Утро началось с несильной, но довольно настойчивой боли в голове. Бильбо сел в кровати и поморщился, а после протер лицо руками, прогоняя остатки сна. Окончательно придя в себя, он огляделся. В своей комнате, в своей кровати, только вот не в ночной одежде. Мятая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами и не менее мятые вельветовые бриджи, только подтяжки спущены.

Раз голова болит, значит Бэггинс вчера пил. И пил много. Все же возраст давал о себе знать. По молодости юными хоббитами они часто устраивали посиделки в «Зеленом драконе». А после многие завели семью, детей и посещение паба сошло на минимум: один день в неделю, по воскресеньям. А все темы сводились к жалобам на вредную жену и семейную жизнь, что Бильбо совсем не интересовало.

Интересно, что вчера был за повод. Он провел рукой по волосам, стараясь пригладить растрепавшиеся кудри, но действие было бесполезным. Только расческа сможет спасти положение.

Внимание привлёк лист пергамента, расположенный на столе. Хоббит быстро поднялся, но, запутавшись в ногах и в одеяле, упал на пол. Бильбо прополз вперёд и стянул со стола листок, а после перевернулся на спину, удобнее устроившись на полу.

Развернув бумагу, он пробежал глазами по тексту. Ровным, несколько грубым, резким почерком, в котором явно выражались прямые линии, было написано:

«Вчера был насыщенный день. Мы были на дне рождения Опалы Тук. Все обязательно за завтраком тебе расскажем. Надеюсь, ты прекрасно себя чувствуешь, и голова не болит.

А еще я проиграл тебе желание.

Твой друг, Торин Дубощит.»

Бильбо улыбнулся, прижав листок к груди. Он даже не знал, кто такой этот Торин Дубощит, но всего пары слов хватило, чтобы проникнуться самыми добрыми чувствами к незнакомцу.

Дверь открылась, Бильбо оторвал взгляд от послания и поднял голову.

— Дядя Бильбо? — удивился Фродо, который встал над самой головой дяди, наклонившись.

Оттого Бильбо отчетливо мог видеть детское любопытное лицо. Хоббит улыбнулся и ответил:

— Я упал.

— Тебе помочь встать?

— Не надо, мне нравится тут лежать.

— Хорошо, — кивнул Фродо. — Там уже второй завтрак прошел, скоро будет обед. Меня попросили тебя позвать, а то все волнуются.

— Попросили позвать? Наши гости? — сразу же спросил Бильбо, присаживаясь, а после того, как ребенок кивнул, добавил. — Торин?

— И дядя Торин тоже, — улыбнулся ребёнок. — Как придёшь, мы тебе все расскажем.

— Хорошо, я приведу себя в порядок и приду.

Фродо удовлетворил его ответ. Он убежал из комнаты, а Бильбо неохотно выпутался из одеяла.

— Неужели я столько проспал, — проворчал Бэггинс. — Проспал второй завтрак! Где это видано?

Встав, он размял плечи и затёкшую спину. Закинул одеяло на место и заправил кровать. А после заглянул в шкаф, собираясь найти свежую одежду. И от его внимательного взгляда не укрылось, как аккуратно был повешен пиджак на спинку стула. Навряд ли Бильбо вчера был в состоянии так бережно отнестись к своей одежде. Повязывая свой будничный шейный платок сливового цвета, взгляд упал на стол, на дневник. Хоббит открыл на первой странице и прочитал название.

Как интересно. Бильбо ещё задержался в комнате, читая страницы, исписанные вдоль и поперёк его убористым мелким почерком. Прочитав свои записи, Бильбо сложил найденный ранее листок и убрал в блокнот.

Когда хоббит разбирался со вчерашним пиджаком, из кармана выпал свёрток в яркой упаковке и праздничной ленте. Точно, вчера ведь был день рождения Опалы. Подняв подарок, он взял его с собой и отправился к остальным, слушать интересную историю.

Бильбо успел выйти на кухню перед обедом. За столом сидел только один мужчина, который рассматривал книжку в кожаном переплете.

— Торин Дубощит? — предположил хоббит, проходя к столу.

Гном сразу же поднял голову. Значит, правильно узнал. Что было несложно, учитывая, как подробно предыдущие Бильбо расписывали его внешность в дневнике.

— Фродо говорил о тебе, — сразу же ответил Бильбо, потому что Торин продолжал молчать. — Да и записку ты мне оставил.

