Вторые сутки в пустыне закончились без дополнительных приключений.
На этот раз они остановились на отдых ночью. И, как показала практика, идти через барханы гораздо проще, когда поспишь в прохладе и темноте, а не плавясь от жары при ярком свете.
Будь песчаная команда без Нами, на третьи сутки они уже оказались бы у стен родного селения, но из-за замедленного темпа впереди их ждал дополнительный день перехода.
В основном шли молча, избегая вдыхать лишний раз обжигающий воздух. Но время от времени Нами, помня о своей важной дипломатической миссии, дожидалась замыкающего цепочку Гаару и начинала задавать вопросы про Коноху, заполняя пробелы, оставленные ей листиком Шикамару. Последний она уже изучила вдоль и поперёк.
Гаара, при всей своей внешней молчаливой отстранённости, на расспросы отвечал довольно охотно, подробно и даже красочно. О жизни в Конохе он был осведомлен великолепно и неожиданно оказался хорошим рассказчиком.
Заслушавшись, и предположив, что эти маленькие лекции доставляют удовольствие им обоим, Нами рискнула задать несколько вопросов про Суну. О своей деревне Гаара тоже говорил с удовольствием и с нескрываемым теплом. Через час спустя Нами уже знала,.
… что Суна — куда более закрытая деревня, чем Коноха, и Гаара пока не видит смысла менять подход. Однако в Суне тоже постоянно проживает достаточно большое число гражданских…
… что между Суной и Конохой далеко не всегда был мир или нейтралитет: пару поколений назад затяжная война двух селений унесла сотни жизней. А тех, кто был участником событий, уже не осталось в живых…
… что в Суне, а точнее в стране Ветра, помимо основного языка есть ещё два старых наречия, которые особенно милы сердцам стариков…
… что Коноха богаче и в целом благополучнее, как и сама страна Огня. Зато в Суне добывают золото, занимаются керамикой и изготавливают стекло…
… что праздники и многие ритуалы в двух деревнях отличаются довольно сильно. Как и культурный код. Например, в Суне любят геометрические узоры, и любые изделия с ними пользуются большой популярностью. А хорошим тоном и признаком принадлежности к «настоящим пустынникам» считается соблюдение симметрии. Во всём — от одежды до посуды в доме. Пошла эта традиция, по словам Гаары, от первых кланов марионеточников, которые стояли у истоков селения…
— Да у тебя просто невероятная память, — заметила Нами. — Но откуда столько времени на изучение истории?
— У меня много времени, — уклончиво ответил он. — Не всегда удаётся сосредоточиться только на работе.
— Ты так и не спишь, да? — вопрос вырвался необдуманно и случайно.
— Редко.
«Что означает почти никогда».
На прошлой стоянке дежурил Канкуро, но, просыпаясь несколько раз среди ночи, Нами отчётливо понимала, что Гаара не спит. Он просто лежал на спине с закрытыми глазами, положив руки под голову, а дыхание его совсем не походило на дыхание спящего человека.
«Лучше тему сменить…», — сказала она себе и задала очередной вопрос о лидерах Суны и Конохи.
Под звук спокойного голоса Казекаге, рассказывающего историю двух селений, по пескам шагалось легко и почти что приятно. Нами поймала себя на мысли, что начинает привыкать. Пустыня переставала казаться подавляющей и враждебной.
К тому же выяснилось, что тут тоже кипит жизнь. Местами не самая дружелюбная, та, что не прочь сделать коварный ядовитый «кусь» зазевавшемуся путнику. Но иногда попадались и совершенно очаровательные существа.
Так после полудня они остановились на короткую передышку на бархане, который венчала гряда из нескольких крупных камней. Присев на песок в тени, Нами не сразу заметила между камнями тёмную расщелину, похожую на норку, а заметив, пригляделась повнимательней.
Будто в ответ на её пристальный взгляд, из норки показался маленький острый нос и чёрные любопытные глазки неизвестного обитателя. Следом — два здоровых уха-лопуха. А когда животное наконец вышло на свет полностью, оказалось, что уши у него размером ровно в половину тела.
