неужели вы отвергнете такую девушку? — обиженно пропищала хенге-Наруто. — Гляньте сюда!
Нами подавилась лекарством и закашлялась. Канкуро с Шикамару фыркнули и отвернулись. Темари посмотрела на Узумаки так, словно очень сильно жалела сейчас, что её веер остался снаружи палатки. Помимо Гаары один только Неджи сохранял полное хладнокровие.
— А что если использовать эту технику против Акацуки? — томным голосом продолжила выдавать идеи блондинка-Наруто.
— Боюсь, они в своей жизни получше видали, бакаяро, — поспешила разочаровать его Сакура.— Вряд ли эффект будет, как с Ирукой-сенсеем.
— Завидуешь моим формам, Сакура-чан? А вот я на Саске попробую…
— Наруто-о, не советую… — всхлипнул Канкуро.
Но было поздно. Запас терпения Сакуры иссяк, на джинчуурики лиса обрушился сокрушительный удар, палатка содрогнулась.
— Хватит. Наруто нужен нам всем живым и целым. И в своём нормальном виде, — скомандовал Гаара. Тихо, но так убедительно, что упомянутый Узумаки соизволил мгновенно перевоплотиться обратно в парня и принял вполне серьёзный вид, потирая пострадавший от кулака Сакуры бок.
— Наруто, попробуй связаться с сенсеем через Гамабунту, это действительно неплохая идея, — заметил Шикамару. — Пусть это будет запасной вариант. Нам не стоит рассчитывать только на Хокаге-сама.
Теперь Нами, наконец, поняла, к чему шло всё это собрание. Она уже заранее знала, что сейчас скажут сидящие рядом шиноби, и не хотела этого слышать.
«Иди с нами. Мы поможем. Найдём, как снять печати…» — примерно так это будет.
Такие славные ребята, что их намерение помочь видно насквозь. Слишком добрые для мира шиноби. Или глупые?
— Слушайте. — Все посмотрели на неё. — Есть же очевидное решение. Вам нужно предотвратить создание оружия из хвостатых демонов, так? Восьмихвостый исчезнет, если я умру. Это особенность печати. Если он развоплотится раз и навсегда, то уже не получится никакого абсолютного оружия, что бы не придумали Акацуки. Проще всего подождать пару недель… Столько ведь осталось, да? Ну, или, если надо быстрее, — она повернулась к Неджи. — Ты же видишь каналы чакры и тенкецу? Можешь ускорить процесс истощения чакры? Просто перекрой каналы, и дело с концом.
Можно было бы приукрасить свою малодушную речь словами о высоких помыслах, заверить их, что она искренне заботится о судьбе человечества, о предотвращении войны… Нами не стала. Всё, чего ей хотелось на самом деле — забыть. Забыть демона и его ядовитые речи; забыть всё, что было до его запечатывания, и тем более всё, что было после. Навсегда забыть дурацкие сны и свои многочисленные, дорогостоящие ошибки. А главное — перестать быть шиноби.
С нетерпением ждать собственной смерти — позор для настоящего шиноби? Да, именно так гласил кодекс. Но кто сказал, что она смогла стать настоящим шиноби?
Нами договорила, и в палатке стало тихо, так что слышно было только шум деревьев снаружи. Все замерли. Все, кроме Гаары и Шикамару, которые, не таясь, переглянулись с видом «так и знали».
Наруто продолжал прямо смотреть на неё. На его лице попеременно вспыхивало негодование, неверие, гнев, печаль, возмущение. И так ярко горело каждое чувство, что не приходилось прикладывать никаких усилий, чтобы их считывать.
— Нет.
Нами показалось, что ей в грудь воткнули ржавый кунай и хорошенько там провернули — они произнесли это в один голос. Все сразу, хором.
— Пойдешь с нами, сестрёнка, — с мрачной решимостью заявил Наруто. — Мы тебе не позволим умереть, и точка. Ты даже не это самое, не того… не думай!