— Ах да, — кивнул Торин. — Как ты себя чувствуешь? А то Двалина до сих пор нет.

— Двалина? — спросил хоббит.

— Ты вчера с ним соревновался, кто больше выпьет, — Торин усмехнулся. — Признаться, я до сих пор в шоке.

— Видимо, я выиграл, — Бильбо осмотрелся в поисках съестного.

Торин кивнул на стол. Хоббит проследил за чужим взглядом и приметил тарелку, прикрытую полотенцем. Там оказались кривоватые оладьи, некоторые были слегка пригоревшие, но Бильбо с большим удовольствием запустил одну в рот. Он обогнул гнома и встал возле очага, планируя нагреть воды для чая. А как только чайник оказался над огнем, вернулся на место, прихватив тарелку. Хоть и на вид не особо симпатичные, но с джемом было очень вкусно.

— Я сам стоял за сковородкой, побоялся подпускать ребенка к огню. Вышло не очень…

— Вышло очень вкусно, — заверил гнома Бильбо, запуская очередной блинчик в рот. Как же он был голоден, что неудивительно, ведь он пропустил завтрак. А еще хоббит оценил заботу гнома о его племяннике. — А, кстати, где Фродо?

Бильбо осмотрелся, словно малыш мог прятаться на кухне.

— Кили и Фили отправились за Двалином, а Фродо увязался за ними, — ответил гном.

Чайник закипел, Бильбо уже собирался подорваться, но Торин поднял вверх руку и встал сам. Хоббиту было неловко, но видя, что гость на кухне чувствует себя вполне уверенно, не стал ничего говорить. Торин поставил перед ним чашку с чаем, а хоббит с улыбкой поблагодарил. Гном сел напротив, а после пустился в рассказ. Поведал хоббиту об их знакомстве, о походе и многом другом. Как проходят их дни в Шире.

— Надеюсь, вы не скучаете здесь, — улыбнулся Бильбо.

Торин только закачал головой и рассказал, как прошел вчерашний день рождения. Сам хоббит был не в состоянии записать события. Рассказывал, какими милыми оказались полурослики, которые с добрым сердцем приняли гномов, хоть и сначала смотрели с опаской.

— Кстати о дне рождения, — сказал Бильбо, доставая из кармана сверток.

Было интересно узнать, что подарила ему бабушка Опала. Предыдущие дни рождения Бильбо бессовестно пропустил, но на следующий день в его почтовом ящике обязательно лежал приятный презент. Кажется, в прошлый раз это был фиалковый чай, но хоббит не был до конца в этом уверен. Под яркой шелестящей бумагой оказался платок. На вид женский, с самой прекрасной вышивкой, которую Бильбо только видел. Цветы такие яркие и точные, словно настоящие. Хоббит провел пальцами по мелким стежкам.

— Тебе подарили женский платок? — удивился Торин, не отрывая взгляда от подарка друга.

— Это не просто женский платок, — восхищенно ответил Бильбо, поднимаясь и расправляя платок, чтобы лучше разглядеть. — Это мама вышивала.

Торин тоже поднялся со своего места и встал возле Бильбо. Хоббит сразу признал, чьей рукой расшита ткань. Он помнил, как сидел возле мамы, как та напевала и вышивала цветы. Как заворожённый он следил, как под белыми руками матушки распускались розы, маки и тонкие стебли. Белладонна вышивала специально к точной дате, то ли шестидесятилетие Опалы, то ли семидесятилетие. А Бильбо был тронут, подарка лучше бабушка и придумать не могла. Дома осталось так мало маминого приданого и того, что она делала своими руками. Для себя делать не любила, только в подарок кому-то.

Торин ничего не говорил, но хоббит о нем не забыл. Бильбо посмотрел на гнома, и понял, что тот смотрел вовсе не на платок, а на него.

— У меня не так много ее работ, — стал оправдываться Бильбо.

— Не стоит говорить так, словно в твоих действиях есть что-то неправильное, — сказал Торин. — Я говорил вчера с Опалой и понял, что она очень любила твою матушку.

— Ее многие любили, — отозвался Бильбо.

Ее нет уже семнадцать лет. Было не так больно, как первые годы, но сердце все равно болезненно сжималось. Никогда ему не забыть матушку.