— О, да это же фенёк!
Нами обернулась, поразившись непривычной нежности в голосе Темари. Все трое песчаных шиноби смотрели на пушистого малыша с явной симпатией, а Темари и вовсе расплылась в улыбке.
— Это лисёнок? Маленький такой, — заинтересовалась Нами.
— Неа, лисята у них намного мельче. Этот уже взрослый, — со знанием дела сообщил Канкуро. — Ишь, хитрый! Вышел посмотреть, чем у нас поживиться. Ни у кого не завалялось пары дохлых скорпионов?
Лис навострил огромные уши и издал оглушительный визгливый тяфк. Видимо, идея со скорпионами пришлась ему по вкусу.
— Скорпионами не располагаем, а вот ягод я нашла! — Темари неизвестно когда успела забраться в углубление между больших камней и теперь вылезала оттуда с довольным выражением лица и пожухлым кустиком в руках. На кустике и правда висело несколько сморщенных красных ягод.
Лис оказался совсем не из пугливых. Он спокойно и деловито подошёл к девушкам, угостился предложенным лакомством и даже позволил Темари погладить себя. Когда руку к нему протянула Нами, животное внимательно уставилось на неё. На морде у него отчётливо было написано: «А ты меня ещё не покормила!»
— Эй, ну я аккуратно. Можно? — попросила Нами полушёпотом.
Разрешил дотронуться, не укусил. А когда она почесала его за ухом — и вовсе начал смешно отбивать чечетку задней лапой, зажмурив глазки.
— У-у, смотри-ка, великий и грозный дух пустыни принял тебя как свою! — Канкуро, конечно, не смог без своих прибауток.
— И что? Мне теперь не будет жарко при плюс сорока? — с надеждой спросила Нами, наслаждаясь мягким живым теплом под пальцами. И поняла вдруг, что впервые за очень долгое время улыбается, а на душе как-то непривычно легко.
— Не будет, уж поверь. Если, конечно, отрастишь уши, как у него.
***
Когда шиноби оставили лиса в аппетитной компании добытого песком Гаары скорпиона, казалось, что покой и удача будут сопутствовать им до самого селения.
Но под вечер, когда на раскалённые пески опустились прохладные сиреневые сумерки, а дневной зной стал понемногу отпускать, надежда благополучно проделать остаток пути растаяла, словно мираж.
Сначала Гаара, увлеченно рассказывавший про Третьего Хокаге, остановился, замолчав на середине фразы, и напряжённо застыл. В этот момент он напомнил Нами хищника, почуявшего опасность.
Потом к ним обернулся Канкуро со словами:
— Ты тоже это чувствуешь?
А Темари настороженно повела носом, будто принюхиваясь.
Над гладкой поверхностью барханов, на сколько хватало глаз, поднялась легкая бежевая дымка, и Гаара опустил взгляд, прислушиваясь к шепоту потревоженных песков.
— На три часа. Идём.
Картина, представшая перед их глазами, была уже ожидаемо мрачной.
— Наши, — тихо выдохнул Канкуро, понурившись, — недолго они тут. Разложение только началось.
Пять тел, обожжённые и изуродованные почти до неузнаваемости, лежали на песке. Никто не потрудился их спрятать от стервятников. Правда, и мерзких птиц почему-то не было видно рядом.
— Боюсь, это те, кто вышел нам навстречу.
Темари и Канкуро хмуро переглянулись. В этот момент они все, наверное, страшно пожалели о том, что расслабились и слишком уж успокоились, получив добрую весточку из Суны.
Гаара нарушил общее оцепенение, спрыгнув вниз к убитым. Когда он поднялся обратно, песок за его спиной мягким одеялом укрыл тела.
— Канкуро, оставь здесь опознавательный знак, позже вернемся за ними. Это отряд Хозуно-сан.
Болезненно скривив рот, марионеточник кивнул и пошел вниз, доставая на ходу непонятные плашки из своей сумки.
— Мир их душам, — пробормотала Темари, отворачиваясь. — Хорошие ребята были…
— Мы сейчас пойдём дальше, в том же темпе. Будьте настороже.