«Идиоты. Идиоты».
Она взглянула на Гаару:
— Казекаге, вы… Вы с рассудком дружите или как? Ты рассказал им, кого вы собираетесь спасать?
Он кивнул:
— Ты проспала совещание.
— Мне не нужна помощь! Может, я хочу умереть, а? Может, мне надоело тут? С меня хватит. И я точно не против исчезновения демона.
— А ты знаешь, что будет, когда из мира исчезнет хвостатый? — поинтересовался из своего угла Шикамару.
Нами опустила голову и задумалась. Покачала в руках кружку, глядя на осадок из трав на дне, но никаких готовых ответов там не нашлось. Почему-то она не задала этот вопрос Ооками, когда могла. Пришлось отрицательно помотать головой.
— И мы не знаем, — Шикамару развёл руками. — Сама понимаешь, каждый биджу — это огромный резервуар энергии. Резервуар мирового значения. Никто не может предсказать последствия. И это проблематично. Возможно, урон будет похлеще, чем от затеи Акацуки, и жертв больше. Вот тебе причина ещё пожить, даже если неохота. Так-то я понимаю, этот мир — реально сплошной гемо…
— Шикамару, притормози! Ты за кого вообще? — возмущённо зашипела на него Сакура и легонько дотронулась до спины Нами: — У нас есть шанс, правда. Не всё так плохо.
— Нами-чан, так нельзя. Наши деревни стараются использовать другие методы, не такие, как во времена наших предков. — Голос Наруто прозвучал так неожиданно серьёзно и твёрдо, что Нами даже оглянулась на него. — Гаара уже Казекаге. Его деревня уже отказалась от создания оружия из людей. Когда я стану Хокаге, я поступлю так же… хотя бабулька и не верит, что я стану им, но я стану! Представь, а вдруг однажды ты станешь Каге Скрытого Тумана, и мы все будем придерживаться этих взглядов, и между странами и деревнями наступит мир! Жертвовать, даже одним человеком — не в наших правилах. Плевать, что думают другие! Плевать на традиции! Мы от этого отказываемся прямо здесь и сейчас! И мне лично плевать, что ты сделала раньше. Я уверен, что ты этого не хотела.
— Наруто-сан, нет же! Какая тебе разница, хотела я или… Ты что, забыл, зачем ты здесь? Забыл, что ищешь своего друга? Те, кто гонится за мной, не дадут вам закончить поиски. Ничего не выйдет, если будете возиться со мной. Ничего! Вы зря погибнете! Разве ради этого вы пошли на эту миссию? Зачем же…
— Хватит! — Наруто вскочил, сжимая кулаки, и чуть не пробил головой потолок палатки. — Я найду Саске! Найду! Не в этот раз, так в другой, как и обещал! А ты… Ты что, совсем, что ли?! — Он уже почти орал. И если до этого Нами показалось, что в неё воткнули кунай, то теперь её словно били по лицу. Голос, взгляд, слова Наруто были как хлёсткие горячие пощёчины, которыми пытаются привести в чувства теряющего сознание человека. Р-раз, р-раз…
Удар: — Хватит дурацких шуток, сестрёнка!
Удар: — Я тебе умереть не дам! Ты теперь тоже мой друг!
И контрольный: — Те, кто бросает друзей и позволяет им умирать — самый мусорный мусор!
«Как ты прав, Наруто. А что говорят о тех, кто губит друзей, а?» — безнадёжно подумала Нами, потирая горящие щёки.
И что с ними делать? Сбежать от компании сильных шиноби без чакры не представлялось возможным. А Гаара не дал ей времени на раздумья.
— Мы не будем рассматривать предложенный тобой вариант, Нами-сан. Но и гарантий дать не можем. Более того, нам понадобится твоя помощь и участие в сражении. Если ты пойдёшь с нами…
— Или Гаара потащит тебя своим песком.