— Моего брата и деда нет уже более века, — Торин словно прочитал мысли Бильбо. — И легче не становится. Никогда не станет. Так что нет ничего плохого в том, чтобы вспоминать свою матушку и грустить о ней. Но не стоит забывать о тех, кто рядом.

Мудрости гномьему королю не занимать. Бильбо поблагодарил Торина и свернул платок. Стоило унести его в свою комнату. Носить он его, конечно же, не будет, но если будет лежать рядом, тоска будет не такой сильной.

— А что тебе подарили? — перевел тему Бильбо.

— Вот это, — Торин вернулся на место, где сидел ранее, и протянул хоббиту руку, в которой он сжимал книгу с кожаным переплетом.

Бильбо взял в руки книгу, размера небольшого, чуть больше его записных книжек. Он открыл переплет и увидел чистые листы чудесного кремового цвета. На ощупь плотные. Рисовать на них, должно быть, сплошное удовольствие.

— Ты рисуешь? — Бильбо поднял на гнома удивленный взгляд.

— Нет, — отозвался гном. — Но умею.

— Умеешь?

— Да, меня обучали многому. В том числе и рисованию. Мой учитель говорил, что есть ли у тебя склонность к рисованию или нет, но рисовать может каждый. Оно развивает руки и голову, особенно если не забываешь заняться вычислениями.

— Вот и повод вспомнить старые навыки, — улыбнулся Бильбо, возвращая Торину его подарок.

— Я тоже об этом подумал.

Бильбо сидел на траве на своем заднем дворе и говорил с Торином на самые разные темы. А чтобы занять руки, хоббит заранее набрал цветы и теперь плел незатейливый венок. У него в ногах лежали бархатцы, парочка золотых хризантем из его сада. Для красивого букета было не жалко. А также не забыл про пижму и маргаритки, которые выросли прямо на крыше его уютной норы.

Погода была чудесной. Солнце уже начинало опускаться. После обеда компания решила понежиться на улице. Бильбо заварил лимонную мяту, или мелиссу, это название он вычитал в одной мудрёной книге эльфов. А гномы довольно щурились, подставляя лицо солнечным лучам, и пили чай из тонких фарфоровых чашек. Бильбо улыбался, когда отмечал, с какой аккуратностью гномы относились к посуде. За маленькое кольцо ручки они держались двумя широкими пальцами, делали глоток и возвращали чашку на блюдце.

Раньше задний двор был полностью усыпан цветами и полезными культурами. Был приличный огород, и что только на нем не росло. Но с появлением ребенка Бильбо решил изменить вид своего дворика. Клумбы с цветами и личный огород уменьшились до нескольких грядок. Теперь основная часть цветов росла перед домом. На заднем дворе стало свободно, можно было играть, не боясь за сохранность овощей. Бильбо даже смастерил качели для племянника, которые быстро развалились. Но они придумали выход и хотели прикрепить дощечку за две прочные веревки к одной из веток дуба, но руки до этого дела так и не дошли.

 К норе подошел Фродо, а с ним трое гномов. Видимо, те самые Фили и Кили, улыбчивые юноши, а последним шел высоченный гном, весь в татуировках. И это его Бильбо вчера одолел? Благо в выпивке, а не в кулачном бою.

— А ты, я смотрю, прекрасно себя чувствуешь, — пожаловался Двалин.

Он сел возле хоббита, Бильбо пришлось подвинуться ближе к Торину. Выглядел Двалин разбито, видно, алкоголь до сих пор мучает гнома.

— Может, чая? Из лимонной мяты? — спросил хоббит.

— Нет уж, — усмехнулся Двалин. — У меня ваш чай от головной боли скоро польется из…

— Двалин, — упрекнул Торин, выразительно посмотрев на друга. — Дети.

— Из ушей он у меня польется. Из ушей, — спохватился гном. — Твои родственники, Бильбо, неугомонные. Заставили доесть все, что осталось с праздника, а после влили пару литров успокаивающего чаю, не меньше.

Бильбо усмехнулся, очень в духе семейства Тук. Он так и видел, как Опала наливает очередную порцию чая в маленькую кривоватую глиняную чашку, которую своими руками сделала одна из ее внучек или правнучек. Двалин пытается отказаться, но старушка делает вид, что не слышит и начинает жаловаться на очередную болячку.