Не прошло и получаса, как из-за песчаного гребня слева показалась группа шиноби. Их появление уже не стало ни для кого сюрпризом.
Гаара бросил на Нами короткий взгляд, как бы напоминая ей не лезть в эпицентр, и встал плечом к плечу с братом и сестрой. Нами в ответ на безмолвный приказ поморщилась, но осталась за их спинами. Если уж на то пошло, её позиция позволяла наблюдать за перемещениями врагов. Это могло оказаться полезным.
Чужаки, не отмеченные опознавательными знаками какой-либо деревни, в тряпичных масках, полностью скрывающих лица, сразу разделились. Восемь из них, не говоря ни слова, ринулись в лобовую атаку.
На что они, спрашивается, рассчитывали?
Темари играючи взмахнула веером, Гаара немного лениво вытянул руку. Режущий порыв ветра в союзе с вихрем песка разом смели половину нападающих под жутковатую мантру «песчаные похороны»
Впрочем, на смену им из-под песка, выскочило ещё несколько таких же самоубийц.
Увернувшись от пронесшейся рядом марионетки-саламандры, которая волокла чьё-то тело, Нами отвлеклась от нападающих и стала наблюдать за оставшейся в стороне восьмёркой.
Увиденное ей не понравилось. Те готовили, что-то более интересное, пока их «товарищи» искусно исполняли роль пушечного мяса и отвлекали песчаных шиноби дешёвыми фокусами.
«Свитки призыва? Вот гадёныши. Собираются пользоваться чужими техниками. Этот призовёт животное. Или оружие? А этот… Какие же они все одинаковые в этих масках! Да тьфу ж ты!»
Нами сощурилась и поднесла к лицу ладонь — лучи заходящего солнца мешали рассматривать противников, и без того сливающихся в серое бесформенное пятно. В этот момент лодыжку что-то с силой сдавило, заставив обернуться. Из песка позади торчала голова в тряпичной маске и мощная ручища. Однако шиноби, так хитроумно напавшему с тыла, явно не пришло в голову, что кто-то может шататься по пустыне не в лёгких сандалиях, а в тяжёлых ботинках с металлической окантовкой.
Нами яростно лягнула неизвестного. Смачный хруст сообщил о том, что сломалась челюсть. Или переносица. Или и то, и другое.
Шиноби взревел и поднял фонтан песка, вырываясь из своего укрытия полностью. Воздух вспорола тяжеленная секира. Вот это громила, вот это оружие…
Нами сделала кувырок вправо, разорвав дистанцию, и вскочила, увязая в песке и отфыркиваясь. Очень, очень непривычная среда для сражений! А бой принять придётся. Дело дрянь.
Противник мощный, но неповоротливый. Полагается только на мышцы. Это уже везение: «безмозглую» силу легко обернуть против её обладателя.
Пока в голове зрел план, Нами наворачивала вокруг врага беспорядочные зигзаги, как тронувшийся умом заяц, не останавливаясь ни на секунду. Здоровяк, он же «тряпичная морда», вертел головой и не успевал замахнуться. Так, а теперь… немного чакры, прыжок и два удара: локтем — точно в сломанную переносицу, ногой — по коленной чашечке. Как и ожидалось, шиноби прозевал скоростную атаку. Он коротко всхрапнул, пошатнулся и выплюнул обломки зубов. Порванная в нескольких местах маска пропиталась кровью. Нами отпрыгнула подальше. Бросила взгляд назад — очень уж не хотелось терять из виду вторую восьмёрку. Надо с этим поскорее закончить. Она дернула из ножен на спине сай и… Ксо, едва не выронила — нагретая солнцем рукоятка обожгла руку. Скорее всего до волдырей. А противник уже шёл в атаку, раскручивая свой топор. Глаза у него окончательно заплыли, но даже слепой замах такого оружия был страшен.
Ладно, делать нечего.
Нами рванула навстречу, имитируя отчаянную лобовую атаку перепуганного новичка. Большие и самоуверенные на это частенько попадаются: принимают молодость и хрупкость за неопытность.
Этот — не попался.