— Наруто, это не совсем то, что я собирался сказать…
***
— Расскажи потом, как ты договоришься со своей совестью, если их всех убьют из-за этого, — тихо прошипела Нами Гааре, когда все выходили из палатки. — А то мне, знаешь ли, пригодится новый проверенный способ. Старые уже не работают.
— Они проголосовали за то, чтобы помочь тебе, — пожал он плечами. — Я не командую шиноби Конохи. Шикамару дал всем выбор, я рассказал им всё. Они предпочли видеть в тебе не демона, а человека. Как и в Наруто, и во мне.
— Я вас вообще не понимаю…
— Это и не обязательно, — безапелляционно отрезал Гаара и отвернулся, давая понять, что разговор закончен.
Спустя полчаса отряд в полном составе расположился кругом на земле, приготовившись выслушать план Шикамару.
Нами думала о разговоре в палатке и пропустила мимо ушей всё, что говорил Нара, ровно до момента:
— Ау? Нами-сан, ты шаришь в тайдзюцу?
— А?
Шикамару цыкнул и пробормотал что-то про запару.
— Мне надо понять, насколько ты вообще способна участвовать в бою, и какие силы нам надо отводить на твою защиту. Ты не управляешь сейчас чакрой, но что насчёт тайдзюцу?
— Ну, на миссиях я всегда использовала в основном тайдзюцу.
— Да ну? А как же ниндзюцу? Ты же…
— У меня крайне мало своей чакры, Шикамару-сан. А брать взаймы у демона… чревато. Так что тайдзюцу. Если у вас есть запасное холодное оружие, я неплохо владею саем** или кусари-фундо.***
Шикамару выразительно взглянул на Тен-Тен. Та кивнула и тут же раскатала огромный свиток призыва. Раздался хлопок, бряцание металла, и Тен-Тен протянула Нами длинную цепь и два нестандартных сая: центральный зубец у них был не тупой, как обычно, а остро заточенный, наподобие кинжала.
— Пойдёт?
Нами взяла оружие и повертела в руках. Отличное.
— Да, спасибо.
— Великолепно. Тогда ещё просьба. — Шикамару привычным жестом вытянул из пачки сигарету и, закурив, продолжил: — У нас есть Ли, который никогда не владел ниндзюцу, но считается одним из сильнейших среди нас и сильнейшим в тайдзюцу вообще. Я бы предложил сравнить вас с ним в бою, чтобы получить представление о твоих навыках. Сакура-сан, конечно, немного против…
«Сакура-сан» как раз метнула в него убивающий на месте взгляд.
—… но, я бы предпочёл иметь хотя бы примерное понимание того, на что ты способна.
— Да без проблем, — равнодушно согласилась Нами.
— Тогда сейчас поставим вам метки. Сражаться будете, пока один из вас не коснётся метки противника. Постарайтесь обойтись без увечий. И ещё: бой желательно закончить быстро, лишнего времени в моём плане нет.
— Я не против, если ты будешь использовать оружие! — бодро заявил Ли, вскакивая с места с энергией бешеной белки.
Поклон.
Противники стояли друг напротив друга; на плече у каждого мерцала красная метка.
— Удачи, Нами-сан! — Ли лучезарно улыбнулся и исчез из поля зрения.
Вот это скорость.
Движение сбоку, еле уловимое. Не оборачиваясь, Нами метнула конец цепи параллельно земле. Тускло полыхнули серебристые звенья, хищной змейкой бросились прямо в ноги. Ли почти споткнулся о них — так показалось, но не успела цепь обвить его лодыжку, как парень завертелся волчком и подпрыгнул, уходя от ловушки. Головокружительное, красивое сальто, и он уже вне зоны досягаемости.
Перекат в сторону, увернуться от удара сверху. Вскочить и… вертеть головой. Где он? Где?
Ксо! Как он оказался за спиной? Снова увернуться от стремительной комбинации ударов и захватов. Ответный удар с разворота со свистом прошёл мимо Ли.