— Нам тоже досталось, — пожаловался темноволосый юноша, кажется, Кили. Он лег прямо на слегка пожелтевшую траву, вытянув ноги и положив руки на живот.

Фили уселся возле брата, а Фродо первым делом подошел к дяде и обнял его за шею. Бильбо обнял в ответ, а после малыш стал рассматривать, что такое делает его родственник.

Хоббит тем временем закончил свой венок. Вышло мило. Оранжевые цветы прекрасно сочетались с золотыми лепестками и насыщенной зеленью листов и стеблей. Стоило кому-нибудь подарить и совсем немного осчастливить. Бильбо осмотрелся, нужно найти того, кто грустил. Выбор пал на Двалина, который продолжал хмуриться и иногда потирать лоб. Он сидел по левую руку, поэтому даже вставать не пришлось. Бильбо прямо со своего места надел на голову гнома цветочный убор. Двалин вздрогнул и удивленно перевел взгляд на полурослика.

— А тебе идет, — улыбнулся Бильбо.

— Вау, — радостно воскликнул Фродо, поддерживая своего дядю. — Очень красиво.

— Полурослики, — проворчал Двалин, но снимать не стал, даже когда принцы стали откровенно смеяться и подшучивать.

Бильбо обернулся к Торину, чтобы увидеть его реакцию на новый стиль своего друга. Но стоило хоббиту взглянуть на лицо короля, как улыбка сразу же сошла с губ. Гном смотрел перед собой, но словно ничего не видел. Казалось, что лицо было самым обычным, спокойным, но от Бильбо не укрылось, как слегка надломились широкие брови, челюсти были плотно сжаты, а губы вытянулись в тонкую линию. Как будто он был расстроен или даже разочарован.

— Торин, — обратил на себя внимание Бильбо, но Торин не повернул головы, только сухо кивнул. — Все в порядке?

— Конечно, — так же сухо ответил гном.

— Ты тоже хотел венок? — удивленно спросил хоббит.

— Нет, — ответил Торин.

Бильбо кивнул. Все же хотел. Определенно. Хоббит встал с насиженного места и снова отправился к своему цветущему саду. Если задуматься, то королю подойдет синий цвет. А еще белый. Взгляд упал на белоснежные астры, которые напоминали ромашки, но были немного крупнее. Бильбо протянул руку к бутону, а после ловко переломил тонкий стебель.

Они долго еще грелись на солнышке, говорили. Хоббит узнал, что гномы проводили для детей тренировки, учили драться. Но сегодня решили сделать перерыв, так как собирались отдохнуть после такого шикарного праздника. Бильбо теперь сидел подальше ото всех и плел новый венок специально для Торина Дубощита.

Старички в лице Балина, Дори и Оина пили уже не первую чашку чая. Бофур с Бифуром курили в сторонке, как можно дальше от ребенка. Их брат, Бомбур, просто мечтательно разглядывал небо. Глоин и Нори играли на щелбаны, правда Бильбо так и не смог понять суть игры. А еще хоббит очень надеялся, что правильно запомнил имена.

А Фродо стал донимать Ори, который рисовал в альбоме. Ребенок сначала с интересом подглядывал за протекающей работой, а после все же спросил: «А как так ты смог нарисовать бороду всего в несколько штрихов?», «А как ты делаешь тени?», «А зачем ты растираешь карандаш пальцем?» и так далее. Художник ответил на каждый вопрос малыша и даже дал ему опробовать несколько советов в своем альбоме.

— А танцы у вас красивые, — сказал Ори, когда Фродо перестал заваливать его вопросами. — У нас совсем другие.

— Бильбо, — подал голос Кили, который до этого молчал. — А научи нас вашим танцам.

— Научить? — удивился Бильбо.

— Да, — встрепенулся Фили.

— Точно, — сказал Бофур, туша трубку. — Ты ведь еще должен мне танец.

Бильбо был не уверен, но, кажется, братья подмигнули друг другу. Здесь явно был подвох, слишком хитрые были улыбки у этих двоих. Но идея с танцами ему понравилась. Хоббит не был мастером, но танцевать любил. Это было весело. В юности он не пропускал праздники, на которых устраивались совместные танцы. Всегда было что-то захватывающее в хаотичных движениях рук, частой смене лиц партнеров и счастливых улыбках.

— Я не против, — Бильбо воодушевила эта идея. — Но нужно участие всех-всех-всех!