Секира глухо воткнулась в песок, но во второй руке у шиноби вдруг оказался вакидзаси*. Откуда, чёрт бы его?.. Лезвие пропело у самого уха, срезанная прядь волос эффектно рассыпалась в лучах заката. Не потерять вместе с волосами голову помогла чистая случайность: ровно в момент удара Нами угодила ногой в какую-то норку или ямку или чёрт знает что в песке и, не удержав равновесия, упала на бок. Противник от такого «манёвра» опешил, а она уже сориентировалась в горизонтали. Новая точка зрения открыла ей глаза на уязвимое место громилы. Перекат за спину, и Нами вогнала трезубец ему под колено. Рывок на себя. Новый колющий удар перебил сухожилие второй ноги. Шиноби осел на землю; Нами вскочила. Вот теперь они одного роста. Захват, выдох через нос; с гадким хрустом сай вгрызся в необъятную шею между позвонками. Здоровяк захрипел, булькнул и ткнулся лицом в песок.
Нами болезненно скривила губы. Всякий раз, убивая, она чувствовала это — вину. Качества вреднее для шиноби не придумать.
Рывком выдернув сай и отерев чужую кровь рукавом, она обернулась к команде с призывными свитками. Песчаная троица как раз разделалась с первой группой и тоже обратила внимание на вторую.
Поздно. Державшаяся поодаль восьмёрка завершила подготовку и начала наступление. Эти не были ни пушечным мясом, ни недотёпистыми тушками. Более того, они прекрасно знали, с кем имеют дело, и подготовились на славу.
Кто-то из них поднял в воздух своих подельников на странного вида платформах — смахивало на технику Земли. Быстро стало понятно, зачем: ещё двое отбросили в сторону использованные свитки и, даже не складывая печати, принялись поливать обширное пространство вокруг дымящейся жидкостью.
Вкрадчивое шипение, с которым мутная вода, извергавшаяся из их ртов, пропитывала песок, принесло отголосок панического страха — уж очень напоминало технику Шестого Мидзукаге.
— Яд! Это точно яд! — прокричала Нами песчаной команде. А сама попятилась и дёрнулась, когда поверхность под её ногами зашевелилась, превращаясь в платформу.
Надо было отдать нападающим должное. Они ловко придумали, как заставить Казекаге потратить впустую кучу сил: вынудили его тоже поднять свою команду в воздух, уберегая от яда.
«Но это же мелочи. В пустыне-то, где каждая атака команды Суны обречена на успех…»
Песчаные и сами были в этом уверены. Кроме того, происходящее начало их откровенно раздражать. Это стало понятно по резкому взмаху веера, по рваным движениям пальцев, складывавших печати. Да, они решили покончить с нукенинами быстро.
Гаара на сей раз воздел к небу обе руки — пустыня пошла волнами и с диким рёвом поднялась на дыбы, словно дрессированный зверь. Закат полыхнул алым и скрылся за стеной из песка. Пронзительно застонал воздух, превратившийся в тысячу обоюдоострых лезвий. Нами инстинктивно заткнула уши.
Стихии вот-вот раздавят врагов, покромсают на полоски. От таких атак спасения нет и быть не может!
Но случилось странное.
Оказавшись на расстоянии метра от своей цели, песок безвольно осыпался, обтекая невидимую глазу сферу, а смертоносный ветер лишь растрепал противникам волосы, словно какой-нибудь легкомысленный бриз.
«Тряпичные морды» загоготали. Песчаные хмуро и озадаченно переглянулись — не такого результата они ожидали. Гаара вновь поднял руки, Темари вновь взмахнула веером. Мощности в этой атаке было куда меньше, а лицо Гаары исказила невольная гримаса боли — ранение снова дало о себе знать. Чёрт, а ведь они же все страшно измотаны и восстановиться не успели… Нами сильнее нахмурилась и прикусила щёку: ситуация складывалась так себе.
С нервным треском и клёкотом к врагам рванули серые фигуры в лохмотьях — это в бой снова вступил Канкуро. И только он один из троицы оказался в выигрыше, несмотря на невидимый щит противников. Яд обжигал, плавил, уродовал марионеток, но остановить не мог. Не замедлялись они и внутри защитного поля.