Нами спряталась за толстым стволом дерева — выиграть секунду на размышления. Придумала. Обмотав цепью руку и закрепив саи штатными ремешками на бёдрах, она подпрыгнула, подтянулась на ветке, и вот уже поле боя как на ладони. Непринуждённо перемещаться между деревьев огромными скачками ей не позволяло отсутствие чакры, но карабкаться-то ничто не мешало.
Ли потерял её из виду. Зато Нами его местонахождение приметила и снова послала кусари-фундо в полёт. Грузик на конце цепи практически попал в цель, но Ли метнулся вбок смазанным зелёным сполохом и в следующую секунду оказался лицом к лицу с Нами. С широкой дружеской улыбкой потянул руку к метке… В последний момент Нами опомнилась и поставила блок.
Больно! Рука у Ли была нешуточно тяжёлая. Бить в ответ она не стала, бесполезно. Оттолкнулась от плеча парня, крутанулась на носках, рискуя упасть, и оказалась за его спиной. Загребущие пальцы Ли опять прошли в миллиметрах от её куртки.
Вынужденный прыжок в надежде поймать ускользающее равновесие. И неудачное приземление на соседнюю ветку. Подошва ботинка проскользнула, Нами ухнула вниз вместе со здоровым куском коры, но повисла на руках. А Ли уже стоял на этой же ветке, прямо над ней. Быстрый же ты, зелёный зверь Конохи! Ну, а как тебе такое?
Она качнулась, скользя ладонями по ветке, и закинула ногу вверх до дуге, практически достав носком ботинка до красной метки.
Увернулся. Ксо. А если вслед швырнуть кусари-фундо?.. Всё равно ушёл.
Они одновременно спрыгнули вниз и сошлись в классическом рукопашном бою. Воздух разрезали быстрые серии ударов. Нами била, отступала, мягко уворачиваясь. Изредка ставила блоки, избегая повторно подставлять под удар больную руку.
Конечно, она не пыталась применить самые жёсткие захваты или сломать противнику шею цепью, как наверняка сделала бы в реальном бою. Такими темпами, они могли бесконечно кружить по поляне, пока кто-то один просто не выдохнется.
Оставалось только гадать, как эта игра в поддавки поможет Шикамару с принятием стратегических решений. Превосходство, и физическое, и техническое, явно было не на стороне Нами. Да к тому же Ли сражался в лучшем случае вполсилы. Это немного раздражало. Зато во время боя в груди опять затеплилось что-то вроде азарта — яркий зелёный мазок на сером холсте. Даже стало почти весело, потому что Ли не прекращал улыбаться, а более смешной, заразительной улыбки Нами ещё не видела.
Она сделала обманный манёвр — уклонение, резкий нырок вниз и удар по ногам. Кажется, ноги были его слабым местом, если можно так сказать о Ли. И он ведь почти попался! Начал падать, но пружинисто оттолкнулся рукой от земли и вскочил. Нанёс удар сверху. Рука в бинтах задела волосы Нами, а до цели не достала…
Зато Нами извернулась не хуже змеи и крепко схватилась за ворот зелёного трико парня. В ту же секунду поняла, что и он сейчас дотронется до её метки.
— Стоп! — прервал их голос Казекаге.
Бойцы замерли как вкопанные.
— Достаточно. Хорошо.
Ли задорно подмигнул и показал Нами большой палец:
— Нами-сан, я вечно ваш поклонник! Весна юности пылает в наших сердцах!
Сакура, сидящая сзади, фыркнула в кулак. А потом быстро подсела к Нами, чтобы проверить, не стоит ли ей прямо сейчас прикончить зелёного зверя за неаккуратное обращение с её пациенткой.
— Всё ясно, — сказал Шикамару скучающе, словно это не он «заказывал» бой, и переместил сигарету в другой уголок рта. — Теперь слушайте, расскажу, как будем двигаться дальше.