Гномы обрадовались этой идее. А Бэггинс встал со своего места, откладывая работу.

— Нам нужны музыканты, кто-то из вас играет? — спросил хоббит. Гномы закивали головами и Бильбо продолжил. — Отлично. Три пары, думаю, для начала нам хватит, а для этого нам нужно пять гномов. Кто встанет со мной в пару?

Бильбо осмотрел гномов, первым на глаза попался Кили. Когда они пересеклись взглядом, гном мотнул головой и выразительно посмотрел на своего дядю. Бильбо посмотрел на Торина, который стоял особняком. Хоббит снова посмотрел на Кили и улыбнулся ему.

— Торин, ты ведь мне не откажешь? — сказал Бильбо.

Он направился к королю, вытаскивая его в центр импровизированного танцевального зала. Торин был сбит с толку, но послушно пошел за хоббитом. Кажется, больше он не расстраивался или просто не показывал это.

— А теперь нам нужны еще две пары, — сказал Бильбо.

— Давай, Фили, будем вместе, — сказал Кили, протягивая к брату руки.

— Ну уж нет, ты мне все ноги отдавишь, — сказал Фили. — Я лучше с Ори буду танцевать.

И юноша подошел к молодому художнику. Ори кивнул и взял старшего принца за руку. Кили недовольно надулся. Но ему на выручку пришел Балин, который, улыбнувшись, сказал:

— Не бойся, один ты не останешься.

Бильбо очень повеселило лицо младшего племянника Торина. Да и сам Торин веселился, наблюдая за этой сценой. А остальные гномы ушли в нору за своими инструментами.

 — Пока не пришли наши музыканты, думаю, стоит показать основы. Я поведу, — сказал Бильбо, пытаясь устроить одну руку, полусогнутую в локте, за спиной гнома.

— Почему это ты поведёшь? — удивился Торин.

— Ну, во-первых, потому что я мужчина.

— Если ты не заметил, то я тоже мужчина.

— А во-вторых, — продолжил хоббит, игнорируя высказывание гнома. — Это танец хоббитов. Следовательно, вести должен хоббит.

Торин помялся, но решил больше не спорить. Бильбо начал раздавать указания, а гном внимательно слушал и выполнял. Он расположил правую руку на плече партнера, а левая оказалась в руках хоббита. Могло бы быть неловко, но гном умудрился смутиться за двоих. Все смущение хоббита сошло на нет, когда он разглядел на лице короля неожиданный румянец.

Бильбо сделал первый шаг вперед. Краем глаза он разглядел, как остальные пары повторили его движение. Сначала он решил показать медленно, а после уже с музыкой ускориться и не переживать за технику, а просто отдаться чувствам.

— Шаг влево, шаг вправо, — озвучивал свои действия Бильбо, выполняя широкие шаги и плавно поднимая сплетённые вместе руки вверх. — А теперь поворот.

Хоббит отпустил руки, сделал шаг назад и один поворот вокруг себя, а остальные повторили его действие. Одна рука в этот момент находилась за спиной, чтобы не мешаться. Снова шаг вперед, к партнеру. А после нужно кружиться в танце вместе. Бильбо думал, что будет неудобно вести такого высокого партнера, но все оказалось иначе. Если было нужно гном слегка горбился или нагибался, например, когда хоббит должен был поднять руку над головой партнера. Всего на несколько мгновений переходим на мелкий шаг, а потом снова поворот.

— А теперь меняемся, — сказал хоббит, отпуская Торина, и плавно перешел к другой паре.

Вышла небольшая заминка, пришлось подробнее объяснить, как происходит смена партнеров. Бильбо показал, как правильнее держать руки в этот момент и как лучше переставлять ноги. Гномы в этом плане оказались намного неуклюжее проворных и юрких хоббитов. Бильбо еще пару раз показал приемы и повороты, а после пришли к мнению, что можно попробовать полноценный танец под музыку.

Когда музыканты были готовы, Бэггинс не забыл уточнить, смогут ли они сыграть по памяти мелодии с праздника. Гномы заверили, что легко справятся с этой задачей. Бофур и Бифур первыми взялись за свои инструменты, послышалось приятное звучание кларнета. У Двалина внезапно оказалась виола. Этот воин довольно органично выглядел в венке вместе с музыкальным инструментом, по струнам которого аккуратно водили смычком. Старшие братья Ори взялись за флейты. А круглый добряк Бомбур прикатил барабан. Бильбо только потер глаза, гадая, как он смог привезти его с собой.