— Молодец! Так их! — обрадовалась Темари, когда Карасу исхитрилась выдернуть одного из плюющихся ядом шиноби из-под прикрытия щита. А сама прикусила палец, и, оставив на полотне веера кровавую полосу, призвала помощника.
В отличие от ехидного лягушонка Наруто, призывное животное Темари болтливостью похвастаться не могло. Миниатюрная ласка с серпами наперевес зло сверкнула единственным глазом и сразу бросилась в схватку с бешеным напором. Однако добраться до врагов Каматари не успел.
Краем глаза Нами уловила движение среди противников, и спустя миг над их головами взмыл огромный орёл — кто-то тоже использовал призыв.
Птица набросилась на ласку, и Каматари вынужден был носиться кругами. Удирал он со всех лап, но ни о каких атаках речи теперь и не шло.
Темари разразилась проклятиями и снова замахнулась веером. Она больше не вливала в свой ветер чакру, а взяла передышку и пыталась определить границы и слабые места защитной сферы, блокирующей их атаки.
Положение с каждой минутой ухудшалось. Канкуро один атаковал оставшихся семерых. Гаара держал оборону и с каждым новым движением всё явственнее морщился от боли, безостановочно отбивая то шипы, то кунаи, то огненные потоки. Уберегать при этом песок от контакта с ядом ему было крайне непросто.
Противники же за своим щитом почти безнаказанно прохлаждались, методично изматывая песчаных шиноби.
«Ксо! Ксо!»
Нами ожесточённо дёргала кристалл на ухе, пытаясь принять правильное решение. Топтаться на месте и бездействовать невозможно — такими темпами они все вчетвером пойдут на корм местным стервятникам. Использовать стихию льда означает сообщить всем шиноби на километры вокруг, что возьмихвостый рядом с Суной. Значит, пора вытаскивать из рукава свои неприятные, зато тихие козыри.
Итак.
Факт номер один: щит замедляет скоростные ниндзюцу-атаки.
Факт номер два: он не нейтрализует ниндзюцу полностью, ведь нити чакры, управляющие марионетками Канкуро, никуда не деваются. Прекрасно.
Факт номер три: она отследила две ключевых фигуры среди противников. Один контролирует платформы, другой — орла. Кто есть кто, наверняка не известно, но достаточно убрать хотя бы одного, чтобы перевернуть баланс на поле сражения.
— Гаара! — тихо позвала Нами и указала взглядом на высокого ниндзя справа. — Подкинешь?
Гаара раздражающе медлил — решал, стоит ли ей вступать в бой.
— Давай же! Они не готовы к ближнему бою, это шанс! — беззвучно прошептала она.
Гаара обменялся взглядами с Канкуро. Они кивнули друг другу, потом Нами… Песок молниеносно рванул вперёд, так, что Нами чуть не скатилась с него, и остановился ровно у границы щита.
На доли секунды раньше две покорёженные и оттого ещё более страшные марионетки выскочили с противоположной стороны, отвлекая на себя всё внимание.
«Спасибо, Канкуро!»
Нами запрыгнула на платформу к «тряпичным мордам». Протянула руку. Без оружия, без печатей, без перчаток, открытой ладонью вверх — как будто просила о чём-то, а не собиралась атаковать.
Её цель, высокий тощий нукенин, развернулся, готовясь отразить атаку… и, не увидев у Нами ни оружия, ни печатей, замешкался. Карий взгляд лихорадочно метнулся за её спину в поисках истинного нападающего.
«Обманка?!» — прочитала Нами в панически расширившихся глазах за маской.
«Не такая, как ты думаешь».
— Кансо: Чи**, — прошептала она, и, избегая снова смотреть в глаза своей жертвы, прижала ладонь к оголённому участку его шеи.
Не надо никаких печатей, когда внутри тебя гигантская потусторонняя тварь.
Раз-и. Всего один удар сердца.
Совсем нет влаги в воздухе пустыни…
Шиноби под её рукой превратился в иссохшую мумию.