Музыка начала свой бег. Торин и Бильбо снова стояли вместе.

Шаг влево.

Шаг вправо.

Бильбо внимательно следил за лицом партнера. Торин смотрел под ноги и про себя проговаривал действия, хоббит видел, как его губы едва шевелятся. Между бровей залегла глубокая складка. Бильбо улыбнулся. Гном так старался и ничего не говорил про непривычную для него роль. Не управлять, а довериться кому-то. И Торин доверял Бильбо.

Смена партнеров.

Так Бильбо встал вместе с Ори, который оказался намного ниже Торина. Возможно, на целую голову. Поэтому закружить его было намного проще. Ори не был так сильно сосредоточен, как его король, поэтому они немного поговорили. Гном выглядел счастливым, видимо, танцевать ему нравилось.

И снова смена партнеров.

Теперь Бильбо вел Кили. Юноша сразу же принялся говорить, абсолютно не волнуясь за правильность выполнения танца.

— Смотри, — Кили кивнул в сторону, где танцевал его дядя и брат. — С какими серьезными лицами танцуют.

— И правда, — удивился Бильбо, повернув голову к Торину.

— Уверен, обсуждают дела, не иначе.

— Дела?

— Да, коро… — Кили резко замолчал. — Деловые дела, знаешь.

Загадочно ответил гном, а Бильбо понимающе кивнул. Он прекрасно представлял, что хотел сказать Кили. Хоббит не совсем представлял, почему они скрывают тот факт, что Торин их король. В его записной книжке была только заметка, что Дубощит является правителем гномов, но почему все молчат, не записал.

— Пока, — улыбнулся Кили и отступил на шаг.

Бильбо только смог кивнуть и снова переход.

— Скучал? — поинтересовался Бильбо, снова беря короля гномов за руку.

— Да, — серьезно ответил Торин, располагая свою руку на плече полурослика.

Бильбо не ожидал такого прямого ответа. Он отвел взгляд и не видел, что Торин больше не смотрит себе под ноги, а с интересом разглядывает своего партнера по танцам.

Они танцевали еще очень долго. Пары постоянно менялись, кто-то шел танцевать, а кто-то садился за инструменты. Фродо тоже присоединился к танцам, но в основном только бегал между парочками и хлопал в ладоши. Жаль Бильбо не умел играть ни на одном инструменте, поэтому когда уходил на перерыв, то просто стоял в сторонке. Он наблюдал за танцующими гномами и не мог сдержать смех, когда очередная парочка запутывалась в собственных бородах.

Компания так сильно увлеклась, что чуть не пропустила ужин. Бильбо скрылся в норе, к нему присоединился Бомбур, доверив свои барабаны Фродо.

Бильбо снова был на заднем дворе, но теперь совсем один. На улице было уже темно, сумерки, горел всего один фонарь, поставленный на тропинке. Но света от него было мало. Хоббит рассматривал венок, про который совсем забыл из-за танцев. Но что удивительно, венок был сплетен до конца, чего Бильбо не успел сделать. Не сложно было догадаться, кто это закончил его работу. Только Фродо умел плести из цветов, не хватало немного аккуратности. В одной части венка бутоны лежали не так ровно, а кое-где выпадали стебли. Малыш отпросился на вечер погулять, ему срочно нужно было встретиться со своими друзьями. Опять что-нибудь придумали, проказники.

— Еще один венок? — поинтересовался Торин.

Хоббит давно почувствовал чужое присутствие и пристальный взгляд, оттого не удивился внезапному вопросу. Бильбо кивнул, поправляя лепестки у растрепавшейся голубой маргаритки. Гномы, как бы они ни старались, не могли ходить бесшумной, так что им никогда не подкрасться к мистеру Бэггинсу со спины.

— Снова подаришь Двалину? — в голосе Дубощита так и сквозило недовольство.

Как ребенок, честное слово. Бильбо улыбнулся, когда привел венок в норму, он с самым невозмутимым видом надел его на голову Торина. Для этого пришлось встать на цыпочки. Удивительно, как шло этому гному сочетание синих и белых цветов. Возможно, Торину просто шло все, что на него ни надень. Даже в мешке из-под картошки он бы выглядел восхитительно.

Тени на лице гнома были резкими. Свет падал с улицы на одну сторону лица, окрашивая кожу в теплые оттенки. А остальная часть лица скрывалась в тени. Только глаза отчетливо сверкали в темноте далекими звездами.

— Я не понимаю тебя, — замотал головой гном, но снимать венок не стал. — То ты даришь цветы мне, то Двалину, то снова мне.

— А в чем проблема? — не понял хоббит.

— Разве цветы не значат для вас нечто другое, особенное? Что ты хотел сказать Двалину тем венком?

— Ты думаешь… — но Бильбо не договорил, так как не смог сдержать смех. — Думаешь, что я всегда что-то подразумеваю, когда дарю вам цветы?

— Конечно, — теперь Торин не выглядел таким уверенным. — Разве нет особого языка цветов?

— Есть, но чаще всего цветы — это просто цветы. Конечно, на свадьбу я приду с охапкой белых пионов, но это не значит, что я раздумываю над каждым цветком, прежде чем вплести в венок. Ты слишком много думаешь на этот счет.

— Я просто хочу понять, — Дубощит устало вздохнул. — Хочу понять, зачем ты все это делаешь.

— Но тут все просто. Я делаю, потому что мне это нравится, — пожал плечами Бильбо. — Я подарил цветы Двалину, потому что не хотел, чтобы он грустил. А тебе я дарю, потому что хочу сделать приятно. Не знаю только, насколько гному могут быть приятны цветы. Но ведь так делают, когда что-то чувствуют, пытаются осчастливить другого?

Торин ничего не ответил. Поэтому хоббит рассказал, что над презентом старался не он один. Гном сразу догадался, кто был в помощниках. Он снял букет с головы и внимательно осмотрел. Это был самый обычный венок, белые цветы сменяли синие. В основном это были мелкие бутоны петунии, лишь изредка перебивающиеся крупными корзинками астр. Торин не стал говорить, что вышло красиво, но Бильбо этого и не ждал. Гном снова надел венок на голову и вежливо обратился к хоббиту:

— Могу я пригласить тебя на танец?

Вопрос прозвучал слишком неожиданно. Бильбо удивленно захлопал глазами и кивнул. Говорить он не осмелился, так как боялся, что голос позорно повысится от волнения.

— Только поведу я, — предупредил гном.

— Хорошо, — улыбнулся Бильбо.

Торин тоже улыбнулся и протянул руку. А Бильбо надеялся, что ладони предательски не вспотели от волнения. Танцевать с Торином при всех — это одно, а так наедине — совсем другое. Только они вдвоем, и весь мир отошел на второй план. Хоббит протянул свою руку и отметил, что пальцы слегка дрожат. Надо же, как разволновался, а ведь сегодня они уже держались за руки. У Бильбо мурашки пробежали по коже, отдаваясь легкими искрами на кончиках пальцев, когда их руки переплелись.

Но гном не начинал танец, он переместил руки хоббита себе на плечи, а свои расположил на чужой талии. Бильбо отвел взгляд, надеясь, что не слишком покраснел. Зря он веселился над смущением гнома днем, теперь его очередь.

Торин стал напевать, негромко, почти шептал, но хоббит отчетливо слышал каждое слово. Король пел про скалы, про дальние странствия, про ветер в горах. Первые шаги у хоббита вышли неловкими, он запнулся, пока Торин мягко наступал. Впервые в жизни проворный хоббит запутался в ногах, но гном ловко его удержал, правда сам оступился. Чуть не наступил на Бильбо, благо, король управлялся своими ногами лучше, чем один полурослик. Песня прервалась на неизвестные хоббиту грубые слова, перевод которых он предпочел не спрашивать.

— Извини, я чуть не отдавил тебе ноги, — сказал Торин, поправляя руки на талии хоббита. А Бильбо и смог только кивнуть, все красноречие испарилось в одно мгновение.

Собравшись, гном снова сделал шаг, а Бильбо шел за ним, и так непривычно было следовать за кем-то. Он очень старался больше не оступаться. Короткие шаги сменялись длинными под такт негромкой песни. Вскоре они смогли подстроиться под ритм и движения друг друга. Бильбо впервые не вел в танце, думал, будет некомфортно или неудобно, но Дубощит прекрасно знал свое дело. Король, что тут и сказать. Хоббит не сомневался, что старшего принца обучали лучшие учителя.