Мумия обратилась в прах.
С тихим шорохом, тот, кто только что был человеком, ссыпался на землю.
Кристалл на ухе полыхнул алым. Нами задохнулась от болезненной отдачи внутри и согнулась пополам. Сердце с грохотом врезалось в одну стенку грудной клетки и тут же с размаху отлетело в противоположную.
Платформа под ногами треснула и раскрошилась — это погиб сотворивший её шиноби. Внизу ждало пропитанное ядом месиво, но песок Гаары подхватил Нами, не дав упасть. А вот шестеро оставшихся противников, потеряв опору под ногами, дружно полетели вниз.
Трое нырнули прямиком в ядовитые пески, ими же и порождённые, и воздух пронзили их крики боли. Истошные, душераздирающие, они вогнали всех на поле боя в холодное оцепенение. Крики перешли в булькающие хрипы, хрипы постепенно стихли — яд растворил несчастных.
Ещё один ниндзя удачно промахнулся мимо отравленной зоны. Но радовался недолго, его снесло песчаным шквалом, несмотря на жалкие попытки выставить новый замедляющий барьер. Тут же с хлопком исчез орёл, гнавший ласку: человек с его контрактом тоже был мёртв.
Избавленный от преследования Каматари догнал и безжалостно рассёк надвое пятого.
Последний оставшийся в живых, увидев стремительную бесславную гибель всей своей команды, бросился прочь. Он падал, кувыркаясь в песке, отчаянно цеплялся руками и ногами за бархан, за колючки… Бедняге, наверное, казалось, что шанс есть, пока его не настигли объятия механической саламандры. По мановению руки марионеточника она выскочила из толщи песка, сковывая шиноби по рукам и ногам, но не убивая.
Канкуро допустил лишь одну ошибку, взяв заложника: недостаточно было обездвижить конечности убегавшего, который ещё не демонстрировал им свои навыки в бою.
Пленник повернул голову. Ухмыльнулся из-под рваных краёв маски, а потом разинул рот — широко, словно собрался запеть. Но вместо звуков изо рта вырвался поток синего… пламени? Света? Может, жидкости? Стало тихо-тихо.
В этой тишине они удивлённо смотрели, как Темари вздрогнула всем телом и оперлась на свой веер, будто очень сильно устала. Как она медленно осела, опустилась на колени и рухнула лицом вниз. Как песчаная платформа, на которой она стояла, окрасилась багровыми потёками. И как стальной веер с огромной дырой посередине, кружась, полетел на землю.
— Темари! — Канкуро перепрыгнул на платформу к сестре.
Пленник марионетки оскалился безумной улыбкой смертника, радующегося, что попадет на тот свет не один, и повернул голову к Гааре.
Нами метнулась вниз. Так быстро, как только могла, изо всех сил оттолкнувшись от своей опоры. Она оказалась возле врага быстрее, чем…
Нет. Не быстрее, чем его пронзило лезвие второй марионетки, Куроари. Но Нами не успела остановиться и отменить технику; и уже потерявший сознание шиноби обратился в пыль.
А можно было доставить его в Суну. Допросить, если выживет, выяснить, кто подстроил нападение. Или хотя бы провести опознание…
— Ксо! Ксо! — она зажмурилась и сжала кулаки, мгновенно осознав свой промах.
«М-м… Молодец…», — поддержал её демон.
Остальным было не до развеянного по ветру врага. В безмолвии, казавшемся гробовым после шума сражения, песчаные платформы приземлились в безопасной зоне. Гаара опустился на колени и аккуратно перевернул Темари на спину. Она дышала. Вот только рана на груди выглядела хуже некуда.
Потеря крови была угрожающей. Тёмно-красные, почти чёрные в сумерках разводы страшными цветами расползались по бежевой глади песка. И почему-то в этот самый момент Гаара люто возненавидел спокойствие пустыни, которая безразлично смотрела, как умирает её верная дочь.
Темари сдавленно застонала, не открывая глаз. Изо рта у неё потекла густая тёмная кровь.
— С-с-сука, — шипел рядом Канкуро, сдирая с себя перчатки и отбрасывая их в сторону. — Не могу собрать достаточно чакры для техники зашивания. Эти ублюдки были подготовлены…
— Ты не сможешь помочь. Не с такой раной, — заставил себя произнести Гаара. — Это невозможно.
Прямо сейчас хотелось забыть всё, что он узнал за последние месяцы о медицине. Хотелось не видеть реальной картины с такой обжигающей ясностью. Однако полученные навыки оказались безжалостны. Он видел: шансы на то, что Темари дотянет до деревни, где её могли бы спасти, стремятся к нулю.
Мир сузился до маленького клочка реальности, а волю парализовало.
Гаара как будто смотрел сон.
А может, это и есть сон?
Может, это — тот редкий случай, когда, закрыв глаза, он все-таки провалился в черную муть бессознательного?
Нет. Не сон.
Мокрый, остро пахнущий смертью песок под пальцами реален как никогда.
Восково-бледное лицо и серые губы Темари реальны.
Их с Канкуро жалкая беспомощность — на уровне сопливых генинов — реальна… Будто и не было никогда подготовки и обучения.
Канкуро всё ещё судорожно пытался призвать медицинскую чакру, не желая верить брату, а силы и нервы у него сдавали. Сквозь серую дымку собственного глухого ужаса Гаара не моргая смотрел, как хилый зелёный огонек вновь и вновь загорается, тлеет и гаснет в подрагивающих широких ладонях.
Мысли в голове, будто пьяные, наступали друг на друга, толпились, не находя ни разрешения ни выхода.
Вот промелькнула одна, совершенно идиотская: «Наверное, я выгляжу так, как будто мне совершенно всё равно. Я всегда так выгляжу, по словам Темари…»
А за ней ещё: «Вот так чувствовали себя те, чьих родных я убил?»
Гаара со злостью тряхнул головой.
— Наших навыков не хватит, Канкуро. Нужен медик уровня Хисотэ. Мы должны доставить её в деревню.
Он старался, чтобы голос не прозвучал обречённо — Канкуро всё равно услышал. Стиснул кулаки, зажмурился, так же как и Гаара пытаясь справиться с внезапным осознанием: их сестры вот-вот не станет.
Когда его кто-то толкнул в плечо, отодвигая в сторону, Гаара запоздало удивился.
Нами. Он совершенно забыл про неё.
Девушка протиснулась между ним и Канкуро, и теперь оба смотрели, как она закатывает правый рукав.
«Чего хочет? Разве она медик? Нет. Что она говорит?»
— Гаара. Гаара! Ты меня слышишь? Закрой нас песком. Чтобы никто не увидел. Быстрее!
Нами протянула руку к ране Темари.
— Стой! — неожиданно агрессивно даже для себя рыкнул Гаара. Взметнувшийся песок оттолкнул её. — Что ты делаешь?
— Пытаюсь дать ей шанс! Его же нет, я права? По вам вижу, что нет.
Гаара мог бы показаться абсолютно спокойным. Если бы не тонкая жилка, которая нервно билась возле очерченного чёрным глаза. Если бы не севший голос, которым он еле слышно прохрипел свой вердикт. Если бы не резкий выкрик, которым он хотел защитить сестру от неё и от всего вокруг.
Нами переводила взгляд то на Темари, то на её братьев. Двое сильнейших шиноби выглядели потерянными, как внезапно осиротевшие дети.
«О-о, что же это? Чувствую, ты как всегда хочешь вляпаться? Быть виноватой в её смерти?» — прошептал внутренний волк.
«Почему сразу виноватой? Почему в смерти?»
«Очевидно же. Она не хотела видеть тебя в своей деревне. Будет выглядеть подозрительно, если ты сделаешь ошибку, которая убьет её быстрее ранения».
«Без тебя знаю. Помолчи Аматерасу ради».
Он прав. Уверенности в своих действиях и правда как никогда мало. И всё-таки хотя бы маленький шанс будет… Если, конечно, что-то получится.
Гаара, наконец решился и с каким-то тихим отчаянием кивнул, давая добро. Над их головами сомкнулся песчаный кокон, погрузивший все в темноту.