Торин был настоящим мастером танца и чувствовал эту грань силы и нежности, с которой нужно вести. Он очень мягко и аккуратно подавался вперед, но при этом с такой тихой уверенностью, что невольно хотелось продолжить начатое им движение. Бильбо даже не успевал подумать, как ноги сами делали нужные шаги. Торин был тем партнером, за которым хотелось следовать, куда бы он тебя ни повел.

И не было в танце той игривости и легкомыслия, что было присуще полуросликам. Их движения были вольными, своеобразными и всегда разными. Больше прыжков и взмахов руками, можно было даже поднять спутницу и покружить. Сейчас все было иначе. Только спокойные размеренные движения и всепоглощающая нежность.

Шаг влево. По вечерам было уже прохладно. На Бильбо была только рубашка, но холода он совсем не чувствовал. Рядом с Торином было тепло, даже жарко. Кожа у гномов была на порядок горячее, чем у хоббитов. Бильбо теснее прижался к Торину. Он положил голову на грудь гнома и прикрыл глаза. Хоббит почувствовал, как громко бьется сердце. И было совсем не важно, чье именно: его, или Торина, или в унисон. Этот звук успокаивал и давал какую-то надежду.

Бильбо слышал красивый голос гнома и звуки природы, такие как стрекот сверчков и тихие трели ночных птиц. Чувствовал терпкий запах петуний и свежесть ветра. Он уже давно перестал запоминать дорожку шагов, просто продолжал следовать за плавными движениями гнома. Руки короля аккуратно переместились на спину, затрагивая лопатки и сильнее прижимая к себе. Бильбо больше не думал о шагах и правильной позиции ног, впервые можно было просто расслабиться и довериться партнеру. Поворот.

И плевать, что он ничего не мог вспомнить. Плевать, что с головой были проблемы. На все плевать. Торин сможет оградить его от всего, спасти и защитить. Его объятия так и излучали безопасность, можно было укрыться от всего мира.

Значение имел только Торин и их танец. Руки сами собой обвились возле крепкой гномьей шеи, зарываясь пальцами в тяжелые черные локоны. Бильбо почувствовал, как Торин вздрогнул, словно растерялся. Но заняло это всего мгновение, можно было даже не заметить. Но хоббит заметил. Одна его рука опустилась ниже, дотрагиваясь до шеи и ощущая выступающие позвонки. Контраст горячей кожи и холодных пальцев полурослика, которые так и не согрелись. А Торин прижался щекой к русым волосам. Хоббит почувствовал его улыбку. Шаг вправо.

Если бы Бильбо спросили, сколько они танцевали, то он бы не смог дать ответа. В такие мгновения о времени думаешь в последнюю очередь. Говорить не хотелось, оба все прекрасно понимали без слов.

Хоббит не знал, откуда у него была такая уверенность, он словно ощущал, что великий гномий король чувствует то же самое, что испытывает сейчас самый обычный сквайр из Шира.

Так хотелось не забывать это мгновение. Хотелось сохранить это воспоминание, навсегда запечатлеть в своей памяти, чтобы оно никогда не стерлось и не исчезло. Чтобы в минуты тоски и отчаяния он вспоминал, как нежно когда-то его обнимал Король-Под-Горой. В носу засвербело. Вот только расплакаться сейчас не хватало.

Торин почувствовал заминку и отстранился. Синева его глаз пленяла и не отпускала.

Тени на лице смягчились, верно, виноват в этом был месяц, выглянувший на небосводе. Холодный свет дарил плавный переход, смешиваясь с золотым светом фонаря.

— Я не хочу забывать, — признался Бильбо, предвидя вопрос гнома.

— Я тоже не хочу, чтобы ты забывал, — сказал Торин, проводя рукой по щеке полурослика.

Бильбо кивнул. Но смотреть в ужасно красивые глаза не стал. Страшно было, куда это может привести. Да, он не мог запомнить, но ведь это не мешало ему привязываться к гному с каждым разом сильнее. Что будет с ним, когда Торин займет в его сердце слишком много места, а после уедет? Какого это — жить с переломанной душой.

Но, постойте, разве Бильбо не чувствовал этого раньше. Он отстранился и неохотно убрал руки с чужих плеч. Торин тоже опустил руки. Хоббит отошел, а в голове неожиданно просветлело. Бильбо Бэггинс когда-то любил Торина.