Нами снова потянулась к Темари. Кожа на её руке от пальцев до локтя покрылась тонкой коркой льда, и холодное призрачное сияние озарило пространство. На стенах кокона и лицах людей заплясали бледно-голубые блики.
«Пригодился ручеек…»
Свечение перекинулось с ладони Нами на грудь Темари.
От чёрных обожженных краев зияющей раны к алому центру начал стягиваться тончайший прозрачно-белый покров. Видевшие зиму люди сказали бы, что так закрывается льдом полынья на озере. Когда ледяная вуаль полностью затянула рану, кровотечение остановилось. Однако крови вокруг было уже столько, что даже ненасытная пустыня не могла впитать её всю. И без медицинской подготовки понятно: необходимо переливание. Сейчас — или станет поздно.
Нами судорожно вздохнула. Самое время принять ещё одно опасное решение.
— Группа крови Темари?
— АВ***, — растерянно пробормотал Канкуро.
«Ооками? Группы крови?»
Тишина.
«Екиджу-у! Помоги!»
«0 и В»
«Ты не врёшь? Пожалуйста, скажи, что нет».
«Я же не человек».
Что бы это ни значило, времени на перепроверку просто не было.
«Мне нужна 0. Слышишь? Пожалуйста. Потом издевайся сколько влезет».
Нами осторожно нащупала пульсирующую вену на сгибе локтя Темари и слегка надавила указательным пальцем. Тонкое острие ледяной иглы, выросшей из пальца, пронзило кожу, и от Нами к Темари потекла кровь — кровь одного из уничтоженных ниндзя. Кровь, на их огромнейшее везение оказавшаяся подходящей, универсальной группы… Поправочка: если верить демону.
Оставалось надеяться, что ошибки нет, и Ооками не решил только что жестоко её подставить. Тут и без всякой подставы рисков было предостаточно.
Гаара и Канкуро наблюдали за процессом молча и не шелохнувшись. На лицах у них отражалось замешательство и ещё что-то, о чём Нами не разрешила себе сейчас думать.
Минуты ползли мучительно, как раздавленные улитки. Наконец Темари задышала чуть глубже и ровнее. Жалкое, едва заметное улучшение, но хотя бы такое.
— Всё. Может, успеем теперь, — произнесла Нами, завершая технику и вскакивая на ноги.
Она едва закончила фразу, а песчаная волна уже мягко подхватила Темари, образуя носилки, Канкуро подобрал повреждённый веер, и, не произнеся ни слова, все бросились в сторону селения Песка.
Через час, когда до селения оставалось по расчетам менее десяти километров, пришлось остановиться. Сейчас уже Канкуро нёс сестру на руках, потому что Гаара практически под ноль исчерпал запасы чакры и к тому же заметно хромал из-за открывшейся раны. Высохшее бурое пятно крови на его плаще вновь потемнело в центре.
— Канкуро, давай Темари мне. Я перенесу нас двоих прямо в госпиталь. Не знаю, хватит ли сил, но дальше тянуть опасно. Какое-то ухудшение начинается. Похоже на шок. — Гаара внимательно посмотрел на Нами.
Она кивнула, не пытаясь лгать:
— Септический шок или аллергическая реакция. Самые опасные и ожидаемые варианты осложнений.
Гаара никак не прокомментировав услышанное, перевел взгляд на Канкуро.
— Продолжайте двигаться вперёд. Вам навстречу выйдет Баки или я сам.
Канкуро что-то пробормотал в знак согласия и аккуратно передал едва дышащую Темари брату, и оба через секунду исчезли в облаке песка.
Пару минут марионеточник просто стоял неподвижно, опустив руки и глядя сквозь сгустившуюся темноту в направлении деревни, а потом повернулся к Нами. Вымотанный в конец и осунувшийся от тревоги, он всё же не утерял самообладания и даже своего дурацкого чувства юмора.
— Идём, повелительница мумий. Ты отлично впишешься в наш жутковатый коллектив.
Нами оставалось только невесело усмехнуться и последовать за ним.